Птичка Цзинвэй засыпает море

Djinotan — Theatre

По мере приближения к горной цепи небо смурнело, и казалось, что тучи, поглотившие весь пик Тунлу, нависают всё ниже и ниже. Из-за множества барьеров заклинание сжатия работало лишь в пределах окрестной деревушки — остальную часть пути можно было пройти лишь пешком. К тому же из-за всюду установленных небесных ловушек и защитных заклинаний требовалась максимальная сосредоточенность — эту часть Хэ Сюань тоже взял на себя. Всё это не могло нанести серьёзный вред непревзойдённому, но вот демону рангом ниже — вполне. В особенности, если этот демон не затыкался ни на мгновение, добавляя к и без того малоприятному пути лишнюю головную боль. Когда Ши Цинсюань в очередной раз — лишь благодаря скорости реакции Хэ Сюаня — не угодил в ловушку, он велел тому заткнуться и идти следом. Цинсюань надулся, высказал недовольство, но всё же внял совету, и путь стал чуточку легче. Хэ Сюань намеренно не возвращался на эти земли ещё с тех самых пор. Пусть Тунлу и была фундаментальной ступенью на пути к его цели, ненависти к проклятой горе это не отменяло. События тех лет давно потускнели и смешались в памяти, но и обрывочных, полных ярости и безумия воспоминаний, было более чем достаточно, чтобы не желать возвращаться. — Я никогда здесь не был, — заговорил Ши Цинсюань, когда дорога стала шире, и они двинулись наравне. Впрочем, молчание и без того длилось несколько палочек благовоний, что для Цинсюаня было достижением. — Потерял не много. — Вот уж точно, — согласился тот и вгляделся в хмурое небо. — Всё же, думаю, хорошо, что ты пошёл со мной — это место угнетает. — Ты в самой Тунлу ещё не был, — беззлобно хмыкнул Хэ Сюань, как раз когда из густого тумана вырисовалось подножие горы. Энергетика этого места была тяжёлой настолько, что ощутил бы её даже обычный, не ступавший на тропу совершенствования, смертный. Он скосил взгляд на Цинсюаня, что не сильно хмурился, но упрямо шёл следом. — Если почувствуешь, что что-то не так, скажи мне об этом заранее, — предупредил он. — Я не знаю, как это место повлияет на твою энергию. Ши Цинсюань кивнул и ухватился за протянутую Хэ Сюанем ладонь; подъём был крутым, а от недавнего то ли мокрого снега, то ли дождя поверхность камня стала скользкой. — В день, когда я проснулся, Хуа Чэн сказал, что ты хочешь пройти Тунлу. Ты и правда планировал?.. — Хэ Сюаню уже давно хотелось узнать ответ, но ранее некоторые вопросы всё же лучше было обходить стороной. — Ох, это, — пробормотал Цинсюань, как будто был не в восторге от поднятой темы. — Да, было дело. Несколько месяцев назад кто-то распускал слухи, мол, скоро Тунлу может открыться. Многие демоны принялись наращивать силы, ну вот я и… Не то чтобы мне так хотелось в неё идти, но ты ведь сам знаешь — я всё никак не мог разобраться с одной проблемой. Подумал… — Подумал, Тунлу её решит? — Подумал, если обрету силу, то и прах свой отыщу без проблем. — Молчание со стороны Хэ Сюаня тот расценил по-своему. — Да, я знаю, что скорее всего, не прошёл бы её, но тогда я был совсем не в себе. Ха-ха, если несколько десятков лет не можешь отыскать собственный прах, готов пойти на любые крайности. — Думаю, вероятность пройти её всё же была. Если расценивать силы — твоя энергия, пусть и нестабильна, но достаточно разрушительна. При удачном раскладе ты мог бы это сделать. Однако, мне кажется, такие, как ты, не должны даже пытаться пройти Тунлу. — Такие, как я? — уточнил Цинсюань, вопросительно вскинув брови. — А это какие, позволь спросить? Хэ Сюань и сам не мог дать точного определения, поэтому сказал лишь: — Каждый человек, вне зависимости от того, как обернётся его судьба, от рождения так или иначе к чему-то предрасположен. Он или способен пройти кровавую резню, или… — Или кишка будет тонка? — Или он изначально знает цену чужой жизни и прежде чем отнять её, пусть даже у существ, подобных тем, что собираются у подножия Тунлу, в первую очередь, обратится к моральной стороне вопроса. Ши Цинсюань рассмеялся: — И снова ты меня переоцениваешь? Ха-ха, моральная сторона, скажешь тоже… Разве я не говорил, что за эти года натворил немало дел? — Не стоит сравнивать. У тебя не было выбора. У меня, к примеру, он был с самого начала. — Хорош выбор, ничего не скажешь, — пробормотал Цинсюань. — Я серьёзно. Взять хотя бы этот инцидент в императорской столице. Скажешь, у меня не было выбора? — Да, был, но тут… Если честно, я не уверен, что сам бы не… Ладно, — тон его зазвучал оживлённее; Цинсюань крепче сжал ладонь Хэ Сюаня. — Давай не будем больше об этом? Нужно сосредоточиться, — пробормотал он себе под нос, когда, миновав ловушки, они оказались прямо напротив тайного хода в подземелья Тунлу. — Ох, я не видел Небесного Императора ещё с тех самых пор… Как-то волнительно. — Он — не небесный Император, — поправил Хэ Сюань. — М-да, — кашлянул Ши Цинсюань, — поэтому и волнительно, ха-ха. — Цинсюань, — развернулся Хэ Сюань, разобравшись с пропускным жетоном. На двери также была установлена мудрёная ловушка: незнающий тут же активировал бы сигнал, и тогда на неосведомлённость небес можно было уже не