Птичка Цзинвэй засыпает море

Распугав своим появлением добрую половину Призрачного города, Хэ Сюань вломился прямиком в Райскую усадьбу. Массивная дверь жалобно скрипнула, едва не слетев с петель; он всё же не рассчитал силу. — Какого гуя надо было лезть не в своё дело? — выпалил Хэ Сюань с порога. — На этот раз ты перешёл черту. Се Лянь, сидевший за столиком с чашкой чая, поднял на него нечитаемый взгляд, но ничего не сказал, а Хуа Чэн, зачем-то принявший облик богатого юноши и вовсе ничуть не удивился. Неспешно отодвинув тарелку с едой и поднявшись, он усмехнулся: — Неужели твоя жизнь стала менее скучной? — спросил Собиратель цветов полным иронии юношеским голосом. Хэ Сюаня как никогда воротило от его нарочито невозмутимого вида. — Неужели твоя жизнь стала слишком беспечной? — Хэ Сюань резко метнулся ближе и схватил Хуа Чэна за ворот красного одеяния. — За сотню лет, выходит, не только небожители да смертные позабыли о моем существовании? Уговору уже, почитай, как несколько сотен лет. Нарушил ли я слово хоть раз? Даже когда он, — его рука указала в сторону принца, — вечно лез не в своё дело и норовил всё испортить! Я хоть пальцем его тронул? — И кого это я тронул пальцем? — небрежно поинтересовался Хуа Чэн, делая вид, будто не замечает руки, держащей его за воротник. — Прошу вас, господин Чёрных Вод, — Се Лянь, будто опомнившись, оказался рядом с ними. — Успокойтесь. Давайте мы все просто сядем и поговорим, потому что в этой ситуации гневом и кулаками ничего не решить. Мне кажется, что произошло недопонимание, потому что… Хэ Сюань отвлёкся на воодушевляющую речь Се Ляня, поэтому не успел отреагировать, когда Хуа Чэн резко схватил его за руку, отцепил её от своей одежды и, не жалея сил, выкрутил в сторону. Хэ Сюань выругался себе под нос от раздражения. Перелом костей даже в мёртвом теле был далёк от приятного. — Сань Лан! — воскликнул принц, но не спешил вмешиваться. Хэ Сюань усмехнулся: сделай он то же самое с Собирателем цветов — тот бы не стал стоять в стороне, а сам Хэ Сюань, вероятно, оказался бы вышвырнут за пределы Призрачного города. — Ничего, гэгэ, не волнуйся. Не помрёт. — Демон сжал пальцы, но Хэ Сюань даже не шевельнулся. — Недопонимание? Его тут нет. Просто кто-то по уши влип в дерьмо, которое сам же и натворил, а теперь пытается отыскать виновных. Не так ли? — Тебя, мать твою, не касалось, — процедил Хэ Сюань полным злобы голосом. — Зачем ты рассказал? — А зачем ты играл с чужими судьбами? Кем возомнил себя? Богом, коим ты никогда и не являлся? — Хуа Чэн склонился чуть ближе; стало казаться, что рука не просто сломана, а отсечена по локоть. — Или слишком уж вжился в роль? Я предупреждал тебя с самого начала, но ты не стал слушать. Где же теперь твоё непревзойдённое актёрское мастерство? — И впрямь немало о себе мнишь, если считаешь, что я стал бы прислушиваться к такому, как ты. Думаешь, если тебе благоволит судьба, значит, ты и впрямь особенный? Думаешь, так будет продолжаться вечно? Знаешь, ведь судьба очень умело умеет забирать то, что сама же и вручила… — Довольно, — сухо оборвал Хуа Чэн. Хэ Сюань рассмеялся низким, болезненным смехом. Он знал, что метко ударил в ответ. Он знал, чего Собиратель цветов боится больше всего на свете. — Так что не смей давать мне свои дешёвые советы, словно ты в состоянии понять, что это такое. — Знаешь, что я был в состоянии сделать? — спросил