A symbol of peace

Мегуми очень больно. Настолько сильно, что даже не получается издать хоть какой-то звук. Внутри будто всё перемолото в кашу. Ребра явно сломаны, а некоторые органы уж точно повреждены. Мегуми тихо плачет. Все её друзья в таком же состоянии, если не хуже. И она никак не может им помочь. Тело больше не слушается. Злодей, сильнее которого она и её команда ещё не встречали, подходит на расстояние вытянутой руки. Его безобразная ухмылка разрезает когда-то симпатичное лицо. — Ну что, герои, вы всё ещё надеетесь? Верите в победу? — Макура! Девушка резко вздрогнула от знакомого голоса. Ей отчаянно захотелось, чтобы его обладатель оказался как можно дальше от этого места. Подальше от Макуры Ями. К сожалению, её молитвы не были услышаны. Мегуми с замиранием сердца наблюдала за тем, как к ним подступает, дрожащими от бессилия ногами, Аято. Его некогда блондинистые волосы перепачканы кровью, а одна из рук явно сломана, если не обе сразу. — Отойди от неё, ублюдок. — почти прорычал Бакуго. Мегуми попыталась хотя бы подняться, чтобы вновь сражаться с Макурой, но конечности не слушались и отдавали ужасной болью. Девушке оставалось лишь глотать слёзы. — Нет… А-Аято…пожалуйста, у-уходи…- шептала она. Бакуго бросил на неё беглый взгляд и ухмыльнулся. Конечно, это же Аято. Чего ещё она от него ожидала? Бакуго никогда не сдаётся. — Оу, так ты ещё жив? — хохотнул Ями. — Я думал, что свернул тебе шею. А ты оказался живучее, чем я предполагал. — Макура повернулся к Мегуми спиной и самоуверенно выпрямился. — Чего и следовало ожидать от сына Героя Номер Один, верно? Аято сильнее стиснул кулаки, в которых тут же заискрились сгустки энергии. — Закрой свой рот, урод. Макура широко улыбнулся. — Ты до сих пор обижаешься на меня, пацан? Хочешь отомстить за то, что я отправил твоего отца в больницу? Кажется, я сломал ему, — мужчина сделал вид, что призадумался. — несколько…десятков костей… — Ублюдок! — Аято выпустил шаровую молнию в противника из обеих рук, чуть щурясь от боли. Макура лишь едко усмехнулся и выставил вперёд руку, чтобы через секунду поглотить атаку Бакуго и выпустить точно такую же через другую ладонь. Аято отлетел на несколько метров, врезавшись в бетонную стену. — Нет! Аято! Мегуми резко дёрнулась в порыве защитить друга, отчего Ями обратил на девушку своё внимание. — Ты не должна двигаться. — резкий удар в живот заставил Мегуми выплюнуть сгусток крови на землю и прижать колени к подбородку. Слёзы струились по бледным веснушчатым щекам, обжигая нежную кожу. Мидория чувствовала себя как никогда слабой и беспомощной. Она не смогла защитить своих друзей. Себя. Героев, что надеялись на неё. Свою семью. Дядя Каччан так хотел увидеть, как она станет величайшим героем, как отец… Мегуми сильно зажмурилась. Она всех подвела. Каждого, кто верил в неё. Никого не осталось. Ей некому помочь. Она одна. Больше всего Мегуми хотелось закрыть глаза и больше не открывать. Ей не хотелось видеть всего того ужаса, что она допустила. Она хотела уснуть. Потому что так было проще. Она хотела сдаться. — Хэй, герой, просыпайся… Мегуми резко открыла глаза. Она не могла поверить в то, что слышала. Голос был до боли знакомым. Родным. Открыв глаза, Мегуми поняла, что больше не находиться в городе центре битвы с Макурой Ями. Девушка была совершенно в другом месте. Светлее и ярче. Уютнее и комфортнее. Здесь не было ничего кроме тепла и света. Совершенная пустота. Но Мегуми была не одна. Перед ней стоял тот, кого она меньше всего ожидала увидеть. Тот, кто никогда не должен был разговаривать с ней. Потому что мертвые не возвращаются. — Папа?.. Широкая улыбка озарила лицо мужчины. Оно было точно таким же, как на затертых фотографиях в её доме. Сердце в груди больно сжалось. — Ты так выросла, милая. Даже не верится. Стала такой красавицей. — Изуку издал легкий смешок. — Вся в маму. Мегуми не могла и пошевелиться. Она всё смотрела на отца и не представляла, как ей теперь отвести глаза. Изуку Мидория был для неё всю жизнь лишь светлым воспоминанием и ярким снимком в фотоальбоме. Всю жизнь она ужасно тосковала без