уповать. — Мне ведь не стоит говорить, что это существо крайне опасно? — Хах, если уж ты говоришь, что что-то опасно, очевидно, так оно и есть. — Ши Цинсюань вскинул руки и попытался перевести напряжение в шутку: — Не беспокойся, я это и сам знаю. Ох, как вспомню его в тот день, когда Собиратель цветов попросил меня воспользоваться перемещением души и помочь его высочеству… Кровь стынет в жилах. — Собиратель цветов сделал что? Его тон, очевидно, прозвучал настолько выразительно, что Ши Цинсюань сразу же замахал руками: — Ничего такого, это было нужно для дела! Да и давно… — Для дела отправлять смертного к Белому бедствию? — уточнил он и зажёг пламя на ладони. — Хэ-сюн, ну он меня хотя бы не швырял, когда передавал духовные силы! — А кто швырял? — Очевидно, что ты! — Ши Цинсюань шёл позади; коридор был узким, потолки низкими настолько, что приходилось пригибать голову, а мерзкая аура Тунлу разъедала и без того душный воздух. — Когда встретимся с ним, стой около меня, не приближайся к решётке. — Он сменил тему, не намереваясь больше обсуждать события столетней давности. — Лично я не знаком с его демонической формой, но Хуа Чэн рассказывал кое-что о его методах. — Каких методах? — Что бы он ни говорил — не позволяй ему добиться своего. Хотя, не знаю, стал бы он намеренно… Хэ Сюань ступал вперёд уверенно и сосредоточенно, про себя отмечая, что темницу обустроили в самом центре горы. Если подумать, лучше места для заключения настолько опасного существа было не найти. Коридор с бесконечными лестницами резко оборвался, а пламя выхватило из темноты сидящий на земле силуэт в белых одеяниях. Это произошло так внезапно, что Ши Цинсюань позади шумно выдохнул и, не успев остановиться вовремя, врезался в Хэ Сюаня. — Прости-прости, — прошептал он извиняющимся тоном. Хэ Сюань молча ступил ближе и вскинул руку с пламенем, чтобы рассмотреть сидящего за решёткой. Лицо демона было не отличить от внешности некогда небесного императора, за исключением нездоровой бледности и трёх отметин, при детальном рассмотрении напоминающих настоящие, человеческие лица. Но самым примечательным оказалось промелькнувшее на его лице искреннее удивление, как будто этот визит был последним, чего в принципе мог ожидать Цзюнь У. Пока Хэ Сюань молча наблюдал, Ши Цинсюань подошёл ближе и чуть склонил голову. Действие вышло странным и смазанным, как будто он в самый последний момент задумался: стоит ли кланяться Белому бедствию? — Приветствую, Владыка. — Цинсюань? — губы демона тронула улыбка, он подался ближе и, в свою очередь, принялся рассматривать самого Ши Цинсюаня. — Признаюсь, не ожидал увидеть тебя когда-либо ещё. Ты поразительно живуч. — Цзюнь У приблизился ещё на пару цуней и, чуть сощурив взгляд, добавил. — Был. — Ха-ха, да, с кем не бывает, — натянуто посмеялся тот. Бай Усянь в это время обратил внимание на Хэ Сюаня: — Идут столетия, а в сущности ничего не меняется, да, господин Хэ? — пусть его голос звучал отстранённо и прохладно, в нём тем не менее слышалась насмешка. — Где бы ни появился Цинсюань, вот и вы тут как тут безмолвной тенью. Забавно. Ещё не надоело? Хэ Сюань спокойно пожал плечами: — Кому-то же нужно освещать лестницу, чтобы он не свернул себе шею. Ши Цинсюань бросил в его сторону выразительный взгляд, а губы Цзюнь У тронула усмешка. — Надо полагать, однажды вы всё же не успели осветить лестницу? — подумав немного, демон добавил: — Или, напротив, решили, что лучше ей и вовсе оставаться в темноте. Винить вас в этом, впрочем, нельзя, учитывая, что… — Моя смерть была естественной, — вмешался Цинсюань, больше не в силах молча слушать. — Если честно, — рассуждал Цзюнь У, проигнорировав услышанное, — мне всегда было интересно, каким окажется этот ваш финальный удар. Но с каждым годом, десятилетием и даже столетием я всё больше и больше сомневался в том, что вы в принципе его нанесёте. Жизнь на небесах и правда не столь плоха, да, господин Хэ? Позволяет забыться? — У меня всегда были подозрения, что вам всё известно. — Догадался Хэ Сюань. — С самого начала. — Ну конечно же, я знал, — рассмеялся Цзюнь У. — Вы все были у меня как на ладони. Словно маленькие дети, что только учатся ходить. У всех тайны, интриги… весьма увлекательно. — Я не понимаю, — пробормотал Ши Цинсюань, — разве для вас не было опасным позволять ещё одному непревзойдённому демону появляться на небесах? — Ему это было выгодно, — ледяным тоном ответил Хэ Сюань. — Так был устранён второй по силе бог небесного пантеона, а ему даже не пришлось марать руки. Думаю, это не единичный случай. Он искал рычаги давления на тех богов, чья сила становилась опасной, а после как сторонний наблюдатель просто ждал, пока одни перегрызут другим глотки. Довольно мудро. — Вы весьма проницательны, — одобрительно кивнул Цзюнь У. — Нет. Просто я на вашем месте поступил бы точно так же. Ши Цинсюань переводил заинтересованный взгляд с одного непревзойдённого демона на другого, но не спешил вмешиваться. — Мне вот что интересно, — Цзюнь У размял шею, — неужели за столько лет всё, чего вы желали — это месть, осуществившаяся в мгновение? С Собирателем