Хуа Чэн ледяным тоном; весь его вид выражал враждебность. — Я был в состоянии замять смерть нескольких десятков человек, погибших при странном пожаре в верхнем округе императорской столицы. На земле правит алый, в воде властвует чёрный, помнишь? — Помолчав какое-то время, он с нажимом добавил: — Это была моя территория. В тот день ты нарушил соглашение. Я знаю, что это было твоих рук дело. Хэ Сюань ядовито рассмеялся: — Я не нуждался в твоих подачках и уж точно не боялся нести ответ перед небесами! Я сделал это, прекрасно осознавая последствия, поэтому не стоит изображать из себя великого благодетеля. Пользуясь временным отвлечением Хуа Чэна, Хэ Сюань ударил его второй свободной рукой в грудь. Демон отшатнулся и, явно того не желая, расцепил пальцы. Хэ Сюань взглянул на сломанную кисть, а после перевёл взгляд на хозяина Призрачного города. То ли от вспышки яростной злобы, то ли от недавнего пробуждения после длительного сна, голова немного кружилась. — С этого дня всем соглашениям конец. Не смей больше обращаться ко мне за помощью, когда вновь превратишься в немощного, бесплотного духа, что не в состоянии защитить свой никчёмный город! Повисла гробовая, полная напряжения тишина; только дождь продолжал барабанить по крыше усадьбы. Се Лянь пару раз перевёл взгляд с Хэ Сюаня на Хуа Чэна и обратно. По его лицу было понятно, что он едва ли принял произошедшее за чистую монету. Он даже, было, открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут тишину нарушил холодный, тихий голос Хуа Чэна: — Выметайся. Чтобы ноги твоей здесь не было. Увижу ещё раз в моём городе — развоплощу. И буду делать это до тех пор, пока от тебя и следа не останется. Хэ Сюань, не оборачиваясь, пошёл прочь, вновь распугав всех демонов, встретившихся на пути. Несмотря на то, что подобные перепалки стали для них за все годы чуть ли не повседневной рутиной, на этот раз всё было как-то иначе и ощущалось по-настоящему. Прошагав до самой темноты с пару десятков ли, Хэ Сюань резко остановился: он понял, что совершенно не знает, зачем и куда идёт. Дождь нещадно окроплял хлюпающую под ногами землю. Обычно в таких ситуациях он как раз-таки направлялся в Призрачный город, чтобы повздорить с хозяином, отвлечься и наесться задарма. И это странное ощущение за долгие века оказалось для него в новинку. Казалось, ничего не в состоянии испортить этот день сильнее, но раздавшиеся позади тяжёлые шаги, доказали обратное. Первым, что он увидел, был приближающийся кулак, а за ним последовал удар под стать Богу Войны. Хэ Сюань не успел и даже не испытал желания среагировать или уклониться, поэтому отлетел на добрый десяток чжанов, повалив несколько деревьев. Ощутив под собой твёрдую землю, он приподнялся и кое-как встал на ноги. — Уж прости мне столь грубые методы, — прогремел голос приближающегося в его сторону Пэй Мина, — но признаюсь: у меня руки чесались сделать это ещё сотню с лишним лет назад! Презрение, исходящее от генерала Пэя, можно было ощутить даже с закрытыми глазами. Хэ Сюань сплюнул кровь и рассмеялся: — Иного я и не ждал. Не удивлюсь, если небеса теперь не отличить от весёлого дома. Небожитель усмехнулся, а взгляд его сузился: — А ты остёр на язык, да? Хэ Сюань огляделся по сторонам и спросил: — Пришёл один? Как-то не по статусу Верховному Божеству. Пэй Мин вскинул бровь; выглядел он так, будто этот бессмысленный разговор