Часть 17.
19 августа 2022 г. в 21:30
Ло Бинхэ без преувеличения умел все. Любое дело, за которое он брался, было обречено на идеальное исполнение. Дверь дома, чаще имеющая контакт с ногами жильцов, чем с их верхними конечностями, под его умелыми руками не только перестала издавать омерзительный скрип, но и соизволила закрываться изнутри на засов.
— Желаешь произвести впечатление? — с легкой усмешкой поинтересовался Чжучжи Лан, облюбовавший во дворе большой валун, купавшийся в лучах солнца.
— Неужели я выгляжу как тот, кому требуется прилагать усилия, чтобы произвести впечатление? — насмешливо приподняв бровь, парировал Ло Бинхэ.
— Хочешь, верь, хочешь, нет, но на него не действует все то, на что ты привык полагаться, — произнес большеглазый юноша, осторожно погладив по узкой головке выглянувшую из рукава маленькую изумрудную змейку.
— Красивый цвет, — с улыбкой, не коснувшейся глаз, заметил Ло Бинхэ.
— Да, очень, — продолжая гладить змейку, промурлыкал Чжучжи Лан, — в последнее время он мой любимый.
Но не успел Ло Бинхэ ответить, как раздался звук открывающейся калитки, сопровождаемый жизнерадостным гомоном. Обернувшись, юноша увидел Шэнь Цзюаня в компании трех симпатичных девиц. Глядя на столь живописную картину, мысленно он уже оторвал дяде вместе с обеими руками его нефритовый жезл за то, что тот явно не тому учил своего единственного воспитанника. Иначе с чего бы вдруг через каких-то полчаса тот вернулся не один, а с целым выводком потенциальных наложниц?
— Разве юным леди дозволено ступать в дом, в котором живут холостые мужчины? — сложив руки на груди, вежливо, но сухо, спросил он.
Вместо ответа, Шэнь Цзюань, прикрыв лицо веером, с улыбкой что-то прошептал склонившимся к нему девушкам. Неизвестно, что он им сказал, но девицы захихикали пуще прежнего, активно кивая в знак согласия и бросая на Ло Бинхэ понимающие взгляды. От подобной наглости брови молодого человека стремительно поползли вверх, но он сдержал порыв вышвырнуть нахальных девиц за ворота, дабы затем прочитать этому любителю персиков лекцию о важности полового воздержания на пути совершенствования.
Пока племянник Императора беспокоился о развитии моральной этики Шэнь Цзюаня, тот распахнул дверь дома, явив взору гостей царивший там беспорядок. Лицо юноши выглядело крайне беспомощно, отчего оно казалось настолько милым, что вопреки всему даже Ло Бинхэ захотелось потрепать его за щечки.
— Я понимаю, что молодые леди слишком благородны для подобного, но этот господин проиграл спор и вынужден самостоятельно здесь все убрать. Зная, насколько безупречно выглядит двор столь изящных заклинательниц, я уверен, что вы сможете мне подсказать, с чего следует начать, — потупив светлы очи, смущенно вымолвил Шэнь Цзюань.
Девушки часто заморгали, совершенно очарованные аурой чистоты и невинности источаемой стоявшим перед ними молодым человеком. Конечно, им не следовало идти сюда, но было неимоверно трудно не поддаться соблазну оказаться рядом с таинственным племянником Императора, с одного взгляда разившего прямо в сердце своей божественной красотой и внутренней силой. Особенно, когда повод для этого сам приплыл к ним в руки в лице случайно проходившего мимо ученика повелителя. Здраво рассудив, что они ничего не теряют, все три девицы негласно пришли к общему решению.
— Благородные заклинательницы из знатных семей с детства обучаются управлению огромными поместьями. Естественно, мы знаем толк в том, как поддерживать чистоту.
— Сестрицы не видят ничего зазорного, чтобы помочь советом.
— Гэгэ ведь изначально позвал нас именно для этого.
На слове «гэгэ» Чжучжи Лан тихонько присвистнул, а Ло Бинхэ решил, что просто воспитательной беседой юноша не отделается. Приступить к ней сию же минуту ему не дал брошенный Шэнь Цзюанем предупреждающий взгляд, давший ясно понять, что императорскому родственнику не стоит лезть, куда его не просят.
— А он времени даром не теряет, — чуть слышно пробормотал потомок южных правителей. — Вон уже и прислугу нашел.
— О чем ты? — повернулся к нему Ло Бинхэ, глазами продолжая следить за обменивающимся любезностями квартетом.
— Этот человек ничего и никогда не сделает своими руками, если есть возможность сделать это чужими. Будь ему за это благодарен, иначе, вместо этих трех прелестных дев, ты и я уже бы вылизывали все вокруг, пока он, сидя на скамеечке, раздавал нам указания, — с улыбкой покачал головой Чжучжи Лан.
