Когда-нибудь я убью учителя, но не сегодня

Когда с нежных уст юноши сорвалось заветное «учитель», Ло Бинхэ практически достиг нирваны. И как же ему раньше не пришла в голову эта замечательная идея, сменить их первоначальные роли. Теперь он точно сможет воздать Шэнь Цинцю за все, что тот с ним когда-то сделал и утолить свою жажду мести, постепенно низвергая его в самые пучины ада. И с чего же ему стоит начать? — Учитель, может вернемся обратно? — вкрадчиво произнес Шэнь Цзюань, у которого мурашки пошли по спине от пламенного взгляда Императора. — Скажи это еще раз, — властно сказал Ло Бинхэ, очарованный хрупким видом юного создания, чья жизнь и благополучие отныне полностью зависели от него. — Учитель, — послушно повторил юноша, медленно прикрыв нижнюю половину лица веером. — Еще, — последовал новый приказ. — Учитель, — еле сдержался тот, чтобы не закатить глаза. В борделе он повидал множество извращенцев, вкусы которых были весьма специфичны. У некоторых из них была популярна игра «Строгий учитель и его милый ученик». Происходившее сейчас очень ее напоминало. Но проститутки научили его держать лицо при любых обстоятельствах, поэтому он сохранил приветливое и восторженное выражение, чтобы ненароком не рассердить Императора, который мог в порыве гнева и мокрого места от него не оставить. Если владыке это так нравится, то он готов подыграть ему, взяв на себя роль самого преданного и послушного ученика во всех трех мирах. Как никак, новое положение сулило ему множество плюсов, ради которых можно было и потерпеть странности владыки демонов. Под руководством великого Ло Бинхэ он точно станет бессмертным заклинателем, если, конечно, сможет выжить в процессе ученичества. В этом вопросе оставалось полагаться только на себя самого. Как и всегда прежде. — Возвращаемся, — смилостивился над ним владыка, вспомнив, что время сейчас позднее, а Шэнь Цзюаню в его возрасте необходимо соблюдать режим. Проделав обратный путь до дворца, Ло Бинхэ спустился прямо перед главным входом величественного здания с потрясающей воображение архитектурой. Император еле сдержался, чтобы здесь и сейчас не устроить учителю экскурсию по этому монументальному сооружению. К сожалению, сейчас было необходимо в сжатые сроки решить одну важную проблему. На данный момент из комнат, в которые он мог заселить Шэнь Цзюаня, была готова только пыточная. Но так как с этим вариантом Ло Бинхэ решил повременить, то количество свободных помещений, находящихся в непосредственной близости к его покоям, было равно нулю. — С этого дня ты живешь во дворце. Могу предложить тебе несколько комнат на выбор, которые позже переделают в соответствии с твоими потребностями, — сообщил он юноше, когда они пришли в крыло, предназначенное для нужд Императора. Ло Бинхэ шел вдоль широкого коридора, мановением руки распахивая массивные двери, чтобы Шэнь Цзюань мог ознакомиться с их назначением и внутренним убранством. Юноша равнодушно проходил мимо всех них, пока не замер возле очередной комнаты, не в силах отвести свой алчущий взор. — Учитель, можно я переночую здесь? — дрогнувшим голосом произнес он, на ватных ногах, зайдя внутрь приглянувшегося ему помещения. — Но тут нет никаких условий для жизни, — нахмурился Ло Бинхэ, зайдя следом за Шэнь Цзюанем в свою частную библиотеку, в которой собирал книги, показавшиеся ему интересными во время многочисленных путешествий. — Мне больше ничего не надо, если я смогу жить прямо тут, — с благоговением коснувшись одной из полок, пробормотал юноша. Разве мог хоть кто-то в этом мире