приходился ему по вкусу. — Это личное, — ответил тот. — Да и, как ты сказал, «не по статусу». Но если это скрыто от посторонних глаз — кто меня осудит? — О, узнаю тактику небес. Вы можете творить что угодно, если это скрыто от глаз. Ши Уду руководствовался чем-то подобным, не так ли? — Закрой свой чёртов рот! — внезапно не выдержал небожитель и резко ухватил Хэ Сюаня за ворот. — Тебе нужны объяснения?! Сейчас я их предоставлю! Я пришёл не сражаться с тобой и даже не пытаться убить. Я пришёл предупредить тебя, чтобы ты, к демонам, держался от Цинсюаня подальше! Даже смотреть в его сторону не смей, ты меня понял?! — За всё пребывание на небесах Хэ Сюаню ещё не доводилось видеть, чтобы генерал Пэй настолько выходил из себя, поэтому он не смог скрыть удивления. — Я хотел поквитаться с тобой ещё после смерти шуйши-сюна, но ты исчез. Поговаривали, будто тебя и вовсе не стало. Ха! Но вот же ты, стоишь передо мной. Скажи, неужели смерти Ши-шисюна было недостаточно? Цинсюань был добр и искренен по отношению к тебе, все это знают! Не хотел иметь с ним дел — так просто оставил бы в покое! Но то что ты… Нужно и впрямь не иметь сердца, чтобы воспользоваться подобным! Я такой жестокости не встречал отродясь! Хэ Сюань смотрел на Пэй Мина пустым взглядом и думал о том, что недавний удар даже пришёлся ему по вкусу. Стоило ли вывести Мингуана из себя, чтобы тот перестал сдерживаться, а это мерзкое жжение в области груди наконец-то исчезло? — Отчего же ты молчишь? — удивлённо спросил Бог Войны, заметив, что его противник совсем не реагирует на угрозы. Он даже разжал пальцы и выпустил ворот Хэ Сюаня. — Ты хотя бы услышал, что я сказал? — Мгм, предельно ясно, — скучающим тоном произнёс Хэ Сюань, а после, не жалея сил, вернул Пэй Мину его же удар.

***

Дождь лил стеной, и даже демоническое зрение порядком подводило. Он продолжал идти наугад. Сложно было сказать, кому в итоге досталось больше, но Хэ Сюань не мог не ощущать последствий после недавней стычки с Пэй Мином. Её можно было легко избежать, но была ли разница? Когда вдалеке прогремели первые раскаты грома, он опустился на землю, а после и вовсе лёг; тяжёлые дождевые капли стали нещадно хлестать по лицу. Хэ Сюань неотрывно смотрел вверх, ничего не различая из-за дождя, но упорно держал глаза открытыми. Всё вокруг кружилось, а недавняя боль оказалась недостаточно сильной, чтобы на время забыться. — Вижу, ты неплохо устроился, — прозвучал насмешливый голос откуда-то сверху. Вскоре в поле его видимости появился Ши Цинсюань. Натянув посильнее светлый капюшон, он присел над Хэ Сюанем и оглядел его с неприкрытым интересом. — Удобно? — Вполне, — согласился Хэ Сюань, не меняя позы. — Ха-ха, пожалуй, даже не стану спрашивать, почему князь демонов решил прилечь посреди леса. У тебя, господин Хэ, всегда были своеобразные забавы. — А по какой несчастливой случайности ты повстречался с князем демонов посреди этого леса? Ши Цинсюань задумчиво перекинул с ладони в ладонь свой веер, как будто обдумывал, что ответить. — Так я проследил за тобой, — просто ответил он. — Зачем это? — Ну слухи пошли, что в Призрачном городе были какие-то разборки не без твоего участия. Вот мне и стало любопытно. — Вам бы в очередь выстроиться. Брови Цинсюаня взметнулись вверх, но он ничего не ответил. — Уверен, ты рад увидеть меня в таком положении. — Да нет. Не то чтобы, — пожал тот плечами, а