— Не преувеличивай. Хочешь сказать, что этот гарем сейчас будет убираться вместо него? — скептически оценивая ситуацию, спросил юноша.
— Устраивайся как можно удобней и наслаждайся представлением, так заботливо приготовленным нашим милым Шэнь Цзюанем.
Словно оправдывая ожидания своих зрителей, тот не заставил себя долго ждать. Рассредоточив красавиц по всему периметру, он атаковал их по одной, не давая им и шанса понять, что что-то пошло не по первоначальному сценарию.
Девица №1: Сначала разведем в очаге огонь, чтобы слегка подогреть воду.
Шэнь Цзюань: Твое лицо такое красивое в свете огня. Я будто вижу изваяние богини, перед которой горит жертвенное пламя. Мне показалось, или Ло Бинхэ сейчас украдкой посмотрел на тебя?
Девица № 2: Тряпку отжимаем… Вот так… И вытерев пыль, сухим отрезом ткани полируем поверхность стола.
Шэнь Цзюань: Когда капельки воды стекают по твоим белоснежным рукам, я вспоминаю о лепестках лилий в утренней росе. Ходят слухи, что Ло Бинхэ обожает эти цветы.
Девица № 3: Берем немного песка, смешиваем его с золой и натираем этой смесью посуду.
Шэнь Цзюань: Ты сейчас похожа на прелестную женушку. Ах, мне следует отступить от тебя на несколько шагов. Боюсь, ты понравишься Ло Бинхэ, и у меня потом будут проблемы, а нам с ним еще долго жить под одной крышей.
Спустя каких-то десять минут ошалевшие от сладких речей Шэнь Цзюаня заклинательницы, неистово драили каждый сантиметр холостяцкого гнездышка. Чувство справедливости Ло Бинхэ не могло выдержать такого использования человеческого труда в корыстных целях, хоть ему и было до мурашек приятно слышать, как юноша из раза в раз произносит его имя сладким, как патока голосом. Ло Бинхэ, действительно, смотрел на них, но его взор привлекали отнюдь не девицы, а предприимчивый молодой человек.
Подгадав момент, он утащил зарвавшегося заклинателя за угол дома и, прижав к стене, собрался призвать его к ответу. С минуту он всматривался в зеленые глаза Шэнь Цзюаня, но те были спокойны, словно юноша вполне ожидал чего-то подобного.
— Я слышал все, что ты им сказал, — сердито произнес Ло Бинхэ.
— Вот прям все? — невинно поинтересовался ученик Императора, ничуть не испугавшись столь бурной реакции.
— Каждое слово, — отчеканил тот, продолжая смотреть ему в глаза. — Что ты там наплел? Богиня? Женушка? Поверь, я предпочитаю думать головой, а не тем, что ниже пояса.
— Но девушки не виноваты, что они хотят в твой гарем, — меланхолично пожал плечами Шэнь Цзюань.
— Какой гарем? У меня его нет! — воскликнул Ло Бинхэ, до глубины души оскорбленный таким отношением к его персоне.
— Но ведь будет, — исподлобья посмотрел на него юноша, намекая на чьи-то родственные связи с неким владельцем цветника в триста девиц.
— Не будет, — процедил сквозь зубы заклинатель. — Не равняй меня с дядей. В отличие от него, я не собираюсь разменивать свою жизнь на женщин.
— На женщин? — удивленно переспросил его Шэнь Цзюань, сразу предположив вариант, который он до этого исключал, как маловероятный. — Так тебе парни нравятся? Какая потеря для Империи…
Ло Бинхэ замер от неожиданности. Кто ему нравятся? Женщины или мужчины? На его памяти он никогда не предавался размышлениям на этот счет. По крайней мере, в его воспоминаниях не осталось ни одного человека, вызвавшего у него хоть какой-то интерес, кроме учителя. Так и было до этого дня, пока он не встретил Шэнь Цзюаня. Он еще не понимал почему, но ему хотелось, чтобы юноша смотрел только на него, восхищался им, боготворил его и….
— Ну конечно мне нравятся парни, — не выдержав абсурдности своих мыслей, съязвил Ло Бинхэ, вплотную приблизившись к молодому человеку, желая смутить наглеца, позволившего вслух сказать такие постыдные вещи о наследнике Империи. — Хлебом не корми, дай затащить в постель какого-нибудь красавчика.
— И какой типаж ты предпочитаешь? — ничуть не смутившись, деловито продолжил опрос Шэнь Цзюань, прикидывая в голове имена и внешность участников состязания, готовясь определить подходящие кандидатуры в соответствии с услышанными запросами для проверки новой информации.
— Наглых, как стая сорок, и острых на язык, чтобы так и хотелось заткнуть их глумливый ротик любыми доступными средствами, — угрожающе наклонившись к его лицу, усмехнулся Ло Бинхэ.
