Судьбоносный шаг

      Алексей откинулся на спинку кресла и задумчиво потупил взгляд в пол. 78 лет, перелом шейки бедра. Хирург начал крутить ручку в руке, обдумывая, как поступить. Женщина пожилая, конечно, в идеале нужно было бы избежать хирургического вмешательства, но это не та ситуация, где можно было бы так поступить. Алексей шумно выдохнул и снова прошёлся глазами по истории болезни. Ведь последствия от НЕ оперирования были бы намного более плачевными: с операцией у бабушки был шанс на нормальную жизнь, без неё же — риск тяжёлых осложнений, связанных также с ограничением подвижности, и, конечно, смерти. Нужно сделать эндопротезирование… Но для начала провести дополнительное обследование, чтобы понять, в каком состоянии находится организм женщины и посоветоваться с коллегами.       Тяжело принимать такие решения. Тебе даётся в руки самое ценное, что есть у человека — его здоровье, а, чаще всего, жизнь. И это именно та ситуация, когда в руки Алексею далась жизнь другого человека. Когда пациент смотрит на тебя глазами, наполненными надеждой, что ты спасёшь, поможешь, сделаешь, как лучше, — ты просто не имеешь права нарушить это доверие. Ты в принципе не имеешь права сделать ошибку, но так… Так больнее. Если пациент умирает, больнее вспоминать его взгляд, его телодвижения, его мимику.       Стук в дверь вырвал Алексея из раздумий.       — Войдите, — мужчина выпрямился и отложил историю болезни в сторону.       В кабинет зашла девушка. Хирург хорошо её помнил: Мария, 25 лет, перелом лучевой кости руки.       — Здравствуйте, Алексей Владимирович, — девушка улыбнулась и подошла к столу заведующего.       — Здравствуйте, проходите, садитесь. — Алексей встал и указал на стул рядом со своим столом.       — Спасибо, я постою, пожалуй. — Она выглядела смущённой. — Вы провели мне операцию пару дней назад, и я понимаю, что мы ещё не прощаемся, но… — Она застенчиво улыбнулась и заправила прядь тёмных волос за ухо, переводя взгляд в пол. — Я хотела бы хотела сказать спасибо за Вашу работу. — Она вновь посмотрела на Алексея.       — Пожалуйста. Желаю, чтобы Вы больше сюда не попадали. — Мужчина кротко улыбнулся. На самом деле, ему всегда было приятно слышать благодарность пациентов и наблюдать их выздоровление.       Девушка кивнула и кокетливо улыбнулась. Но скоро улыбка с её лица пропала, она нервно закусила нижнюю губу и задумчиво уставилась в стену.       — Алексей Владимирович… — Начала она неловко. — Вы бы… Не хотели как-нибудь встретиться и выпить кофе? — Мария устремила свои зелёные на хирурга, ожидая реакции. Но она не смогла уловить ни малейшего изменения в его лице после сказанной фразы.       — Полагаю, не для того, чтобы обсудить Вашу травму? — он задал риторический вопрос и улыбнулся, опуская взгляд в пол. Вопрос был задан, скорее, чтобы выиграть время и придумать, что сказать. Девушка отрицательно покачала головой. — Спасибо за предложение, но я откажусь. Я уверен, что такая красивая и хорошая девушка, как Вы, найдёте мужчину себе подстать. — Он сказал это мягко, спокойно и с добродушной улыбкой на лице.       Так отказал, что и обидеться было не на что… Вот и Марию отказ ранил не так сильно, как мог бы, ведь Алексей, вроде, и отказал, но, вроде, наговорил комплиментов, что заставило её покраснеть. Однако, такой исход событий был достаточно неловким и Мария не хотела оставаться в кабинете более.       — Поняла, спасибо, — она тепло улыбнулась. — До свидания, Алексей Владимирович, — сказала девушка и вышла из кабинета, куда, как раз, намеревался зайти Максим, так что они чуть не столкнулись.       — До свидания, Максим Олегович.       — До свидания, удачи, — Максим проводил девушку взглядом, отметив её растерянный вид, зашёл в кабинет, закрывая за собой дверь.       Он посмотрел на друга и, глядя на его лицо, сопоставив с выражением лица пациентки, за считанные секунды понял, что здесь только что произошло. Максим закатил глаза.       — Серьёзно? Опять? Как… Как ты это, чёрт возьми, делаешь? — Он изумлённо посмотрел на Алексея, пытаясь как-то сформулировать свои мысли. — Это уже третья пациентка за месяц! Ты бьёшь все предыдущие рекорды.       Алексей лишь пожал плечами: он сам не понимал, как это работает и всегда испытывал неловкость и смущение из-за подобной ситуации, просто этого не показывал. Мужчина надеялся, что на этом диалог и закончится, обсуждать это не было смысла, да и не очень хотелось, но Максим не унялся:       — Ну ты и дурак, на тебя девушки вешаются, а ты их отшиваешь! — Он усмехнулся. — Вон та же Белова, которая подбивала к тебе клинья на позапрошлой неделе, она же реально огонь!       — Они — мои пациенты, я — их врач. О чём вообще речь? — довольно грубо прервал его Алексей и зло посмотрел на друга.       Максим шумно выдохнул. Он прекрасно знал отношение друга к подобному, и сам Максим никогда не стал бы подкатывать к пациенткам, ни в коем случае. Но вот если бы они, как в ситуации с Лёшей, сами, первые проявляли интерес… Это другое дело.       — Да-да, что врачи, что пациенты — существа бесполые, ага. — Манерно сказал Максим.       — У нас сейчас обход. Если ты пришёл просто поговорить, то это можно сделать после работы, — строго сказал Алексей, подходя к другу. Тот выдохнул и смиренно кивнул, тем самым подтверждая, что пришёл не по какому-то вопросу, а просто так. После этого они оба вышли из кабинета и Алексей закрыл дверь.

