Когда-нибудь я убью учителя, но не сегодня

Только когда руки Шэнь Цзюаня ухватили его сзади за талию, Ло Бинхэ окончательно осознал, что учитель вернулся к нему. Ощущение невыразимого счастья распирало его изнутри, когда юноша судорожно цеплялся за его одежды, стоило Императору резко спикировать вниз или направить Синьмо обратно в небеса. Хоть это и было очень мелко по сравнению с теми пытками, что он запланировал для него, но лучше уж так, чем совсем ничего. — С вами все в порядке? — осторожно спросил его Мобэй-цзюнь, обеспокоенный странной траекторией полета владыки, подозревая, что того могло настигнуть внезапное отклонение ци на фоне радости воссоединения с учителем. — О чем ты? — удивился Ло Бинхэ, полностью сосредоточенный на Шэнь Цзюане. — Я давно не чувствовал себя так хорошо. Пролетая над столицей, Император выровнял направление движения меча, чтобы позволить юноше насладиться ее роскошными видами. — И как тебе столица Империи? — с напускным равнодушием произнес Ло Бинхэ, украдкой оглядываясь на Шэнь Цзюаня. — Мне не хватит слов, чтобы описать это великолепие, — восхищенно вздохнул юноша, осматривая с высоты птичьего полета раскинувшиеся перед ним красоты. — Это ты еще не видел дворец Императора, — удовлетворенный восторженным выражением лица мальчишки, горделиво хмыкнул Бинхэ. Когда пришло время оставить Шэнь Цзюаня недалеко от входа в казармы, где располагались небогатые дети, желавшие пройти отбор в императорскую школу заклинателей, владыка резко помрачнел и никак не мог найти в себе силы отпустить вновь обретенного учителя. — Не вздумай передумать и сбежать! — увещевал он его, держа за плечо для пущей убедительности. — И не собирался. Я пойду? — покосился юноша на крепко вцепившуюся в него руку. — Шэнь Цинцю, ублюдок ты неблагодарный, — раздраженно пробормотал Ло Бинхэ, проводив его взглядом. — Даже имени моего не спросил! — А вы собирались назвать ему настоящее? — с недоверием повернулся к нему Мобэй-цзюнь. — Нет, конечно, но все же, — сердито ответил Император, убедившись, что Шэнь Цзюань скрылся за воротами казарм. — Пойдем, наведаемся к управляющему. Несчастный пожилой мужчина не знал куда деться, когда сам повелитель явился в его скромную обитель, потребовав отчет об условиях содержания потенциальных адептов. — Это никуда не годится! — пришел к выводу Ло Бинхэ после просмотра предоставленных ему документов. — Сегодня же выдай всем тюфяки и одеяла. Убедись, что ночью помещения хорошо отапливаются. Я выделю тебе дополнительный штат слуг для уборки. Пусть еще следят за наличием свежей воды. Всех прибывших кормить три раза в день. Еда должна быть питательной и подходящей для растущего организма. О деньгах не беспокойся. Управляющему оставалось только кивать в знак согласия, удивляясь, с чего бы вдруг Император решил проявить такое внимание к каким-то оборванцам, для которых наличие бесплатного ночлега в ожидании испытания уже было подобно благословению. Тем же вопросом задавался и Мобэй-цзюнь. — Вы надеетесь, что Шэнь Цзюань переест и будет мучиться от болей в животе? — поразился он внимательностью владыки к таким мелочам, о которых он сам бы никогда не подумал. — Боли в животе? — задумчиво постучал тот пальцами по подлокотнику стула. — На всякий случай пришлю сюда лекаря. — Вы уверены, что в таких условиях он доживет до отбора? — выразил сомнение северный король, представив, что может дать мальчишке лекарь, отправленный лично владыкой, ненавидевшим его всеми фибрами своей души. — По-твоему я недостаточно сделал? — снова вернулся к отчету Ло Бинхэ, раздумывая над тем, что же еще он не предусмотрел. Императорская школа заклинателей делилась на две части: одна для демонов, которой заправляла Ша Хуалин; другая для людей — за нее отвечала