Верхом на Адской сковородке

      Утро после убийственной вылазки во имя хлебушка с маслицем началось около двух часов дня. По ящику прокрутили очередную рекламу очередного «мозговыносящего» брейнданса с участием очередного «открытия на звёздном небосклоне». Я пролистал несколько каналов на автомате без какой-либо цели и остановился на шоу с ведущей, у которой вместо глаз мерцали два огромных кристалла оранжевого цвета.       «Что за пиздец?» – подумал я и решил больше ничего не искать. Поставил на журнальный столик две бутылки пива, которые достал из холодильника, а сам уселся на разваливающийся диван прямо под кондиционером. Сводка погоды обещала еще один прекрасный денёк вблизи горящего реактора на севере города: 100 °F* в тени (прямо как на курорте). Впрочем, я сходил к рипперу отладить свои термальные импланты на прошлой неделе, так что проблем быть не должно, они бы выдержали температуру и в несколько раз выше здешней нормы.       А вот пиво было тем, что доктор прописал. Оно нежно обняло мой разум, позволяя переключить его на что-то менее убийственное, чем бесконечные монологи внутри себя и ожидание голоса, который никогда не отвечал. Шоу оказалось одним из тех, в котором вам предлагают сожрать собственное дерьмо в обмен на блестящую запцацку для вашего ошейника или на подписку на сайт для взрослых. В общем: ни фантазии, ни смысла. Зато время убивало быстрее и эффективнее любого наёмника Найт-сити.       Даже тебя…       После четырёх часов залипания в ящике и стольких же выпитых бутылок пива, я решил проветрить мозги. ВестИндж может быть крайне утомительным с его тонкими стенами в квартирах и вонью китайской еды, доносящейся с улиц, но даже здесь можно найти парочку сносных баров. К тому времени, как я собрался покинуть квартиру на Даунстрит, ещё не стемнело, а значит большая часть ядовитой пыли ещё не осела. И хотя после песка пустошей пыль Хелл-сити казалась мне морским бризом, я не испытывал желания прожигать из-за неё радиационную дыру в лёгких.       Дверь я не закрыл. Просто не было смысла запирать халупу, в которой единственная ценность – это сраный телевизор. Да я бы сам приплатил эдди тому, кто вынес бы эту мерзость из моего «райского уголка».       Однако, как выяснилось, время для прогулок я выбрал крайне неудачное: на лестничной клетке была Бесс Тини – «Фурия» Хелл-сити и новостная ищейка 414 канала местных новостей. Разговаривать с ней даже в её самом доброжелательном расположении духа было проверкой качества хрома, из которого сделаны твои яйца. А когда Бесс, как сейчас, колотила в дверь своей квартиры и издавала нечеловеческие звуки, находиться с ней в одном здании считалось самоубийственным. Полагаю, что на работе фурию держали исключительно благодаря нюху на сенсации. А может они там все такие двинутые. Во второе верилось гораздо больше. Когда я заселялся в квартиру, другие жильцы непрозрачно намекнули, что мой предшественник свалил только потому, что эта чокнутая довела бедолагу до беспробудного алкоголизма. На тот момент это лишь подстегнуло меня остановить свой выбор именно на этой дыре, а сейчас…       – Чего орёшь, Тини? – стук на мгновение прекратился, чтобы обладательница розовых волос, собранных в причудливое нечто, могла обратить внимание на внезапный источник обращения.       – Иди отлижи моей псине, Найт!       Когда со стандартным приветствием было покончено, я подошел к лифту и нажал на кнопку вызова. Разбираться с проблемами неадекватной соседки не было никакого желания. Но, похоже, диалога избежать всё равно не удалось бы: кнопка лифта не реагировала на манипуляции так же, как дверь Бесс на любые избиения.       – Опять сломан? – я снял авиаторы и предпринял бессмысленную попытку заглянуть в шахту в поисках застрявшей коробки.       – Да ты гений! – ответила немного успокоившаяся фурия. Вместо поколачивания своей двери она решила сосредоточиться на планшете (вещь скорее фановая, чем необходимая в 2080-ом).       – Это был риторический вопрос.       Она промычала и наверняка выдала что-то типа: «Ну надо же, ты знаешь, что это такое». В ответ я по привычке показал ей средний палец и уже начал прикидывать, сколько времени займет добраться с 44 до 1 этажа, а тем более сколько уйдет времени на то, чтобы подняться обратно. С другой стороны, мои рассуждения настойчиво сводились к тому, что никто не мешает мне провести ночь где-нибудь ещё.       – Сделай доброе дело: сдохни, пока будешь подниматься, – подала голос любезная соседка.       – Не то, чтобы очень интересно, но неужели ты своими ножками дошла до 44?       – Ну это только у твоей мамаши ножки были созданы для того, чтобы их раздвигать.       Ноги Тини, как и она сама, были тонюсенькие, как гитарная струна. Лепивший её риппер, бог или гены абсолютно забыли о пропорциях человека (если Бесс вообще была человеком: с таким характером и количеством корпоратских имплантов её было легче причислить к видавшей виды кофе-машине). И если верхнюю часть тела она прикрывала мешковатой одеждой, то вот ноги-зубочистки подчеркивала мини-юбками и короткими шортами по типу тех, которые были на ней сейчас. В целом вид фурии никогда не соответствовал журналисткой тусовке и тем более он разительно отличался от принятых в корпорациях черных пиджаков и юбок-карандаш.       – Да похер, что там у тебя с дверью?       – То же, что и с лифтом, Merc*. А именно корпорат-управляющий, который, блядь, не может делать единственное, что ему поручено: следить за домом! – последние слова она прокричала так, что у нее изо рта полетела слюна. – Старый софт системы опять сбоит и заблокировал всю внешнюю электронику. И хер знает, когда этот идиот сможет всё настроить.       – Именно поэтому я двери и не закрываю.       – Угу, молодец, иди полижи у себя под хвостом.       Я прислонился плечом к стене у её двери и изобразил крайне обеспокоенный вид, положив руку на сердце:       – Милая Бесс, твоя фиксация на том, чтобы я кому-то отлизал, заставляет беспокоится о тебе.       – Издеваешься? – я поднял две руки как бы показывая, что безоружен, что, впрочем, не сильно убедило собеседницу, – Ты выёбываешься, Найт, это бесит.       – Ладно-ладно, не начинай. И вообще, я всё равно собирался уходить, можешь скоротать время в моей квартире.       Бесс посмотрела на меня с нескрываемым отвращением и брезгливостью. Да, отношения у нас были не самые складные как для соседей, но только она имела смелость и наглость обвинить тебя в неправильности и абсурдности твоих самых чистых и искренних намерений.       – Да ты охуел? – с вызовом проворчала она, уставив руки в боки. – Да, блядь, мои шорты стоят дороже всей твоей квартиры, не говоря уже о самом шикарном складном стуле, на который ты предлагаешь мне сесть.       Я присвистнул, надел очки и направился вниз по лестнице, бросая напоследок:       – Детка, да ты в край ебанулась на своей работе по вымыванию мозгов. Удачи тебе с дверью в обоссаном коридоре!       Она ворчала мне вслед, но я слушал лишь то, что насвистывал себе под нос. Вскоре снова послышался лязг золотых наконечников её розовых сапог о металлические двери квартиры.       Спуск вниз не занял много времени и сил, но посмотрев наверх, я мысленно пнул под зад Джу – управляющего многоэтажки – в надежде, что тот всё-таки починит лифт к моему возвращению (иногда это могло занять несколько дней или недель: зависело от его вдохновения). Выходя из здания, я понял, что синоптики напиздели (факт чего не удивлял, но неизменно бесил всех, что в 20-ых, что в 2080-ом): по ощущениям было не менее 120 °F*. И хоть я слабо представлял, чем займу себя в этом убогом городишке, в общих чертах план предполагал свалить с улицы и забиться в какой-нибудь уютный бар. Например, к Реджи.       ВестИндж был ещё той дырой другой дыры под названием Хелл-сити. Район можно было обойти за несколько часов: от стены, ограждающей зону отчуждения на севере до городских мостов, соединяющих ВестИндж с СаусПортом. Здесь располагался жилой район, больше напоминающий муравейник, где на каждый шаг приходилась дюжина китайских забегаловок и еще больше ночлежек. Самая дешевая недвижимость в городе и самая низкая вероятность того, что полиция обнаружит твой разлагающийся труп в одной из этих коробок. Только не стоит думать, что это из-за низкого уровня преступности. ВестИндж в этом смысле лидировал по многим показателям не только в городе, но и далеко за его пределами. Угоны, разбои, хулиганства, убийства, бандитские разборки – вполне стандартный набор для района одного из славных городков НСША. Вот только не в каждом городе район, в котором проживает 84% рабочего класса, является сраным лабиринтом, в котором ты либо найдешь выход, либо сдохнешь в его поисках.       