Когда-нибудь я убью учителя, но не сегодня

Как он мог забыть, что прелестные губы этого мерзавца, кажутся невинными только на первый взгляд? Ему послышалось, или паршивец действительно посмел попросить у него право открыть публичный дом? Неужели насмотрелся на императорский гарем и решил не тратить юные годы даром, обзаведясь местом для удовлетворения собственной похоти? Глаза Ло Бинхэ опасно полыхнули огнем, а правая рука невольно сжалась в кулак. К сожалению мужчина совершенно упустил из виду то, что его ладонь стыдливо хранила в себе драгоценный дар, ради вручения которого он и пришел сюда на самом деле. Император с каменным лицом разжал ее, чтобы увидеть лишь отблески золотой пыли. Всего миг под влиянием гнева и часы кропотливого труда пошли прахом. Эта утрата наполнила сердце владыки демонов невыразимой обидой, которую он тут же излил в словах. — Не сломал ли я твою судьбу, взяв с собой? — едко усмехнулся Ло Бинхэ, склонив голову набок. — Из тебя со временем и правда мог бы получиться хороший управляющий борделем. Уверен, с такими талантами твое заведение было бы лучшим во всех трех мирах. — Благодарю учителя за похвалу и веру в силы этого ученика, — словно не заметив иронии в словах наставника, слегка поклонился ему Шэнь Цзюань. — Если вы так обеспокоены тем, что вмешались в естественный ход событий, то не было бы лучше объединить открытые передо мной пути? С дозволения учителя и при его поддержке, этот ученик мог бы создать такое заведение в кратчайшие сроки. Ло Бинхэ бросил на мальчика тяжелый взгляд. Проявление порочной натуры Шэнь Цинцю застало владыку врасплох. Мысленно он уже схватил его за изящную шею и наслаждался предсмертными хрипами паршивца. — Нет ничего, что не смогла бы узнать искусная проститутка, — продолжил Шэнь Цзюань, почувствовав эманации смерти, исходящие от Императора. — Если мне удастся воплотить в жизнь задуманное, то из борделя выйдет превосходный центр тайной информационной сети. Между двумя людьми повисло молчание. Гнетущую тишину разорвали звуки смеха, граничащего с безумием. Юноша с опаской смотрел, как владыка демонов, закрыв лицо одной рукой, сотрясается в порывах дикого хохота. «Небеса, что же это со мной?» — думал тот про себя, не в силах остановиться. Развратник Шэнь Цинцю, посрамленный горный лорд, что тайно посещает лучшие бордели — неоспоримый факт, который не отрицал и сам пойманный с поличным заклинатель. Тогда Ло Бинхэ испытывал лишь удовлетворение, найдя еще одно подтверждение тому, что его учитель — коварная тварь, скрывающая свое истинное мерзкое лицо под фасадом святости. А что на деле? Главный информатор и стратег школы Цанцюн всего лишь использовал старый как мир способ сбора данных, через сеть своих осведомителей в публичных домах. И как же он хорошо ее организовал, что даже Юэ Цинъюань, стремившийся доказать невиновность драгоценного шиди, так и не смог найти ни одной нити, ведущей к лорду Цинцзин. Шэнь Цзюань и Шэнь Цинцю — один и тот же человек, их образ мыслей схож. И как он сразу не понял его истинную цель? Ведь иной просто и быть не могло, ибо все что могло интересовать этого человека — знания и сила в любом их виде. Подонок, он ведь мог себя оправдать? Почему не сделал этого? Кого пытался защитить? Неужели в этих глазах даже падшая женщина лучше, чем достигший небывалого величия нелюбимый ученик? Почтительно склонив голову, Шэнь Цзюань с замиранием сердца ожидал ответа. На кон было поставлено немало, возможно даже его жизнь, но без риска ему вряд ли удастся сохранить и то, что он пока имел. Юноша знал, что многие борются за благосклонность Императора и не брезгуют ничем, чтобы добиться ее. Поэтому он отчаянно желал стать по-настоящему полезным, чтобы в один прекрасный день не оказаться выброшенным за ненадобностью. Ему было необходимо стать кем-то большим, чем просто живым напоминанием об учителе владыки, кем-то самодостаточным и незаменимым. — Дозволяю, — коротко бросил ему Ло Бинхэ, когда смог взять свои эмоции под контроль. — Я не подведу учителя, — ослепительно улыбнулся обрадованный согласием Шэнь Цзюань, заставив сердце мужчины предательски екнуть. Еще не так давно он собирался лишить этого мальчишку жизни, а сейчас осознал, что уничтожит любого, кому Шэнь Цзюань улыбнется