***
В Небесной Столице всегда стояла по-весеннему тёплая погода, и даже прохладные ветра с горных склонов нередко воспринимались дурным знаком. Когда на земле близился сезон Больших холодов, здесь солнце припекало совсем как в конце весны. Ши Цинсюань поднимался вверх по дороге, отчего-то инстинктивно держась её тенистой обочины. Обитель бессмертных теперь вызывала у него необъяснимый дискомфорт и желание как можно скорее оказаться на земле. Высокие дворцы с позолотой, раскинувшиеся над мелкими речками белые мосты, усыпанные цветами деревья и даже пение птиц над головой воспринимались… чем-то инородным. Божественная ци давила своей силой и ослепляла яркостью, ни на мгновение не давая позабыть о демонической сущности. Цинсюань лишь сейчас в полной мере осознал, насколько сильным было желание Хэ Сюаня свести счёты со своими врагами, раз он претерпевал подобный дискомфорт на протяжении веков. Ши Цинсюань уже сто с лишним лет назад свыкся с мыслью, что никогда не ступит на эти улицы и никогда не увидит лиц большей части небесных чиновников. И это… ещё с жизни в императорской столице не воспринималось чем-то гнетущим или неправильным и в какой-то мере даже вызывало облегчение. Но сегодня Ши Цинсюань не мог определить, какое именно из чувств от пребывания здесь преобладало сильнее прочих. Как будто всего в раз стало слишком-слишком много, настолько, что ему всё никак не удавалось ухватиться за что-то конкретное. Он должен был быть сосредоточен и хладнокровен, но вместо этого на сердце творился сущий беспорядок. Стоило ему спросить у Хэ Сюаня о происходящем на небесах — тот явно ушёл от ответа. Значило ли это, что предостережение Собирателя цветов не было пустым звуком? Что это вообще могло значить? Если кто-то из небесных чиновников и желал разобраться с ним за содеянное, не оказалось бы это справедливым? Чем, в конце концов, Ши Цинсюань заслужил раз за разом получать снисхождение от Верховного божества? И разве сам он в прошлом не ратовал за справедливость, чтобы сейчас делать вид, словно такое положение вещей его полностью устраивает? Чем же это было, если не лицемерием? Цинсюань сжал кулаки и ускорил шаг. Что он такого сделал, чтобы из-за него на кон ставился чужой прах? Спокойствие, с которым Хэ Сюань преподнёс эту новость, показалось Ши Цинсюаню… странным. Может, это была лишь специфическая шутка, ведь не мог кто-то в здравом уме поступить столь опрометчиво? В особенности Хэ Сюань, тот, кто веками кропотливо продумывал планы мести, руководил из тени сотнями двойников и… кто знает, на что ещё он был способен. Не мог же человек, обладающий настолько поразительным складом ума, в один миг совершить нечто настолько безрассудное. — Я всегда… — Послышался шёпот в порыве тёплого ветра. Цинсюань застыл и прислушался: над головой шуршала листва, а в залитых солнечным светом ветвях щебетали летние птицы. Именно они, должно быть, заставили Ши Цинсюаня окунуться в давно забытое воспоминание из тех времён, когда они с Ши Уду едва сводили концы с концами и жили в обветшалой лачуге у подножия горы. Забавно, что многие вещи из детства и юности напрочь забылись им после вознесения. А в посмертии, словно распахнутый сундук, замок на котором истёрся в пыль, стали давать о себе знать одно за другим. Цинсюань поморщился и собирался было продолжить путь, как вдруг голос прозвучал снова, на этот раз отчётливо: — Лишь я один всегда буду рядом с тобой. Судорожный вздох вырвался из его груди: этот голос Ши Цинсюань не спутал бы ни с каким другим. Он сжал кулаки и поспешно двинулся вперёд — всё это сейчас не имело значения. В конце концов, Пустослов сгинул уже давным-давно. Цинсюань едва не споткнулся от внезапно осенившей его мысли. Пустослов не был мёртв. Он лишь был поглощён. Но дух его, то, что от него оставалось, всё ещё находился в этом мире под личиной Хэ Сюаня. Ши Цинсюань вновь ускорил шаг, отмахнувшись от бредовых догадок. Ему ли не знать, что тревожные мысли подобны подгнившему яблоку. Если не вырезать гниль и просто оставить всё как есть, то в итоге весь фрукт будет безвозвратно испорчен. — Фэн-гэ! — послышалось впереди; навстречу Ши Цинсюаню бежал Цзимин. — Где ты так долго пропадал? Владыка уже вознамерился тебя искать! — Я… просто заплутал. Здесь всё очень сильно изменилось с моего последнего визита. В глазах юноши промелькнула эмоция, которую Ши Цинсюань так и не успел считать. Цзимин подхватил его под локоть и повёл вверх по дороге. — Как закончим, я покажу тебе своё любимое место. Это водопад Цзюлун в восточной части столицы. Там… — Через это место проходят все молитвы, прежде чем достичь ушей нужного бога. А ещё сквозь кристально-чистую воду виден весь смертный мир, — закончил за юношу Ши Цинсюань и с усмешкой добавил: — За четыре столетия на небесах, молодой господин, я не мог этого не узнать. — И то верно, — рассмеялся Цзимин, поглядывая на Ши Цинсюаня с неприкрытым обожанием в глазах. — Прости, порой я забываю, что… — Да я и сам порой забываю, — отмахнулся Цинсюань. — Лучше скажи, какую фамилию ты выбрал, став служащим Се Ляня? За всё это время я ни разу не слышал звучание твоего титула. — Хах, ну с этим нам пришлось в своё время поразмыслить, — принялся рассказывать юноша, когда вдалеке показались остроконечные крыши Небесного Дворца. — Как ты знаешь, я никогда не помнил фамилии отца… Хуа Чэнчжу предлагал взять фамилию его высочества, раз уж я стал его подчинённым. Но господин Се был не слишком рад такой идее и предложил мне просто придумать что-то своё. Так я… — На мгновение Цзимин замялся, как будто готовился произнести нечто неловкое. — Я выбрал себе фамилию Фэн в память о человеке, что спас мою жизнь. — Он тут же сложил руки в уважительном жесте и чуть склонил голову. — Прошу, не суди меня строго за это решение. Я был совсем юн и не мог представить, что могу таким образом доставить тебе дискомфорт. — Что ты, — отмахнулся порядком то ли поражённый, то ли приятно удивлённый Цинсюань. Какие бы эмоции ни вызвали услышанные слова, среди них точно не было отрицательных. — И лишь позже я выбрал официальное имя Цзи И. — О, — только и смог произнести Цинсюань. В шорохе листвы над головой ему вновь послышался знакомый голос; он обернулся и всмотрелся в пустующую дорогу позади. — Фэн-гэ, — позвал Цзимин, заставляя отвлечься. — С тобой точно всё в порядке? С тех пор, как я пришёл в себя, ты… Ведёшь себя довольно странно. — Со