Когда-нибудь я убью учителя, но не сегодня

Укоризненным взглядом проследив за траекторией полета собственного тела, Ло Бинхэ сердито цокнул языком, зыркнув в сторону Мобэй-цзюня: — Видишь, как А-Юань обращается с членом императорской семьи?! Это все последствия твоего воспитания! — Повелитель, знали бы вы как сложно одному воспитывать ребенка, — бесстрастно откликнулся демон, невольно любуясь тем, как голова юного альтер-эго владыки уперлась в забор. — Особенно когда из увлечений у этого самого ребенка политические интриги и обустройство борделей. — И не говорите, — понимающе покачал головой дядя Чжучжи Лана. — Одинокий мужчина испытывает невероятные трудности, когда оказывается в столь щекотливой ситуации без женской поддержки. — Не прибедняйся! Я помогала тебе, чем могла, — обиженно буркнула Ша Хуалин. — Это ты про свои попытки затащить его в постель? — покосился на нее Мобэй-цзюнь. — Тоже мне моралист, — закатила глаза демонесса. — Половое воспитание — это тоже воспитание. — Судя по его внешнему виду, оно однозначно дало свои плоды, — приподнял брови их так до конца и неопознанный собеседник, уставившись на открытую дверь, из которой показался силуэт молодого человека. Столь небрежный образ не вязался с привычным безупречным внешним видом юного заклинателя, славившегося своим вниманием к деталям. Распахнутый ворот накинутых в спешке верхних одежд, позволял увидеть то, что обычно должно быть сокрыто от любопытных глаз. Распущенные волосы прятали за собой половину его лица, открывая лишь изогнутые в усмешке болезненно бледные губы. От фигуры веяло обреченностью и тоской, словно представший пред другими человек потерял нечто важное. Нечто значимое настолько, что в его жизни больше не осталось места никаким другим чувствам кроме отчаяния. Но, не смотря на всю печаль, зрелище обладало необыкновенной притягательностью. Было что-то неуловимо соблазнительное в каждом шаге, каждом движении юноши, от чего наблюдавшие за ним застыли на месте. «Бесподобен! Но того, кто его обидел, придется убить», — думал Ло Бинхэ, завороженный видом Шэнь Цзюаня. «Давай, малыш! Давай ему сверху, но не давай ему снизу!» — болела за воспитанника Ша Хуалин. «Интересно, сейчас будет что-то наподобие сцены встречи Ши Ляоцзи и Фэй Ханьху из «Ночи страсти, мучимых ревностью»? Или тот эпизод, как Сяо Лининь и Мэй Данъян из «Разврат в тени плакучих ив» встретились впервые после долгой разлуки?» — размышлял незнакомый мужчина. «…» — Мобэй-цзюнь, который понял, что в лице его названного сына из дома вышла его очередная головная боль. «…» — поддержал его выскочивший следом за товарищем по команде шокированный Чжучжи Лан. Игнорируя всех, Шэнь Цзюань неспешно подошел к Императору. Решительно протянув руку, он забрал из его ослабевшей от увиденного ладони бутыль с вином. Потемневшим взглядом Ло Бинхэ смотрел, как, запрокинув голову, юноша касается губами испитого им ранее сосуда. Во рту мужчины пересохло, и он было потянулся за бутылью, чтобы вернуть ее себе обратно, однако, Шэнь Цзюань отвел руку назад от чего Император оказался неприлично близко к нему. Ло Бинхэ буквально чувствовал его теплое дыхание на своей груди. — Учитель, — прошептал Шэнь Цзюань, — этот ученик со всем почтением приветствует вас. — Почтением? — усомнился владыка демонов, посмотрев в сторону своего лежащего у забора тела. — Ничего не хочешь мне объяснить? — Тут нечего объяснять. Я ненавижу его! Ненавижу так сильно, что убить его и тысячи раз будет мало, — глухо простонал юноша, уткнувшись лбом в грудь Императора. — Шэнь Цзюань, не стоит говорить слов, о которых ты позже можешь пожалеть, — произнес Ло Бинхэ, осторожно положив руки на плечи ученика. — Слова… Это всего лишь слова! Разве может быть что-то более достойное сожаления, чем невозможность быть рядом с тем, кого любишь больше жизни? — Любишь больше жизни? — удивленно моргнул Император, ощутив холодный ком в сердце, когда Шэнь Цзюань поднял на него глаза, полные слез. — Да, — расплылся в полубезумной улыбке юноша. — Беззаветно и навсегда. — Кто это? — прошипел владыка. — Ты должен сказать мне имя. Нет. Я приказываю тебе назвать имя этого человека. — Человека? — горько хмыкнул Шэнь Цзюнь, чьи тонкие пальцы легли на затылок мужчины, опустившись на неприкрытый участок кожи Императора. — Учитель, но он человек лишь наполовину. Значит ли это, что ученик должен назвать лишь половину его имени? — Назови его, — в нетерпении рыкнул повелитель мироздания, найдя новое