Лю Минъян. К первой красавице в мире и пошел Император, чтобы обговорить условия испытания для отбора новых учеников. — Копать ямы? — переспросила его Лю Минъян. — Повелителя посетила ностальгия по Цанцюн? — Может быть, — усмехнулся Ло Бинхэ, покрывая поцелуями нежную девичью шейку. — Мне отнюдь не чуждо ученическое почтение. — Мой господин, подождите, — пробормотала красавица, чье тело было уже во власти желания. — Позвольте мне снять вуаль. — Оставь, — улыбаясь, распустил ее волосы мужчина. — И закрой глаза. Дальше я все сделаю сам. Ло Бинхэ никогда не жаловался на отсутствие занятости. У Повелителя мироздания всегда было чем заняться, но эта неделя показалась ему вечностью. Мобэй-цзюнь, кажется тоже, ничего еще так не ждал в своей жизни, как наступления дня отбора, так как демон был совершенно измучен постоянными метаниями между казармами и императорским дворцом. Он докладывал владыке буквально обо всем, что делал Шэнь Цзюань, каждый раз пытаясь угадать, рад Император тому, что мальчишка все еще жив или нет. В назначенный час императорская школа заклинателей открыла свои двери, впустив в себя множество людей, желавших стать ее частью. Прекрасная Лю Минъян смотрела на прибывших с высокого помоста, вызывая восхищенные вздохи у имевших счастье лицезреть эту богиню. Красавице было чуждо праздное любопытство, она заранее выискивала взглядом тех, кто обладал соответствующим для ученичества потенциалом. Вскоре ее взор зацепился за высокого юношу, который выглядел старше, чем большинство присутствовавших здесь. Обычно в школу пытались попасть дети до 12 лет, так как это был лучший возраст для начала совершенствования, перешагнув рубеж которого, шансы на становление настоящим бессмертным были ничтожно малы. Но молодой человек выглядел совершенно спокойным. Он игнорировал окружавших его людей, неспешно обмахивая себя веером, словно ему и дела не было до предстоявшего испытания. Лю Минъян невольно нахмурилась, так как образ юноши был ей неуловимо знаком, но она никак не могла вспомнить, кого же именно он ей напоминал. — Императорская школа приветствует вас, — обратилась она ко всем, объясняя условия отбора. — Сегодня мы проверим ваше умение сконцентрироваться на решении поставленной перед вами задачи и упорство в достижении своей цели. В течение отведенного на испытание времени вы должны сделать как можно больше ям в земле до полуметра глубиной, используя собственные способности. Я и достопочтенные старейшины будем за вами наблюдать. Шэнь Цзюань удивленно приподнял брови, услышав эту информацию. Закрыв глаза, он несколько минут над чем-то размышлял, задумчиво приложив веер к губам. Экзаменаторы с интересом наблюдали, как некий миловидный юноша, в отличие от остальных детей, кинувшихся с энтузиазмом дырявить землю, неспешно начал совершать обход территории, словно осматривал частные владения. Спустя полчаса он, наконец-то, соизволил взять в свои руки тонкий прутик, которым брезгливо поковырял верхний слой почвы. Но когда наблюдатели уже решили, что сейчас юноша приступит непосредственно к копанию ям, тот вновь пошел прочь, чинно оценивая результаты труда своих конкурентов. Он выбирал детей, которые копали хуже всех, и о чем-то с ними говорил. После непродолжительного разговора, те уходили на его участок, где снова начинали рыть землю с еще большим рвением, чем прежде. Собрав так с два десятка мальчишек, необычный юноша сел на камень, чтобы следить за работой приглашенных им кандидатов. Экзаменаторам оставалось лишь бросать недоуменные взгляды на это безобразие. К вечеру, когда испытание подошло к концу, на участке странного паренька было больше всего ям. Старейшины беспомощно наблюдали, как трудившиеся вместо юноши дети, получив от него несколько