него, без мамы, а теперь папа стоит в паре шагов от неё. И ей безумно хочется броситься к нему. И не отпускать. Больше никогда. — Я…- слёзы почти сразу же начинают душить её, когда она пытается заговорить. Все слова больно обжигают горло, стискивая его. -…я-я…пап…п-папа… Мужчина ласково улыбается, протягивая дочери руку. Мегуми ни секунды не сомневается. Делает это на подсознательном уровне. Она кладёт свою ладонь в его и крепко сжимает, боясь, что папа исчезнет. Вместо этого, Изуку прижимает дочь к себе, крепко обнимая. Мегуми зарывается носом в тёплую шею отца. От него пахнет домом. Девушка громко всхлипывает, позволяя эмоциям взять вверх. Хотя бы сейчас. Ей можно. Это ведь её отец…сегодня можно. — Папа! Папочка! — рыдает она, всё сильнее прижимаясь к широкой груди. — Я так скучала…как же мне тебя не хватало…папа…пожалуйста…п-пожалуйста…прошу…пожалуйста, папа… Мегуми не понимала, чего просила у отца. Сердце так сильно разрывалось от нахлынувших чувств, что она почти ничего не могла понять. Ей лишь хотелось, чтобы отец никуда не уходил. Чтобы больше не исчезал, как тогда, много лет назад. Казалось, что больше она не переживет. — Я тоже скучал, герой. Прости, что не был рядом, милая. Прости, что оставил. — Изуку чуть отстранился, чтобы взглянуть дочери в глаза. Это действие заставило сердце неприятно сжаться. Всего на секунду ему показалось, что смотрел он в глаза Очако. — Мы с мамой приглядываем за тобой, ты ведь знаешь? Мы всегда были рядом, милая. — Изуку улыбнулся точь в точь, как раньше, когда ещё держал маленькую Мегуми на руках, а Очако лишь ласково гладила дочь по голове. — Правда? — всхлипнула девушка. — Мы бы никогда не бросили тебя, Мегуми. Я и мама знали, что ты будешь в безопасности. Каччан заменил тебе отца, как я и предполагал. Никто другой не справился бы с этой ролью лучше. — усмехнулся Изуку, потрепав зеленоволосую макушку дочери. — Пап…почему ты здесь? И где мы вообще? Изуку печально улыбнулся, положив ладонь на щеку Мегуми. — Мы в твоём сознании, милая. И общаемся мы благодаря силе Один за всех. Она собрала в себе всю мощь остальных предшественников. Когда я был носителем этой силы, то мог общаться с предшественниками. Правда, очень редко. И не по своей прихоти. Думаю, что в Один за всех заключена частица души каждого из нас. Каждого носителя. Мегуми громко всхлипнула. Значит, она здесь ненадолго. И отца она скорее всего больше не увидит. Никогда. Снова, словно его и не было в её жизни никогда. Больно. — Прости, пап…прости…я не справилась… Макура победил…а я проиграла… Я подвела тебя! Маму! Всех предшественников Один за всех! Подвела друзей, дядю Каччана…себя. Изуку заметно нахмурился. Взгляд стал решительным и непоколебимым. Мегуми уже видела его. Точно такой же, как в битвах перед врагами. Она видела это в старых записях его сражений. — Ты никого не подвела. Ни меня, ни маму, ни кого либо ещё. Я знаю, что ты сражалась из последних сил. Поэтому я и пришёл. Чтобы сказать, что верю в тебя. — Мегуми улыбнулась сквозь горькие слёзы. — Ты не одна. У тебя есть семья. Люди, которые верят в тебя. Ты герой, Мегуми. — девушка заметила покатившиеся слёзы на щеках отца. От этого зрелища в легких стало жутко тесно. — Я так горжусь тобой, милая. Мы с мамой. Мы гордимся. — Мегуми судорожно закивала, чувствуя острую нехватку ещё одного человека. — Я не сдамся, пап. Никогда. Так ведь поступают герои, да? Никогда не опускают руки, несмотря ни на что? Изуку широко улыбнулся, быстро кивнув. — Именно так. Тёплое сияние, возникшее под ногами Изуку, стало обволакивать его. Мегуми тут же поняла, что к чему. — Мне пора, да? Он кивнул, всё так же улыбаясь. Мегуми чувствовала, как сердце больно стучит о грудную клетку. Казалось, ещё немного и внутри всё окончательно треснет. — Мы ведь больше никогда не увидимся? — Больше нет, милая. Тебе ещё рано. Слишком рано. Мегуми захныкала, словно капризный ребёнок. Ей не хотелось уходить. Это было почти невыносимо. Словно кусок сердца вырывают заживо. — Передай маме, что я тоскую по вам. Сильно-сильно. — Я передам, Мегуми. — его широкая ладонь коснулась