***

POV Ангелина       Яркий свет бьёт в глаза. Я жмурюсь и немного поворачиваю голову в другую сторону. Но через пару минут понимаю, что больше не усну и открываю глаза, пытаясь привыкнуть к солнечному свету. Ложусь на спину. Глаза болят. Не так сильно, как вчера, но болят. Чувствую что-то странное и неудобное на своей руке.       Немного привыкнув к свету и слабо потерев глаза рукой, осматриваюсь вокруг. Белый потолок, белые стены. Рядом какой-то аппарат, к которому меня подсоединили.       Пульсирующая боль в голове заставляет закрыть глаза. Делаю пару глубоких вдохов, чтобы хоть немного приноровиться к новым ощущениям в теле. Не получается. Я начинаю злиться и нервничать. Понимаю, что это бесполезно: тот идиотский шаг я уже сделала, уже всё случилось, нет никакого смысла в том, чтобы ругать себя за неаккуратность. Заставляю себя глубоко дышать.       В комнату заходит медсестра и я открываю глаза.       — О, проснулась уже! Как раз уже решили перевести тебя в палату, — женщина улыбнулась, подошла к кровати и отсоединила какие-то проводки, которые были на мне.       — И Вам доброе утро, — тихо говорю я сонным, осипшим голосом.       В комнату зашли санитары, я перелезла с кровати на каталку и меня вывезли из комнаты в коридор. Вижу на потолке эти бесконечные лампы, которые мелькают надо мной, пока меня везут в палату. Не выдерживаю и отвожу взгляд.       Санитары завезли каталку в палату и помогли мне переместиться на кровать. Я их даже поблагодарить не успела, как в комнату влетела мама.       — Доченька! Ну как ты? — она обеспокоенно смотрит на меня, затем осматривается вокруг, находит в палате стул, пододвигает его к кровати и садится рядом со мной.       — Мам… Вы что, всё это время в больнице были? — тихо спрашиваю я.       — Да. Ну, папу я отправила домой на ночь, а сама осталась. — Она посмотрела на меня уставшим взглядом, улыбнулась, и я почувствовала неловкость за то, что ей пришлось всю ночь провести здесь и нервничать за меня. — Так как ты себя чувствуешь? — добавила она, нежно беря меня за не пострадавшую руку. Рассказывать ей, как болит голова, глаза и что меня тошнит, что я злюсь на себя, желания не было. Она будет нервничать ещё больше.       — Терпимо, мам, глаза болят, — вяло улыбаюсь я, ограничиваясь абстрактной фразой. Она сочувственно на меня смотрит.       — Скоро придут врачи на обход, кстати говоря. — Добавляет она.       Я вдруг замираю и перестаю дышать, сразу вспоминая про Алексея Владимировича. Меня резко накрывает вчерашнее воспоминание, о котором я так удачно забыла. Чёрт! Нервно сглатываю. Ну и в какой момент мой ушибленный мозг решил, что взять его за руку — хорошая идея?! Доктор, наверное, подумал, что я странная… Зачем я вообще это сделала? Ангелина, можно было просто сказать «спасибо»!       — Ты в порядке? — спрашивает мама, видя замешательство на моем лице.       — Что? Да… Задумалась просто.       — А этот доктор, кстати, такой хороший! — оживлённо говорит мама. Я вопросительно на неё смотрю, ожидая продолжения мысли. — После операции он подошёл к нам с Димой, сказал, что всё прошло хорошо и нам стоит поехать домой и поспать, что за тобой будут наблюдать. Но я сказала, что ни за что не уеду. Тогда он решил выделить мне кровать в соседней с твоей палатой, чтобы я не спала в коридоре, представляешь! Она пустовала, поэтому я никому не мешала. Ещё и дал тебе плед, когда ты замёрзла, это нас с папой очень удивило. Такой хороший мужчина! — восхищенно сказала она.       Я улыбаюсь. И начинаю вспоминать. Плохо помню все обстоятельства, но точно помню, как вчера, помимо мучительной боли, мне было ещё и жутко холодно. Помню мягкий, тёплый плед, который принёс доктор, обволакивающий и согревающий моё тело. Помню голубые глаза Алексея Владимировича, которые были точно такого же цвета, как и его медицинский костюм. И помню, как взяла его за руку… Боже, это так неловко.       Пока я прокручивала в голове эти воспоминания и сгорала от стыда, в палату зашла женщина. Она была одета в домашний халат, а на руке у неё был какой-то бандаж.       — Доброе утро, — сказала она, садясь на соседнюю кровать. На вид ей было лет 65, выглядела она очень дружелюбной.       — Здравствуйте, — говорю я и улыбаюсь, мама кивает женщине. Замечаю, что оставшиеся 2 кровати в палате идеально заправлены. Отлично, будет пока только одна соседка.       — Доченька, ты вся бледная, — взволнованно говорит мама. Я перевожу на неё взгляд, у меня сильно начинает кружиться голова и я хватаюсь за неё рукой. — Лина!       — Я в порядке! — быстро выпаливаю я, видя, что мама уже на низком старте, чтобы созвать на помощь всё отделение. — Лучше помоги мне, пожалуйста, умыться и почистить зубы, потому что без тебя я, чувствую, не справлюсь. — Прошу я.       Она кивает. С её помощью мы добираемся до туалета, потому что голова кружилась и идти прямо я была не в состоянии. Как хорошо, что он находится в палате и не надо идти далеко… «Далеко» — это, видимо, всё, что находится более чем в 30 шагах от меня, судя по слабости, что я испытала, пока мы дошли до туалета. Мама приносит мою зубную щётку, пасту, полотенце и помогает мне умыться. Я чищу зубы и настолько устаю в процессе, что сажусь на ванну. В сотый раз убеждаю маму, что я в порядке и мы, наконец-то, совместными усилиями возвращаемся к кровати и я устало сажусь на неё и ставлю ноги на пол, радуясь, что чувствую твёрдую почву под собой.       Через несколько минут слышу стук в дверь. В палату заходят Алексей Владимирович, нейрохирург и медсестра. Мама здоровается со всеми и ретируется из палаты.       — Ну что, боец с дверными порогами! Как самочувствие? — спрашивает нейрохирург, улыбаясь. Меня очень забавляют его слова, я не сдерживаюсь и смеюсь, правда, до тех пор, пока в ответ на смех, моя голова не решает заболеть сильнее. Перестаю смеяться и закрываю глаза.       — Пока что у нас счёт 1:0, притом, как видите, не в мою пользу… — Недовольно говорю я, подыгрывая доктору.       На Алексея даже не смотрю: стесняюсь.       — Так, а конкретнее? — спрашивает Антон Игоревич.       — Тошнит и голова болит, а ещё не могу взгляд сфокусировать.       — Замечали сильную чувствительность к свету и звуку?       — Да. — Ох, знали бы они, насколько мне было плохо и хотелось просто спать.       Алексей садится на стул возле меня. Я делаю глубокий вдох и всё ещё не решаюсь на него посмотреть.       — Давайте посмотрим рану на голове, — говорит он и надевает перчатки. Алексей приближается ко мне, и я перестаю дышать: он находится настолько близко, что не смотреть на него невозможно. Я на автомате опускаю взгляд и голову, чтобы избежать такого контакта. — Нет-нет, голову не опускайте и не двигайтесь, — спокойно говорит он. Я покорно поднимаю голову и решаюсь посмотреть на мужчину. Вижу, как его брови хмурятся и как он аккуратно отклеивает медицинский пластырь. Алексей сосредоточенно вглядывается в рану, пока я смотрю на него. Про себя отмечаю то, что он очень красивый. От этой мысли мгновенно опускаю взгляд и краснею. Чёрт, Ангелина! Хоть бы он ничего не заметил… Из-за переживаний закусываю нижнюю губу и жду, пока Алексей закончит.       — Всё хорошо, — заключает хирург, затем берёт новый пластырь и заклеивает рану. Становится немного больно, но не подаю виду. — Рука беспокоит? — спрашивает он, снимая перчатки. Я засматриваюсь на его руки и игнорирую вопрос. Алексей поднимает глаза и смотрит на меня, ожидая ответа.       — Нет, — резко оживляюсь я и быстро перевожу взгляд куда-то в сторону, надеясь, что этого никто не заметил.       Нейрохирург ещё задаёт вопросы, оценивая моё состояние, а затем я слушаю инструкции о том, что мне нельзя сейчас пользоваться телефоном, ноутбуком, слушать музыку и нужно обязательно соблюдать постельный режим и не напрягаться. Обещаю, что всё выполню, после чего оба врача и медсестра подходят к моей соседке по палате.

***

POV автор       — А девушке очень подходит её имя, — говорит Антон Игоревич, глядя на Алексея, когда они выходят из палаты.       — Что?       — Светлые волосы, большие голубые глаза, красивая. Похожа на ангела, — поясняет он, пожимая плечами, после чего начинает листать одну из историй болезни, ища что-то. — Ладно, Алексей, до встречи, — добавляет он, не отрывая взгляда от бумаг, и удаляется, оставляя мужчину в раздумьях. Не согласиться с коллегой Алексей не мог, ведь он это заметил ещё тогда, когда впервые увидел Ангелину, когда она впервые на него посмотрела и мужчина потерял дар речи. Но он одёргивает себя и отгоняет мысли о привлекательности девушки, ведь пациент — существо бесполое.