монет, донельзя довольные убежали прочь. Это привело в бешенство Лю Минъян, которая терпеть не могла подобные бесчестные выходки. — Что за фарс ты тут устроил? — холодно сказала она, решив лично разобраться с предприимчивым негодяем. — Госпожа, я всего лишь проходил ваше испытание, — невинно улыбнулся ей Шэнь Цзюань. — Условием было выкопать как можно больше ям, используя свои способности, что я и сделал. — Ты думаешь, что у нас нет глаз?! — гневно воскликнула Лю Минъян, указав на других наблюдателей. — Эти люди свидетели того, что всю работу за тебя сделали другие. — Да, так и есть, — пожал плечами юноша, приложив веер к губам. — Но разве госпожа забыла, что способности бывают не только физические, но и интеллектуальные. Прежде чем начать, я нашел участок с самой мягкой почвой, чтобы облегчить предстоявшую работу. Затем выбрал тех, кто хуже всего справлялся с испытанием, а значит заведомо не мог его пройти. За умеренную плату они согласились мне помочь. Естественно, на мягкой земле дела у них пошли лучше. Результат госпожа может видеть сама. Если подумать, то мой способ решения задачи оказался намного эффективнее, чем у любого из здесь присутствующих. Или вы так не считаете? — Может ты и прав в этом, — помрачнела девушка, неприятно удивленная тем, что какой-то мальчишка нашел в себе силы открыто ей возражать. — Но ты не учел самое важное условие прохождения испытания — упорство в достижении цели. Ты играючи расстался с небольшим количеством монет, в то время как те, кто рыл землю своими собственными руками, сделали это только за счет силы своего духа. Именно это возвышает всех их над таким, как ты. — Не ожидал, что прекрасная госпожа, пользуясь своим положением, будет унижать несчастного сироту, — грустно покачал головой Шэнь Цзюань. — Возможно, я и произвожу впечатление сыночка обеспеченных родителей, но это не так. О какой силе духа вы говорите? Чем рисковали эти нищие дети, что копали ямы сами? Ничем. Им все равно нечего было терять. Но со мной все иначе. Те деньги, что я отдал другим, последние, что у меня были. Если я не пройду это испытание, меня вышвырнут на улицу. Впереди только голод и ночлег под открытым небом. Но я все поставил на кон, и сейчас уповаю на вашу справедливость. — Госпожа Лю, — робко обратились к ней старейшины. — Этот юноша прав. Он не нарушил условий испытания и показал незаурядный ум. Его целеустремленность тоже выше всяких похвал. — А что, если я предложу тебе нечто более реальное, чем призрачный шанс стать бессмертным? — не сдавалась девушка. — Меня зовут Лю Минъян. Слышал ли ты обо мне раньше? — Кто не слышал о той, чья красота и таланты являются непревзойденными среди женщин? — улыбнулся ей Шэнь Цзюань. — Значит ты знаешь, что я слов на ветер не бросаю. Становление учеником императорской школы не гарантия того, что в будущем ты сформируешь золотое ядро. Один твой возраст уже является препятствием к достижению бессмертия. Но мне жаль тебя, поэтому я дам столько денег, что ты сможешь припеваючи жить до конца своих дней. Что скажешь на это? — озвучила свое предложение Лю Минъян. По толпе зрителей пронеслись вздохи зависти. Присутствующие здесь понимали, что любимая жена Императора ничуть не лукавила, сказав горькую правду для большинства прошедших испытание. — Госпожа думает, что проявляет ко мне сострадание, однако жалость — самое последнее, в чем я нуждаюсь. Буду ли я на смертном одре жалеть о том, что отказался от, пусть даже и ничтожного, шанса обрести величие? Да, буду! Поэтому мой ответ на ваше предложение — нет, — упрямо произнес юноша. — Хорошо, ты прошел испытание, — кивнула Лю Минъян, пораженная его способностью отстоять себя пред власть держащими. — Скажи мне свое имя. — Шэнь Цзюань, — ответил тот, кланяясь ей.

