Полюби меня любым

Последняя неделя лета. Она всегда настойчиво пахнет чуть несбывшейся надеждой на любовь и разочарованием в своих же старых планах. Часто летние интрижки ничем серьезным не заканчиваются. Но у этой парочки всё было не так. — Хоть я и забыл этот несчастный учебник, из-за которого нам пришлось топать в библиотеку, но согласись… Это было ахренеть как круто… — раздался радостный возглас из-за стенда — Тихо, Рональд! Нас могут услышать — Минуту назад тебя это не волновало. А кричала ты, мисс, погромче моего … В библиотеке раздался громкий шлёпок. — Ааййй, ты чего. Прекрати, Гермиона, иначе я тебя тааак отшлепаю, только совсем не по плечу, — голубые глаза оживились и по веснушчатому лицу расползлась широкая игривая улыбка. — Не смеши. Готова поспорить, что не сможешь, — отрезала Гермиона, вставая с библиотечного паркета. Её пальцы быстро застегивали пуговицы рубашки и резкими движениями сверху вниз разглаживали помявшуюся юбку, а лицо алело от сказанного. Она заправила прядь за ухо, сделала шаг в сторону выхода из запретной секции, но тут же вновь оказалась на полу. Настойчивая рука утянула её обратно в объятия рыжего забывчивого бойфренда. Звонко смеясь, девушка опять приземлилась на пол, где её хохот был прерван долгим страстным поцелуем. — Зря ты так, солнце. Вот сейчас и посмотрим, — никак не мог успокоиться Рон. Он тут же взял инициативу в свои руки и навис над всё ещё смеющейся особой сверху. Руки медленно поползли вверх от лодыжки к бедру, а любопытные глаза глядели прямо в другие, не менее заинтересованные. Два тела прерывисто дышали; трепетали от напряжения. Хватило лишь пары движений для того, чтобы с головой утонуть в вязком возбуждении. Крепкая рука замахнулась где-то на уровне чужого бедра. Ещё момент и… Громкий звук упавшей книги оглушил пространство старой библиотеки. Два прежде заведённых, но теперь ещё и испуганных тела застыли. Тревога стала нарастать с бешеной скоростью, но пара оставалась неподвижной. Звонкая тишина нависла над ними плотным шатром. — Чёрт… — прошептала Гермиона, уже сто раз мысленно отругавшая себя за то, что поддалась чувствам в совсем не предназначенном для этого месте. Она резко вспрыгнула. — Согласен, пора выметаться отсюда, — еле слышно сказал Рон. Он рывками застегивал неподдающуюся ширинку, нервно сглатывая слюну. — Блять, застёгивайся, ну же… — Давай скорее, давай, давай, — еле слышно лепетала себе под нос Гермиона, помогая парню застёгивать ненавистную молнию. Её волнистые волосы растрепались и теперь смотрели в разные стороны. Казалось, будто она попала по удар молнии. Они выскочили из запретной секции и пулей понеслись к выходу из библиотеки, на ходу натягивая Гриффиндорские мантии и вытирая губы от бардовой помады. Лишь когда два бессовестных силуэта скрылись за высокими дверьми и тишина вновь воцарила, кто-то выдохнул: «Фух, ну наконец-то, блять…» И в тот же миг из другого входа показалась вытянутая фигура строгой библиотекарши. Её лицо было искажено злостью; очки с толстыми стёклами болтались на вздернутом кончике горбатого носа. Кто посмел разбрасываться книгами в её обеденный перерыв? Она обошла все секции, кроме запретной и тёмно-магической, но никого не нашла. Уличить в вопиющей выходке было некого. И строгая раздраженная женщина, цокнув языком, и шмыгнув волнистым носом, удалилась в свою каморку, желая насладиться остатком своего перерыва и недоеденным сандвичем.

***

В подземельях Слизерина царил хаос ровно до того момента, как в дверном проеме гостиной показалась искусно расшитая золотыми нитями изумрудная мантия МакГонагалл. Доброе морщинистое лицо поприветствовало присутствующих. Один лишь строгий взгляд усмирил целую толпу недовольных и уже переходящих на оскорбления молодых студентов всех четырёх факультетов. Как по щелчку пальцев все затихли и принялись слушать наставления. Лишь Симус с Дином, успешно выполнившие поручение свыше — повесить флаг Гриффиндора в новой комнате, были удостоены возможностью ускользнуть из цепких лап директора по причине «да нам там быстро надо, туда и обратно, это очень важно». — И так, дети!.. Ой, какие уж вы дети, — остановилась она и мягко улыбнулась. — Дорогие студенты! По известным причинам мы будем вынуждены сегодня заселить всех в подземелья факультета Слизерин на несколько недель. Также, с завтрашнего дня начинается отработка — ремонт башен Гриффиндора и Когтеврана. Гостиная загудела недовольными вздохами. — Ну-ка, отставить! — тёплый голос тут же стал резким, — Она обязательна к исполнению. Каждый должен внести вклад в наше светлое будущее! — она пыталась проникновенно заглянуть в глаза каждого ученика, но в ответ получила лишь закатанные глаза Астории и пустой взор Панси, с которым она глядела на свои аккуратные красные ногти, явно мысленно прощаясь с новым маникюром. Фред и Джордж плавно плыли сквозь великую кучку однокурсников в сторону спален. Однако краткий «цыц» директора заставил их остановиться, как вкопанных. — За увиливание последует наказание. А проблем вам и в том году хватило, верно? — она знала, на что давить, — так что, ребята, живем дружно, ютимся, но что поделать. Стараемся поддерживать приятную дружескую атмосферу и обязательно присутствуем на отрабо…

***

Любопытное ухо высовывалось из-за двери мальчишеской комнаты. — Чушь какая-то, — съязвил Малфой, стоя на пороге и придерживая дверь за ручек левой рукой. Блондин подслушивал происходящее в гостиной и кратко цитировал МакГонагалл вслух. Он подошёл к двери только что. Мысль о том, что его задница только что покоилась на коленях самого Поттера приводила в смятение и заливала щеки краской. «Ну и насколько нужно было заебаться, чтобы докатиться до такого, а?» — мелькнула мысль. Он не знал. Когда взволнованный взгляд встретил не менее ошарашенные зеленые глаза, Малфой решил, что лучшим способом разрядить обстановку будет заговорить с мистером удобные колени о бесполезной ерунде. Именно поэтому сейчас он, красный от смущения, стоял спиной к Гарри и изо всех сил делал вид, что ему интересна бессмысленная речь МакГонагалл. К слову, Гарри устраивало такое положение дел и метающиеся серые глаза у двери. Даже не так — он молился, чтобы глаза Малфоя не задерживались на Гарри Поттере. А точнее на его стояке. Очень вовремя возникшем прямо сейчас. Разум Гарри кипел. Мысли метались от одной к другой, не в силах прийти к выводу. Рука. Всё время это была. Именно. Эта. Рука. Чёрт — Ага, согласен. Ч-ч-чушь, д-да и только, — выдавил он из себя и нервно сглотнул, прикладывая подушку в район паха. Надо поддержать разговор, иначе Малфою быстро наскучит слушать ахинею из гостиной, а там недалеко и до поворота головы в его сторону, ну а потом да. Позор казался неизбежным.