такой же восхитительной улыбкой. Разве это нормально? — Ты не посмеешь, — как само собой разумеющееся, пафосно ответил Ло Бинхэ, поднявшись с места, собираясь как можно скорее покинуть ученика, пока разум не подвел его окончательно. Тот тоже встал с пола, чтобы достойно проводить наставника. Император скользнул взглядом по склоненной в прощальном поклоне голове и остановился. Шэнь Цинцю, которого он знал, имел слабость к выражению чувств по отношению к любимым воспитанникам. Если те хорошо справлялись с поставленными перед ними задачами или просто радовали его, то он не мог удержаться, чтобы не похлопать их по макушке. Ло Бинхэ никогда не мог спокойно смотреть, как другие удостаиваются подобной похвалы, которая выглядела столь семейной и теплой, что аж зубы сводило от зависти. Он и сам когда-то стремился получить ее. Будучи наивным ребенком, он даже старательно поддерживал идеальную чистоту волос, украдкой трогая верхушку головы, чтобы быть уверенным, что, если представится возможность, учитель не побрезгует коснуться ее. Теперь же их роли сменились, вот только вряд ли стоявший перед ним мальчишка мечтает о прикосновении учителя к своим волосам. Рука Ло Бинхэ потянулась к макушке Шэнь Цзюаня, с наслаждением опустившись на нее. Юноша вздрогнул от неожиданности, но не посмел сказать ни слова вслух, принимая произошедшее как очередную странность со стороны непредсказуемого Повелителя мироздания, ибо кто его знает, о чем он думает в этот момент. Прикосновение было осторожным и не таило в себе опасности, что успокоило быстро забившееся сердце Шэнь Цзюаня. Выйдя за дверь Ло Бинхэ со вздохом посмотрел на собственную ладонь, которая только что касалась чужих шелковистых волос. Ему наконец-то стало понятно, почему учителю так нравилось столь незамысловатое действо. Оказывается, это было на удивление приятно. Но грустить Император не стал. Все-таки не только он лишился ласки со стороны Шэнь Цинцю, как ученик, но и тот, как учитель, очень многое потерял, упустив возможность прикоснуться к немыслимо восхитительным волосам самого великолепного существа во всех трех мирах. Можно сказать, что в этом вопросе они были квиты. В ночь перед собранием Ло Бинхэ не полагалось спать. Как Императору ему было необходимо совершить еще множество приготовлений, о которых никто кроме него и не подумал бы. За годы своего правления, мужчина давно усвоил, что власть завоевать несложно, удержать ее — вот проблема, над решением которой предстоит работать всю жизнь. К утру Ло Бинхэ был уверен, что сделал все возможное, чтобы значимый для него и Шэнь Цзюаня день не был омрачен какими-либо недоразумениями. — Я скучаю по тем временам, когда мог просто всех убить, — пробормотал он, когда малую приемную залу покинул очередной гость. — Никогда не поздно их вернуть, — спокойно заметил Мобэй-цзюнь, направляясь вместе с повелителем в большой приемный зал для торжественной церемонии, где уже собралась основная часть приглашенных. — Это всяко будет быстрее, чем то, что нам предстоит на деле. — Нельзя, — покачал головой Император, — сегодня учитель официально станет моим учеником. И пусть он пока этого не осознает, но в будущем сие событие станет еще одной каплей в море унижения, которое ему только предстоит испытать. — Только боюсь, что об этом он никогда так и не узнает, — тихо произнес демон. Церемония вступления новых учеников в Императорскую школу обычно начиналась с перечня заслуг тех, кто уже был принят в нее ранее. Один из церемониймейстеров громогласно называл имена и достижения, после чего отличившиеся получали награду лично из рук Императора. Еще никогда эта часть торжества не казалась Ло Бинхэ столь затянутой. Он с нетерпением ждал того момента, когда в зал войдут новобранцы, среди которых будет и Шэнь Цзюань, облаченный в особые одеяния, которые владыка приготовил специально для этого дня. — Приветствуем учеников, прошедших отбор в Императорскую школу заклинателей! — напыщенно провозгласил церемониймейстер, изо всех сил старясь придать значимости происходящему. — Да будут они служить во славу его императорского величества! Молодые юноши и девушки, спешно вошли в зал, как только затих голос представившего их человека. Ло Бинхэ с легкой улыбкой на устах скользнул