***

— Каков мошенник! — восклицал Ло Бинхэ, наблюдавший за прохождением испытания через магические экраны, установленные в его дворце. — Да он же палец о палец не ударил! — Вы восхищаетесь им или ругаете? — спросил находившийся рядом Мобэй-цзюнь. — Я просто выражаю свое мнение, — буркнул Император, который сразу же впал в дурное настроение, как только понял, что и в этот раз учитель не нуждается в его помощи, справляясь с испытанием самостоятельно. Но он не мог не признать, что юная версия Шэнь Цинцю была на редкость сообразительна. — Это ваше мнение положительное или отрицательное? — не сдавался демон в своих тщетных попытках понять повелителя. — Оно единственно верное, — назидательно махнул рукой Ло Бинхэ. — Скоро начнется церемония распределения учеников. Я приму в ней участие. Ты пойдешь со мной. Мобэй-цзюнь обязательно закатил бы глаза, если бы умел это делать. Король чувствовал, что скоро у него будет передозировка Шэнь Цзюаня в его жизни. Только почтительный страх перед гневом Императора не давал ему самому прибить опостылевшего мальчишку. — Как скоро вы собираетесь запереть его в комнате пыток? — холодным голосом, в котором Ло Бинхэ почудилась мольба, задал тот мучавший его вопрос. — Сначала надо, чтобы он достиг бессмертия, а там видно будет, — беззаботно ответил ему владыка. — Не вижу смысла торопиться. Мобэй-цзюнь обязательно бы горько вздохнул, услышав слова повелителя, если бы он умел. Сколько бы лет он не провел рядом с людьми, они все также оставались для него совершенно непостижимы.

***

Пока Ло Бинхэ шел на церемонию распределения учеников, в зале императорской школы царили сумбур и оживление. Всех отобранных в этом году кандидатов быстро распихали кого куда, чтобы как можно скорее приступить к главному блюду — выбору учителя для Шэнь Цзюаня, который своим нестандартным мышлением привлек внимание множества именитых наставников. Юноша в их глазах стал особенно лакомым кусочком после того, как выяснилось, что у него чудесным образом уже был сформирован фундамент, мгновенно превративший его возраст из недостатка в достоинство. Сейчас его можно было сравнить с заведомо выигрышным билетом в лотерее на миллион золотых. Но Шэнь Цзюань не знал об этом, поэтому растерялся, когда столь почтенные люди стали о чем-то спорить друг с другом, словно и вовсе забыли, что в зале остался еще один неприкаянный ученик. Лю Минъян заметила переживания юноши, но ничем не могла ему помочь. Она никогда не брала учеников мужского пола, так как те неминуемо влюбились бы в свою прекрасную наставницу. Шэнь Цзюань не мог стать исключением, каким бы рациональным на первый взгляд не выглядел этот милый мальчик. Шумный спор был неожиданно прерван треском витражной рамы в потолке зала и звоном осыпавшихся осколков. В теперь уже пустом окне возникла гибкая женская фигура в красном одеянии, которая громко смеясь, эффектно появилась прямо в центре зала, изрядно напугав находившихся там людей. — Старейшина Ша Хуалин, покиньте церемониальный зал. Вас сюда не звали, — холодно обратилась к ней Лю Минъян. — Какая же я тебе старейшина? — надула пухлые губки демоница, тряхнув роскошными длинными волосами. — У кого кроме тебя повернется язык величать подобную красоту этим мерзким стариковским титулом. — Ты слишком неподобающе одета для посещения моей части школы, поэтому покинь ее немедленно, — сохраняя спокойствие, равнодушно сказала хозяйка зала. — Зачем скрывать то, что и показать не стыдно, — закружилась в танце Ша Хуалин, демонстрируя свои соблазнительные формы. — В отличие от тебя, мне нечего стесняться. Может ты потому и прячешь даже свое лицо, что тебе и похвастаться особо нечем. — Ша Хуалин, не переходи границу дозволенного, — процедила сквозь зубы Лю Минъян, постепенно теряя терпение. — Ну наконец-то хоть какие-то эмоции, ледышка. Как у повелителя еще член не отвалился от источаемого тобой холода, — фыркнула знойная красотка, осматривая присутствующих в зале. — Как только у него еще язык не отсох, после