— Людям такого сорта сложно будет ужиться в одном гареме, — с наигранным сожалением посетовал юноша, почувствовав, что близость между ними перешла на уровень выше допустимого.
— Как жаль…. Значит, придется ограничиться только одним, — опустив взгляд на чуть влажные губы, тихо прошептал Ло Бинхэ, отгоняя непонятно откуда взявшуюся мысль о поцелуе.
— Тогда желаю удачи в поисках спутника Дао, — вежливо улыбнулся Шэнь Цзюань, попытавшись отодвинуть от себя чересчур приблизившегося к нему молодого господина.
Спутника Дао? Ло Бинхэ не сдвинулся ни на цунь, потеряв себя в зеленом омуте чужих глаз. Однажды он обязательно свершит свою месть и снимет проклятие, но что дальше? Хотел бы он провести свою жизнь в одиночестве? Конечно, нет. Может само провидение отпечатало в его сознании имя и образ того, с кем ему предназначено быть вместе до скончания времен. Иначе почему, находясь так близко к нему, каждая клеточка его тела поет от восторга?
— А кого молодой господин Шэнь видит в качестве своего спутника Дао? — раздался вкрадчивый голос над ухом юноши.
— Я, как и мой отец, душой и телом предан императорскому величеству, поэтому даже помыслить об этом не могу, — со всей серьезностью ответил ему Шэнь Цзюань, предпринявший еще одну попытку обрести больше личного пространства, которая также закончилась провалом.
— Какие замечательные слова, полные благородства, и такие низменные поступки, недостойные своего учителя, — откликнулся Ло Бинхэ, продолжая бороться с весьма навязчивой мыслью о потенциальном парном культивировании с юношей, почти находившимся в его объятиях.
— Могу похвастаться обширной коллекцией низменных и порочных деяний, — закатив зеленые очи к небу, фыркнул Шэнь Цзюань. — Какой из них смог настолько смутить столь добродетельного молодого господина Ло?
— Не ты ли сейчас привел сюда невинных девушек, чтобы они сделали за тебя всю грязную работу? Ты обманом и лестью принудил их трудиться словно прислугу.
— На этот счет можешь не переживать. Считай, что в моем лице они получили возмездие за аналогичный поступок с другими заклинательницами, — отмахнулся от него юноша, поняв, что проблема выеденного яйца не стоит.
— В каком смысле? — нахмурился Ло Бинхэ, сжав правую руку в кулак.
— Ты как будто с луны свалился, — недовольно цокнул языком Шэнь Цзюань, скользнув взглядом по светлому лику собеседника, проявившему столь не свойственную членам императорской семьи наивность. — Кто из сильных мира сего будет марать руки, если вокруг полно более слабых заклинателей, которых можно использовать в качестве слуг?
— Ты сказал, что тебя поразил их удивительно чистый двор, — задумчиво прикрыл глаза Ло Бинхэ. — С начала расселения прошло не более часа, и втроем они бы не успели привести его в порядок за такой короткий промежуток времени.
— Так приятно, что молодой господин из той породы людей, что думают головой, а не тем, что ниже пояса, — ухмыльнулся Шэнь Цзюань, снова привлекая внимание заклинателя к своим губам.
— То, чем я тебе заткну рот, находится гораздо выше пояса, — сладко улыбнулся заклинатель, заставив сердце юноши пропустить удар в предчувствии внезапно настигшей его катастрофы.
Ло Бинхэ еле сдерживал порыв накрыть его рот своими губами. Все мысли о разумности происходящего покинули голову, оставив только ощущение тепла от чужой близости, такой сладкой и томительной, что ему хотелось мурлыкать от удовольствия. Он почти ничего не помнил до проклятия, а после не думал ни о чем, кроме поисков убийцы наставника. Никто в этом мире не мог вызвать у него чувств любви. Даже обычное плотское желание было ему совершенно чуждо. Но молодой человек в его руках был иным. Благодаря ему, он впервые за многие годы думал не только о мести.
— А что это милый ученик моего дорогого дядюшки молчит? — поглаживая взглядом нижнюю губу пребывавшего в прострации юноши, елейным голосом произнес Ло Бинхэ.
— Страшно открывать рот, когда ты находишься столь близко, — мрачно посмотрев на него, ответил быстро пришедший в себя Шэнь Цзюань. — Кто бы знал, что у племянника моего дорогого учителя имеется мерзкая привычка пихать в чужие рты всякую гадость.
— Все еще язвишь, зная о последствиях? — ничуть не обидевшись, довольно ухмыльнулся Ло Бинхэ, шутливо потянувшись к чужим губам. — Неужели не терпится испытать меня в деле?
— А ты не из брезгливых, раз решился на такое, наверняка зная, что учитель нашел меня в борделе, — сложенным веером остановил он приближавшееся к нему лицо.
— Так даже интереснее! Хотелось бы узнать, на сколько пунктов по шкале из десяти молодой господин Шэнь оценит умения этого достопочтенного, — отодвинув веер в сторону, продолжил свое наступление Ло Бинхэ.
