Верхом на Адской сковородке

      Башка гудела так, будто в неё запихнули расплавленный хром, а вокруг смердело словно сортиры в Пасифике*. Я мог поклясться, что засыпал где-то между грудей стриптизёрши одного из клубов в Центре, но видимо, в её планы и планы охраны не входило дать мне проспаться хотя бы до полудня, а потому меня положили баиньки в мусорный контейнер.       «Ну хотя бы не на голой земле», – бурчал я себе под нос, пытаясь перелезть через стенку контейнера. Получалось херово, и я свалился мордой на землю.       Пока я пытался встать, собирая в себе всё мужество и гордость, понял, что зудит не только голова, но и левый бок. Из-под разодранной майки торчал приличный кусок стекла где-то на уровне левой почки. Этикетки не было, но судя по изогнутой форме, когда-то стекло было частью бутылки шампанского или может быть игристого вина.       «Это ж как нужно было надраться, чтобы хлестать бабское пойло?» – скривил я недовольную рожу, проверил подвеску на шее и стал искать глазами выход из этого чудненького местечка. Идти в клуб и выяснять, что произошло, не было ни желания, ни смысла. Чудесно проведенная ночь не требует каких-либо уточнений постфактум. А эта ночь определенно запомнилась тем, с кем я её провел. Так что на повестке стояло лишь две проблемы: пиво для головы и что-нибудь, что остановит сраное кровотечение.       И как я блядь только кровью не истек?       Искать первое пришлось не долго: как только я вышел из подворотни сразу же наткнулся на круглосуточную лавку. С меня содрали приличную сумму за бутылку пива и пачку сигарет, но я и не пытался торговаться. Мужик за прилавком – то ли немой, то ли плохо говорил по-английски – наверняка отправил меня куда-то к чертовой матери вместо того, чтобы подсказать дорогу в аптеку. Я сел на бордюр у дороги, залпом выпил пиво, затем достал сигарету из пачки и пошарился в карманах в поисках зажигалки. Таковой не оказалось.       – Да блядь!       Утро среды начиналось «до боли» прекрасно. Еще и напитанная кровью майка мерзко прилипала к вонючему телу, а с каждым движением свежая рана лишь больше кровоточила. У лавочника наверняка должна была найтись зажигалка, но… да просто в жопу: сигарета полетела на дорогу. Я встал с бордюра и вместо того, чтобы допрашивать каждого встречного в попытках узнать направление, решил довериться профессионалам: таксистам. Один из таких стоял как раз через дорогу и рылся в багажнике тачки.       – Хей, чумба, не поможешь? – худой мальчишка поднял голову в направлении звука, и, как только увидел меня, его глаза расширились в несколько раз.       – Да-да-да, конечно, – заикаясь пролепетал он, закрывая багажник, – я доставлю вас как можно скорее, – я выгляжу настолько хуёво?       Я уселся на заднее сиденье и попросил доставить меня куда угодно, где могут разобраться с этим пиздецом. Водитель часто и быстро закивал, прямо как голова пса на приборной панели: разве что последний выглядел не так убого. Пачка сигарет вдруг снова оказалась в моих руках:       – Слышь, зажигалки не найдется?       – Простите, – замямлил пацан, – здесь нельзя курить, и я вообще не курю.       – Ну пиздец, – я открыл окно и выбросил только что купленную пачку. В груди кольнуло, но фраза «с глаз долой – из сердца вон» подходила к ситуации как нельзя лучше.       – Как вас зовут? – с опаской спросил собеседник.       – Ричард Найт, и я, блядь, попал не в тот город.       Машина ехала на другой конец города. И я не ебал, почему нельзя было подыскать что-нибудь поблизости. Мы быстро покинули Центр и направились на восток. Вскоре дымовые шахты Истлендских заводов казались таким же частым явлением, как и небоскрёбы в Найт-Сити. Я наблюдал за ними из окна, лёжа на сиденье. От поездки в машине похмелье усилилось в несколько раз. Пацан за рулём то и дело поглядывал на меня, проверяя, не заблевал ли я ему салон. Хотя, пожалуй, моя блевота была бы лучшим, что случалось с этим корытом. Тем более кровь и без того загадила все сиденья, так что нужно бы дать парню хорошие чаевые. Голова кружилась. Я усмехнулся: это была бы самая что ни на есть рокерская смерть, на которую я мог бы рассчитывать. Сдохнуть от руки стриптизёрши из вшивого провинциального городка – круче может быть только смерть от секса под алкоголем и наркотой, ну или разбиться в аварии с участием неумелого водителя-самоучки. С последним у меня были все шансы: пацан вцепился в руль мёртвой хваткой, а на каждом повороте машину подкидывало как в дешевом парке аттракционов, пробуждая во мне рвотные позывы. В общем сегодня я планировал либо выжить, либо сдохнуть как суперзвезда.       