сказать, что лорду пика Цинцзин не был к лицу образ возвышенного ученого? Чаще всего его можно было увидеть с книгой в руках, чем с мечом. Ту же страсть к знаниям, что когда-то выделяла его учителя среди всех иных, он видел сейчас и в глазах Шэнь Цзюаня. Если это сделает его еще больше похожим на прежнего Шэнь Цинцю, то стоило ли возражать? — Я дам указания принести сюда кровать и самое необходимое из мебели, — великодушно дал свое согласие Ло Бинхэ, с улыбкой наблюдая, как юноша тут же схватил какой-то фолиант, в один миг погрузившись в чтение. Да, это совершенно точно был его учитель. Но, как бы это ни было прискорбно для Шэнь Цзюаня, мужчина вырвал книгу из мальчишечьих рук, чтобы направить его к выходу, объясняя это тем, что библиотека никуда не денется, а им еще надо принять ванну и поужинать. Верный образу послушного ученика, юноша спорить не стал. Но этот образ дал трещину, когда Ло Бинхэ привел его в свою личную купальню. Посмотрев на мраморный бассейн, наполненный горячей водой, Шэнь Цзюань молча взял первый попавшийся под руку медный таз и, зачерпнув воды из бассейна, скрылся за самой дальней ширмой. — Будешь тонуть, зови меня на помощь, — усмехнулся Ло Бинхэ, проводив юношу взглядом. — Этот ученик в восторге от храбрости учителя! Ему даже таз воды не глубже лужи, — елейным голосом отозвался Шэнь Цзюань. — Этот учитель не только храбр, но и щедр. Он вполне может позволить себе пожаловать ученику пару дополнительных горстей воды, стоит только попросить, — продолжил перепалку мужчина, снимая с себя запылившуюся одежду. — Учитель слишком расточителен. Что подумают о нем люди, когда узнают о таких безумных тратах? — скорбно вздохнул юноша, опустив в таз свои руки. Все это напомнило Ло Бинхэ об особой непередаваемой атмосфере, царившей в прошлом между Шэнь Цинцю и лордом пика Байчжань, пока тот еще был жив. Бог Войны всегда побеждал лорда Цинцзин в прямом бою, но когда дело касалось морального унижения, то тут Шэнь Цинцю не было равных. — Пока ты там изображаешь воробья, плескающегося в луже, я расскажу тебе одну поучительную историю, — начал было Ло Бинхэ, с наслаждением опустившись в горячую воду. — Жили в одной горной школе два названных брата, между которыми была взаимная неприязнь. Первый брат был благочестивым снаружи, но гнилым изнутри. Второй брат был прославленным воином, бесхитростным и смелым. Однажды в пещерах для медитации второго брата настигло искажение ци, чем и воспользовался первый, чтобы убить его. Он скрыл свое деяние от посторонних, и только спустя много лет правда всплыла наружу. Первый брат был мучительно казнен за это преступление, так до конца и не раскаявшись в содеянном. — Этот ученик не понимает, в чем мораль этой истории, — озадачил Императора Шэнь Цзюань. — Может быть в том, что ни одно преступление нельзя скрыть и зло неминуемо будет наказано? — А в чем состояло это преступление? В дурной славе первого брата? — хмыкнул юноша, протирая влажной тряпкой свое тело. — Посудите сами, что еще он мог сделать, оказавшись в замкнутом пространстве с обезумевшим человеком, который был заведомо сильнее и особой любви к нему не питал даже в более мирное время. Должен ли он был позволить ему убить себя, лишь ради того, чтобы другие не подумали о нем плохо? В итоге они ведь все равно так подумали, коль с радостью казнили первого брата, как только им подвернулся повод. Даже жаль его. Впервые в жизни Ло Бинхэ не знал, что ответить на поставленный перед ним вопрос. В купальне повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь всплесками воды за ширмой. Он уже и забыл, как отвратительно хорош был его учитель в словесных играх. — Этот человек не заслужил жалости. Но ты прав, убийство брата было лишь поводом, чтобы наказать его за куда более серьезное преступление, — нарушил затянувшееся молчание мужчина, буравя ширму тяжелым взглядом. — И какое же? — полюбопытствовал Шэнь Цзюань, осторожно ополаскивая волосы. — Эту историю я расскажу тебе в другой раз, — мрачно улыбнулся Ло Бинхэ. — Сейчас антураж для этого не подходящий. Решив, что юноша не покинет свое убежище, пока не будет уверен, что мужчина облачился в одеяния, Император вышел из бассейна. Вспомнив о синяках, покрывавших тело мальчишки, и поразмыслив над этим, он достал баночку с лекарством, которую всегда держал здесь на случай собственного ранения. — Иди сюда, — позвал он его, сев на кушетку для удобства совершения предстоявшей процедуры. — Учитель, простите, но я не могу, — послышался сконфуженный голос Шэнь Цзюаня. — Моя одежда. Она исчезла. Ло Бинхэ сначала нахмурился, но потом разразился беззвучным смехом, чтобы не смутить растерянного ученика еще больше. Слуги в его дворце были настолько вышколены и неприметны, что уже давно унесли с собой грязную одежду, оставив взамен нее чистую. Посчитав, что в купальне Император может находиться только с девушкой, они оставили на кушетке только женский халат. — Моему ученику есть чего стесняться? — вкрадчиво спросил он, двигаясь в сторону ширмы, прихватив с собой шелковую вещицу. — Еще неделю назад ты предлагал мне любить тебя всеми доступными способами. — На деле мы обговорили только один, — сухо ответил Шэнь Цзюань, настороженно выглядывая из-за ширмы. — Но второй, как минимум, подразумевался, — хохотнул Ло Бинхэ, протягивая ему халат. — Это все, что здесь есть из подходящего тебе по размеру. Завтра утром получишь более подобающий наряд. — Буду премного благодарен, если он окажется мужским, — проворчал юноша, разглядывая вещь, чем вызвал у Бинхэ очередную улыбку. — Одевайся и иди ко мне, — сказал он, вернувшись на кушетку. Когда юноша вышел из-за ширмы, облаченный в легкую тонкую ткань, мужчина бесстыже пробежался взглядом по его фигуре. Конечно, он знал, как будет выглядеть Шэнь Цзюань, когда повзрослеет. Но это в будущем он превратится в высокомерного неприступного красавца, а сейчас перед ним был лишь подросток, обладающий прелестью, присущей только юности. Похлопав по кушетке, он пригласил его сесть рядом. Пальцы Ло Бинхэ нежно коснулись открытых ключиц мальчишки. Медленно очертив их, он подцепил ворот халата, неспешно обнажая плечи и грудь Шэнь Цзюаня. Живот скрутило в тугой узел от осознания, что сейчас и отныне он сможет вот так касаться этого человека столько раз, сколько сам того пожелает. — Ты так поразительно спокоен, — ласково прошептал он, откидывая назад волосы юноши, смотревшего на него равнодушным взглядом. — Не боишься, что учитель съест тебя? — Этот ученик видел сегодня красавиц из вашего гарема. Если он посчитает, что моя скромная персона способна составить им конкуренцию, то я буду весьма польщен, — бесстрастно произнес Шэнь Цзюань. Неприступный, как Лю Минъян, острый на язык, как Ша Хуалин, с пытливым умом исследователя, как у Нин Инъин, но, увы, мужчина. Будь Шэнь Цинцю женщиной, могло бы между ними все сложиться иначе? Поймав однажды, вместо пыток, он бы доводил ее тело до исступления множество раз, пока, рыдая от удовольствия, она бы не стала умолять его о прощении. И он бы простил ее. Разумеется, простил бы. — Даже обладай ты самой несравненной