применение уже, казалось бы, бесполезной комнате пыток. — Как пожелает учитель. Его имя — Бинхэ. Император оцепенел, пытаясь осознать услышанное им сейчас, но его разум отказывался это сделать, утопая в сладком сиропе речей Шэнь Цзюаня: — Разве есть в этом мире кто-то более могущественный и прекрасный, чем учитель? Как находясь рядом с таким совершенством, можно помыслить о ком-либо другом? Душа и тело этого ученика принадлежат его учителю. Чтобы тот не попросил у него, он даст ему это. Как я могу желать вступить в брак с жалкой подделкой, когда своими глазами видел неподражаемый идеал, перед которым в трепете падает ниц все живое? В моем сердце нет места ни для кого, кроме повелителя. Оно испытывает жгучую ненависть к любому, кто пытается встать между мной и ним. Учитель может отказаться от этого ученика, но ученик никогда не сможет отказаться от учителя. «Маленький льстец!» — восхитился Чжучжи Лан, слушая соловьиную песнь молодого заклинателя. Шэнь Цзюань все просчитал, сделав ставку на непомерное самолюбие Императора и его непоколебимую уверенность в своем совершенстве. И, судя по выражению светлого лика повелителя мироздания, юноша принял правильное решение. Жаль только, что все это было напрасно, так как дядя категорически отказался уходить, желая досмотреть столь фееричное представление до самого конца. Ло Бинхэ же продолжал внимать подобострастным словам. Без сомнения, это было бы одно из самых прекрасных мгновений в его жизни, если бы параллельно с пылкой исповедью, изящный пальчик Шэнь Цзюаня не выводил на его шее более приземленное признание: «Ядовитая змея на моей руке. Должен отвлечь внимание учителя от тех двоих, иначе умру». Император снял ладонь юноши со своей шеи, легонько сжав ее в своей руке, как бы давая ему понять, что послание дошло до адресата. И, казалось бы, все было очевидно. Сейчас ему надо просто уничтожить змею на руке Шэнь Цзюаня, проследить, чтобы Мобэй забрал его тело в безопасное место, и вернуться в настоящее. Мироздание, чьи струны ци были уже натянуты до предела в ожидании реакции заклинателя на случившееся, слегка ослабились, давая понять, что это направление его мыслей является самым верным. Изначально Ло Бинхэ пришел в это место с целью убедиться, что пристальный взгляд, который они чувствовал каждый раз, возвращаясь в их с Шэнь Цинцю общее прошлое, был похож на тот, что он ощутил от таинственной черной змеи потомка южных королей. Это оказалось действительно так. Он не думал, что незнакомец причинит вред Шэнь Цзюаню или ему самому. Если бы тот желал совершить злое деяние, то для этого у него уже было много возможностей. Император вполне мог отложить разбирательство с его личностью и мотивами на период своего возвращения в тело, не тревожа основы мироздания. Но, увы, поступок Шэнь Цзюаня разрушил эти планы. Ло Бинхэ слегка улыбнулся, когда его пальцы коснулись нежной кожи ученика. Как он и думал, ему не показалось, никаких препятствий больше не было. Он был альфой и омегой этого мира. Разве мог существовать здесь кто-то настолько могущественный, чтобы наложить на учителя заклинание неподвластное его уму? Разумеется, нет. Только если это заклинание не наложил он сам. И что-то ему подсказывало, что здесь не обошлось без Синьмо и законов мироздания, чьи нити ци снова протяжно запели, как только стало ясно, что повелитель не спешит следовать первоначальному плану. Ло Бинхэ злорадно слушал звон натянутых до предела струн. Теперь, когда он все понял, вряд ли этот мир сможет вновь лишить его памяти. Значит ли это, что он сейчас может поступить так, как он того действительно желает? Всего лишь еще один раз, как тогда, когда он подарил этому человеку веер и попросил его стать учителем некоего осиротевшего мальчишки. Находившийся рядом с ним Шэнь Цзюань был настолько хорош собой, что было бы кощунством отпустить молодого заклинателя просто так, когда тот сам пришел в его объятия. Железо нужно ковать, пока оно горячо. — Неужели этот ученик так сильно любит своего учителя? — ласково пробормотал Ло Бинхэ, словно обдумывая услышанные им только что слова. — Учитель может не сомневаться в искренности моих чувств, — почти забыв как дышать, произнес Шэнь Цзюань, не понимая, почему смертоносная змея на его руке все еще не обратилась в прах. — Значит ли это, что втайне ты хотел стать любовником этого Императора или может быть даже супругом? — продолжил вопрошать мужчина, чья рука уже опустилась на гибкую талию юноши, прижимая его