— Два из десяти, — не моргнув, ответил Шэнь Цзюань. — Уже по тому, с каким трудом тебе дается роль соблазнителя, можно сделать определенные выводы. И это я еще накинул балл из уважения к твоей родословной.
— Так мало? Придется тренироваться, чтобы довести свои навыки до приемлемого уровня, — притворно вздохнул юноша, прижав правую руку к груди. — Хотя не буду скрывать, что мое сердце разбито.
— Поздравляю молодого господина с обретением нового жизненного опыта, — ткнул в него веером, никак не желавший целоваться молодой человек, намекая на то, что пора бы дать ему вольную.
— Премного благодарен за наставничество, — улыбнулся Ло Бинхэ, нехотя отпустив его.
Ло Бинхэ вовсе не страдал нарциссизмом, прекрасно зная, что его физические данные находятся за пределами того, что можно считать красивым — он был безупречен, идеален и фантастически сексуален. На какую бы женщину он не посмотрел, та с радостью падет к его ногам, забыв про гордость. Да что там говорить, если бы он захотел, ради него и мужчины готовы были бы стать обрезанными рукавами, настолько он прекрасен. Он был уверен, что стоило бы ему поцеловать юношу, как тот мгновенно растаял от неги, но все его инстинкты кричали о том, что делать это против воли Шэнь Цзюаня нельзя. Ни в коем случае. А своим инстинктам Ло Бинхэ доверял.
К тому же, если тот является предназначенным ему судьбой человеком, то их первый поцелуй должен произойти в соответствующей атмосфере. Может быть, стоит это сделать у живописного пруда в свете полной луны? Светлячки вокруг летают…. Птички поют ночные серенады, воспевая пару, созданную на небесах. Лепестки цветущей вишни? Определенно! Много, очень много лепестков цветущей вишни. Хотя любые лепестки подойдут. Может запастись на случай, если в подходящий момент рядом не окажется цветущих кустарников?
Пока Ло Бинхэ впал в оцепенение, уставившись взглядом в пустоту. Шэнь Цзюань выглянул из-за угла, чтобы оценить обстановку. Чжучжи Лан сладко спал на камне, пригревшись на солнышке. Три молодые заклинательницы все так же остервенело наводили чистоту и порядок. Он нарочно привел сюда нескольких девиц, которые наиболее соответствовали стандартам императорского гарема. Во всеуслышание подначивая красавиц словами, он заведомо создавал почву для их дальнейшего сближения с племянником учителя, желая проверить, насколько тот охоч до женского пола. И хоть в итоге поцелуй, вместо одной из гостий, чуть не отхватил он сам, удалось убедиться, что Ло Бинхэ, в отличие от дяди, способен держать в узде своего «великого змея».
Решив, что сейчас самое время покинуть ненадежное укрытие, Шэнь Цзюань двинулся в сторону девушек. Но не успел он сделать и шага, как был остановлен рукой Ло Бинхэ, крепко обвившейся вокруг его запястья.
— И куда это ты собрался? — послышался голос, способный ввести во искушение любого смертного.
— Разве мы не обсудили все возникшие недоразумения? — развернулся к нему Шэнь Цзюань.
— Конечно, нет! — раздраженно воскликнул тот, глядя на него глазами, пылающими праведным гневом. — Как же все те, кто силой и угрозами заставляют менее благородных и более слабых заклинателей, работать на них? Неужели ты можешь пройти мимо такой несправедливости?
— Естественно, могу! А ты хочешь их покарать? — сухо спросил юноша, посмотрев на Ло Бинхэ так, словно сомневался в наличии у того каких-либо зачатков интеллекта.
— Разумеется, — решительно кивнул Ло Бинхэ, крепче сжав запястье
— А я тебе для этого зачем? — устало выдохнул Шэнь Цзюань, опустив взгляд на их сцепленные руки.
— Разве не ты проверял мои способности этой выходкой с уборкой, хитростью заставив явить тебе мой меч? Это было умно, но вряд ли ты много узнал, — сощурив от яркого солнца глаза, усмехнулся Ло Бинхэ. — Пойдешь со мной и сможешь увидеть меня в действии, коль тебе так интересно.
— Тогда не вижу смысла отказываться от предложения, — ответил молодой заклинатель, направившись к забору за домом.
— Собираешься прыгать через забор? А почему нельзя просто выйти через ворота? — поинтересовался юноша, уставившись на то, как Шэнь Цзюань поочередно ощупывает длинные доски.
— Стоит тебе покинуть двор и эти девицы сразу побегут следом за тобой, а в доме еще работы непочатый край, — проворчал тот, глядя на камень возле одной из досок. — Помнишь ту груду пустых сосудов из-под вина? Такой алкоголь здесь не подают, значит, прошлые жильцы регулярно тайком наведывались в соседние деревни. Только эта часть забора не является смежной с другими дворами и не выходит на центральную улицу, поэтому замаскированный лаз должен быть здесь. Отодвинь вот этот камушек.