мной всё нормально, я просто… Должно быть, я был несколько взволнован возвращением сюда. И тебе уж точно не нужно об этом переживать, ведь сейчас самое главное — это ты. — Но я же уже сказал, что совершенно не беспокоюсь! — воскликнул Цзимин. — Что бы они ни решили — я прекрасно знал, на что шёл! — Ох, сколько же тебе повторять… — Хорошо сказано, — раздался третий голос позади. Ши Цинсюань резко обернулся, заметив идущего вверх по дороге небожителя. Он был высок и статен, тёмные волосы были забраны в высокий хвост, а на белоснежных одеждах заметно выделялись редкие, но дорогие украшения. Если сам Цинсюань впервые видел этого человека, то Цзимин тут же посерьёзнел и, склонившись в поклоне, произнёс: — Господин Повелитель Ветров. Небожитель лишь коротко кивнул, бросив недолгий взгляд на Ши Цинсюаня. Цзимин воспринял эту заминку ничем иным, как собственной ошибкой. — Прошу прощения, я должен представить вас! — тут же воскликнул он. — Это — один из пяти Повелителей Стихий, Повелитель Ветров Мо Аньюй. А это… — Взглянув на Цинсюаня, Цзимин на мгновение запнулся; взгляд его красочно намекал на то, что юноша готов провалиться сквозь землю от неловкости. Он не мог присвоить Цинсюаню титул Повелителя Ветра, не оскорбив тем самым нынешнего бога стихии, но и не мог представить его каким-то демоническим прозвищем, таким образом нанеся обиду уже самому Цинсюаню. — Это господин Ши Цинсюань. Повелитель Ветров не придал этому большого значения и усмехнулся: — Твои заступники целых два месяца выпрашивали отсрочку, в то время как ты позволяешь себе говорить столь безрассудные вещи. Подумай хотя бы о тех, кто готов чуть ли не ползать на коленях перед Владыкой, лишь бы смягчить твой приговор. Говорить, что ты осознанно шёл на убийство — не верх ли глупости? — Господин, — вмешался Ши Цинсюань, заметив, что Цзимин отчего-то медлил с ответом. По одной реакции юноши он успел понять, что небожитель перед ним — пусть и вознёсся не столь давно, но уже стал весьма уважаемой персоной на небесах. — Стоит ли называть «выпрашиванием отсрочки» обстоятельства, когда небожитель не приходит в сознание на протяжении двух месяцев? Нужно было притащить его в зал суда в бессознательном состоянии? Всем известно, что вызов огненного дракона — едва ли не самое разрушительное заклятие для небесного чиновника. — Всем известно и то, с какой целью генерал применил огненного дракона, — легко отозвался небожитель. — К слову, премного наслышан, господин Ши. Или теперь стоит называть вас иначе? — Ши Цинсюань не ответил, а небожитель продолжал: — Думаю, у меня нет права сомневаться в решениях Владыки, но удача вам безусловно благоволит, учитывая, как свободно вы разгуливаете по улицам Небесной Столицы. А ведь с первого взгляда вас и впрямь не отличить от небожителя. — Это не было его желанием! — с внезапной резкостью ответил Цзимин. — Лишь воля Владыки. — Я же сказал — благоволит удача. — Повелитель Ветров бросил ещё один нечитаемый взгляд на Ши Цинсюаня, а после в компании двух младших служащих двинулся дальше. Проводив его взглядом, Цинсюань встряхнул застывшего Цзимина за предплечье и продолжил путь. — Не встревай больше в подобное, — велел он. — Никто не смеет говорить с тобой таким тоном! — упрямо огрызнулся юноша. — Я и прежде слышал, что нрав этого небесного чиновника весьма скверен, но бросать человеку в лицо такое? Кем он себя возомнил? Ши Цинсюань вздохнул, достал из рукава веер и несильно стукнул им Цзимина по предплечью. — Ай, снова ты дерёшься, Фэн-гэ! Это ещё за что? — Сказал же: не встревай. Ты пока молод и не понимаешь, что любую обиду можно стерпеть, а вот терпение Небесного Императора не будет безграничным. Генерал Пэй помогает мне в память о моём брате, но если я или ты выкинем нечто из ряда вон — даже он ничем не сможет помочь. На кону его собственная репутация, поэтому с момента, как окажемся во дворце, держи рот на замке и отвечай, лишь когда спросят. Понял? — Понял-понял. — Цзимин выставил руки в защитном жесте, как раз когда им помахал рукой его высочество, ожидающий у самого входа в Небесный Дворец. — Наконец-то, — с облегчением выдохнул Се Лянь, кивнув Цзимину, чтобы шёл вперёд, а сам, чуть склонившись к Цинсюаню, спросил: — С тобой всё в порядке? Видел, вы успели познакомиться с Повелителем Ветров Аньюем. Он, кхм… личность довольно неординарная. Что бы он ни сказал, не принимай его слова близко к сердцу. Ши Цинсюань пожал плечами и честно признался: — Ваше высочество, мне до него нет никакого дела. Всё, чего я желаю — это как можно скорее закончить здесь и спуститься на землю. Се Лянь усмехнулся и прошептал: — Признаться, я тоже. Дворец Шэньу также заметно отличался от предыдущего; он не выглядел богаче, но очевидно, что Пэй Мин отстроил его на свой вкус. В главном зале появилось больше оттенков красного и золотого, но если знать, что хозяином предыдущего дворца было Белое бедствие, то перемены были, очевидно, к лучшему. Сам Небесный Император восседал на троне, а большая часть небесных чиновников также заняли свои места и теперь переговаривались в полголоса. Окинув присутствующих беглым взглядом, Ши Цинсюань понял, что всё это напоминает обычное собрание, но никак не Небесный Суд. Как один из бывших Повелителей Стихий, сам Цинсюань многократно принимал участие в Небесном Суде, поэтому знал, что там действовали куда более строгие правила. Стоило Цзимину ступить внутрь, его руки окольцевали небесные оковы, а совершенно все взгляды обратились в их сторону. Посреди зала уже стоял небожитель по имени Шэн Лин, тот самый младший Бог Войны, что пытался напасть на Ши Цинсюаня. Его взгляд был устремлён в пол, но стоило им троим встать наравне и поклониться, тот поднял голову и ядовито бросил: — Неужто закончились силы притворяться? Важной же птицей ты себя возомнил, раз позволил себе прийти, лишь когда тебе вздумается. Цзимин метнул в его сторону ледяной взгляд, но не стал ввязываться в спор. Ши Цинсюань мысленно возрадовался, что юноша всё же прислушался к его предостережению. — Первое слово на небесном собрании принадлежит Владыке. Начинать говорить до него — верх дурного тона. Цинсюань скосил взгляд и с удивлением заметил, что говорившим оказался генерал Наньян. Беглым взглядом осмотрев зал, он разглядел ещё немало знакомых лиц, но пантеон заметно изменился: вознеслось множество новых богов, а некоторые, совсем как он сам, пали или