Ладно, может я и преувеличил. Но это не отменяет факта, что день ото дня в сводках появляются новости, что чей-то труп нашли в квартире спустя несколько недель или месяцев после того, как человек не объявился на работе, и что главной причиной чудесного завершения поисков (которые, безусловно, не проводились даже в полицейских отчетах) стал гнев арендодателя на несвоевременное внесение арендной платы.       Те, кто живет ближе к Норсвиллу (а если быть точнее, к кладбищу радиоактивных отходов), могут рассчитывать хотя бы на соседей по двухярусной кровати. В тех кварталах работяги снимают «квартиры» размером с купе в вагоне поезда на пятерых человек. В таких коробках, как правило, нет ни окон, ни отопления. Потолки не выше полторы метров, ну а все излишества богатой жизни в виде душа и туалета заменяются общим санузлом на первом этаже квартирного комплекса.       Я жил на Даунстрин, которая располагалась перпендикулярно химическому каналу, отделяющего остров СаусПорта от остальных районов города. От моего дома не более 10 минут пешком. Так что, можно сказать, моя жизнь в этом городе если не зажиточная, то явно выше среднего.       Но если в ВестИндже и можно было найти что-нибудь стоящее, то это определенно бар Адская Сковородка в нескольких кварталах от Даунстрит. Владельцем бара был «беглец» из Новых Советов – Рональд Чапский, которого все звали Реджи. Факт «побега» всегда вызывал массу споров и сомнений у завсегдатаев бара. Аргументами обычно служили, во-первых, апелляция к его «безупречно польским» корням, о коих сам Реджи любил напоминать по случаю и без, а, во-вторых, тот просто неукладывающийся в голове факт, что кто-то мог променять жизнь за бугром «под крылом СовОйл» на радиоактивную бездну, названную в честь (без преувеличения) библейского пекла.       «Хотя какой придурок вообще захочет жить под корпоратами?» – всегда думал я, – «СовОйл, Милитех или сраный Кан Тао – одно дерьмо в упаковках на всех языках мира»*.       И хотя факт побега или по крайней мере его подробности, которые становились предметом многих историй Реджи, всё ещё вызывали недоверие, назвать владельца Адской Сковородки пиздаболом не смел никто. И я до сих пор не мог наверняка назвать этому причину: дешевая выпивка и лояльность клиентов или же улучшенный именной Конститьюшнл Армс M2038 Тактик*, сделанный на заказ по случаю 50-летия Реджи пять лет назад и с тех пор не покидающий своего хозяина даже в постели с молоденькой женой. По слухам, разумеется.       Выбор был очевиден: уже через несколько минут я стоял прямо через дорогу от желтой неоновой вывески бабы на разъярённом быке. Классика в чистом её проявлении – прямо как виски, который нальёт мне бармен через несколько мгновений. Двери были, как всегда, нараспашку. Изнутри валили клубы дыма: как будто там сидело не стадо курильщиков и пьяниц, а огнедышащий дракон.       Красота!       Бар располагался в одном из небоскрёбов-лабиринтов в окружении китайских забегаловок – бриллиант среди кучи мусора. В соседнем здании уютно устроился магазин старьёвщика Бредли.       Кто вообще в 2080 называет своего сына Бредли? Бред!       Мне пришлось заложить у него пару запцацок по приезду в город, сукин сын дал сущие гроши, впрочем, и потеря была несущественной. Зато эдди успешно перекочевали в карман Реджи в обмен на бутылку текилы и ящик пива. В тот вечер я знатно нажрался (кажется, благодаря паре то ли синих, то ли зелёных таблеток), но первое впечатление от ВестИнджа было, на редкость и удивление, самое положительное. Как только похмелье утихло, я снял квартиру напротив фурии и был крайне собой доволен. Настолько, что торчу в это дыре… а сколько?.. месяц, три… нет, кажется, Тини пару недель назад что-то говорила про полгода… или это она давала мне срок на переезд?       Да и насрать!       