— Вместо того, чтобы искать старый лаз, могли бы сделать новый, — пробормотал Ло Бинхэ, небрежным пинком сдвинув камень с места.
— Шум привлечет лишнее внимание, — осторожно оглянулся назад зеленоглазый заклинатель.
— Сомневаешься в навыках своего будущего Императора? — с нарочито грозным лицом, ухмыльнулся юноша.
— Тоже не веришь, что учитель способен подарить Империи кронпринца? — покосился на него Шэнь Цзюань, раздвигая две доски, за которыми виднелась лесная просека.
— Прошли десятки лет, но ни одна из его женщин так и не смогла родить ни сына, ни дочь, — пожал плечами Ло Бинхэ. — Рискну предположить, что дело не в них, а в самом царственном дядюшке.
— Возможно, так и есть. Если вспомнить размеры его императорского достоинства, то семя наверняка теряет жизнеспособность, пока доберется до выхода, — чуть слышно пробормотал молодой человек, нырнув в открывшийся меж досок проем.
Нырнувший вслед за ним Ло Бинхэ замер. Какие такие размеры императорского достоинства? Каким образом Шэнь Цзюань смог увидеть причиндалы его дяди? Перед глазами возникла картинка весьма крамольного содержания, главными героями которой были Император и его ученик. Да что себе позволяет этот старый извращенец?! Из мрачных мыслей юношу вывел удар доски, которую Шэнь Цзюань отпустил, когда ему надоело ее держать в ожидании впавшего в очередную кому императорского племянника.
Как только оба молодых человека покинули территорию двора, маленькая изумрудная змейка молнией метнулась к дремавшему на камне Чжучжи Лану. Юркое создание приблизилось к его уху, шипя и извиваясь, словно она о чем-то переживала.
— Нет, мы не пойдем за ними. Останемся здесь, пока господин не найдет нас, — успокоил змейку юноша с золотыми глазами, снова устраиваясь на камне с максимально возможным комфортом. — Хотя я бы с удовольствием посмотрел на спектакль, который устроит мой двоюродный братец.
Шэнь Цзюань, наблюдавший за тем, как Ло Бинхэ, сложив руки на груди, обозревает длинную улицу, с обеих сторон которой были расположены дворы для участников состязания, не мог разделить жизнерадостный настрой потомка южных королей.
— Хотелось бы поинтересоваться, как ты собираешься ловить нарушителей? — полюбопытствовал он, немало озадаченный возможной стратегией молодого заклинателя.
Было очевидно, что если они будут заходить в каждый двор с инспекцией, то в первых они, может, и поймают кого-то с поличным, а потом слухи об этом разлетятся в два счета, и оставшиеся дворы можно будет уже не посещать. Ученик Императора мог поклясться, что там они увидят лишь тишь да благодать без намека на нарушение правил.
— Я ждал, когда ты задашь мне этот вопрос, — вздернув подбородок, самодовольно улыбнулся Ло Бинхэ. — И я знаю, о чем ты думаешь. Поверь, никто не сможет сбежать от меня.
Глаза племянника Императора загорелись алым светом, а на лбу проступила печать принадлежности к роду небесных демонов. Вокруг Ло Бинхэ закружились потоки ци, которые так и льнули к его длинным пальцам. С расслабленной улыбкой юноша, то гладил эти потоки, как ласкового и преданного зверя, то перебирал их, как струны гуциня. Шэнь Цзюаню, как никому другому, была знакома эта техника, созданная гениальным умом величайшего существа во всех трех мирах. Без нее владыка демонов никогда бы не смог объединить эти три мира в один. Синьмо позволил трем реальностям сойтись в одном пространстве, но удерживали их вместе потоки ци Императора, как нити скрепившие ткань мироздания. Основанная им Империя буквально держалась на нем, поставив его выше богов, ибо он в момент слияния энергий, стал одним целым с новым миром.
Ранее Шэнь Цзюань думал, что только учитель, может использовать этот принцип на деле, но, видя, как Ло Бинхэ вплетает свою ци в энергетические потоки мира, он забыл, как дышать. Эта сила, которой невозможно было не завидовать, и которую нельзя было не возжелать. Но сколько бы ты не прожил веков, она была тем, что никто и никогда не смог бы получить, поэтому оставалось только благоговеть перед таким могуществом.
— Что ты сделал? — не удержался от вопроса Шэнь Цзюань, от любопытства начав чуть активнее обмахивать себя веером.
Ло Бинхэ нравилось, как загорелись зеленые глаза юноши, таившие на дне одержимость чем-то новым. Поэтому вместо ответа, он пальцем поманил за собой ученика дяди, приглашая зайти в первый двор.