цветов всё и так ясно, но как насчёт вас? За пять сотен лет ни единой настоящей демонстрации силы. Власть и могущество, громкое имя, и всё это, — демон усмехнулся, — впустую? — Бездумная демонстрация силы часто приводит к прискорбным последствиям. — Хэ Сюань обвёл руками темницу. — Велика ли радость закончить вот так? Ши Цинсюань тут же метнул в его сторону взгляд и чуть качнул головой, намекая, чтобы Хэ Сюань ни в коем случае не продолжал. Они пришли сюда не просто так, поэтому исключительно вежливое поведение Цинсюаня могло стать единственным ключом к получению нужных ответов. Ши Цинсюань повертел головой и вдруг спросил: — Неужели тут нет ни единого фонаря? Цзюнь У вопросительно приподнял брови, как будто не ожидал такой резкой смены темы. — Я имею в виду, невозможно же находиться всё время в такой темноте! — объяснил он и поспешил добавить: — Да, я знаю, что демоническое зрение совсем не такое, как у людей, но всё же… Демон хмыкнул: — Ты, очевидно, только родился, Цинсюань. Я почти уничтожил мир, считаешь, кто-то озаботился бы ерундой, вроде освещения в моей пожизненной темнице? — Я понимаю, но… — Ши Цинсюань на мгновение замолчал, и, скосив взгляд, Хэ Сюань понял, что тот не говорил это с притворством, чтобы расположить к себе врага — на его лице читалось искреннее замешательство. Цинсюань пошарил в рукаве и достал оттуда фонарь, в котором раньше переносил неупокоенные души. Щёлкнув пальцами, он разжёг в фонаре слабое лазурное пламя, а после поставил его на пол неподалёку от решётки, так, что при желании Цзюнь У смог бы до него дотянуться. — Одно другому не мешает. Я зачаровал его, так что он прослужит ещё несколько лет. Вначале демон тихо засмеялся, наклонившись и коснувшись ладонью железных прутьев решётки, но смех его становился всё громче и безумнее, словно произошло нечто крайне забавное. Хэ Сюань на всякий случай вскинул руку и за локоть оттащил Цинсюаня поближе к себе. — Да, я понял, — бросил Цзюнь У сквозь смех. — Кажется, и правда понял. Вы же не просто так сюда заявились. И ты, Цинсюань, решил задобрить меня такой ерундой, верно? — Нет, я… — Не удивлюсь, если ты притащил с собой корзину сладостей, чтобы уж наверняка получить моё расположение. — Увы, корзины сладостей при мне нет. — Высвободив локоть из крепкой хватки Хэ Сюаня, он вновь приблизился к решётке. — Но я и правда здесь не просто так. Я ищу одного человека и думаю, что вы могли бы что-то о нём знать. Цзюнь У промолчал, то ли лишённый заинтересованности, то ли давая понять, что слушает. Ши Цинсюань решил воспользоваться этим и тут же очень кратко описал внешность, манеру поведения и пару отличительных черт того бога, не забыв упомянуть о некогда обнаруженном ими храме. — Хм, и почему ты решил обратиться именно ко мне? — помолчав немного, спросил демон. По его бесстрастному лицу едва ли считывалось, известно ему хоть что-то или нет. — Тут всё просто. Бывший пантеон богов пал от вашей руки, все это знают. И если в древние времена существовал некий бог, упоминания о котором давно стёрты и имя кануло в лету, то в мире существует лишь один человек, что мог некогда видеть его воочию. И это вы, Владыка. То, что Цинсюань по-прежнему называл Белое бедствие «Владыкой» было весьма иронично, но другие варианты, скорее всего, могли бы прийтись не по вкусу Цзюнь У. — Если пантеон пал, разве это не значит, что и богов больше нет? — Оплошности случаются. — повторил Ши Цинсюань некогда произнесённую Хэ Сюанем фразу. Цзюнь У безразлично пожал плечами: — Даже если предположить, что я знал того, кого ты ищешь, назови хотя бы одну причину давать тебе информацию? — Я думаю, причин говорить нет, — покачал головой Цинсюань. — Но также нет ни единой причины не сказать. Я никогда не конфликтовал с вами. Когда вы хотели уничтожить императорскую столицу, я делал всё, чтобы защитить людей в ней. Но если не считать этого, я вам не друг и не враг. Демон долго молчал; в какой-то момент показалось, что он и вовсе не собирается отвечать. — Это всё лишь слова, Цинсюань. И ты сам прекрасно это понимаешь. — Он обвёл их задумчивым взглядом и, вновь остановив его на Ши Цинсюане, заключил: — Вот как мы поступим. Чтобы доказать, что ты пришёл сюда не по просьбе кого-то из своих друзей, которые не могут обратиться ко мне лично, ты расскажешь мне всё от и до. Я хочу знать, при каких обстоятельствах ты встретил того человека, где и когда это было, а также, как это относится к тебе лично. После я решу, звучали ли твои слова достаточно убедительно, чтобы идти на ответную услугу. — На пару слов, — вмешался Хэ Сюань ещё до того, как Цинсюань успел переварить услышанное и ответить. Из-за того, что в Тунлу не работала духовная сеть, ему пришлось оттащить Ши Цинсюаня вглубь коридора, а после установить барьер, что помешал бы посторонним услышать их разговор. — Даже не думай откровенничать с ним. Никакая информация не стоит того, чтобы выкладывать этому существу всю подноготную. — Хэ Сюань, во-первых, в следующий раз предупреждай, прежде чем решишь взять и уволочь меня посреди разговора! — возмутился тот, вырвал руку и оскорблённо потёр