Мы притормозили около одноэтажного здания, по виду напоминавшего гараж или сарай. На фасаде была навешена куча антенн и тарелок, будто бы здесь находился местный клуб брейндансеров-онанистов, а не магазин поношенных шмоток (исходя из вывески над входом).       Пацан выскочил из машины и открыл передо мной дверь как настоящий джентельмен, пока я, кряхтя, еле-еле выбирался наружу. Он попытался, взять меня под руку, но я быстро отмахнулся: бывали дни и похуже, так что я еще в состоянии пройти несколько метров.       – Простите, как скажете, – забормотал пацан, склоняясь в смиренной позе.       – А ты всегда извиняешься, или только когда нагибают? – проворчал я.       – Простите, не понял…       – Да я уж вижу, – я закатил глаза, – веди, прислужник.       Парень засеменил впереди, послушно придерживая передо мной двери. Мы прошли по тёмному коридору с несколькими дверьми в комнату с занавесками на входе, откуда доносился знакомый голос Лиззи*. Комната была довольно просторная в неоново-розово-синих тонах: с правой стороны расположилась стойка с кассой и всякой дребеденью вроде коробок с пуговицами, а слева размещался тот самый магазин одежды, представлявший собой стойки с тряпками на вешалках. За стойкой спиной к нам стояла женщина. В одной руке она держала трубку телефона, а в другой – дымящуюся сигарету. Когда мы вошли, пацан поздоровался с ней, назвав миссис Дойч. Она обернулась на знакомый голос, но увидев меня, истекающего кровью, тут же положила трубку и затушила сигарету о стойку.       – О боже, Дэни, кто это, мать твою? – Дойч выключила радио.       Пацан замялся на месте, неловко поглядывая на меня.       – Его зовут Ричард Найт. Он попросил помощи…       – И ты повёз его сюда? Я что же должна обернуть его шелком и чмокнуть в лобик?       – Но я думал Гарри… – пытался оправдаться парень, но Дойч прервала его и продолжила отчитывать:       – Гарри – риппер, а не врач. Он не может зашивать каждую собаку, которую ты тащишь с улицы, – это прозвучало немного обидно, но женщина поспешила оправдаться. – Простите, у мальчика комплекс спасителя. Идёмте, а то вы мне весь пол кровью замажете, да еще и клиентов распугаете.       Я демонстративно посмотрел по сторонам – здесь не было никого кроме нас троих – и усмехнулся:       – Ну да, это было бы трагично.       Женщина нахмурила свои фиолетовые брови и повела нас к двери возле стойки магазина. За ней был еще один коридор, ведущий в две другие комнаты. Хозяйка магазина открыла ту, что была ближе слева и пригласила войти. В глаза ударил яркий свет ламп.       «Прям как в операционной» – подумал я.       – Гарри, – позвала женщина. – у нас тут маленькая проблемка. Опять.       Мужчина лет 45 сидел за рабочим столом, согнувшись над какой-то деталью. В правой руке он держал пинцет, а левой модифицированной рукой производил какие-то манипуляции. Не отрываясь от занятия, он спросил:       – Мадлен, я не могу бежать каждый раз, когда кто-то выдернет провод из сети. Я приду, когда закончу с нервными окончаниями, тут очень тонкая работа.       – Я не об этом. Дэни снова притащил бродягу на стол. Говорит, его зовут Ричард Найт.       – Скажи мальчику, что Карл обещал прибить его за то, что он снова взял его машину без спроса.       – Я понял, дядя.       – О, так ты тоже здесь, а ты…       – Простите, что прерываю вас, – раздраженно проскрипел я, не выдержав. – но еще несколько минут и вам придется думать, куда спрятать бескровный труп, а не как бы решить все ваши насущные дела.       – Пупсик, – обратилась ко мне хозяйка, – а кто тебе сказал, что прятать трупы для нас не обыденно?       Гарри наконец-то поднял голову и приподнял линзы в своих стимпанковских очках. Похоже он не сильно удивился происходящему. Риппер безэмоционально кивнул в сторону кресла, судя по всему, собранного вручную из кучи разных деталей, а затем поднялся, чтобы выключить в комнате свет: теперь ее освещали лишь мониторы и разноцветные лампочки многочисленных компьютеров и приборов. «Операционная» стала больше походить на лачугу любого нетраннера.       