ушли в забвение. Не имея представления, в каких отношениях теперь находился его высочество с давним другом, Ши Цинсюань тем не менее преисполнился благодарности за то, что тот вмешался. — Если говорить — верх дурного тона, отчего же ты сам болтаешь? — Ироничный голос не мог принадлежать никому, кроме генерала Сюаньчжэня. Се Лянь, стоящий совсем рядом, тихо прыснул себе под нос и покачал головой. Некоторые вещи всё же не менялись веками. — Хочешь что-то сказать — говори прямо! Нет нужды в этих завуалированных словечках! — О нет, — раздался шёпот в толпе, — если собрание сейчас же не начнётся, генералы снова начнут драку… — Да-да, точно! Давненько этого не было! — Давненько? Да мост на главной улице восстанавливают уже вторую неделю! — Замолчите все! — наконец-то прогремел голос Пэй Мина. — Я знаю, что по Небесной Столице ходит немало слухов. Какие-то из них правдивы, какие-то — сущая ерунда. Сегодня я желаю прояснить всё от и до. — Бог Войны поднялся и стал медленно спускаться по ступеням. Оказавшись внизу, Пэй Мин взмахнул рукой, и прямо перед собравшимися материализовалось тело; присмотревшись, Цинсюань узнал в нём человека, что напал на него со спины и был случайно убит Цзимином. Всё его тело было покрыто талисманами нетления. — Генерал Цзи И, — обратился Небесный Император к Цзимину, — прошу показать ваш меч. Юноша достал меч из ножен и преподнёс его Пэй Мину на ладонях. — Нужен кто-то, кто проверит, этим ли мечом был нанесён смертельный удар. Наньян? Фэн Синь кивнул и, подойдя ближе, принял меч из рук Цзимина, сверил порез и ещё раз взглянул на лезвие меча. — Это тот самый меч, Владыка. — Хм, а вы сами что скажете? — Вопрос на этот раз адресовался Цзимину. Понятное дело, что Пэй Мин и без того знал, как именно погиб заклинатель, но ничего не могло обойтись без подобных формальностей. Цзимин склонил голову и твёрдо произнёс: — Я убил этого человека, Владыка. — Признаёшь вину? Это хорошо, — кивнул Пэй Мин. — Но я сделал это, потому что защищал господина Ши. Этот человек напал на него со спины и непременно нанёс бы серьёзную рану. Я действовал быстро, поэтому не задумался о последствиях. — Так ли это? — генерал Пэй перевёл взгляд на Ши Цинсюаня, что всё это время не произнёс ни слова. Он думал о том, что ситуация пока складывается не так уж плохо, и возможно, Цзимину удастся избежать сурового наказания. — Всё так, Владыка. — Шэн Лин? — Да, именно так, — подтвердил младший Бог Войны. — но все, видимо, забывают одну маленькую деталь — удар меча не способен не то что одолеть, но даже нанести серьёзный вред демоническому существу. Не говоря уже о том, что генерал Цзи И предал небеса и сам отправился помогать ему. — Цзимин ничего не делал сам, — спокойно произнёс его высочество. — Вы же не думаете, что служащий может сделать что-то без ведома своего господина? — Ваше высочество, — прошептал Цинсюань, понимая, чего именно пытался добиться Се Лянь. Небожители стали перешёптываться ещё сильнее, кто-то даже произнёс, что в причастности Се Ляня нет ничего удивительного. — К чему эти разговоры? — не выдержал Цзимин. — Вы все стоите здесь и бросаетесь обвинениями, совершенно не задумываясь, почему эта ситуация в принципе произошла! «Демоническое существо»? Перед вами человек, что наравне со всеми вами поддерживал порядок в этом мире, отвечал на молитвы своих верующих и был божеством уж получше многих из вас! Получше тебя уж точно, — бросил он прямо в лицо Шэн Лину. Ши Цинсюань едва не ударил себя ладонью по лбу от того, что Цзимин почти один в один повторил сказанные некогда слова. Да ещё и перед всем небесным двором! Он со всей силы подтолкнул юношу в бок, но тот никак не отреагировал. Пересуды во дворце достигли апогея, некоторые перестали говорить шёпотом и не скрывали своего недовольства. — Да кем себя возомнил этот малец? Якшается с демонами, так имел бы совесть не заявлять об этом во всеуслышание! — Вместо того, чтобы помалкивать, закапывает и себя, и его высочество с головой! — Владыка, — обратился Цзимин к Пэй Мину, совершенно не реагируя на гневные возгласы. — Пусть Шэн Лин поведает, как всё это произошло! Я готов ответить за своё преступление, но его помыслы не кажутся чистыми! — Так даже лучше, — кивнул младший бог войны, получив от Пэй Мина дозволение говорить. Он пересказал ту же историю, что некогда самому Цинсюаню, а после спросил: — Разве это справедливо? Я лишился и храмов, и былого влияния из-за нелепой случайности. — Нелепой случайности? — переспросил Ши Цинсюань со смешком. Отчего-то всё, услышанное до этого, вплоть до упоминания собственной смерти, не вызвали у него ровным счётом никаких эмоций, но это… всколыхнуло в груди нечто неприятное. — Если чья-то смерть для тебя — нелепая случайность, но отчего же ты так ратуешь за справедливость из-за смерти этого человека? — он кивнул в сторону погибшего от меча. — Кажется, ты несколько предвзят. — Предвзят? — сузил взгляд Шэн Лин. — О, разумеется, я предвзят! Я не имел ничего общего с твоей смертью! Я не отдавал никаких приказов! Да я даже не знал тебя толком! Почему тогда я должен был понести такое наказание? — Я тебя не наказывал, — спокойно качнул головой Ши Цинсюань. — Не кажется ли вам, господа, что мы отошли от темы? — вмешался Се Лянь. — Отнюдь, — прозвучал ещё один голос. Краем глаза Цинсюань уловил движение — в их сторону приближался Повелитель Ветров Аньюй. — Стоит понимать, что всё это — взаимосвязано. Господин Ши, вы назвали предвзятостью — разбираться в смерти этого заклинателя. Но как насчёт тех, кто отплатил жизнью за вашу смерть? О них пока не сказали ни слова. Или они не стоят упоминания? Я считаю, что всем божественным коллегам стоит знать, что Демон Чёрных Вод жестоко расправился не только с виновными, но даже с семьями тех людей. Поднялся шум; выходит, чьих-то ушей слухи всё же ещё не достигли. Ши Цинсюань встретился взглядом с Пэй Мином, который казался абсолютно спокойным. — Аньюй, не намекаешь ли ты на то, что я намеренно скрыл этот факт? — с усмешкой спросил генерал Пэй. — Я… — тот замолчал, как будто не ожидал подобного. — Сегодняшнее собрание и правда посвящено иному. Поэтому я счёл верным не смешивать всё воедино. Господин Ши не имеет никакого отношения к событиям, о которых ты говоришь. А Демон Чёрных Вод уже понёс наказание. — Владыка, не сочтите за дерзость, — продолжал Мо Аньюй. — Но «не имеет отношения», как по мне, совсем