взглядом по прибывшим детям и спросил: — А где Шэнь Цзюань? — Повелитель, он стоит прямо перед вами, — прошептал ему на ухо Мобэй-цзюнь, внимательно посмотрев на вошедших. Шэнь Цзюань явно стоял среди них, стараясь скрыть волнение, охватившее его после слов Императора, произнесенных так, что их было невозможно не услышать. Мальчишка неспешно обмахивал себя веером, словно сказанное учителем было не про него. — Ты издеваешься надо мной? — еще шире улыбнулся мужчина, прямо посмотрев на встревоженного юношу. — Думаешь мое зрение меня подводит? Я еще раз спрашиваю, где мой ученик? — Как вам пятый слева? — решил зайти с другой стороны озадаченный демон. — Пятый слева? — хмыкнул Ло Бинхэ спустившись с трона прямо в зал и встав напротив юноши, в глазах которого мелькнуло едва заметное недоумение. — Он хорош, но недостаточно, чтобы быть учеником Императора. На этом владыка демонов призвал Синьмо и пронзил им тонкое тело мальчика к вящему ужасу остальных детей и гостей в зале. Шэнь Цзюань непонимающе моргнул, скривив лицо от невыносимой боли, даруемой демоническим мечом. Он нашел в себе силы протянуть дрожавшую руку к наставнику, вопрошая его: — Учитель, почему? — Всякая шваль не смеет называть нас так, — презрительно фыркнул Ло Бинхэ, отвернувшись от рухнувшего на пол тела. Гости испуганно переглядывались в полной тишине. Прежде Император часто позволял себе подобные выходки, но в последние годы насилию он предпочитал дипломатию. С одной стороны, даже жаль, что у владыки так и не появится личный ученик, ибо всегда есть шанс, что через неискушенного мальчишку можно было бы оказывать влияние на повелителя. Но с другой стороны, существование рядом с ним того, чье детство прошло в публичном доме, было словно тонкой насмешкой над всеми, кто и сам когда-то желал приблизиться к Императору или стать его учеником. Разве их дети не были более достойны этого, чем жалкое отродье из борделя? Размышляя подобным образом, кое-кто решил поддержать действия правителя и громко выкрикнул из толпы: — Его величество мудр! Как могло это ничтожество посчитать, что сам повелитель примет его в ученики? Глаза Ло Бинхэ резко сузились. Синьмо безошибочно нашел крикуна, лишив его жизни. Неспешно поднявшись по лестнице, ведущей к трону, Император сел, ласково улыбаясь гостям, как отец неразумным чадам: — Мы снова повторим вопрос. Где Шэнь Цзюань? — Вам не кажется, что тот пятый слева был поразительно на него похож? — с легким чувством умиротворения вновь начал издалека Мобэй-цзюнь, смирившись с тем, что вот и настал тот день, когда его повелитель окончательно сошел с ума. — Может мне вместо верхних конечностей начать лишать тебя глаз? — покосился на него Император, подперев подбородок рукой. — Каким местом он похож на моего Шэнь Цзюаня? — Позволит ли повелитель уточнить, каким местом он на него не похож? — решил все-таки задать вопрос северный король. Он тщательно вгляделся в труп мальчишки, но, как ни посмотри, это был все тот же Шэнь Цзюань. Ошибки быть не могло. Хотя вряд ли стоит искать логику в ходе мыслей сумасшедшего. — Это же очевидно, — приподнял бровь Ло Бинхэ, поражаясь как можно было не заметить столь явные отличия. — Внешние уголки глаз Шэнь Цзюаня изогнуты на один градус выше, чем у этого уродца. Переносица моего ученика выше на 1,5 миллиметра. Когда он улыбается, то левый уголок губ приподнимается чуть выше, чем правый. А глаза! Ты видел цвет глаз этого жалкого подобия? Это разве чистейший изумрудный цвет глаз моего Цзюаня? Стоит ли мне продолжать? — Да простит меня повелитель. Я был слеп, — сухо ответил демон, бросив на остывающее тело еще один взгляд, но так и не заметив ничего из перечисленного Императором. — Теперь, когда мы, надеемся, что всем ясно, что это не мой ученик, я вновь повторю — где он? — ярко улыбнулся Ло Бинхэ. — Думаю, нам не стоит уточнять, что если с головы Шэнь Цзюаня упадет хоть один волосок, виновные будут умирать особенно мучительно. В случае его сохранности, их ждет милостивая смерть. «Ну, ну…. Милостивая смерть их ждет, — подумал Мобэй-цзюнь, чувствуя, как повелитель готовится всех погрузить в коллективный сон, чтобы при помощи своих навыков узнать, кто виноват в исчезновении его драгоценного учителя. — И кому эта мелочь опять сдалась?»