запястье. — Во-вторых, мне стоит повторить, насколько важно для меня услышать его ответ? Никто в целом мире не знает то, что, вероятнее всего, знает он. Если для этого мне нужно будет подыграть или рассказать что-то — это не проблема! — Проблема будет, когда он, обладая всей информацией, обведёт тебя вокруг пальца и вознамерится манипулировать! Он неосознанно повысил тон, и Ши Цинсюань, не ожидая этого, отступил на шаг. — Сколько бы ты ни утверждал обратного, — Цинсюань усмехнулся, смотря куда-то сквозь Хэ Сюаня: — стоит тебе разозлиться — и правда тут как тут. «Обвести вокруг пальца и манипулировать» — вот твоё истинное обо мне представление. Ты думаешь, я глуп настолько, что не понимаю, с кем имею дело? — Я думаю, ты не представляешь в полной мере, на что он способен. Хэ Сюань и сам знал немного, но Хуа Чэн, очень редко пребывая в состоянии ярости, мог обмолвиться чем-то поистине важным. Всё-таки в этом мире было лишь одно существо, что могло до смерти пугать такого человека, как его высочество. И это должно было что-то значить. — Давай скажу иначе, — начал Ши Цинсюань суховатым тоном. — Мне без разницы, на что он способен. Мне нужна информация, и я заполучу её любым из способов. Любым. — повторил он медленно, чтобы до Хэ Сюаня уж точно дошло. — Называй это интуицией, шестым чувством, чем угодно, но я знаю, что человек, которого я ищу, сможет мне помочь. Если тебе это не по душе, — он вскинул руку и указал на едва различимую в темноте лестницу, — я тебя здесь не держу. Пойти со мной было твоим решением, поэтому, будь добр, не препятствуй мне. С этими словами Цинсюань щёлкнул пальцами, и барьер рассеялся в воздухе. Не оборачиваясь, он вернулся в темницу и уселся в позу лотоса прямо перед Цзюнь У. Он рассказывал случившееся в мельчайших подробностях, как если бы вёл беседу с другом, с которым не виделся более сотни лет, однако тон его звучал сухо, безо всякой интонации. Постояв немного в кромешной темноте, Хэ Сюань тоже решил вернуться; он зашёл в темницу как раз на середине рассказа и безмолвной тенью прислонился к стене. Закончив, Ши Цинсюань замолчал в ожидании хоть какой-то реакции, а Цзюнь У вдруг позабавлено заметил: — Вот это неудача. — взгляд Белого бедствия обратился к Хэ Сюаню, который и вовсе не принимал в разговоре участия. — Господин Хэ, а вы не думали вернуть свою судьбу обратно? Ваше невезение можно назвать поистине выдающимся. Он намеренно проигнорировал услышанное, тогда как в голосе Цинсюаня послышалось опасение: — Владыка, я рассказал всё как есть. Ха-ха, давайте не будем разбрасываться оценочными суждениями. — Очень занятно, — заметил демон, не уточняя, что именно. — Знаешь, Цинсюань, сидя здесь, становишься совершенно оторванным от мира. Ты, надо сказать, и впрямь порадовал меня своим рассказом. — И?.. — спросил Ши Цинсюань, потому что продолжения фразы не последовало. — Что «и»? — улыбнулся демон. — На этом и закончим. Можешь идти. — Он выполнил условия сделки и рассказал тебе всё, как ты и просил. — ледяным тоном бросил Хэ Сюань и подошёл ближе к решётке. — Сдержи своё слово. — А разве я давал какое-то слово? Хах, ладно Цинсюань, но и вы туда же? У вас одна наивность на двоих? Хэ Сюань подавил вспышку раздражения, желания снести барьеры и просто заставить его говорить, вместо этого повторив: — Сдержи. Своё. Слово. — Он знал, что едва ли на Белое бедствие может подействовать что-то настолько банальное, но что в конечном счёте оставалось? — Или? — улыбнулся Цзюнь У. — Что вы мне сделаете, стоя там? Цинсюань, — окликнул он мягко, — ты для этого взял его с собой? Чтобы припугнуть, если по-хорошему не выйдет? Ну а вы, господин Хэ, от чего так разволновались? Опасаетесь, что я выдам вашу тайну, и все старания прахом? Хэ Сюань промолчал, действительно не понимая, о чём говорит Цзюнь У, а Цинсюань, бросив на него короткий взгляд, уверенно заявил: — Хэ Сюань здесь, потому что он — мой друг. Я доверяю ему и знаю, что у него нет от меня секретов, поэтому можете продолжать в том же духе — мне без разницы. Я поверю сказанному им, а не вами. Цзюнь У вдруг расхохотался и довольно резко поднялся на ноги. — За столько лет тебе бы, Цинсюань, пора понять, что абсолютно каждый скажет тебе правду, когда ему выгодно, и солжёт по той же причине. За наивность люди платят двойную цену. Внезапно и пламя на ладони, и лазурный свет от фонаря на мгновение погасли, земля под ногами задрожала, а голову Хэ Сюаня пронзила такая боль, какая бывала лишь в одном случае. Где-то на периферии сознания звучали отдалённые голоса. — Он всё ещё контролирует Тунлу! — воскликнул он, не уверенный, что слова были произнесены вслух. Хэ Сюань упал на колени и, обхватив голову руками, попытался сконцентрироваться. Такая боль обычно возникала после первого зова горы, после же где-то на неделю всё успокаивалось, и к следующим вспышкам можно было хотя бы подготовиться. — Цинсюань, ты здесь? — позвал Хэ Сюань, потому что больше слышал ни единого голоса. Все вокруг громыхало, каменные стены дрожали, а с потолка осыпалась мелкая крошка. Хэ Сюань с трудом осознавал, что лежит на земле, обхватив руками