неверные слова. Незнание никогда не освобождает от ответственности! Ши Цинсюань замер, широко распахнув глаза, и даже перестал вслушиваться в воцарившийся шум. Незнание никогда не освобождает от ответственности. Именно это и вызывает ещё большую ненависть! С какой стати он ничего не знал? Всё было циклично и повторялось. Сотню с лишним лет назад Ши Цинсюань не знал о деянии брата. После же — не знал о деяниях самого Хэ Сюаня. Цинсюань плотно сжал кулаки и вдруг понял, что не может сдержать поднимающуюся в душе панику. — Господин Мо дело говорит, — вторил незнакомый небожитель. — Он что, так и будет беспечно разгуливать себе по земле и оставлять за спиной горы трупов лишь потому, что завёл пару влиятельных друзей? — Да ты хоть знаешь, о чём болтаешь? — шикнул на него ещё один. — Эта давняя история, тебя тогда ещё не было на небесах. Непревзойдённый демон и стал причиной низвержения братьев Ши! Старший брат обманом добился вознесения младшего, слышал же? Разве можно поверить в то, что демон, точно шавка на коротком поводке, будет бегать за этим неудачником и подчищать за ним следы? Стоило этой фразе прозвучать, произошло сразу несколько вещей одновременно: — А ну закройте свои рты! — воскликнул Цзимин, в то время как говоривший небожитель закашлялся и с испуганным криком осознал, что изо рта полилась самая настоящая кровь. Цинсюань вздрогнул от громкого крика, опустил взгляд и понял, что сильно впился ногтями в ладонь, и обе руки теперь были в крови. — Всё в порядке, — помахал ладонью небожитель, лишь бы избавиться от удивлённых взглядов. — Кажется, я сам прикусил язык. — Генерал Цзи И, — обратился к Цзимину Пэй Мин. — Будьте сдержаннее в выражениях. — Это я-то должен придержать язык? — не останавливался тот. — Владыка, почему они раз за разом смеют открывать свои грязные рты, а вы просите замолчать меня?! — Цзимин, — тихо обратился к юноше Ши Цинсюань, у которого внезапно жутко разболелась голова, — помнишь, что я тебе говорил? — Если хотел, чтобы я молчал, лучше бы отрезал мне язык перед входом в Небесный Дворец, Фэн-гэ, — пробормотал тот, не поворачивая головы. — Этот юнец и правда возомнил себя невесть кем… — И почему его высочество не вмешивается? Неужели не замечает, как грубы речи его служащего? — Уважаемые, — заговорил Се Лянь, — речи моего служащего вне всяких сомнений грубые. Но не вмешиваюсь я по той причине, что полностью с ними согласен. — И если уж на то пошло, мы действительно зашли не туда. — поддержал принца генерал Наньян. — Владыка, если продолжим в том же духе — Небесный Дворец ещё больше уподобится рыночной площади. — Владыка, — склонил голову Мо Аньюй. — Вы позволите задать последний вопрос? — Да, — кивнул Пэй Мин, заметно утомлённый непрерывным галдежом. — Спрашивай, и мы закроем эту тему на сегодня. — Вы сказали, что Демон Чёрных Вод понёс наказание. Но не сказали совершенно ничего о том, в чём оно заключается. В тюремном заключении? Кто-то верит, что непревзойдённого демона в силах удержать любые тюремные стены? Существуют ли гарантии, что однажды небеса не утонут в крови от того, что это существо находится где-то поблизости? Может, они есть, но вы нам ни о чём не рассказали? Цинсюань замер, понимая, что сейчас вот-вот произойдёт то, чего он опасался ещё с самого начала. Если все небеса узнают о прахе, начнётся неописуемый хаос, и кто-то уж точно вознамерится отыскать его или в своих целях, или чтобы уничтожить. Вопрос был задан Пэй Мину в лицо при всём небесном дворе — он никак не смог бы уклониться от ответа! Да и это — последняя вещь, ради которой Небесный Император стал бы рисковать собственной репутацией. Страх подступил к горлу, сковал, но одновременно заставил его думать до невозможности быстро, ведь Пэй Мин уже было открыл рот, чтобы ответить. Ши Цинсюань повернул голову и понял, что у него есть лишь пара мгновений. Он выхватил меч, висящий на поясе Цзимина и со всей силы ударил рукоятью стоящего поодаль младшего Бога Войны. — Смеешь нападать со спины прямо в Небесном Дворце?! — воскликнул он громко, настолько, что все пересуды тут же оборвались, и присутствующие взглянули в их сторону. — Что? — Шэн Лин покачнулся от удара, коснулся груди и, вытащив из ножен свой собственный меч, спросил: — Что ты такое несёшь? Зачем ударил меня? — Думаешь, я не видел, что ты воспользовался всеобщим отвлечением и занёс руку для удара? Очевидная ложь заставила Бога Войны вспыхнуть от гнева. — Ты лжёшь! — закричал тот. Небожители стали перешёптываться и обратили всё своё внимание на эту странную сцену. Но что самое главное — и думать забыли о недавнем вопросе Повелителя Ветров. — Цинсюань, — пробормотал Пэй Мин, сильно нахмурившись, — Шэн Лин и правда собирался напасть? Но на кого же? Примечательным было то, что все присутствующие в зале были настолько увлечены спором, что не могли сказать наверняка, заметили что-то или нет. Генерал Пэй всё это время стоял спиной, его высочество — вполоборота, и лишь Цинсюань с Цзимином находились как раз напротив младшего Бога Войны. — Он стоял за вашей спиной, когда поднял руку, Владыка. Я не уверен, на кого именно он собирался напасть. Голова кружилась, и Ши Цинсюань едва ли отдавал себе отчёт в том, что говорит. — Я тоже видел, что всё было именно так! — раздался чей-то голос из зала; небесных чиновников собралось так много, что было не разобрать, однако Цинсюань сразу понял, что это был Хэ Сюань, попавший сюда в одном из обличий. Он не мог показаться лично, чтобы не усугубить ситуацию ещё больше, но очевидно, больше не мог сдерживаться и решил помочь хотя бы так. Некоторые небесные чиновники, что на самом деле ничего толком не видели, стали кивать и бормотать что-то вроде «да-да, кажется, он и правда хотел ударить в спину», «вот ведь подлец, не побоялся даже Владыки!» Шэн Лин не выдержал и, занеся меч, с криком бросился вперёд. Цинсюань увернулся, Пэй Мин вскинул руку, чтобы остановить юношу, но тот успел проскочить мимо и нанёс ещё серию сокрушительных ударов. — Ты лжец! Ты всё это подстроил, чтобы отомстить мне! — кричал тот и от переполняющей его обиды без разбору разрезал воздух мечом, потому что Ши Цинсюаню из раза в раз удавалось ускользать от удара. — Проклятый демон, так вот что ты, оказывается, задумал! Его высочество бросился вперёд, чтобы в случае опасности отразить клинок, а Ши Цинсюань вскинул голову, встретившись взглядом с Цзимином. Юноша стоял, не