Я снял майку и уселся в кресло. Мальчишка снова подал голос, звучавший намного уверенней, чем можно было ожидать:       – Он-он сам ко мне подошел. Попросил подвезти куда-нибудь, где смогут помочь. В Центре клиник нет, а он не похож на того, у кого есть платиновая карта Траума Тим*. Вот я и…       – Да понятно, – отмахнулся риппер.       – Гарри, я не специально, честно.       Вмешалась Дойч, которая дала парню подзатыльник и скомандовала:       – Ну всё, хватит тут оправдываться. Пойдём поможешь мне в магазине. А потом тебя ждёт разговор с Карлом.       – Но я…       – Живо!       Женщина с парнем удалились из комнаты, а риппер сел на хирургический табурет и включил несколько ярких ламп над креслом. В голове вспыли образы нескольких походов к стоматологам из прошлой жизни.       Моих или твоих, Ви?       – Ого, а вы не спешили решать свою «маленькую проблемку», – заметил риппер, осмотрев рану.       – Потерял счёт времени, расслабляясь в мусорном баке, – отозвался я, на что Гарри рассмеялся.       – Могу достать, обработать, зашить и дать пару таблеток от боли.       – Доктор, скажите, я смогу снова ходить? – споясничал я.       – У вас хорошее чувство юмора, как жаль, что именно оно является главной причиной переломанных ног в нашей стране, – риппер достал из ящика инструменты и разложил на небольшом столике рядом с креслом.       – Тогда пропишите мне сразу еще и костыли.       – Ну или просто запишу на приём на следующую неделю.       – Как скажите, доктор, – я откинулся на кресло и приготовился к нескольким неприятным минутам.       Рука риппера была лёгкой, всё прошло достаточно быстро и практически безболезненно. Достав из раны осколок из-под бутылки шампанского, Гарри скептически покосился на меня, удивляясь странному выбору напитка, на что я ответил, что вижу это впервые в жизни. Позже он также подтвердил мои опасения относительно того, что мне не быть таким же красавчиком как прежде и что шрам всё же останется. После того как риппер наложил повязку, он достал из одного из ящиков стола упаковку таблеток и передал мне.       – Если боль усилиться, принимай два раза в день по одной. Я бы рекомендовал показаться к врачу, ну и, конечно, не отдыхать в мусорных контейнерах хотя бы несколько дней, однако что-то мне подсказывает, что ты не из тех ребят, которые придерживаются правил, так что просто сразу приходи сюда в случае чего.       Я улыбнулся и кивнул головой. Этот Гарри определенно мне нравился.       – Сколько я тебе должен?       – Нисколько. Я риппер, а не врач. Считай это альтруистическими побуждениями и небольшим хобби, которое периодически подкидывает мне пацан. – Гарри отъехал от кресла к небольшому железному шкафчику у стены. – Бурбон пьёшь?       – Конечно!       Пока Гарри возился с бокалами, я поинтересовался:       – Пацан твой племянник?       – Что-то типа того. Потерял обоих родителей еще в младенчестве. Мать – Сюзан – зашивалась на работе, наставила себе в помощь херову тучу имплантов. Один из них стал-таки последним: пришла домой, дождалась мужа, ну и… – он передал мне стакан. – В тот день у них была годовщина, Мадлен была подругой Сюзан, так что её попросили присмотреть за Дэни. С тех пор он стал нам как сын.       – Хреново мальчишке, но похоже ему с вами повезло. Ну а ты сам?       – Живу с Мадлен. Не в браке, но нам и так неплохо. У нас, как ты мог заметить, тут небольшой бизнес. Мадлен работает в магазине, я – с имплантами, Бобби и Карл занимаются брейндансами.       – А Бобби и Карл?       – Работники. Кажется, какие-то четвероюродные родственники Мэдди по материнской линии.       – Понятно.       – Ну а ты Ричард Найт, верно?       – Ага.       – Знаешь, я встречал несколько твоих тёзок, и всех их можно было поделить на два типа: фанатики, дрочащие на основателя одноименного города* и живущие там же, ну и те, кто что-то скрывает или скрывается сам. Мы не в Найт-сити, так что ответь мне: прячешь или прячешься?       Я усмехнулся. Не в моих правилах откровенничать с незнакомцами, но этот мужик мне сразу понравился: он был профессионалом, не лез не в своё дело, но и дурака не разыгрывал. Поэтому я ответил настолько честно, насколько мог:       – Всего понемногу, но точно не убегаю.       – Это достойно признания, – кивнул Гарри и поднял бокал.       Мы осушили их до конца и Гарри налил ещё.       – Что вы забыли в Хелл-Сити? Мне казалось, тут живут одни неудачники и ебанутые.       Гарри засмеялся:       – Н-да, мы скорее первые. Родители Мэдди были больны, она хотела остаться, чтобы присмотреть за ними. А когда они умерли, у нас уже был дом, бизнес и мало причин что-то менять. Ну а ты?       – Ну а я самый ебанутый неудачник, которого ты видел. Так что этот город как раз для таких как я.       – Но ты не местный, верно?       – Как понял?       – У тебя другой говор, ты держишься гораздо увереннее, чем местные работяги, но не так нагло, как бандиты. Судя по пустой кобуре на поясе, – я проверил и понял, что действительно потерял Малориан, – ты мог бы быть полицейским, военным, либо наёмником. Для первого не хватает дисциплины, для второго – выправки, а третье тебе вполне подходит.       – Почти прав. Я действительно подрабатываю, но это скорее необходимость, чем любимое дело.       – А бывает иначе?       – Я знал одного такого человека, – в голове промигали картинки флешбэков, – Легенда.       – В самом деле?       – Угу, история о подъеме с самых низов. Жаль, что без счастливого финала.       – Убили конкуренты?       – Нет, друг.       – Дерьмо. Этот мир сошел с ума.       Мы еще немного поболтали под выпивку. Затем я поблагодарил Гарри и направился к выходу. Нужно было вернуться в бар, чтобы отыскать Малориан. И если пушку забрала та же скотина, что вспорола мне брюхо, то помоги ему, Святая Траума, я за себя не отвечаю.       Мадлен стояла у стойки, закурив очередную сигарету.       – Ну что, страдалец, подлатали тебя?       – Угу, прямо как новенький.       – Где это тебя так? – Мадлен похоже была не так тактична как Гарри, но так же проницательна. – Неужели стриптизёрши бара «Кручёные сиськи» превратились в кровожадных монстров?       – Рад бы ответить, но сам теряюсь в догадках.       – Даже так? Значит хороший был вечер, – Мадлен подмигнула и предложила сигарету, но я отказался. – Мне показалось, что ты похож на того, кто курит.       – Пытаюсь бросить.       – Теряешь зря время, – она снова затушила бычок о стойку. – Тебе бы майку сменить. Не думаю, что есть смысл застирывать твою.       – Да, было бы неплохо, – я оглядел своё тряпьё и понял, что так не годится даже для образа человека, который привык спать среди горы мусора.       – Посмотри что-нибудь там, – костлявым пальцем она указала на вешалку в дальнем углу магазина, – кажется, была пара тряпок, которые могли бы тебе подойти.       – Спасибо.       Меня удивило то, что помимо ветоши здесь были и новые вещи. Я порылся в них и нашел нечто сносное: без розовых пайеток и золотой блевотины. На черной майке красовалась надпись жёлтыми буквами «I am also an alien»* – хрен пойми что, конечно, но пока сойдет. Рядом висел черный плащ с высоким бирюзовым воротником. Я оплатил вещи, переоделся и попрощался с Мадлен. Она махнула мне рукой и снова взялась за телефон.       Дэнни стоял на улице, прислонившись спиной к стене. Он прятался под козырьком от солнца, которое к десяти утра уже палило во всю. Когда я вышел на улицу, он отскочил от стены как ошпаренный и пролепетал:       – А я ждал вас.       – Ждал? – удивился я.       – Ну да, вам же нужно как-то добраться обратно.       – С чего ты взял, что я поеду с тобой?       Мальчишка потупился и затянул неопределенное «нууу». Я решил прервать его философские страдания:       – Забей! Разве Карл разрешил брать его машину?       – Он даже не знает, что я вернулся.       – Мадлен же собиралась отправить тебя к нему.       – Она отправила, но я не пошел, – Дэнни стыдливо отвел взгляд, а затем попытался оправдаться, – да он с Бобби наверняка в брейнах зависает. Если я их вытяну, то получу даже больше, чем мог бы. Когда приеду обратно, сразу же подойду к нему. Обещаю.       – Сколько тебе лет? Тебе за руль-то можно?       – 15, Карл учил меня водить. Ему просто не нравится, когда я беру его рабочую машину без спроса.       – А на кой чёрт тебе вообще сдалось такси?       – Подрабатываю. Карл тоже подрабатывает, когда не торчит в воспоминаниях других людей.       – Ладно, поехали, отвези меня туда же, где подобрал – я сел в машину, которая стояла напротив входа: там же, где мы её оставили.       Дэнни уселся на водительское сиденье и завёл тачку. Мы проехали несколько узеньких улиц, когда я заметил, что мальчишка нервно барабанил пальцами по рулю. Его глаза блуждали, а губы дрожали, будто бы порываясь задать вопрос.       – Ну говори уже, – не вытерпел я.       – А вы наёмник? – тут же выпалил он, чем вызвал моё удивление.       – Не совсем, наёмники берутся за любую кость, которую им бросают, а я только за те, на которых есть мясо.       – То есть дело в деньгах?       – Нет, хотя я сейчас живу только за счет этого дохода. Я имел в виду особые дела, но не проси рассказать больше. Это не для твоих ушей.       – Но платят вам хорошо, верно?       – Верно. А почему ты вообще интересуешься?       – Я думал было бы неплохо стать наёмником, чтобы зарабатывать большие деньги. Ну или в Макс-Так* записаться – в этом городе в любое время года киберпсихов достаточно. Мадлен хочет, чтобы я учился у Гарри, но дорогие импланты здесь практически никто не покупает, да и я сдохну сидеть в коморке круглыми сутками.       – Стой-стой-стой, пацан, погоди. Я сказал, что хорошо зарабатываю, но это не значит, что все так зарабатывают. Большинство наёмников еле-еле сводят концы с концами, да и умирают гораздо раньше, чем успеют научиться нормально стрелять…       – Бобби учил меня стрелять. Это не сложно!       – По консервным банкам и надувным бабам может и не сложно, но в реальном бою от тебя не останется и мокрого места. И вообще, ты не уловил суть: наёмниками становятся не потому, что есть выбор, а потому, что выбора нет.       – Ну допустим, а Макс-Так?       – Это ты из-за родителей?       – Тётя Мадлен тебе рассказала?       – Гарри.       Он обреченно выдохнул, а потом крепче сжал руль. Во взгляде мальчишки появился недетский закал.       – И из-за них тоже.       – Ты же в курсе, что Макс-Так убивает киберпсихов? Их не ловят, не ставят им уколы. Задача бойцов: обезвредить. В рубашке тот, кого они оглушат раньше, чем пристрелят.       – Ну и плевать, они сами напросились.       – Большинство из них действительно придурки редкостные, но далеко не все. Не думаю, что твоя мать была такой.       – Я её совсем не помню. Тётя Мадлен говорит, что она бывала «до бестолкового упрямой».       – И всё же ты бы не нажал на курок, не так ли?       – Это другое, личное. Но будь это незнакомая женщина, то наверняка нажал бы.       – Я так не думаю. Ты из кожи вон лезешь, чтобы не огорчить и не обидеть. Такие люди редко способны на убийство.       – Это не убийство, это защита.       – Нет, это убийство. Веришь или нет, я знал того, кто пытался помочь таким людям. В Найт-Сити целая группа заинтересованных пыталась найти лечение от киберпсихоза. Некоторые попытки показывали весьма впечатляющие результаты.       – И как, нашли?       – Не знаю, я уехал из Найт-Сити до того, как это стало известно.       – Если бы они что-то нашли, то в НСША не было бы ни одного киберпсихопата.       – Проще купить пули и нанять стаю оголтелых вояк, чем попытаться организовать клинику. Да и кто будет платить за это? Кому нужны эти люди?       – Хорошо, ну и что ты предлагаешь мне делать?       – А чего тебе хочется?       – Я уже сказал.       – Нет, ты рассказал мне о горах эдди в своих мечтах. Я спрашиваю о том, чего тебе действительно хочется. Чем бы ты занимался, будь у тебя всё время и деньги этого мира?       – Не знаю, – задумался парень. – отдал бы Мадлен.       Я рассмеялся по-доброму. Пацан был искренним, что редко бывает в наше время. Его детская наивность не раздражала, но как-то по-особому радовала. Может этот мир и не потерян.       – Ты поймешь, когда возьмёшься за «своё» дело, ты не сможешь думать ни о чем другом. А пока не спеши разбогатеть. Многих это доводит до дверей склепа, а не банка.       – Спасибо за пищу для размышления. Я подумаю.       После этого мы ехали в тишине. Город проснулся: стал шумным и пыльным. Дэнни остановился у дороги прямо возле ларька, в котором я купил пиво и сигареты. Мы попрощались. Мальчик выразил желание увидеть меня вновь.       – Посмотрим, парень. Я знаю, где тебя найти, – бросил я через плечо и скрылся в подворотне.