Оказавшись внутри, Шэнь Цзюань увидел четырех молодых людей, лежавших на земле. Было заметно, что занимаясь своими делами, они в какой-то момент просто рухнули вниз. Юноша осторожно присел возле одного из них, чтобы удостовериться, что тот пребывает в сознании. В этом было нетрудно убедиться, ибо глаза, в буквальном смысле павшего, заклинателя с недоумением и настороженностью смотрели прямо на незваных гостей.
— Позволь обратить твое внимание на кое-что еще, — присел рядом с Шэнь Цзюанем виновник произошедшего, взяв в руки какую-то ветку, которую использовал, чтобы убрать волосы со лба несчастного.
— И что это? — спросил Шэнь Цзюань, увидев на его лбу синюю метку.
— Я так отметил всех по степени их причастности к нарушению правил, — начал любезно пояснять Ло Бинхэ. — Синий цвет означает того, кто отдыхал сам, используя чужой труд. Зеленый того, кто был вынужден подчиниться чужой воле. Белый, кто непричастен ко всему этому.
— Понятно, — задумчиво опустил глаза юноша. — Ты пометил всех разом?
— Да, кроме тебя, меня и нашего двора, — отбросив ветку в сторону, поднялся племянник Императора.
— Тогда зачем ты их обездвижил? — уточнил Шэнь Цзюань, глядя на валяющиеся тела.
— Я же должен был показать тебе метку, а так никого ловить не пришлось, весь демонстрационный материал на виду, — пожал плечами Ло Бинхэ, щелкнув пальцами. — К тому же могла начаться паника, во время которой очень легко пораниться. Я привык действовать путем причинения наименьшего вреда, поэтому применил заклинание марионетки.
От звука щелчка тела неуклюже поднялись и поплелись в сторону выхода. Когда Шэнь Цзюань вышел на улицу, его брови сами по себе поползли вверх от представшего его глазам зрелища. Десятки молодых заклинателей и заклинательниц, пошатываясь, шли по дороге в сторону одного из тренировочных полигонов. Некоторые выглядели весьма жалко, набив себе шишки и синяки во время падения. Глядя на них, Шэнь Цзюань подумал, что «путь причинения меньшего вреда» племянник Императора понимает несколько превратно.
Собрав всех вместе, Ло Бинхэ предложил Шэнь Цзюаню сесть в кресло куратора, а сам встал рядом с ним. Участники состязаний настороженно следили за этой парой молодых людей, в одном из которых они сразу узнали печально известного ученика Императора. Все давно знали, что в его руках находилась одна из печатей, позволявшая назначать чиновников, что уже говорило о высоком уровне доверия владыки к своему ученику. К тому же за его спиной стоял Мобэй-цзюнь и души в нем не чаявший императорский гарем. Но вот второй человек был слишком загадочной фигурой. Среди заклинателей уже пролетел слух об участии в состязании невесть откуда взявшегося племянника Императора. И если с Шэнь Цзюанем, уже несколько лет вращавшимся в высших кругах, общество успело прийти к взаимовыгодной стратегии поведения, то нрав и предпочтения Ло Бинхэ были неизвестны, а значит, от него можно было ожидать чего угодно.
— Меня зовут Ло Бинхэ, и сегодня от лица его императорского величества я рад приветствовать молодое поколение, — представился он с легкой улыбкой, весьма располагающей к себе.
Девушки смущенно захихикали, опустив глаза, а те, что понаглей, оценивали свои шансы заполучить в партнеры такого родовитого красавца. Шэнь Цзюань наблюдал, как они незаметно для глаз окружающих принимают выигрышные позы, демонстрируя их юные фигуры и свежие черты лица. Некоторым было особенно сложно, так как эти самые лица были немного подпорчены синяками и ссадинами. Казалось, они были готовы убить за веер, находившийся в руках ученика Императора.
— Ты еще не передумал насчет гарема? — обратился он к Ло Бинхэ, специально раскрыв веер на зависть девиц. — Тебя буквально пожирают взглядом.
— Трудно не сходить с ума по такому бесподобному красавцу, как я, — склонился к нему тот, одновременно опираясь одной рукой на спинку кресла. — Но нет, не передумал. Мне предстоит завершить одно важное дело. Для этого мне нужен товарищ, а не любовница.
— Лю Минъян, Ша Хуалин, Нин Инъин, — перечислил жен Императора Шэнь Цзюань. — Одно другому не мешает. Разве они не являются примером удачного сочетания этих двух ролей?
— Но ни одна из них никогда не встанет в один ряд с твоим отцом, — парировал Ло Бинхэ. — Их можно заменить, а его нет. Мобэй-цзюнь знает об Императоре то, что никогда не узнают они, и был с ним там, куда их прелестные ножки не ступили бы за всю их весьма долгую жизнь. Мне нужен именно такой человек.