шевелясь, а в глазах его плескалось такое странное выражение: то ли страх, то ли неприязнь. Он был единственным, кто действительно знал, что Ши Цинсюань солгал. Не ожидая увидеть подобной реакции, Цинсюань замер, и в этот момент лезвие чужого меча вонзилось ему прямо в грудь, пройдя насквозь. — Цинсюань! — воскликнули и его высочество, и Пэй Мин одновременно. Шэн Лина схватил и тут же сковал небесными оковами генерал Пэй. Се Лянь подоспел как раз в тот момент, когда Ши Цинсюань, опустив голову, спокойным движением вынул меч из собственной груди и с грохотом отбросил клинок на пол. Обхватив его за предплечья, его высочество что-то несколько раз спросил, но Цинсюань не расслышал слов, продолжая смотреть на расползающееся пятно крови на одежде. Его охватило мерзкое до тошноты чувство, полное растерянности и отвращения. Пэй Мин объявил, что ему нужно время, чтобы во всём разобраться и принять окончательное решение. Кто-то из небожителей вышел на улицу, кто-то остался ждать прямо во дворце. Улучив возможность, Ши Цинсюань, так и не произнеся ни слова, развернулся и пошёл прочь. Кажется, его высочество попытался окликнуть его, но Цинсюань сразу же затерялся в образовавшейся на выходе толпе. Все небожители настолько бурно обсуждали последние сплетни, что Ши Цинсюаню удалось проскользнуть незамеченным. — Не уходи из Небесного Дворца! Это может быть небезопасно, — раздался голос Хэ Сюаня. Впервые с низвержения Цинсюаня тот обращался к нему по духовной сети. В такой суматохе отыскать кого-то и правда оказалось бы задачей не из простых, что Цинсюаню было лишь на руку. — Ты слышал меня? — продолжал Хэ Сюань. — О чём ты думал, когда просто стоял, опустив руки, и позволил проткнуть себя мечом? Ши Цинсюань коснулся виска, заблокировал канал духовной связи и лишь ускорил шаг. У него оставался крошечный запас духовных сил, но всё ещё были при себе несколько конфет из Призрачного города. Он мог бы использовать одну, чтобы ответить, но совершенно не желал этого делать. Каждый шаг давался с трудом вовсе не из-за пронзившего грудь меча. Голова раскалывалась, а ненужное дыхание сбилось, словно после непрерывного восхождения на гору. Стоило ему в спешке покинуть Небесный Дворец и завернуть в более безлюдный квартал, Цинсюань не стал больше сдерживаться и, согнувшись, прижал ладонь к тому месту, где некогда билось сердце. Весь этот хаос за последнее время: страх, обида, гнев, непонимание и много чего ещё, всё смешалось и до жгучей боли обожгло внутренности. Он не позволял себе этого прежде, контролировал и старался побороть любые негативные эмоции, он был уверен, что справится хотя бы со столь незначительной мелочью, но… Просто не открывай глаз, Цинсюань. Просто не оборачивайся. В его воображении покоящаяся за спиной тьма обрела очертания и сомкнулась над ним плотным куполом. Совсем как в недавнем сне. Он почти ощутил её касание, и даже тёплый ветер на миг обернулся ледяным. Ши Цинсюань действительно смежил веки, потому что больше не мог этого выносить. Он знал, что Пустослова не существовало, но… далеко не все вещи в этом мире можно было объяснить обычной, человеческой логикой. Внезапно он вспомнил, как в один из вечеров Се Лянь, обычно ограничивающийся лишь молчаливой поддержкой, странно, будто ностальгически покачал головой и сказал, что человек — совсем что пласт льда, покрывающий озёрную гладь. Будешь бросать мелкие камушки — лишь поцарапаешь, камни покрупнее оставят за собой выбоины. Но если скатить с утёса целый валун — то лёд проломится. Ши Цинсюань не был человеком и считал, что подобное — осталось уделом смертных и богов. Никак не демонических тварей. Перед глазами всё ещё стояло лицо Цзимина и то странное выражение, плескающееся в его глазах. Непонимание и страх от того, что кто-то, кем он восхищался почти что всю жизнь, может совершить нечто настолько мерзкое. Разочарование. Цинсюань забрёл довольно далеко, поэтому был уверен, что останется незамеченным, но стоило начать выравниваться дыханию, позади прозвучал отдалённо знакомый голос: — К чему идти на такие ухищрения? Подошедшим оказался Повелитель Ветров Аньюй. Хоть он и приблизился столь внезапно, всё это время небожитель стоял со сложенными за спиной руками и терпеливо ожидал, пока Цинсюань обратит на него внимание. — Ухищрения? — переспросил он чуть севшим голосом и, наконец, обернулся. — Даже сейчас скажете, господин Ши, что Шэн Лин напал на вас со спины? — Выражение его лица оставалось холодным и спокойным, только едва приподнятые кончики губ выдавали усмешку. Он всё знал. — Зачем вам это? — спросил Ши Цинсюань, и вдруг догадка пришла сама: — Неужели вы и были тем, кто поддерживал его, не так ли? — Вторая мысль нагнала первую своей внезапностью. — И всё это с самого начала было не ради Цзимина? — Верно, — спокойно кивнул небожитель, как-то слишком легко признавая, что его планы были раскрыты. — Я лишь протянул ему руку помощи. Он всё сделал сам. Мелкая рыбёшка была лишь приманкой для более крупной. Вы весьма догадливы. Но вот в чём дело — я тоже. Цинсюань вскинул брови в немом вопросе. — Существует лишь одна вещь столь ценная, которую непревзойдённый демон мог бы променять на уступки со стороны небесного Владыки. Цинсюань невольно отступил на шаг и, ощутив дрожь в ладонях, резким движением заломил их за спину. Они не должны были узнать. — Пока мало кто догадывается, если вообще догадывается, — продолжал Мо Аньюй. — Но когда прознают все — начнётся смута. И именно поэтому вы пошли на эту детскую выходку в Небесном Дворце. — Ши Цинсюань не говорил ни слова, поэтому Повелитель Ветров всё с той же улыбкой продолжал: — Помните, ещё днём я сказал, что вам благоволит удача? И это неудивительно, с таким-то тылом за спиной! Если не только его высочество всеми силами старается замять любые совершённые вами преступления, но и даже Демон Чёрных Вод. — С этими словами небожитель раскрыл собственный веер и принялся разглядывать изображённый на нём рисунок с золотистыми листьями бамбука, как будто видел его впервые и оттого был крайне заинтересован. — Скажите, господин Ши, что такого нужно сделать, чтобы заставить одно из величайших бедствий расстаться с собственным прахом, м-м? — Я… — Цинсюань не поднимал взгляда на небожителя и тоже вгляделся в изящный веер. В прозвучавшем вопросе не было ничего постыдного, но к щекам отчего-то прилило фантомное тепло. — Не знаю. Он