Пасть дракона встретила меня приятным тусклым свечением желтых и красных ламп и не менее приятным запахом табачного дыма. Пассивное курение почему-то не вызывало во мне такого же отторжения как непосредственно сигареты. Но, к сожалению, и кайф от этого был незначительный. Сразу за входом находилась небольшая комната. В бар вела двустворчатая дверь напротив входа, как правило, открытая настежь при любой погоде, в отличии от такой же двери, ведущей на улицу. Ещё за одной дверью справа располагался общий туалет, а дверь слева и маленькое окно рядом служили импровизированной лавкой по продаже оружия. Реджи сдавал помещение какому-то эмигранту и главным условием была продажа оружия исключительно советских марок, что является довольно лицемерным с учетом того, что сам старик надрачивал на дробовик производства американской компании. В оправдание Чапского, эмигрант брался за починку и улучшение любого оружия и делал это мастерски. Впрочем, Малориан* я предпочел очищать от песка пустошей своими силами.       Сегодня лавку еще не открыли, зато в проходе стояли вечно молодые и прекрасные бабочки – Сид и Мими – судя по тому, как они держались на ногах и хихикали, до этого было поднято несколько бокалов коктейлей или чего погорячее.       – Добрый вечер, дамы, неужто вы успели найти себе компанию на вечер в этот ранний час?       – Привет, красавчик, – Мими сразу же набросилась мне на шею, я снял авиаторы и тоже приобнял ее правой рукой. – а мы тут немного отмечали.       – Неужели? И что же вы отмечали?       – Ухажёр Мими получил повышение, – отозвалась Сид. – прибавка к жалованию, и он обещал переехать поближе к СаусПорту.       – Ну надо же, действительно хорошие новости, поздравляю! – я немного покрутил Мими и поинтересовался, какие у неё были планы.       – Прости, милый, но я обещала Джоуи провести этот вечер с ним. Можем быстренько наверху, но никаких тусовок до утра.       Этажом выше располагалась двухкомнатная квартирка с кухней и санузлом. По рассказам завсегдатаев раньше в ней жил Реджи вместе с предыдущей супругой, но как только бар стал приносить неплохой доход, а старая супруга уступила хрен Реджи более молодой, люкс апартаментов пришлось сменить. Теперь он жил в том же здании, но выше, а квартирку над баром сдавал Мими. Это была довольно выгодная сделка для обоих сторон: арендная плата составляла копейки, зато девушка завлекала посетителей в бар, спаивала их, да ещё и отдавала грабительский процент с каждого клиента.       Я скорчил мину и покачал головой. Мими была симпатичной девушкой, но упиваться с ней под наркотой и роком было куда интереснее, чем трахать. По крайней мере мне так казалось, а доводилось ли испробовать на практике, затруднялись ответить мы оба.       – Ну а у тебя что слышно, Сид?       – Появляйся ты чаще, чем отец в моей жизни, то знал бы, что смотришь на обладательницу хромированных сосков.       – Матерь божья…       – Но-но-но, мальчик, к этому творению Бог не имеет никакого отношения, – Сид провела руками по своему угловатому телу. – Только риппер и крошка Сид.       – И как, клиентам нравится?       – Они восторге от всего, что я им предлагаю. В особенности от моего хрена, – она положила ладонь на пах и сделала толчок бедрами, а затем звонко рассмеялась.       Сид появилась в баре через несколько недель после меня. Её привела Мими, от чего Реджи не торопился прыгать в восторге. Старик был враждебно настроен к мужику в юбке на своей территории, и даже угрожал Мими, что вышвырнет её из квартиры, если Сид не свалит. Но Мими не собиралась уступать. Довольно скоро поляк понял, что с приходом транса его неофициальный доход от страстных танцев наверху значительно увеличился, а потому слегка успокоился. Однако хоть Сид практически не появлялась с кем-нибудь из клиентов в баре, он стал подозрительно вглядываться в каждого посетителя, подозревая неладное.       – Тогда предлагаю отметить, дамы. Позвольте угостить вас текилой.       – Ты такой душка, Ричи, – защебетала Мими, выпутываясь из моих объятий, – но я знаю, чем заканчивается каждая наша текила.       Сид присоединилась к подруге, а потому мне не оставалось ничего другого, кроме как развести руками и направится к барной стойке в гордом одиночестве. Даже у проституток должен быть выходной.       Опрокидывая десятый шот крепкой бурды, которую нахваливал мне бармен Микки, в голове проскочила мысль, что скоро я достигну дна. Пугала мысль тем, что относилась она вовсе не к рюмкам и стаканам. Я проверил щепку, висевшую на шее вместо подвески.       Скоро всё это кончится.