к себе чуть крепче, чем то было необходимо. — Ученик не смеет даже допустить подобных дерзких мыслей, — слегка побледнел Шэнь Цзюань, робко закусив губу, продолжая разыгрывать спектакль столько времени, сколько это было необходимо владыке, чтобы найти выход из ситуации. — Но если бы тебе выпал такой шанс, ты бы воспользовался им? — тепло улыбаясь, приподнял его подбородок Ло Бинхэ, не давая ему избежать прямого взгляда Императора. — Знай, я не потерплю лжи из твоих уст. — Да, — стыдливо всхлипнул молодой заклинатель, даже не подозревая о скрытой подоплеке слов учителя. — Ну вот и славно, — ярко замерцали глаза Ло Бинхэ, когда он заправил прядь волос за ухо, явив взору ученика алый узор на мочке своего уха. — Я думал, будет сложно объяснить А-Юаню, что по недоразумению он стал супругом этого Императора. Но коль это была мечта А-Юаня, то это значит, что никакой проблемы и нет. — Что? Как такое может быть? — растерянно пробормотал Шэнь Цюань. Он переводил потерянный взгляд с учителя, на продолжавшего лежать у забора Ло Бинхэ — младшего, до последнего надеясь, что это просто своеобразный способ Императора отвлечь внимание присутствующих от более важных дел. Ибо последствия подобного ужасали даже его весьма устойчивую к потрясениям натуру. — Этот Император и его брат, то есть племянник, одно и то же лицо, — внес пояснение Ло Бинхэ, любуясь смятением юноши, которое делало его особенно очаровательным. — Побочный эффект путешествия во времени, который сыграл тебе на руку, позволив исполнить твое самое сокровенное желание. А-Юань рад? — Как можно испытывать радость от того, что по незнанию принудил самого важного для тебя человека, не считаясь с его чувствами? — поднял на него полный слез и невыразимого горя взгляд Шэнь Цзюань, быстро придя в себя, чтобы продолжить играть отведенную ему Императором роль. — Мне нет прощения. Искупить мою вину можно будет только после того, как этот ученик сможет найти способ расторгнуть коварно заключенный союз. — Неужели этот Император столь глуп в твоих глазах? — тихо вздохнул Ло Бинхэ, аккуратно наматывая на палец прядь шелковистых волос юноши. — Я давно подозревал о твоих чувствах ко мне. День и ночь ты трудился в поте лица, только ради одного моего благосклонного взора. Ты так далеко зашел в своем желании обладать мной, что даже нашел способ отдалить от меня гарем. Перед любовью такой силы мое сердце дрогнуло. Шэнь Цзюань почувствовал, что происходящее требует переосмысления. И так, Ло Бинхэ- младший и Император — один и тот же человек. Очень похоже на правду. Он и сам не единожды так думал. Наличие печати демонического союза на теле учителя тоже говорило в пользу данного факта. Но зачем Императору пользоваться недоразумением, возникшим из-за заговора Чжучжи Лана? С какой целью он пытается убедить других, что случайный брак результат высоких чувств, вспыхнувших между учеником и наставником? Может враг, скрывающийся в тени, не так прост, и чтобы выманить его на свет требуется хитрость? Стал ли он сейчас приманкой для него, когда Император во всеуслышание объявил, что гарем для него больше ничего не значит и только его ученик является его единственным сокровищем? Звучит разумно. Как и ожидалось от повелителя мироздания, тот просто обернул патовую ситуацию с демоническим браком против своих же противников, обеспечив безопасность женщинам гарема, переключив все внимание на ученика. Так будет проще отследить дальнейшие действия недоброжелателей. Ло Бинхэ почувствовал, как пальчики Шэнь Цзюаня снова легли ему на шею чуть ниже затылка, выводя новые письмена: «Учитель желает притвориться супружеской парой с этим учеником?» Император едва заметно кивнул, чуть прикрыв глаза, желая скрыть лукавые огни, воспламенившиеся в его взоре. Необыкновенный ум Шэнь Цинцю был его самым сильнейшим оружием, которое сейчас обернулось против него самого. Кто будет подозревать в нечистых мыслях человека с гаремом из трехста нефритоподобных красавиц? — Хоть это и не имеет уже значения, но я желаю соблюсти все необходимые официальные церемонии и ритуалы. Шэнь Цзюань, перед лицом твоего отца, я прошу у тебя согласия стать моим супругом и спутником жизни, — торжественно произнес Ло Бинхэ, чувствуя, как сердце заходится в диком ритме в ожидании предопределенного ответа. — Согласен, — едва слышно пробормотал Шэнь Цзюань, потупив взор и покрывшись легким румянцем, прекрасно понимая, что это пустая формальность, так как он уже состоял в браке с