действительно не знал, ради чего кто-то, вроде Хэ Сюаня, мог бы пойти на столь отчаянный шаг. Не было же его чувство вины настолько глубоким или настолько сильным желание уйти из мира? Ши Цинсюаню подумалось: окажись его высочество в беде — Собиратель цветов поставил бы на кон и собственную жизнь, и всё, что в принципе имел, но… подобное сравнение казалось абсурдным. Услышь его Хэ Сюань — это непременно бы его разозлило. — Знаете, господин Ши, за эти пару месяцев по Небесной Столице каких только слухов не расползалось. Ши Цинсюань вскинул брови и вдруг рассмеялся совершенно неуместным смехом, чем явно вызвал у собеседника недоумение. — А я уж и позабыл, что небесный двор совсем не отличить от гарема императорских наложниц. Так и норовят перемыть кому-то кости. Только не говорите, что вы и правда решили воздействовать на меня такой чушью. Небожитель усмехнулся в ответ. — А с чего вы взяли, что мне нужно на вас воздействовать? — Словно я не вижу, — на губах Цинсюаня тоже прорезалась язвительная усмешка. Первоначальные шок и замешательство прошли, и он наконец-то смог ясно мыслить. — Вначале вы пытались меня запугать, после — пристыдить. Я больше не небесный чиновник, не нужно ходить со мной вокруг да около. Что-то понадобилось от меня — найдите в себе смелость сказать прямо. Цинсюань тоже вытащил из рукава веер и принялся обмахиваться; металлические острые планки поблёскивали в приглушённом свете фонарей. Очевидно, приняв это за скрытую угрозу, Повелитель Ветров спросил: — Думаете, если нападёте на очередного небесного чиновника посреди столицы, Владыка продолжит вам потакать? Цинсюань хмыкнул; забавным казалось то, что у него практически не было духовных сил, и попробуй он и правда напасть — даже чиновник Средних Небес в итоге справился бы с ним без особого труда. — Какая разница, если этот небесный чиновник больше не сможет меня шантажировать? — Это не шантаж, просто факт, — спокойно произнёс Мо Аньюй. — Одно ваше действие против меня или кого-то ещё — я успею зайти в духовную сеть и рассказать всем об этом прахе. — Он чуть склонил голову. — Хотите проверить? Ши Цинсюань плотно сжал губы и, оглядевшись понял, что вокруг кроме них нет ни единой живой души. — Что вам от меня надо? — Прогуляемся недалеко? — спросил Повелитель Ветров и выставил локоть. Цинсюань нахмурился, но всё же коснулся его руки. Словно из ниоткуда налетел ветер и, подхватив их, опустил на крыше одного из высоких дворцов. Ши Цинсюань тут же отдёрнул руку и осмотрелся: — Зачем мы здесь? — Я желаю кое-что проверить. Вы согласитесь мне помочь? — Как можно на что-то соглашаться, не зная сути? — Можно, зная, что ждёт в противном случае, — развёл руками Мо Аньюй. Ши Цинсюань оглядел округу и незаметно для собеседника выдохнул. Что бы не задумал этот небожитель — разве было что-то, способное причинить Ши Цинсюаню вред? Ведь даже его прах был надёжно спрятан подальше от небес, не говоря уже о том, что даже уничтожение праха не позволило бы ему так просто покинуть этот мир. Он не мог так рисковать, поэтому абсолютно спокойно кивнул: — Что нужно сделать? — Делать ничего не придётся. Просто пообещайте мне, что в ближайшее время, что бы ни произошло, вы не станете использовать духовные силы или… любые другие способы. Предчувствуя неладное, Цинсюань тем не менее кивнул. — Тогда вы будете молчать. Не сдержите слово — клянусь, пожалеете. — Идёт, — согласился небожитель, а после резко вскинул руку и столкнул Ши Цинсюаня вниз. Это оказалось неожиданным настолько, что он не успел ни понять, ни даже сгруппироваться, лишь вскрикнул от толчка и инстинктивно вскинул руку, чтобы ухватиться, но было поздно. Веер лежал в рукаве, и доставать его уже не было никакого смысла. Цинсюань был готов вот-вот ощутить удар о землю, но в мгновение, когда его тело должно было коснуться земли, поднялся сильный ветер. Потоки воздуха подхватили его и не позволили разбиться, лишь мягко опустив на росистую траву. Ши Цинсюань жадно хватал ртом воздух, дыхание, которое даже не было ему необходимо, никак не восстанавливалось. Случилось банальнейшее — он просто испугался. Сминая пальцами траву, Цинсюань вскинул голову, когда Мо Аньюй плавно опустился прямо перед ним. — Какого чёрта? — Всё ещё пребывая в замешательстве, выкрикнул Ши Цинсюань и, вытащив из рукава веер, поднялся на ноги. Все инстинкты подсказывали ударить первым, но остатки разума держались последних крупиц самообладания. Лицо стоящего напротив казалось до странности мрачным для того, кто только что сбросил с крыши кого-то, к кому явно не питал особой симпатии. — Я так и знал, — пробормотал Мо Аньюй, — ветер всё ещё слушается тебя. — Что? — Цинсюань был сбит с толку и попятился. Ветер подхватил его. Без применения каких-то заклятий, без артефактов. Просто подхватил, как будто не мог бросить в беде старого друга. Ши Цинсюань взглянул на свои руки неверящим взглядом. Всё это время он был рядом. Всё это время помогал, не оставлял в беде. И даже если не мог действительно помочь, просто лёгкими порывами касался лица, подбадривал, подталкивал в спину и заставлял идти дальше. — Считаешь меня злодеем? — тихо спросил Мо Аньюй. — Думаешь, мне так уж хотелось во всё это ввязываться, строить козни, переходить тебе дорогу и заодно рисковать нарваться на гнев твоих влиятельных дружков? Да гори всё оно синим пламенем, вот что я тебе скажу! — резко воскликнул небожитель и, подавшись ближе, схватил Ши Цинсюаня за ворот одеяния. — Но разве это справедливо? Чем же я прогневал небеса, господин Ши, если вознёсшись, даже не смог в полной мере управлять собственной стихией? Чем я заслужил эти бесконечные насмешки в свой адрес? Чтобы избавиться от этого и сделать себе репутацию, мне пришлось обращаться к тёмным практикам! Со второй небесной карой все решили, что я наконец-то обуздал стихию, но лишь я один знал, что всё это чушь собачья! Всё вокруг — сплошная чушь, ведь по какому-то стечению обстоятельств ветер не даёт сорваться демону, но… Смотри же! Смотри внимательней! Высказав это, Мо Аньюй отпустил Цинсюаня и, взмахнув веером, сам оказался на крыше. Спрятав духовное устройство в рукаве, небожитель без тени страха развернулся спиной и откинулся назад. Ши Цинсюань остолбенел от безрассудства, на которое решился этот человек. Бросившись вперёд, он подхватил Повелителя Ветров у самой земли. — В конец умом повредились?! — закричал он, прижав Мо Аньюя к