голову. — Ши Цинсюань… Кажется, Тунлу… — слова никак не связывались в предложение. Боль была поистине невыносимой, настолько, что на глаза навернулись слёзы. Если первый толчок обычно болезненно ощущался даже на большом расстоянии, стоит ли говорить о его мощи в непосредственной близости? Казалось, что голова вот-вот лопнет от напряжения, а меридианы — от обилия тёмной ци. Хэ Сюань заставил себя перекатиться на спину и через силу распахнуть глаза. И темница, и пламя просто исчезли, зал расширился. Прямо над ним застыл силуэт Бай Усяня. Хэ Сюань приподнялся на локтях и проморгался. Ши Цинсюаня нигде не было. — Где он? — собственный голос прозвучал хрипло и приглушённо. Мысли никак не поспевали за происходящим. — Ну и где же твоё угрожающее «сдержи слово»? Что же ты теперь валяешься в моих ногах? Хэ Сюань схватился рукой за голову и с силой рванул прядь волос, чтобы избавиться от наваждения. Всё вокруг казалось странным не только из-за воздействия горы. — Ты скрыл от них, что всё ещё можешь управлять Тунлу… — Да. — кивнул Цзюнь У и присел перед ним на корточки. — До самой моей смерти гора будет внимать моим приказам. Всё, что касается природы — долговечнее людей. Природа не плюнет тебе в лицо и не проткнёт мечом, стоит только оступиться. — Как трогательно. — Хэ Сюань резко подался вперёд и, ухватив демона за шиворот, со всей силы впечатал его в землю и уже сам навис над ним. — Меча при мне нет, но я уж соображу, как причинить тебе боль иным способом. Что ты с ним сделал? Цзюнь У вновь расхохотался. — О, боль — это то, что поистине меня страшит! — он подался ближе. — Какой тебе с этого толк? Так уж хочется заявиться во владения Бога Смерти? Как же я сам не догадался! — говорил он сквозь странный смех. — Только он один и мог выжить! Забился в свою нору и зализывал раны. Я обошёл весь его проклятый остров от и до, все заклятия испробовал и решил, что он сгинул! Кто бы мог подумать… Цзюнь У щёлкнул пальцами, и стены опять задрожали. От новой вспышки головной боли Хэ Сюаню пришлось разжать руки и вновь оказаться на земле. Нужно было как можно скорее придумать способ избавиться от излишней энергии. — Ты даже не представляешь, что за опасная тварь этот Бог Смерти Вэй, — звучало сквозь гул в ушах. — Кажется, ты довольно обеспокоен благополучием Цинсюаня. Что, даже после этих слов расскажешь ему и позволишь пойти дальше? Ох, вот что это было. Цзюнь У намеренно дал ему часть информации, чтобы понаблюдать. — Он сам решит, как поступить. — А как насчёт тебя? — спросил демон с улыбкой. — Расскажешь и о том, что сам всё время кое-что не договаривал? Хэ Сюань вновь кое-как приподнялся: — Я не понимаю, о чём ты говоришь. — Я говорю о твоём заклятии, — отозвался Цзюнь У. — Я услышал достаточно, чтобы сделать выводы. Здесь лишь мы вдвоём, и ты можешь перестать притворяться. Словно не знаешь — любое заклятие, в первую очередь, вспять может повернуть его создатель. Стоит лишь поднять все наработки и в буквальном смысле провести ритуал в обратную сторону. Ты не знал об этом? Хэ Сюань продолжал молчать, и демон заключил тоном, полным уверенности: — Конечно, знал. Но суть ведь в том, что такое заклятие действительно решит все его проблемы, а заодно развеет душу. Поэтому ты согласился носиться с ним по миру без особой надежды что-то отыскать. Ложь во благо — обычное дело. — Зачем тебе это? Хэ Сюаню и правда было интересно, для чего Белому бедствию понадобилось тратить силы на такую ерунду. Кажется, он никогда не был мелочным, да и не конфликтовал с ними обоими напрямую. — Здесь всё так однообразно, — качнул головой демон, — скажу по правде, мне стало интересно. К тому же, кому как не мне знать, что это такое — не иметь возможности уйти, когда сам пожелаешь. Но не беспокойся, я ничего не скажу Цинсюаню. Он и сам рано или поздно догадается. С посторонней помощью или без неё. Взгляд Хэ Сюаня привлекло слабое мерцание лазурного света. Сфокусировав на нём внимание, он понял — самого источника света нигде не было! Всё постепенно вставало на места. Сделав вид, что пытается подняться, Хэ Сюань нащупал рукоять лежащего в сапоге ножа — единственного оружия, что он когда-либо носил с собой. Крепко сжав рукоять, он резким движением выдернул кинжал и со всей силы всадил в собственную грудь, слегка прокрутив у основания. В следующее мгновение Хэ Сюань распахнул глаза, всё ещё сидя на полу перед металлическими прутьями тюремной камеры. Сознание ощутимо прояснилось. Нож торчал из его груди, а капли крови из раны стекали по вороту одежды и капали на пол. — Дешёвая иллюзия, — выплюнул он, выдернул кинжал из груди и кое-как поднялся на ноги. Цзюнь У, по-прежнему сидящий за решёткой, одобрительно хлопнул ладонями. — Тебе потребовалось совсем немного времени, чтобы догадаться. Хэ Сюань коснулся ладонью установленных барьеров и убедился, что ни один из них не разрушен. — Ну конечно, — пробормотал он. — Может, гора тебя и слушается, но вот дальше этих барьеров тебе ни на цунь не сдвинуться. Поэтому всё, что ты можешь — это забавляться иллюзиями. Полагаю, что при пробуждении горы, ты способен временно повлиять на