поцелуев с такой ядовитой змеей, — не удержалась от сарказма Лю Минъян. — Почему только язык? А как же его восхитительное достоинство? — ухмыльнулась Ша Хуалин, чувственно проведя языком по алым губам, намекая на еще одно применение своего рта. — Развратница! — сжала кулаки Богиня пика Сяньшу. — Ну и что? — повела плечом скандальная девица. — Я сюда не ради тебя пришла. Отбор демонических совершенствующихся в этом году оказался ужасно скучным. Я не смогла среди них найти никого, достойного стать моей новой игрушкой. Другое дело вы — люди. Ходят слухи, что вам достался один прелюбопытнейший паренек. Хочу взглянуть на него. — Какая тебе разница? Ты все равно не сможешь его отсюда забрать, — быстро взяла себя в руки Лю Минъян. — А что ты скажешь, если он добровольно последует за мной, — глумливо улыбнулась демоница, найдя взглядом свою жертву. — Попробуй, — не менее злорадно усмехнулась Минъян, вспомнив, как совсем недавно препирался с ней этот новый ученик. Шэнь Цзюань вздрогнул, когда Ша Хуалин, приблизившись к нему, дотронулась до его лица. Он уже понял, что встреча с этой женщиной не предвещала ему ничего хорошего, ибо ее слава шла далеко впереди нее. Покосившись на потворствовавшую этому Лю Минъян, он мысленно внес обеих дам в свой черный список тех, кому он собирался в будущем воздать должное за причиненные ему обиды. — Какой очаровательный экземпляр, — затрепетала Ша Хуалин, рассматривая его. — Еще не мужчина, но уже и не ребенок. Хочешь пойти со мной? — Я бы хотел воздержаться как от положительного, так и отрицательного ответа, — дипломатично проговорил Шэнь Цзюань, аккуратно убрав от себя руки демоницы. — Ты не только симпатичный, но и строптивый, — промурлыкала она, сверкая белозубой улыбкой. — Люблю таких. Во всех смыслах этого слова. — Рад за госпожу, но, к сожалению, не могу поддержать вас в этом начинании, — вежливо поклонился ей юноша, молясь, чтобы кто-нибудь имел смелость прервать этот односторонний процесс совращения. — Не торопись с выводами, малыш, — хохотнула Ша Хуалин, проведя острым ногтем по ложбинке своей груди. Тонкая ткань расползалась вслед за движением ее пальца, практически полностью обнажив прелести демоницы. Не сомневаясь в успехе, она бросила победный взгляд на свою соперницу, но ее ликование продлилось недолго, ибо Шэнь Цзюань, с несвойственным столь юному организму равнодушием, спокойно взирал на вываленное перед ним богатство. — Ты что, обрезанный рукав? — подозрительно сощурив глаза, прошипела красавица. — Отнюдь, — как можно ближе наклонился к ней Шэнь Цзюань, прикрыв их лица веером от посторонних. — Просто этот недостойный вас человек вырос в борделе. — Хмм, значит ты крепкий орешек! — возбужденно воскликнула демоница, войдя в азарт. — Теперь я еще больше хочу забрать тебя с собой. — Хватит. Он уже ясно дал понять, что останется здесь, — решила вступиться за парня Лю Минъян, достаточно потешив уязвленное конкуренткой самолюбие. — А я разве спрашивала твоего разрешения? — фыркнула Ша Хуалин, одарив ее презрительным взглядом. — С чего ты взяла, что я позволю тебе творить все, что взбредет в твою пустую голову? — заявила та, перейдя к боевым действиям, чтобы выставить вон нарушительницу спокойствия. Женщины накинулись друг друга, пытаясь решить спорный вопрос сражением, чем еще больше привели в негодование Шэнь Цзюаня, который вместо того, чтобы, наконец-то, получить своего учителя и приступить к совершенствованию духа и тела, теперь был вынужден смотреть эту пародию на эпичную битву. — Какого демона здесь творится?! — рявкнул Ло Бинхэ, когда вошел в церемониальный зал и увидел, как две его жены мутузят друг друга на глазах у всего честного народа. — Я всего лишь хочу взять себе этого человеческого ученика, — демонстративно надулась Ша Хуалин, словно невзначай приняв соблазнительную позу. — Но это невозможно! — поспешно возразила Лю Минъян, почтительно встав на одно колено перед мужем. — Я уже решила, что сделаю исключение, и сама возьму Шэнь