земле. — Пусть вы и бессмертны, но вашему телу нужно немало времени на то, чтобы регенерировать! Как бы вы объяснили Владыке и остальным, что переломали себе руки и ноги?! Спихнули бы на меня? Мо Аньюй рассмеялся, не отводя взгляда от ночного неба. Сложив руки на груди, он хохотал, точно безумец; Ши Цинсюань отпустил его и сам вскинул голову. Небо поражало своей необъятностью, звёзды мерцали ледяным светом, этот момент был странным, словно вырванным из прочего хаоса сегодняшнего дня. — Всё, чего я хотел — это быть богом, — почти прошептал Повелитель Ветров. — Просто быть богом. — Я тоже когда-то хотел быть богом, — пробормотал Ши Цинсюань, не отрывая взгляда от небес. — Как по-вашему, кто такие боги? — Высшая форма, что может достичь человек. На этот раз усмехнулся сам Цинсюань. — Если это — и есть высшая форма, то человек по своей природе не заслуживает права на существование. — Он поднялся и, отряхнув одежду от травы, протянул руку: — Вставайте, пора возвращаться.***
Лицо вошедшего в зал Ши Цинсюаня было ещё мрачнее прежнего, он словно совершенно не концентрировался на происходящем, полностью пребывая в своих мыслях. Когда буквально следом за ним вошёл не менее мрачный Повелитель Ветров, Хэ Сюань тут же сложил всё воедино. Не то чтобы за два месяца он не начал догадываться, кто именно стоял за начавшейся смутой. А самое главное — для чего ему это было нужно. Повелитель Ветров Аньюй казался одним из успешнейших божеств, однако, мало кто знал, что и ему было что скрывать. К примеру — то, что силы этот небожитель черпал откуда угодно, только не из собственной стихии. — Я принял решение, — оповестил Пэй Мин, стоя на несколько ступеней выше остальных. — За попытку нападения Шэн Лин будет взят под стражу в небесную темницу. Когда двое стражников приблизились к небожителю, чтобы выполнить приказ, тот вновь стал кричать, проклиная каждого, кто к нему прикасался. Не обращая на него внимания, генерал Пэй произнёс: — Фэн Цзи И, за нарушение правил и убийство смертного ты будешь изгнан в мир смертных на десяток лет. Протяни руку. Цзимин, смотря строго перед собой, вытянул руку ладонью вверх; Пэй Мин коснулся его запястья, на котором тут же образовалась проклятая канга. — Спасибо, Владыка, — сложил руки в уважительном жесте его высочество. Мало кто понял бы, к чему тут благодарности, но ссылка на десять лет — не такое уж суровое наказание. И Се Лянь, немало повидавший на своём веку, как никто знал об этом. Хэ Сюань заметил неладное далеко не сразу. Вначале Ши Цинсюань просто чуть склонился, прижав левую руку к груди. Но к тому времени, как Хэ Сюань стал незаметно пробираться сквозь толпу, тот вдруг вскрикнул, точно от острой боли, и, не отнимая ладоней от солнечного сплетения, повалился на землю. Стоящие поблизости поначалу отшатнулись в сторону, не понимая, чего ждать. На удивление, первым отреагировал Пэй Мин. — Цинсюань! — воскликнул Бог Войны и, кинувшись вперёд, словно совершенно позабыл о статусе Небесного Владыки. Подхватив Ши Цинсюаня, небожитель чуть приподнял того над землёй и несколько раз несильно ударил по щеке. — Что с тобой? — Генерал Пэй! — подоспел Се Лянь. — Так не годится! Здесь слишком много народу! Даже издалека было видно, что глаза Ши Цинсюаня были закрыты, а губы плотно сомкнуты, как будто нечто причиняло ему невероятную боль. Прижимая ладони к груди, тот словно пытался удержать внутри себя что-то невидимое и разрушительное. Пэй Мин подхватил его на руки и, велев всем расходиться, бросился во внутренние залы дворца. Се Лянь и всё ещё закованный в цепи Цзимин поспешили следом. Наконец-то протиснувшись через галдящую толпу, Хэ Сюань последовал по их пути, на ходу сбрасывая чужую личину. Он застал всех в одном из пустующих залов: Цзимин сидел у самой стены, не рискуя вмешаться, а его высочество и генерал Пэй склонились над Цинсюанем, пытаясь привести того в чувства и одновременно осматривая шрам от недавнего удара мечом. — Проклятая канга, — бросил он ещё с порога, — всё из-за проклятой канги! Пэй Мин поднял голову, и его глаза расширились от удивления. — А ты ещё тут какого чёрта забыл? В отличие от Пэй Мина, Се Лянь, кажется, совершенно не удивился появлению Хэ Сюаня и лишь спросил: — Почему вы решили, что дело именно в канге? Хэ Сюань опустился на колени и, взяв руку Ши Цинсюаня, проверил меридианы. Если пульсацию неестественной энергии можно было почувствовать даже на расстоянии, то в непосредственной близости та достигала апогея. — Вы же знаете, что энергия в его теле циркулирует не совсем нормально. А вы закрыли ей доступ к выходу! Если не снимите кангу — это испепелит его изнутри. Словно в доказательство этих слов тело Цинсюаня пробило судорогой; он изогнулся дугой, а после с криком «больно» свернулся, обхватив собственные колени. — Живее! — рявкнул Хэ Сюань, видя, что Пэй Мин словно прирос к полу. — Но… эта энергия… — пробормотал тот, словно в своей голове вёл усиленную борьбу, взвешивая «за» и «против». — Что, если она испепелит здесь всё? — Не испепелит. — процедил Хэ Сюань. — Я успею её поглотить. — И мне нужно просто тебе поверить? — Генерал Пэй, — вмешался Се Лянь, — сейчас не время спорить. Я уверен, что господин Хэ знает, о чём говорит. — Принц переглянулся с Хэ Сюанем и добавил: — Пожалуйста, сделайте это ради Цинсюаня. Стоило Пэй Мину щёлкнуть пальцами, проклятая канга тут же со звоном раскололась. Энергия хлынула ошеломительным потоком, но Хэ Сюань, заранее склонившийся ближе, успел прижаться губами к губам Цинсюаня и не позволил ни цуню энергии вырваться наружу. По мере того, как энергия переходила к Хэ Сюаню, тело Ши Цинсюаня успокаивалось, судороги, наконец, прекратились. Собственная голова гудела, а переполненные меридианы начали трещать по швам. Хэ Сюань едва расслышал за этим гулом удивлённое Пэй Мина: «откуда он знал, что это поможет?», а после ответ его высочества: «это было очевидно, просто мы не догадались вовремя». — Работает, и ладно. Но, кхм-кхм, все эти ваши трюки с передачей энергии. — Генерал Пэй, это ведь самый быстрый способ… — Ну да, где-то я уже это слышал. Забрав все излишки энергии до последней крупицы, Хэ Сюань отстранился и помог Ши Цинсюаню присесть, всё время поддерживая того под спину. Пусть Цинсюань и пришёл в сознание, но всё ещё не осознавал, где находится, поэтому Хэ Сюань встряхнул его за плечи. Тот распахнул глаза, и в них плескалась такая паника, что