после поднялся и протянул Хэ Сюаню руку. — Вставай. В самом деле, хватит уже валяться, господин Хэ. Хэ Сюань помедлил и лишь спустя пару мгновений ухватился за предложенную ладонь. Бегло оглядев его, Цинсюань усмехнулся и двинулся вперёд. Хэ Сюань и сам понимал, что его внешний вид был несказанно жалок: кровоподтёки на лице, сломанная рука и насквозь промокшая одежда. Он шёл, не обращая внимания на дорогу, и лишь пытался не упустить из виду маячащий впереди силуэт Ши Цинсюаня. Уставший мозг не поспевал за происходящим, поэтому Хэ Сюань не стал задаваться никакими вопросами. — Куда ты идёшь? — бросил он вслед, надеясь перекричать ливень. — А ты? — улыбнулся тот через плечо. Полы светлых одежд взметнулись от порыва ветра. Хэ Сюань понял, что не имел права следовать за ним всё это время. То, что Цинсюань протянул ему руку, ещё ничего не значило. Он ускорил шаг и нагнал Ши Цинсюаня. — Я не преследую тебя. То, что наши дороги совпадают, ещё ничего не значит. — Ну конечно, — кивнул тот, не убеждённый ответом. — А ты хотя бы знаешь, что находится в той стороне? Хэ Сюань не ответил, на что Цинсюань лишь усмехнулся: — Скоро покажется деревня. Я снял комнату на постоялом дворе. Захочешь поесть или привести себя в порядок — так и быть, можешь прийти. Но прежде подумай об этом как следует. — Ши Цинсюань ускорил шаг и, больше не оборачиваясь, скрылся в ночи.

***

Хэ Сюань долго крутился у входа, не зная, как поступить. С одной стороны, Ши Цинсюань выразился предельно ясно — сам пригласил его войти, с другой — сложно было не признать, насколько подозрительно всё это выглядело со стороны. — Вы и есть гость, о котором говорил молодой господин? — Навстречу Хэ Сюаню выбежал слуга с подносом, полным еды. Учуяв аромат только что приготовленного мяса, Хэ Сюань сглотнул; оказывается, всё это время он был ужасно голоден. — Не я. — Ну конечно же он, — закричал Ши Цинсюань, свесившись с балкона второго этажа. — Долго ты будешь там стоять? Хэ Сюань промолчал, в то время как слуга окинул его очень выразительным взглядом. — А… господин желает искупаться? — Уже искупался, — пробурчал он, и хлюпая водой при каждом шаге, двинулся вверх по лестнице. — Желает-желает, — прокричал Ши Цинсюань. — И еды принесите. И чаю. И… — Довольно, — оборвал Хэ Сюань, добравшись до второго этажа. — Довольно так довольно, — пожал плечами Ши Цинсюань и жестом указал в нужном направлении. Пропустив Хэ Сюаня вперёд и закрыв за ним дверь, тот скрестил на груди руки и остался стоять неподалёку от входа. — Будь добр не уподоблять мою комнату своим владениям. Хэ Сюань оглядел себя и понял, что вода по-прежнему стекает с него в три ручья, образуя на полу огромную лужу. Безразлично пожав плечами, он скинул с себя верхнюю одежду. — И чего ты от меня хочешь? — прямо спросил Хэ Сюань, морщась от того, как неприятно липла к телу оставшаяся одежда. Даже если Ши Цинсюань захотел бы разрезать его на куски в этой самой луже, Хэ Сюаню было откровенно плевать. Сломанная рука едва шевелилась, а на скуле, куда пришёлся первый удар Пэй Мина, явно расцвёл живописный синяк. — Хочу? — фыркнул тот. — Да чего я могу от тебя хотеть? — Ну не знаю, поквитаться? Потешить самолюбие за счёт сегодняшнего? Откуда мне знать? Ши Цинсюань странно рассмеялся; личина молодого господина, пролившего вино, была настолько идеальной, что Хэ Сюаню было не по себе на неё смотреть. Будто