в мире красотой, у тебя есть один серьезный недостаток, — горько усмехнулся Ло Бинхэ, нанеся первую порцию мази на плечо Шэнь Цзюаня. — Ты родился мужчиной. — Скорее это серьезное достоинство, чем недостаток, — поморщился от легкой боли юноша. — Так меньше конкуренции. — Это предложение? — вопросительно приподнял брови Император, продолжая наносить целебную мазь. — Это наблюдение, — фыркнул Шэнь Цзюань. — В борделе работники мужского пола пользовались повышенным спросом и зарабатывали в разы больше женщин. — Мне кажется, что мой милый ученик толкает своего учителя на кривую дорожку, — лукаво сощурил глаза Ло Бинхэ, развернув его спиной к себе. — Учителю, действительно, кажется, — быстро откликнулся тот, приняв смиренную позу. Ло Бинхэ невольно нахмурился, когда увидел, что спина Шэнь Цзюаня была в еще худшем состоянии, чем он себе представлял. Подавив желание сейчас же вернуться обратно в тот городишко и спалить злосчастный притон, чтобы от него даже горстки пепла не осталось, он взял новую порцию мази, спросив: — В борделе тебя били? Неужели жрицы любви настолько мелочны? — Девочки хорошо ко мне относились. Однажды, я выкуплю их всех и каждой дам возможность начать достойную жизнь. Меня били клиенты за отказ разделить с ними ложе. Я помню каждого из этих негодяев, получающих удовольствие от боли других. Им я потом тоже воздам по заслугам. — Какой у меня мстительный ученик, — пробормотал Ло Бинхэ, проведя пальцами по идеально прямой спине юноши. — Разве учитель не так же поступает с теми, кто посмел нанести ему оскорбление? — оглянулся на него он. — У меня был хороший учитель, — усмехнулся тот, взяв в руки прядь его влажных волос. — У Императора тоже был учитель? — заинтересовался услышанным Шэнь Цзюань. — У меня был, есть и будет только один учитель. Единственный и особенный для меня человек, сила моих чувств к которому не угаснет даже спустя тысячу лет, — прошептал Ло Бинхэ, вдохнув запах его волос. Не видевший этого юноша, прикрыл рукой зевок. Изрядно утомленный событиями этого дня, убаюканный невесомыми прикосновениями, он склонил голову и заснул крепким сном, свойственным всем юным людям. — Никакого почтения, — недовольно хмыкнул Ло Бинхэ, обнаружив, что дерзкий мальчишка задремал, так и не поев. Осторожно подхватив его на руки, он отнес Шэнь Цзюаня в библиотеку, куда слуги уже принесли кровать. Положив свою ношу на постель, он задумался над тем, что было бы неплохо поставить такую и в пыточной, уж больно хорошо его учитель смотрелся на фоне шелковых простыней. Сев на край ложа, Император нежно поцеловал лоб спящего юноши, ласково проведя рукой по его щеке: — Сладких снов, учитель. Ваш недостойный ученик снова будет с вами пока смерть не разлучит нас. Покинув библиотеку, отныне превратившуюся в спальню Шэнь Цзюаня, Ло Бинхэ тут же призвал Мобэй-цзюня. Последователь Императора бесшумно предстал пред ним немало удивленный поздним призывом, ибо в это время суток повелитель обычно трудолюбиво обихаживал свой нефритовый цветник. — Повелитель, неужели ваша «сила» иссякла? — сказал он, многозначительно посмотрев на него ниже пояса. — Я должен что-то предпринять? — Для начала просто замолчи, — гневно зыркнул на него Ло Бинхэ. — Я тебя по другому поводу звал. И будь тише! Учитель спит. — Вы все-таки надругались над ним? Ну что же, рано или поздно это должно было случиться, — посмотрел в сторону закрытой двери король. — Что ты несешь! — зашипел тот. — Я всегда предпочитал только женщин. — В каждом правиле есть исключение, — пожал плечами Мобэй-цзюнь, не решившись продолжить спор с владыкой демонов. Изложив Мобэй-цзюню суть задания, Император двинулся в свою опочивальню. Слова северного демона заставили его задуматься над тем, что он, действительно, впервые за много лет, проводя ночь во дворце не пригласил к себе кого-то из своего гарема. — Просто пришлось слишком много времени потратить на этого дрянного Шэнь Цинцю. Видите ли, я для него недостаточно могучий, — рассуждал Ло Бинхэ, опускаясь в кресло. — Сейчас же приглашу к себе Ша Хуалин или Лю Минъян, а может и сразу обеих. Прежде чем он успел воплотить свои планы в жизнь, в дверь его покоев постучали. Вошедшая служанка, не поднимая на него глаз, поклонилась Императору и тихим голосом спросила: — Повелитель, какую одежду приготовить для вашего ученика? «А ведь и правда! Какую?» — пронеслось в голове у Ло Бинхэ, который вспомнил, что у учеников школы Цанцюн были характерные одеяния. Он и сам носил когда-то одежды адепта пика Цанцюн. — Позови лучших портных. Пусть привезут с собой самые дорогие и изысканные ткани, что у них только есть, и приготовятся работать всю ночь. Дай знать, когда они прибудут, чтоб я мог озвучить им свои пожелания. Ло Бинхэ сел за письменный стол и придвинул к себе лист бумаги. Окунув кисточку в тушь, он нанес на бумагу пару штрихов. Для начала надо было определиться с цветом. Он сам носит преимущественно черные одежды, тогда выходит, что и его ученик тоже должен быть облачен в одеяния такого же цвета? Или сыграть на контрасте? Если все-таки остановиться на темных цветах, то что тогда делать с окантовкой? Зеленый? Красный? Глубокий синий? Хотя насыщенный фиолетовый цвет, удачно бы оттенял безупречную светлую кожу и подчеркнул изумрудный оттенок глаз учителя. Так, в заботах о внешнем виде Шэнь Цзюаня, и пролетела вся ночь Повелителя мироздания. На нынешнем этапе совершенствования Ло Бинхэ мог себе позволить не спать недели две и даже больше. Поэтому с первыми лучами рассвета вместо того, чтобы позволить себе отдых, он направился в сторону кухни, желая проконтролировать, что будут подавать на завтрак его ученику. Но ему не удалось переступить порог своих покоев, ибо кто-то кинулся на него с криками: — А-Ло! А-Лооо! Там учитель! Там в библиотеке его призрак! — Инъин, успокойся! — тряхнул он девушку. — Это не призрак, а мой ученик. — Но А-Ло, я же своими глазами видела! Он выглядит точно как он, — всхлипнула Нин Инъин. — Да, но это всего лишь внешнее сходство, — ласково поглаживая девушку по спине, увещевал ее Император. — Ты хочешь сказать, что взял себе в ученики ребенка, как две капли воды похожего на убитого тобой учителя? Быстро признавайся! Что ты собираешься сделать с этим милым мальчиком? — грозно произнесла она, сердито уперев руки в боки. — Детка, ничего такого, что стоило бы ему жизни, — уклончиво ответил Бинхэ, миролюбиво улыбнувшись женушке. — Пытать значит будешь, да? — пристально посмотрела ему в глаза та, укоризненно покачав головой. — В случае со мной от этого никто не застрахован. Даже ты, — промурлыкал он ей на ушко, надеясь перевести направление разговора в более безопасное русло. — Помнишь, как месяц назад мы с тобой в тюремной камере… — Ты мне зубы не заговаривай, — храбро ткнула его кулачком в грудь Нин Инъин. — У нас с тобой был один учитель на двоих, значит и ученик тоже будет общим. Я не позволю тебе мучить этого ребенка только из-за того, что ему не повезло родиться с внешностью твоего заклятого врага. — Замечательно, — фыркнул Ло Бинхэ. — В тебе проснулся материнский инстинкт. Может вместо этого ученика, я