Императором. — Наш мальчик так быстро вырос, — расчувствовалась Ша Хуалин, достав из пространственного кольца еще один сосуд с вином, чтобы отметить сие событие. — Но почему молчит достопочтенейший отец? Он не хочет благословить наш союз? — огорченно покачал головой Ло Бинхэ. — Я просто онемел от счастья. Не каждому дано стать родственником Императора, не имея в наличии ни одной дочери. Боюсь, что этим я исчерпал удачу нашей семьи на семь поколений вперед, — холодно отозвался Мобэй-цзюнь. — Да что уж там, так и быть, я тоже даю свое благословение, — с широкой улыбкой хлопнул пару раз в ладоши незнакомец, не обращая внимания на странные взгляды со стороны остальных присутствующих. — Благодарю, — хмыкнул Император, с любопытством посмотрев на мужчину. — Надеюсь в будущем перекинуться с вами парой словечек на моей свадьбе. — Поверьте, это событие я точно не пропущу, — заверил его тот, через мгновение вернувшись в образ черного змея, которого Чжучжи Лан бережно поднял с сухой травы, позволив ему повиснуть кольцами на его плечах. Бросив на змея еще один взгляд, Ло Бинхэ сосредоточился на человеке в своих руках, которые слегка дрожали от восторга. Все складывалось настолько удачно, что Император нервно сглотнул думая о том, что теперь у него есть статус, позволяющий ему уйти от отношений «учитель-ученик». Впереди вечность, в ходе которой он сможет медленно приучить возлюбленного к своему постоянному присутствию, неспешно взращивая чувства в его сердце. — А-Юань, дождись меня. Как только я вернусь, мы сыграем самую великолепную свадьбу, которая потрясет основание всех трех миров, — пообещал Император, утопая в зеленых глазах, с трудом понимая, когда в нем проснулась тяга к романтическому словоблудию. — А-Юань не только дождется, но и приготовит повелителю свадебный подарок, — тепло откликнулся Шэнь Цзюань, робко взмахнув ресницами. Императору нравилось, как послушно сейчас вел себя неприступный и гордый бывший Лорд Цинцзин. Но еще больше ему нравилось то, что все это было игрой на публику — настоящий Шэнь Цзюань, чьи поступки и мысли нельзя было предугадать, в его глазах был намного интересней и лучше этой сладкой версии себя. — Мне только остается предвкушать, — весело рассмеялся Ло Бинхэ, наконец-то выпустив юношу из своих рук. — Я, конечно, понимаю, что повелитель самое могущественное существо в этом мире, но какое-то чувство самосохранения должно же было у вас остаться, — пробормотал Мобэй-цзюнь, прекрасно отдавая себе отчет в том, какой личностью является даритель. Ло Бинхэ лишь усмехнулся в ответ. Он никогда ничего не получал от Шэнь Цинцю. Все дары учителя доставались кому угодно, но только не ему. Но это было прежде, а теперь он не упустит ни одного своего шанса получить все то, что было им утеряно раньше. — Лучше позаботься о моем теле и Шэнь Цзюане, — хлопнул он по плечу своего ближайшего соратника.- Только тебе я могу доверить самое ценное, что у меня есть. — Сейчас расплачусь от счастья, — посмотрел в сторону тела, все еще лежавшего у забора, северный король. — Продолжишь ерничать, и появится возможность пустить слезу по совсем иному поводу, — ласково проворковал Ло Бинхэ. В этот раз промолчал Мобэй-цзюнь. Их отношения всегда были на грани фола. Император еще раз хлопнул его по плечу, прежде чем статная фигура мужчины начала растворяться в воздухе. — И что? Даже не поцеловались? — разочарованно фыркнула Ша Хуалин, сделав глоток вина, прежде чем посмотреть на полную луну в небе. — А нужно было? — опустился на землю рядом с ней Шэнь Цзюань, взяв из ее рук сосуд, поняв, что его уже пуст. — Я бы посмотрела, — вздохнула демонесса, наблюдая, как молодой заклинатель пьет ее вино. — Не всем нравится смотреть, как целуются двое мужчин, — подсел к ним Чжучжи Лан, переняв от Шэнь Цзюаня эстафету по распитию единственного в наличии сосуда с алкоголем. — Двое красивых и чертовски сексуальных мужчин, — с видом знатока поправила его Ша Хуалин. — Поверь, от такого зрелища встал бы даже у святого. — Вот и замечательно, что до этого так и не дошло. Не хотелось бы проверять твои слова на практике, — произнес Мобэй-цзюнь, присоединившись к дружной компании выпивох. Так они сидели вместе и молча пили, глядя в ночное небо, слушая шелест листвы и стрекот сверчков. Пока среди успокаивающих душу и сердце звуков не раздался меланхоличный голос Чжучжи Лана: — Питье из одного сосуда называется непрямым поцелуем. Можно ли считать, что мы устроили оргию прямо под открытым небом?