тот только-только достиг небес, а не шатался бог весть где больше сотни лет. Цинсюань явно пришёл в себя с их последней встречи. Хотя, скорее, он выглядел так, будто этой встречи и вовсе не было. — Как бы не был велик соблазн потешить за твой счёт самолюбие, для этого тебе придётся пасть несколько ниже, чем просто в грязь, ха-ха! Учитывая то, в каком положении тебе доводилось видеть меня самого. Хэ Сюань тяжело сглотнул и не нашёлся с ответом. В этот момент в дверь постучали слуги, принёсшие лохань для купания. — Что ж, чувствуй себя как дома. — Цинсюань грациозно развернулся и направился к двери. — Я буду внизу. Оставшись один, Хэ Сюань кое-как скинул с себя оставшуюся одежду и опустился в воду. Та оказалась настолько горячей, что едва не обжигала, хотя ему было по сути плевать — мёртвому телу не страшны ни жара, ни холод. Откинув голову на бортик, он долгое время не шевелился, наблюдая за тем, как вздымаются в воздух сгустки горячего пара. Ноющее, неприятное чувство в груди не только не исчезло, но и усилилось. Хэ Сюань привык игнорировать такие вещи, ссылаясь на что угодно, только не на истинное положение вещей. Хэ Сюань был тем ещё лжецом, все это знали. С годами он научился обманывать не только окружающих, но и самого себя, но с недавних пор… Нет, с тех самых пор всё шло трещинами и рушилось на глазах. Хэ Сюань устал. Не успел пробудиться после векового сна и уже устал, надо же. Он смотрел на потолок, с которого то и дело срывались капли воды, на слабое, спокойное мерцание фонаря у самого окна. Хэ Сюань опустился на самое дно, уходя с головой под воду. Здесь, в полной тишине, затихали беспорядочные мысли, что было как никогда кстати. Он выругался, когда кто-то ухватил его за предплечье и потянул на поверхность. — Ты что, идиот? — зло бросил Ши Цинсюань, оказываясь напротив. — Я сидел и пил вино до полуночи, потому что ты никак не спускался! Оказывается, всё это время ты строил из себя утопленника, великолепное занятие! — Я им и являюсь, — вздохнул Хэ Сюань. — Чудно, но не в моей комнате! Там сухая одежда, а на столе еда. Поешь, пока она не остыла так же, как и вода, в которой ты засел! — Будь добр, — процедил Хэ Сюань, кивая тому, чтобы отвернулся. Ши Цинсюань молча развернулся и встал напротив окна, приоткрыв скрипучие ставни. Хэ Сюань оделся и сел за стол, принимаясь за еду. Ши Цинсюань всё никак не оборачивался от окна, поэтому он спросил: — Сам не ешь? — Я уже, — пробормотал тот и, закрыв окно, присел неподалёку. Злость быстро покинула его лицо, и оно вновь стало отстранённо спокойным. — Ну и зачем следил за мной? — Хэ Сюань сделал вид, что крайне заинтересован разделкой мяса и совершенно не концентрируется на разговоре. — Сгорал от любопытства, — усмехнулся Цинсюань. — С чего это вдруг два великих бедствия решили повздорить, да так, что Призрачный город едва выстоял. — Это глупые слухи, — скривился Хэ Сюань. — Выстояла даже Райская усадьба, что уж говорить о городе? — Так слухи врут, что вы с Собирателем цветов теперь вроде как враги и что все ваши соглашения больше не действуют? — Враги — громко сказано, — Хэ Сюань отложил приборы и окинул Ши Цинсюаня внимательным взглядом; что-что, а любовь совать нос не в свои дела, тот с годами не только не утратил, но и взрастил. — Просто больше не союзники. — Хм, звучит досадно, — повёл плечами Цинсюань. — Охотно верю, — сыронизировал Хэ Сюань. — Ну уж прости! — тот всплеснул руками. — Ты не то чтобы всегда поступал хорошо по отношению ко мне. С чего бы мне печалиться о том, что ты потерял своего последнего друга? Выпалив это, Ши Цинсюань резко замолчал, как будто оговорился. — Собиратель цветов никогда не был моим другом, — спокойно ответил Хэ Сюань. — Уверен, он ответил бы так же. В мире демонов всё совсем иначе, непревзойдённым подобное ни к чему. — Ха-ха, неужели правда? — с иронией рассмеялся Цинсюань. — Собиратель цветов способен на такую любовь и преданность, что большинству богов неподвластна. Так может, дело тут в тебе? — Может. Повисла тишина. Возможно, Ши Цинсюань хотел вывести его из себя или задеть, но и то, и другое провалилось. — Так и… неужели, это всё из-за того, что Хуа Чэнчжу рассказал мне твой маленький секрет? — Он забылся и на этот раз переступил черту, — тихо произнёс Хэ Сюань, не поднимая головы. Ши Цинсюань не выглядел убеждённым. — Ха-ха, занятно, но мне, однако, кажется, что Собиратель цветов в этой ситуации поступил по отношению ко мне уж получше твоего. — Он просто желал позабавиться. Ты и правда считаешь, что Хуа Чэну могло быть до тебя дело? — Мне нет дела, было ли дело ему, — пожал тот плечами. — Он помог мне разобраться с тем, что не давало мне покоя с момента моего воплощения демоном. Этого, пожалуй, достаточно… Кстати, что у тебя с рукой? — Случайность. Ши Цинсюань окинул его недоверчивым взглядом и, перевесившись через стол, снова устремил свой взгляд на сломанную руку Хэ Сюаня. — Перестань смотреть, сказал же, что случайность, — раздражённо бросил он и прикрыл запястье широким рукавом. — Это какая такая случайность может заставить князя демонов сломать запястье? — Хэ Сюань не собирался отвечать, поэтому молча отвернулся к окну, где по-прежнему стояла ночь, и было не видно не зги. — Почему не излечился? — Знаешь, было немного не до этого, — съязвил он. Ши Цинсюань раздражённо прищёлкнул языком. — Что за упрямый демон! — возмутился он. — Сделай это сейчас! Я же знаю, что ломать что-то даже в этом теле далеко не приятно! — Откуда тебе… — Хэ Сюань прервал себя на полуслове и выругался про себя. Порой ему казалось, что лучше вообще не открывать рта — всё равно ничего путного не получалось. Что-то в лице Ши Цинсюаня изменилось, и он отсел обратно. Хэ Сюань знал, что это было — тот просто заболтался, забылся. Может, на миг решил, что бранит своего некогда фальшивого друга за излишнюю халатность по отношению к самому себе. Левая рука являла собой довольно прискорбное зрелище, болтаясь под неправильным углом. Неприятно было признавать, но выпрямить руку и одновременно сращивать кость оказалось непросто. Ублюдок Хуа Чэн и впрямь не пожалел сил. — Могу я попросить тебя о помощи? — спросил Хэ Сюань после нескольких неудачных попыток. Ши Цинсюань кивнул и придвинулся ближе, обхватив запястье Хэ Сюаня обеими руками. Выпрямив руку под правильным углом, тот серьёзно произнёс: — Теперь направляй энергию. Дело шло медленно и оказалось далеко от приятного. Смотря строго вниз, Хэ Сюань заметил, что на руке Ши Цинсюаня под сдерживающим энергию нефритовым браслетом, расцвёл тёмно-бордовый круг, точь-в-точь повторяющий форму самого браслета. Спросить что-либо Хэ Сюань не решился. — Ты что, никогда ничего не ломал? — Очень давно, — отстранённо пробормотал он. — Последний раз, когда проходил Тунлу. Там грешно себе