тебе подарю какого-нибудь другого? Или давай, на крайний случай, ребенка заведем? — Чтобы потом по всем трем мирам ныкаться от Ша Хуалин? Она сама родить не может и нам не дает, стерва, — отмахнулась от него девушка. — Только не втягивайте меня в свои бабские разборки, — тут же открестился от подруги Император. — Хотите остаться во дворце, научитесь уживаться друг с другом. После уничтожения Цанцюн его отношения с Нин Инъин стали больше походить на дружбу, чем на романтическую любовь. Только ей он мог позволить говорить с ним так, словно он и не был Повелителем мироздания, а все еще оставался юным и наивным учеником пика Цинцзин. Ло Бинхэ порой месяцами мог не видеть подругу, так как она скиталась по всему миру в поисках новых знаний и впечатлений. Нин Инъин улыбаясь, обеими руками ухватила его за рукав и молча увлекла за собой. Тихонько отворив дверь библиотеки, она указала ему на юношу, лежавшего на полу в окружении книг и листов бумаги с заметками. Видимо, проснувшись посреди ночи, Шэнь Цзюань решил тайком приобщиться к знаниям, но, из-за перенапряжения и усталости предыдущего дня, снова уснул. — Ну разве он не лапочка? — умилялась девушка, не сводя с юноши глаз. — Может душа учителя вернулась к нам, чтобы мы могли искупить свою вину перед друг другом. — У тебя скоро эти дни? — выгнул бровь Ло Бинхэ. — Ты сегодня слишком сентиментальна и несешь бред. — А-Ло, дурачина ты этакая, — закатила глаза Нин Инъин. — Ты просто безнадежен. Конечно, учитель был не прав по отношению к нам с тобой, но и мы его, знаешь ли, не просто за шалости пожурили. — Мне напомнить, что я видел, как он хотел тебя изнасиловать? — зыркнул на нее мужчина, легонько ткнув в бок. — Ты все тогда понял слишком буквально, — смущенно отвела глаза девушка. — Учитель всегда был очень хорош собой, а холодность характера так заводила. Мы с девчонками часто спорили на то, кто из нас первой сможет его соблазнить. — И ты в этом участвовала?! — вскрикнул Ло Бинхэ, пораженный услышанным, за что тут же получил подзатыльник. — Тише ты! Ребенок спит, — угрожающе зашипела она. — Я была юная, рисковая и уверенная в своей неотразимости. Но учитель был неприступен, как гора, лордом которой он являлся. Иногда мне кажется, что он специально нас не останавливал и даже иногда отвечал на флирт, потому что его смешили наши неуклюжие попытки совратить его. Как бы то ни было, а девственности нас всех лишил отнюдь не он, а ты. — Просто великолепно! — продолжил возмущаться Император, не забывая снизить голос на полтона ниже. — Стоило взять себе ученика, чтобы узнать об этом! И почему ты все это время молчала?! — Так ты и не спрашивал, — пожала плечами Нин Инъин, любуясь спящим юношей. — Ах, мы с тобой прям как любящие родители, бережно хранящие сон нашего сладкого сыночка. — Почему вы все стремитесь записать меня в его отцы? — покоробило Ло Бинхэ от слов подруги. — Так значит все-таки дедушка, — раздался из-за его спины ровный голос появившегося из ниоткуда Мобэй-цзюня. — Если я оторву тебе руку, это же не повлияет на твою работоспособность в будущем? — сконцентрировав в руке сгусток темной энергии, холодно произнес Ло Бинхэ. — Инъин, ты не против стать свидетельницей этого? — Не против, — твердо ответила девушка. — Если он назвал тебя дедушкой, значит он меня в бабушки записал? Можешь отрывать обе руки. Одну за тебя, другую за меня. — Что здесь происходит? — пробормотал Шэнь Цзюань, проснувшись от шума, доносившегося из открытого дверного проема, уже во второй раз став спасителем некоего северного короля.