восприятие любого, находящегося внутри. А ещё, — он скосил взгляд на место, где прежде находился Ши Цинсюань. На полу остался неровный след, как будто камень разверзли и попытались соединить воедино, — можешь управлять горным породами. Полагаю, что у всех твоих способностей есть предел, иначе ты бы предпринял что-то гораздо раньше. Но всё это, тем не менее, крайне полезно будет узнать тем, кто тебя заключил. Цзюнь У смотрел на него безо всякого выражения; по крайней мере, опасения или страха на его лице не было и подавно. У Хэ Сюаня даже промелькнула мысль, что сделал он всё это с какой-то собственной целью. — И всё же, благодарю, Владыка, — с ироничной вежливостью склонил голову Хэ Сюань. — В порыве гнева вы рассказали мне всё, что было нужно. — Он собирался развернуться и пойти прочь, но, остановив взгляд на фонаре, оставленном Цинсюанем, поднял его с земли. — Ты этого недостоин. Хэ Сюань бродил в бесконечных лабиринтах Тунлу несколько палочек благовоний. Он был почти уверен, что Белое бедствие не мог существенно навредить Цинсюаню, чего нельзя было сказать с той же уверенностью о зове Тунлу. Чем выше ранг демона — тем сильнее воздействие, но энергия Ши Цинсюаня была непредсказуемой. Внезапно отрый слух уловил отдалённые шаги по ту сторону стены. — Цинсюань, это ты? — Да, да, да, я тут! — раздался встревоженный, приглушённый голос; слышалось шуршание, как будто Ши Цинсюань пытался ощупать стену. — Проклятие, я брожу тут уже так долго, но ни входа, ни выхода, ничего не нашёл! Хэ Сюань тоже коснулся стены и произнёс: — Треть чжана толщиной. Цинсюань, отойди в сторону, я её расколю. — Дождавшись, пока стихнет звук шагов, он нанёс первый удар. Горная порода поддавалась, но с большим сопротивлением. Хэ Сюань наносил удар за ударом до тех пор, пока стена не пошла трещинами; отколотые камни осыпались, а в стене образовалась выбоина, через которую с трудом мог пройти человек. Горящее в воздухе пламя осветило появившееся из темноты взволнованное лицо; стоило Ши Цинсюаню протиснуться сквозь стену, Хэ Сюань тут же обхватил его за предплечья и оглядел беглым взглядом. — Ты не ранен? Он ничего тебе не сделал? — Нет, — тот немного удивлённо помотал головой. — Ничего, правда. Свет погас, а после земля ушла у меня из-под ног, так что я оказался в этих жутких тоннелях. Я уже был здесь, когда услышал этот звук… — Зов Тунлу? — Хэ Сюань нахмурился: значит, гора и правда пробуждалась. Вернее, бывший хозяин заставил её пробудиться. — М-да. Я и до этого знал, что демонам в это время приходится не сладко, но чтобы настолько… — Ты напугал меня своим исчезновением, — пробормотал Хэ Сюань и, не особо отдавая отчёт в своих действиях, притянул Ши Цинсюаня ближе к себе. Мысли в голове всё ещё не прояснились до конца после недавней иллюзии, и любое действие из-за этого казалось замедленным и нереалистичным. — Так сильно напугал. — Думаешь, ты меня — нет? — отозвался тот, после недолгой паузы. Постояв так немного, Цинсюань, словно что-то почувствовав, резко отстранился и подтолкнул Хэ Сюаня к свету; лицо его преисполнилось негодования. — Ты что, издеваешься? — прошипел он со злостью. — Спрашивать, не ранен ли я, а сам при этом… Хэ Сюань опустил голову и лишь сейчас вспомнил, что не так давно пронзил ножом собственную грудь. Рана всё ещё не затянулась, и все слои одежды были мало того, что порезаны, так ещё и безвозвратно испачканы кровью. — Я позже объясню. Он хотел направиться в сторону выхода, как вдруг ощутил стальную хватку на собственном запястье. — Ни шагу дальше. Хэ Сюань обернулся, не скрывая удивления. Ши Цинсюань порой бывал крайне упрям в своих речах, но настойчивость, с которой он говорил сейчас, не шла с прошлым ни в какое сравнение. — Ты сейчас же сядешь прямо здесь, — он указал на место подле стены. — А если нет… — Цинсюань задумчиво почесал голову. — В общем, я заставлю тебя это сделать, пусть у меня и меньше сил. Хэ Сюань позабавлено хмыкнул, но всё же внял просьбе, опустившись на землю и прислонившись спиной к стене. Ши Цинсюань присел напротив и, раздвинув ворот на его одежде, нахмурился и опустил ладонь прямо на след от кинжала. Под его рукой ярким светом запульсировала духовная энергия. — Это он сделал? — Нет, я сам. Боль — хорошее средство от воздействия Тунлу. — Хэ Сюань всё не отнимал головы от стены и внимательно наблюдал за тем, как сильнее мрачнеет лицо напротив. В какой-то момент Ши Цинсюань прикрыл глаза, как будто никак не мог сосредоточиться, а поток духовной энергии от его ладоней сделался размеренным. — Дай мне обе руки, — попросил он и вновь открыл глаза. Хэ Сюань бездумно протянул ладони, и лишь когда Ши Цинсюань обхватил их, понял, с какой целью: костяшки пальцев были разбиты после недавних ударов о стену. Обычно он даже не обращал внимания на такую мелочь, ведь небольшие раны в конечном итоге затягивались сами по себе. — Хэ Сюань, — голос Цинсюаня заставил его вынырнуть из размышлений. — Не относись к себе так, ладно? Он пару раз удивлённо моргнул, не находясь с ответом. — Я знаю, что у демонов регенерация лучше, но это не повод… — Меж их ладоней всё ещё