что-нибудь не сломать. А ты когда умудрился? — Так у меня посмертное, — усмехнулся тот. — Ну знаешь, подобные повреждения не уйдут, просто потому что ты вдруг умер, ха-ха-ха. — Знаю. Но их можно скрыть. — Можно. Но не для себя, — криво улыбнулся Цинсюань; Хэ Сюань только сейчас заметил, насколько тёмными стали его глаза в посмертии. — Сам ведь знаешь, скройся хоть за десятком личин, но от этого ты не забудешь, кем являешься на самом деле. Ши Цинсюань был неправ; наверное, для него просто прошло не так уж и много времени. Вначале Хэ Сюань хорошо это помнил, но каждая новая личина, чужая жизнь и чужая история незаметно стирали что-то в нём самом. Порой после длительного демонического сна или непрерывного существования под чужой личиной, Хэ Сюань мог остановиться посреди улицы, потому что вдруг — словно по щелчку пальцев — забывал собственное имя или пункт назначения. Он мог долго, с долей тревоги оглядываться по сторонам, прежде чем, проморгавшись, вспоминал и продолжал путь. Человек, живущий под сотнями личин, был всеми и никем одновременно. — И кем являешься ты? — спросил он просто из надобности продолжить диалог. Пришедшие на ум мысли ощущались неприятно, и Хэ Сюаню очень хотелось избавиться от них как можно быстрее. Ши Цинсюань поднял брови, как будто не ожидал этого вопроса. Его губы растянулись в почти знакомой, оттого неестественной улыбке. — Я же всеми обожаемый молодой господин, проливший вино. Неужто ты запамятовал? — Хэ Сюань промолчал, а Цинсюань, и не ожидая ответа, поднялся из-за стола и стал готовиться ко сну. — Собиратель цветов настолько страшен в гневе? — спросил он, вытаскивая из волос шпильку. Хэ Сюань наблюдал за этими простыми действиями со странной заторможенностью в мыслях. Не получив ответа, Ши Цинсюань пояснил: — Ты не обижайся, но на твоём лице живого места не осталось. — Нет, — опомнился Хэ Сюань и, опустив голову, быстро проморгался. Он сжал кулаки так сильно, что острые когти до крови впились во внутреннюю сторону ладони. Что-то то ли с ним, то ли с происходящим было совсем не так, но он всё никак не мог уловить сути. — Нет, — повторил он, — Хуа Чэн тут не при чём. — М-м? — Цинсюань окинул его удивлённым взглядом. Его волосы уже были расчёсаны и теперь мягким шёлком струились по плечам. — А кто при чём? — Сказал же, просто случайность. В глазах Ши Цинсюаня не было ни капли веры в услышанное. — Ну ладно. — Он довольно легко пошёл на попятную. — Ты прости, но тут только одна кровать. Я попросил принести циновку, ничего? — Нормально. — Хэ Сюань огляделся и действительно увидел, что возле кровати давно приготовлено ещё одно спальное место. Он неотрывно смотрел на видавшую лучшие времена циновку и не мог понять… Совершенно ничего не мог понять, если честно. — Спасибо. Я надолго здесь не задержусь. — Надолго и не получится. Я оплатил только одну ночь. — Ши Цинсюань аккуратно сложил верхнюю одежду и улёгся к Хэ Сюаню спиной. Сделал вид, что тут же уснул. Как же. Что-что, а в это Хэ Сюань ни за что бы не поверил. Никто и никогда не заснул бы спиной к заклятому врагу. Даже непостижимый человек, вроде Ши Цинсюаня. Хэ Сюань смотрел на его неподвижную спину ещё какое-то время, а после щёлкнул пальцами и погасил свечу. Двум бессмертным существам, не нуждающимся во сне и связанным многовековой дружбой-враждой, не было смысла желать доброй ночи. А Хэ Сюань спать и вовсе не планировал.