— Не могу не одобрить подобный ход мыслей, — кивнул юноша, обмахнувшись пару раз веером, подразнивая им раздосадованных девушек.
— Мне нужен ты, Шэнь Цзюань, — серьезно произнес Ло Бинхэ, выжидающе смотря в зеленые глаза заклинателя. — Ты мне нравишься. Будь моим другом.
— Безрассудно предлагать такое человеку, с которым ты знаком меньше суток, — усмехнулся тот, продолжая играть с веером. — Ты думаешь, из нас могут получиться друзья?
— Почему бы и нет! Я силен и красив, у меня есть соответствующий статус и власть. Отличаюсь обходительностью, умом и весьма хорошим нравом, — бесстыже нахваливал себя Ло Бинхэ. — Только посмотри, как я сейчас решу проблему с эксплуатацией заклинателями друг друга.
«Ощущаю себя свахой, которой пытаются продать перспективного жениха», — фыркнул про себя Шэнь Цзюань, слушая, как Ло Бинхэ обратил внимание всех присутствующих на разноцветные метки на их лбах.
— Многим известно, что на состязании процветает рабский труд, благодаря тому, что некоторые из вас используют свою силу и знатное происхождение не по назначению. Причина этого кроется в пороках нашего с вами общества — мы недостаточно едины, что и приводит к подобным злоупотреблениям. Сегодня, как наследник Империи, я принял решение положить конец столь варварскому нарушению правил, искоренив эту причину.
Заклинатели осторожно стали переглядываться, отмечая про себя, у кого какие метки красовались на лбу. Так как на состязании собрался весь цвет молодых людей Империи, они быстро сообразили, что к чему. Обладатели синих меток заметно напряглись, но гордость не позволяла им навести панику.
— Чтобы обрести это единство, нет ничего лучше игр на сплочение. И так повезло, что у нас сразу аж три команды. Значит, будем играть в «Вышибалы», — широко улыбнулся Ло Бинхэ, видя, как расширяются от ужаса глаза заклинателей.
«Вышибалы» было устрашающим наследием последнего лорда Байчжань — Великого и Ужасного Лю Цингэ, который славился своей суровостью и частым отсутствием на вмененной в его управление части горного хребта. Но когда он изредка возвращался домой, то проводил полную ревизию навыков своих последователей. Не приведи небеса, если лорд Байчжань посчитал, что они мало внимания уделяли тренировкам, ибо он наказывал их в свойственной ему манере — жестоко и эффективно. Он делил учеников на три команды, каждая из которых имела свои задачи. Первая команда получала заговоренные мячи, ими она на расстоянии атаковала вторую команду, целью которой было увернуться от летевших в них снарядов. Третья команда отвечала за быструю доставку мячей обратно первой команде. Если они медлили с этим, мячи становились тяжелее с каждой секундой, что затрудняло их транспортировку, делало бросок ими сложнее, а ушибы от них болезненнее. Расстрел продолжался примерно 20 минут, после чего команды менялись местами, первая становилась второй, вторая — третьей, а третья — первой. Потом следовал новый обмен, а после цикл повторялся до тех пор, пока Лю Цингэ не посчитает, что его ученики все осознали и будут более усердны в будущем. Назвать это игрой на сплочение, мог только садист и извращенец.
— И в чем здесь справедливость? — спросил его Шэнь Цзюань, когда игра началась, и воздухе послышался свист от летящих мячей и вопли тех, в кого они попали. — Так ведь получают наказание не только заклинатели с синими метками, но и пострадавшие, и те, кто вообще спокойно занимался уборкой своей территории.
— Думаешь, что только первые достойны наказания? — тут же откликнулся Ло Бинхэ, присев на подлокотник кресла Шэнь Цзюаня.
— О, так твое мышление и вправду не такое плоское, как мне показалось вначале? — с хитрым прищуром посмотрел на него юноша.
— Приму это за первый комплимент от тебя, — ярко улыбнулся молодой человек, отчего несколько посмотревших в его сторону девушек пропустили удар и пали смертью храбрых. — Я так понимаю, ты хочешь услышать мои рассуждения, почему я подверг «зеленых» и «белых» такому же наказанию, что и «синих»? С моей точки зрения, они тоже виноваты, что здесь процветает подобная система. «Зеленые» позволяют себя унижать, становясь слугами. Да, они слабее, но тогда зачем они приходят на подобные состязания, если не способны дать отпор другим заклинателям? В какой борьбе за рейтинг они собрались участвовать? Вполне возможно, что таким образом некоторые из них хотят выслужиться перед знатными молодыми господами, что тоже похвальным поступком не назовешь, так как их лизоблюдство потакает низменным привычкам «синих». «Белые» же считают, что если они не поступают так, как «синие», значит, они уже добродетельны. Но то, что они закрыли глаза на принуждение более слабого, чести им не делает. Их двуличие даже хуже, чем прямое бахвальство «синих» и трусость «зеленых». Получается, что все три группы являются причиной нарушения правил. Такое объяснение тебя устроит?