пульсировали духовные силы; Цинсюань крепче сжал пальцы и, смотря на их руки, произнёс: — Ты был прав насчёт него. Мне стоило прислушаться, а я вместо этого… наговорил тебе всякого. В итоге ведь всё равно ничего не вышло, так ещё и с Тунлу… Она и правда открывается? — Находясь здесь, сказать сложно. Как покинем пределы горы, я свяжусь с Собирателем цветов и выясню. И ещё кое-что: может, в этом всём и был толк. Я разозлил его, и он сам не заметил, как проговорился. — Что? — глаза Ши Цинсюаня загорелись надеждой. — Что он сказал? — Что тот, кого ты ищешь — Бог Смерти по фамилии Вэй. В давние времена ему, очевидно, удалось избежать расправы. Цзюнь У сказал, что обследовал его остров от и до, но ничего не нашёл. Цинсюань взволнованно закусил губу. — Должно быть, он говорил об острове Яогуай. Том самом, где располагался мой дом. Может, — говорил он, смотря в никуда, — всё это время он был прямо у меня под носом?! Они все… я… должен буду это обдумать как следует. — Ещё он сказал, что этот Бог очень опасен. Я понимаю, что не стоит каждое слово Белого бедствия принимать за чистую монету, но… Этот путь я продолжу с тобой. — Хэ Сюань произнёс это как что-то, само собой разумеющееся. Руки Хэ Сюаня были полностью исцелены, и больше не было смысла тратить силы. Он перехватил чужие ладони и перевернул их, чуть надавив большими пальцами на запястья. Духовная энергия ощущалась почти стабильной, за исключением клубящегося внутри сгустка тёмной ци. — Ты должен был сказать, что зов Тунлу повлиял на твою энергию. — Ха-ха, не думал, что ты и такое можешь заметить, — нервно посмеялся Ши Цинсюань. — Не нужно беспокоиться, я сам чувствую, что тёмной ци сейчас в допустимом количестве. — Для тёмной ци не существует допустимого количества. Только в том случае, если ты являешься мной и за всю жизнь поглотил столько всего, что уже ничего не навредит. — покачал головой Хэ Сюань. — Ты рискуешь, оставляя её свободно перемещаться по твоим меридианам. Обычно и демоны, и заклинатели, идущие по тёмному пути, избавляются от неё. Одно дело — управлять, и совсем другое — позволять вредить телу. — Ага, знаю я как от неё избавляются — через кровь. — Руки Цинсюаня всё же выскользнули из хватки Хэ Сюаня, и теперь он обхватил собственное запястье пальцами, как будто пытаясь перепроверить. — Я ещё не настолько спятил, чтобы пускать себе кровь из-за этого. Сама как-то рассеется. — Я не стал бы предлагать тебе подобное. — Ну конечно, не стал бы, ха-ха, а… — Он резко замолчал; в обратившихся на Хэ Сюаня глазах отразилось понимание. Между двумя предыдущими и этим случаем была существенная разница — прежде Ши Цинсюань был в бессознательном состоянии, а у Хэ Сюаня не было ни возможности, ни времени спрашивать разрешения. Кажется, Цинсюань пришёл к тем же выводам, но вместо того, чтобы отшутиться и сгладить ощутимую неловкость, он легко пожал плечами: — Только если оно действительно тебе не вредит. — Никакого вреда, — заверил Хэ Сюань. — Ладно. Хэ Сюань всё не двигался, и Цинсюань, выпрямив плечи и сложив руки на коленях, с сомнением спросил: — Я… должен что-то при этом делать? — Нет, ничего не должен. — Хорошо. — К счастью, он догадался закрыть глаза, потому что взгляд добавлял всему этому ещё больше неловкости. Хэ Сюань взял лицо Ши Цинсюаня в свои ладони и, склонившись ближе, замер, рассматривая его. Запоздало в голову пришла мысль: восстанавливать баланс ци можно ведь и иными способами. Конечно, если делать это, касаясь ладоней другого человека, процесс выйдет кропотливым, но… менее близким? Цинсюань не мог не почувствовать неладного, поэтому, не открывая глаз, очень нервно спросил: — Да что ты там делаешь? Хэ Сюань одёрнул себя и повторил то же, что и в предыдущие разы. Мстительной энергии на самом деле было не так много — весь процесс должен был занять всего пару мгновений. Но в один момент всё пошло иным путём, потому что губы Ши Цинсюаня шевельнулись, и он сам подался чуть вперёд. И всё ещё можно было списать на случайность ровно до того, как чужая ладонь мягко коснулась его лица. Хэ Сюань бездумно ответил на поцелуй — бывает ведь, когда делаешь что-то прежде, чем успеваешь это обдумать. Но понимание происходящего всё же пришло и ощущалось оно весьма оглушительным; Хэ Сюань замер, плотно сжав губы, а после сам медленно отстранился. Цинсюань не шевелился, смотря в ответ расширенными глазами, полными не смятения, но страха, как будто из опасения ответной реакции. — Я… Ха-ха, я, — его губы дрогнули в нервной усмешке, а взгляд метался по лицу Хэ Сюаня, в попытке за что-то зацепиться. — Я не должен был. Действительно не должен был! — Ши Цинсюань вскинул ладони в защитном жесте и отсел подальше. — Ты же просто хотел мне помочь, и я… Я совсем не хотел оскорбить тебя этим! Ха-ха-ха, всё эта чёртова энергия! Когда с ци что-то не так, то и голова совсем не соображает и… Если честно, паника на лице Цинсюаня была поистине ужасной, поэтому Хэ Сюань, чтобы не усугублять и без того непростую ситуацию, решил подыграть: — Да, я знаю, — согласился он натянуто спокойным тоном. — Мстительная энергия может манипулировать сознанием. Ничего