Хэ Сюань на мгновение растерялся, не зная, что делать. — Смотри на меня. — Хэ Сюань обхватил его лицо руками и склонился ближе, чтобы не прерывать зрительного контакта. Глаза Цинсюаня были расширены, а зрачки сузились до крошечных точек. Он хватал ртом воздух тяжело, точно спасающийся от погони загнанный зверь. — Я… — попытался пробормотать тот и едва дёрнулся в сторону, но Хэ Сюань только усилил хватку, не позволяя Ши Цинсюаню пошевелиться. — Смотри на меня, — повторил он. — Не отвлекайся и смотри на меня. Дыши. Просто дыши. Вот так, вдох-выдох. Поглощённая энергия внутри отзывалась колоссальной мощью, но в отличие от предыдущего раза, Хэ Сюань смог с ней совладать и удержать собственный разум в сознании. С каждым вдохом взгляд напротив прояснялся и обретал осознанность. Дыхание постепенно выровнялось, и наконец-то с лица Цинсюаня исчезла паника. Когда его взгляда коснулось спокойствие, Хэ Сюань мог поклясться, что теперь тот точно понимает, где находится и кто сидит перед ним. Отчего-то Ши Цинсюань лишь смотрел немигающим взглядом, но всё никак не прерывал зрительного контакта и даже не шевелился. Убедившись, что всё под контролем, Хэ Сюань сам убрал руки с его лица и медленно отстранился. Ши Цинсюань всё оглядывал присутствующих с немного потерянным выражением лица, как будто только-только осмыслил произошедшее. Наконец, Пэй Мин не выдержал и опустился перед ним на одно колено. — Как ты себя чувствуешь? — генерал Пэй протянул руку и коснулся его солнечного сплетения, проверяя течение духовной энергии. — Цинсюань, где-нибудь болит? Ши Цинсюань опустил взгляд, качнул головой и поправил широко распахнутый ворот одеяния. — Фэн-гэ, — подал голос Цзимин; всё это время юноша не проронил ни слова и просто молча сидел у стены с ужасно побледневшим лицом. — Это из-за того меча? — Я… — голос прозвучал хрипло, как будто ему давно не приходилось говорить. Прочистив горло, Цинсюань попробовал ещё раз: — Я хочу поговорить с Владыкой. Очень попрошу вас всех подождать снаружи. Первым отреагировал Се Лянь. Принц тут же поднялся и поддержал Цзимина, которого едва заметно покачивало на затёкших ногах. Хэ Сюань вышел вслед за ними, прикрыл дверь и, не зная, сколько придётся ждать, просто прислонился спиной к противоположной стене и скрестил на груди руки. Он ощутил дрожь в ладонях, но списал это на хаотично мечущуюся в теле энергию. Затянувшееся молчание было довольно неловким. Юноша устремил взгляд в пол и плотно сжал губы, а его высочество казался несвойственно хмурым. Принц долго смотрел немигающим взглядом в одну точку, а после перевёл глаза на Хэ Сюаня. — Господин Хэ, вы единственный из всех сориентировались вовремя. Думаю, только благодаря этому нам удалось… обойтись малой кровью. Спасибо. — Голос Се Ляня звучал абсолютно искренне, принц не вкладывал в слова скрытых подтекстов и, если высказывал кому-то благодарность, значит, имел в виду именно её. — Мгм, — отозвался Хэ Сюань, не зная, что ещё от него хотят услышать. При взгляде на его высочество нельзя было не отметить, что и он был крайне обеспокоен произошедшим. Се Лянь находился подле Ши Цинсюаня на протяжении последних двух месяцев, едва ли он мог хотя бы отчасти не заметить происходящего с ним. — Спасибо, что присматривали за ним в Призрачном городе. — Конечно, — кивнул принц с едва заметной улыбкой. Однако, эта фраза явно резанула слух Цзимина. Юноша поднял голову и впервые за всё время прямо взглянул на Хэ Сюаня. — «Присматривали»? — переспросил тот ледяным тоном. — Звучит так, будто речь о неразумном существе, за которым только и нужен что глаз да глаз. Могу я спросить, кем вы себя возомнили? Великим благодетелем? — Цзимин, — одёрнул Се Лянь, — я уверен, что это вовсе не то, что имел в виду господин Хэ. Хэ Сюань не стал никак это комментировать, на что юноша возмущённо спросил: — Не удостоите меня честью получить ответ даже на столь простой вопрос? — Цзимин! — непривычно резко бросил его высочество. — Помолчи. — Да, ваше высочество, — склонил голову юноша, явно не потому, что хотел закончить пустые препирательства, а лишь по той причине, что не смел и дальше перечить Се Ляню. — Я прошу прощения за своего подчинённого. — Принц чуть склонил голову и, кажется, извинялся тоже на полном серьёзе. — Вольность, что он позволил себе в словах говорит о том, что я был недостаточно хорошим учителем. — Оставьте это, — махнул рукой Хэ Сюань. — Нет нужды вам извиняться. Мальчишка на дух меня не переносит, так что эти слова — лишь начало. Постоим тут ещё пару палочек благовоний — не напасётесь извинений. Такая прямолинейность вновь погрузила коридор в гробовую тишину. Цзимин лишь сверкнул в его сторону взглядом, но не посмел снова заговорить. Вскоре дверь наконец-то отворилась; первым показался Пэй Мин, его лицо выглядело задумчивым и довольно мрачным. Пропустив вперёд Цинсюаня, генерал Пэй прикрыл дверь. Они переглянулись, Ши Цинсюань коротко кивнул тому, его губы чуть дрогнули как будто в попытке улыбнуться, но весь вид Цинсюаня казался уставшим и истощённым настолько, что даже на такие мелочи явно не было сил. Казалось, что на ногах тот держится лишь благодаря исключительному упорству. Пэй Мин вначале хотел кивнуть в ответ, как вдруг ступил на два шага ближе и крепко обнял Ши Цинсюаня. Даже находясь поодаль, в противоположной части коридора, Хэ Сюань поражённо застыл. Неужели они прощались? Кажется, Пэй Мин что-то произнёс, и, уже отстранившись, Цинсюань всё же улыбнулся и тихо кивнул: «Спасибо, генерал Пэй». После он взглянул на Се Ляня и попросил: — Первое время Цзимину придётся непросто в изгнании. Буду благодарен, если ваше высочество присмотрит за ним одним глазком. — Даже двумя, — легко согласился Се Лянь. Хэ Сюань нахмурился и неосознанно сжал кулаки, так, что когти впились в ладонь. Неужели его высочество не понимал, как именно звучала эта просьба? Опомнился Хэ Сюань, лишь когда Ши Цинсюань остановился напротив него. Рассматривая его лицо вблизи, он отметил, что то ещё более бледное и осунувшееся, чем при встрече днём, а взгляд казался не только уставшим, но и отчего-то нерешительным. Цинсюань кашлянул, как будто всё никак не осмеливался что-то сказать; вместо этого он подался ближе, уткнувшись лбом Хэ Сюаню в грудь. Это действие оказалось неожиданным настолько, что Хэ Сюань в прямом смысле оцепенел, едва расслышав слова: — Пожалуйста, просто забери меня отсюда.