Цзюаня в ученики. Ло Бинхэ одарил стоявшего в стороне юношу нечитаемым взглядом. Он и прежде знал, что его учитель тот еще бабник, и женщины, в большинстве своем, отвечали ему взаимностью. Но то, что феромоны Шэнь Цинцю уже в таком возрасте были настолько сильны, было для Императора совершенно неожиданным. Стоило ему лишь ненадолго выпустить учителя из виду, как две лучшие женщины его гарема кинулись сражаться за право обладать им. Мысленно он пообещал себе, что сегодня так отымеет обеих, что они даже в своих самых тайных фантазиях не посмеют думать об этом малолетнем совратителе. И почему он не кастрировал его в прошлом? — Я первая решила взять его. Он мой! — не сдавалась Ша Хуалин. — Он уже отказал тебе, поэтому в ученики его возьму я, — упрямо повторила Лю Минъян. — Замолчите обе! — резко оборвал их Ло Бинхэ. — Шэнь Цзюань теперь мой ученик. Женщины робко переглянулись, пораженные не только вспышкой гнева своего повелителя, но и тем, что тот решил ступить на скользкую дорожку воспитания подрастающего поколения, чего прежде никогда не бывало. Возражать ни одна из них, конечно, не посмела. — Господин, хоть мы с вами и имели счастье завести краткое знакомство, но мне все равно хотелось бы узнать, не требуется ли случайно моего на это согласия? — послышался настороженный голос Шэнь Цзюаня, удивленного появлением в зале знакомых ему лиц и не горевшего желанием быть учеником столь подозрительного человека. — Нет! — сверкнул глазами Ло Бинхэ, чье настроение и так опустилось ниже дна преисподней. Он вообще не собирался делать дрянного мальчишку своим учеником и сейчас готов был крушить от досады все, что попадется ему под руку. — Почему? — поборов желание сбежать от впавшего в ярость мужчины, упорствовал юноша. — Потому что я — Император! — прокричал тот, но, заметив разочарование на лице юноши, добавил. — Что не так? — Я вас как-то… иначе себе представлял, — опустил глаза Шэнь Цзюань, не зная, как более ясно выразить свою мысль. — И как же? С рогами, когтями или, может быть, клыками и крыльями за спиной? — ехидно поинтересовался Ло Бинхэ, внезапно осознав, что чертовски расстроен реакцией учителя на известие о его титуле. — Более мужественным и могучим, — страдальчески пробормотал юноша, когда понял, что бережно хранимый в его сердце образ величественного Императора, разбился на мелкие осколки, в реальности оказавшись смазливым красавчиком, с которым он чуть не лишился невинности, встретившись неделю назад в борделе. — Говоришь, я для тебя недостаточно мужественный и могучий? — зло ухмыльнулся Ло Бинхэ. Стремительным движением он подхватил на руки дерзкого мальчишку, вместе с ним покинув церемониальный зал через разбитое Ша Хуалин окно. Шэнь Цзюань от испуга боялся лишний раз пошевелиться, потому что ему совсем не улыбалось быть сброшенным вниз разъяренным Императором. — Смотри внимательно, — сказал он ему, посадив на обломок скалы, когда они приземлились перед мрачной военной крепостью. — Не смей отводить от меня свой взгляд ни на миг. Дождавшись, когда Шэнь Цзюань послушно кивнет, Ло Бинхэ направился прямиком к военному гарнизону демонов-ракшасов, не хотевших признавать его господство над ними. У него никак не доходили руки расправиться с непокорными, но сейчас это было даже кстати. Нестерпимое желание увидеть восхищение в этих зеленых глазах, жгло его изнутри, заставляя действовать немедля. Шэнь Цзюань исполнил обещание и до самого конца смотрел на то, как Император в одиночку уничтожает всех своих врагов. Сила, которую он увидел, выходила за рамки не только простых смертных, но и, возможно, богов. Поэтому, когда Ло Бинхэ вернулся к нему с победой, лицо юноши не выражало ничего кроме восторга и преклонения. — Теперь я достаточно мужественный и могучий для тебя? — эффектно взмахнув Синьмо, усмехнулся Император, удовлетворенный сияющим взглядом мальчишки. — Так как ты теперь должен меня называть? — Учитель? — улыбнулся Шэнь Цзюань, и не было ничего приятней этого слова для ушей Ло Бинхэ.