страшного. Ши Цинсюань выдохнул и закивал, казалось, самому себе. — Да-да, точно. Он поднялся, а Хэ Сюань — вслед за ним, указывая, в какую сторону им следует двигаться. — Хэ Сюань, — окликнул Ши Цинсюань, когда они прошли уже несколько ярусов и были близки к выходу из злополучной горы, — всё правда нормально? Я… эм, просто испугался, что испортил всё. Наше общение для меня крайне важно, и я не хотел бы… — Цинсюань, — Хэ Сюань обернулся, а тот от неожиданности споткнулся о ступеньку; пришлось ухватить его за предплечья, а после взять за руку для надёжности. — во-первых, смотри хоть немного под ноги. А во-вторых, не неси ерунды. Мне Белого бедствия хватило. Удивительно, но за время их пребывания в Тунлу прошли целые сутки. Туман немного рассеялся, и сквозь него пробивались холодные лучи зимнего солнца. Они двигались в тишине до тех пор, пока все барьеры Тунлу не остались позади, воздух наконец-то стал чище, без удушающего следа мстительной энергии. Туман совсем рассеялся, и взгляду предстало небо насыщенного синего цвета. — Кошмар, чтоб я ещё хоть раз заявился на эту гору, — изрёк Цинсюань и, выпустив ладонь Хэ Сюаня, абсолютно неграциозным движением повалился прямо на пожухлую траву. Его грудь вздымалась, как будто он всё никак не мог насытиться свежим, прохладным воздухом. Хэ Сюань присел рядом и, поборов нежелание, мысленно произнёс скабрёзный пароль Собирателя цветов. Хуа Чэн отозвался всеми нелестными высказываниями из своего лексикона, пригрозил какими-то чудовищными цифрами в долге, но после всё же подтвердил, что все демоны ощутили зов Тунлу. Выйдя из духовной сети, Хэ Сюань устало потёр точку меж бровей и поднял взгляд к небу. Ветер быстро гнал облака причудливых форм. И сидя с запрокинутой к небу головой, он внезапно ощутил что-то позабытое и почти фантомное. В дуновении ветра, в движении облаков ощущалась жизнь. Почти как в далёком прошлом, когда Цинсюань поддавался порыву и заставлял тёплый летний ветер подхватить их прямо с земли. Когда взмахивал веером перед рощей цветущих локв, а половина лепестков осыпàлась на дорогу. Подумать только, такие незначительные мелочи, так ярко отражённые в памяти. Под очередной порыв ветра он скосил взгляд и взглянул на лежащего на земле Цинсюаня. Тот смотрел ввысь, где плыли облака, и казалось, перестал обращать внимание на всё вокруг. Его лицо выглядело спокойным и расслабленным, и прямо сейчас Ши Цинсюань как никогда прежде напоминал настоящее божество, не познавшее земных тягот и разочарований. Хэ Сюань смотрел на него неотрывно, как будто увидел впервые. Всего одна случайная мысль, и всё тело пробило ознобом. Он любил Ши Цинсюаня. Не с сегодняшнего дня, не со встречи в храме Пу Цзы и даже не с того момента, когда Хэ Сюань коснулся урны с его прахом. Это ощущалось чем-то более глубинным, целостном и даже вполне логичным. Он, если честно, никогда бы не поверил, что в посмертии будет способен ощутить хотя бы что-то, близкое к этому. — Что такое? — спросил Ши Цинсюань, не поворачивая головы. Только губы дрогнули в едва уловимой улыбке. В светло-бирюзовых глазах отражалась синева неба и пухлые облака. — Сейчас прожжёшь меня взглядом. — Ничего, — покачал Хэ Сюань головой. Потому что чувство, возникшее внутри, едва ли можно было облачить в пару жалких слов. В памяти вдруг всплыли слова, не так давно сказанные Белым бедствием. Всё, что касается природы — долговечнее людей. — Я подумал о ветре. Я знаю, что он всё ещё не оставил тебя. Цинсюань всё же повернулся в его сторону, чуть приподнявшись на локте: — Мне стоило понять это раньше. Хах, сейчас, оглядываясь в прошлое, я понимаю, что порой не замечал очевидных совпадений. Это ещё одна причина, по которой я должен отыскать этого бога. Кто знает, может, тот, кому удалось две тысячи лет назад избежать гнева Белого бедствия, сможет что-то подсказать. — Тебе не кажется, что ты возлагаешь слишком уж много надежд на едва знакомого человека? — Может, и так, — согласился Ши Цинсюань и вновь откинулся на траву. — Но если не он, то что ещё остаётся? Несмотря на лёгкость его тона, в прозвучавшей фразе слышалось глубинное отчаяние. Ши Цинсюань больше ничего не говорил и ни о чём не спрашивал; ветер небрежно подбрасывал в воздух пряди его волос. Если отбросить размышления прочь, можно было представить, что ничего не менялось. И они, спустившиеся с небес божества, присели отдохнуть после очередного задания. Что Хэ Сюаня там, наверху, ждал дворец, принадлежащий ложному богу, а Цинсюаня — счастливая безмятежность. И фатальность исхода с насмешками судьбы ещё не следовали по пятам. Потому что у Хэ Сюаня всё ещё было время что-то изменить. — Я буквально слышу, как ты думаешь, — прозвучал насмешливый голос, и Хэ Сюань, едва не вздрогнув, вернулся в реальность. Ши Цинсюань подтолкнул его в предплечье. — Ничего. Помнишь, ты сам как-то сказал — если мы разобрались с разделением праха, то и с остальным рано или поздно разберёмся? Рано или поздно. Рано или поздно каждый всё равно сталкивается лицом к лицу с тем, от чего так усиленно старался убежать. Ведь Белое бедствие был прав кое в чём ещё.