— Более чем. Мое мнение о тебе явно улучшилось, — заверил его Шэнь Цзюань, спрятав легкую улыбку за веером.
— Тогда, может, сейчас ты более благосклонно отнесешься к моей просьбе. Ты мне нравишься. Будь моим другом, — повторил Ло Бинхэ, чуть ближе наклонившись к ученику дяди.
— Если ты приблизишься ко мне еще хоть на цунь, я посчитаю, что ты рассчитываешь не просто на товарищество, но и на кое-что большее, — возмущенно проворчал Шэнь Цзюань, веером отодвигая от себя прилипчивого заклинателя.
— Одно другому не мешает, — хмыкнул тот, проведя рукой по волосам.
— Надеюсь, это шутка, — фыркнул юноша, бросив на собеседника холодный взгляд.
— Разумеется. Разве ты не знал, что между друзьями шутки на тему обрезанных рукавов совершенно естественное явление, — невинным голосом ответил Ло Бинхэ.
— Как глупо, — закатил глаза Шэнь Цзюань. — Еще одна такая шуточка, и я не посмотрю на нашу разницу в положении.
— Будешь со мной драться? — насмешливо покосился на него Ло Бинхэ. — Тоже неплохо, в процессе можно случайно перейти к очень, о-о-очень тесному контакту. Боюсь, в таком случае твое сердечко не выдержит близости к такому красавцу, как я, и ты можешь даже влюбиться в меня.
— Исключено, — решительно отрезал ученик Императора. — Даже если я вдруг и вправду стал бы обрезанным рукавом, то с учетом твоего уникального физического сходства с учителем, ты был бы последним кого я бы рассматривал в качестве интимного партнера.
— Но почему? Неужели в твоих глазах я недостаточно хорош?! — удивленно моргнув, обиженно воскликнул Ло Бинхэ.
— Вместить в себя такое достоинство, равносильно решению сесть на кол. Я пока не собираюсь заканчивать жизнь самоубийством, — многозначительно посмотрев ниже пояса молодого человека, прошипел тот.
— О, даже так, — пробормотал Ло Бинхэ, с серьезным лицом обернувшись к нему. — Кстати, хотел спросить. А откуда ты знаешь о размерах этого самого достоинства?
— Это государственная тайна, — сухо ответил Шэнь Цзюань, содрогнувшись от воспоминаний о событиях, которые довели его до этого самого знания.
— Когда стану Императором, расскажешь? — сложив руки на груди, снова чуть наклонился к нему заклинатель.
— Кто знает, — невольно улыбнувшись, тихо ответил Шэнь Цзюань, подумав, как нелепо будет звучать эта история, которая через пару десятков лет и правда будет похожа на пошлый анекдот.
— Так что, друзья? — снова предпринял попытку Ло Бинхэ, заметив, как потеплело выражение лица юноши.
— Друзья, — со вздохом сдался Шэнь Цзюань. — Постарайся сделать так, чтобы я об этом не пожалел.
— Обещаю, у тебя нет и шанса пожалеть об этом, — довольно улыбнулся Ло Бинхэ, закрыв глаза и запрокинув голову назад.
Шэнь Цзюань непроизвольно сделал то же самое, невольно засмотревшись на красавца. Небеса свидетели, он сам не знал, что на него нашло. Друзья? Какая глупость…. Как Император и Мобэй-цзюнь? Ло Бинхэ, вообще, известно, что его дорогой дядюшка не брезговал лишать своего, так называемого, друга, то правой, то левой руки? Увы, но быть императорской женой значительно безопасней, чем товарищем.
«Если бы отец услышал, что кто-то считает его другом повелителя, его бы рвало кровью», — подумал Шэнь Цзюань, вернувшись к просмотру страданий молодых заклинателей, чье поколение оказалось достаточно невезучим, чтобы столкнуться с племянником Императора.
В это время на краю тренировочного плаца друг на друга смотрели белая полярная мышь и черная гадюка. Пронзительно синие глаза скрестились в немом бою с рубинами змеиных глаз.
«Какого ХХХ ему это надо?» — мелькнуло в голове обоих, ибо не каждый день увидишь обращенного в обитателя фауны высокоуровневого демона.
Было очевидно, что они двигались в одном направлении. Но именно там находился Император. Тот факт, что демону в обличии змеи надо было в ту же сторону, сделало северного короля еще более подозрительным. Теперь все зависело только от их скорости.
«ХХХ тебе, а не победа», — сверкнули глаза обоих, прежде чем они одновременно рванули вперед, ловко уклоняясь от множества ног и ударяющихся о землю мячей.
Все было хорошо, пока в какую-то секунду, мир Мобэй-цзюня не померк.
«Адова бездна! Он меня сожрал!»