места, где находилось её сердце. — Не забывай, что мы всегда с тобой. Там, где никто и никогда не заберёт нас у тебя, милая. Слышишь? — Мегуми кивнула, глотая солёные слёзы. — Мы с мамой любим тебя больше всего на этом свете. — И я вас… Мегуми резко открыла глаза. Перед ней был всё тот же Макура и его самоуверенное лицо. — Очнулась, слабачка? Готова к последнему сражению? Его мерзкая усмешка дала окончательный толчок к полыхавшей внутри силе. Глаза засветились зелёным, а вокруг тела стали собираться такого же цвета молнии. Макура отпрянул назад, непонимающе наблюдая за девушкой. — Чего? Как это возможно? Твоя причуда… Мегуми поднялась на ноги, чувствуя новый прилив, который заставлял забывать о боли и ранениях. Голос отца всё ещё звучал в её голове. — Я не дам тебе победить! Слышишь, Макура?! Пока я жива, ты никогда не победишь! Мужчина ухмыльнулся неожиданной уверенности и силе девушки. Она оказалась не так проста. — Значит, мне нужно просто убить тебя? Что ж, звучит довольно просто. — пожал плечами Макура. — Ты же понимаешь, что я поглощу любой твой удар и обращу против тебя? Или тебя не хватает ещё пары сломанных костей? — Этот тебе не поглотить… Мегуми сосредоточилась на силе, что текла внутри неё. Такая огромная и мощная. Она наполняла каждую клеточку её тела, делая ту сильнее в сто крат. Мегуми ещё никогда не использовала все проценты этой силы. Тело не позволяло, а Всемогущий и дядя Каччан запретили делать это без подготовки. Это могло убить её. Она была не безпричудной, как её отец, поэтому Один за всех сильно отражалось на её здоровье. Мегуми быстрее старела. Но ей помогала причуда Эри. Она возвращала её в нормальное состояние. Раньше Мегуми не могла понять, почему отец передал причуду ей. Зачем? Были наверняка более достойные люди. Почему отец отдал свою днк перед той битвой Всемогущему? Зачем сказал, чтобы он передал силу Мегуми, если не вернётся? Теперь она понимает. Отец знал, что битва будет тяжелой. Знал, что скорее всего умрет, спасая остальных. И причуду отдал Мегуми, чтобы та закончила то, что начал он. Хотел, чтобы он жил в ней, продолжал быть рядом, даже если покинет её. Мегуми стёрла последнюю слезу на своей щеке. — Я не сдамся. Никогда. Полное покрытие. Сто процентов! Мегуми использовала дымовую завесу, чтобы отвлечь противника, а затем нанесла резкий и точный удар, когда Макура всё же поглотил дым, как она и ожидала. Это дало ей время. От неожиданности он не успел ничего предпринять. Удар оказался небывалой силы. Все органы будто расплющились в ту же секунду, а кости раскрошились на мелкие осколки. Мегуми рухнула на колени после атаки и шумно глотнула воздух. Руки дрожали, как и всё остальное тело. Где-то виднелись фиолетовые пятна от переломов. Она подняла голову. Макура оказался впечатан в землю и даже не двигался. На его лицо было даже больно смотреть. От мощного удара Мегуми не осталось ничего целого. Девушка огляделась. Друзья всё ещё были без сознания. Оставалось лишь ждать медиков. Сама она уже вряд ли кого-то донесёт. — Какого черта, Мидория?! — Мегуми вздрогнула от грубого, но очень знакомого голоса. Она подняла слезящиеся глаза на его обладателя. Перед ней так же на коленях сидел Аято. Держался за раненый бок и шипел. А она и не заметила, как она оказался рядом. Как он вообще держался в таком состоянии было настоящей загадкой. — Кончай ныть и поднимайся. Нужно найти врача, чтобы зашить мне бок… Мегуми улыбнулась сквозь слёзы. Бакуго крепко держал её одной рукой за предплечье, чтобы она не рухнула. — Спасибо, Аято-чан… Тот недовольно закатил глаза. — Сказал же, не называй меня так. Нам уже не по пять лет. Девушка кивнула, продолжая улыбаться. — Прости… Аято-чан. На этот раз Бакуго лишь ухмыльнулся. Вместо недовольства, он прижал Мегуми к себе и сжал в объятиях. Та уткнулась ему в шею и глубоко вдохнула родной запах. — Я испугался за тебя, химэ. Думал, что он убьёт тебя. — Я тоже так думала…пока кое-что не произошло… Аято крепче прижал к себе Мегуми. — Что произошло, химэ? Мегуми тепло улыбнулась, вспоминая о недавней встрече. — Мне напомнили, кто я.