Верхом на Адской сковородке

      Сегодня Бутч храпит громче обычного, что в целом не удивляет после выпитой им бутылки Папы Гарсена*, но и не отменяет того факта, что я не смог выспаться. Приходится встать с первыми лучами солнца. Они приветливо касаются моего лица, обещая неплохой денёк в лагере кочевников. Помимо меня не спит только Бетти, вынужденная нянчить неугомонную Лили, пока её муженек самозабвенно отдыхает после вчерашней гулянки.       Впрочем, для гулянки был особый повод: вчера мы накрыли конвой, державший путь на восток. Пять грузовиков и три машины спецтехники, сопровождаемые несколькими десятками бойцов Кан-Тао. Не знаю, что меня радует больше: груз, который мы применим во благо людей, или то, что мы насолили сраным корпоратам. Жертв среди наших нет: всё произошло быстро и почти без пыли (насколько это вообще возможно в пустыне).       «Да благословенна ты будешь, Слай!» – возношу я немую благодарность нетраннерше, которая дала нам наводку. Никогда не видел, чтобы она так усердно вникала в дело. С другой стороны, такого крупного улова у нас ещё не было.       Я решаюсь пройтись по лагерю, пока здесь ещё тихо. Тут и там валяются пустые пивные бутылки, обертки и даже гильзы – следы вечеринки. Ловлю себя на мысли, что следует отъехать из лагеря до того, как Джош даст команду навести порядок. Я давно хотел посмотреть ближайший город и, кажется, у меня наконец-то есть отличный предлог это сделать.       Заворачиваю в шатёр с кухней, чтобы перекусить перед поездкой. В холодильнике нахожу начатую кем-то китайскую лапшу и бургер из синтетической говядины. Выбор отдаю последнему. Не филе-миньон, но тоже неплохо. По-быстрому разогреваю, выхожу из шатра и направляюсь в сторону места, где стоит мой байк. Рядом – «Хавелина» Слай. Когда я подхожу ближе, замечаю, что девушки нет в машине. Как правило, она ночует именно в ней, но сегодня, похоже, нашла себе другое пристанище.       Может Слай тоже не спит?       Оборачиваюсь и смотрю на лагерь: с этого места шатёр нетраннерши, стоящий поодаль от остальных, практически не виден. Я запрыгиваю на ближайший уступ – солнце светит мне в спину – и вижу, что из-под брезента, закрывающего вход, виднеется голубоватое свечение. Значит девушка действительно не спит. Мне не удалось повидать её на празднике, чтобы разделить восторг от происходящего: не помню, чтобы вообще её видел или слышал после окончания операции. Зато сейчас для этого есть время и возможность. Я соскакиваю с уступа и возвращаюсь в лагерь, по дороге дожевывая свой бургер. Перед шатром вытираю руки о штаны и поднимаю брезент.       Что-то здесь не так.       Захожу внутрь: под ногами шуршат листы бумаги. Я поднимаю один и читаю несколько строчек: «…показатели объекта К-1604 в норме. Зарегистрирована активность…» Я беру другой листок – то же самое. Могу предположить, что всё это добро мы перехватили вчера: в одном из грузовиков располагались коробки с архивом. Такие же коробки сейчас стоят у входа. Теоретически информация может интересовать Слай, вот только нетраннерша хранит все свои записи в безупречном порядке. Представить ситуацию, в которой она бы оставила валяться отчеты на полу, затруднительно. Я с опаской продвигаюсь дальше: впереди висит прозрачная штора, за которой я могу разглядеть черты включенного оборудования и нетраннерского кресла, с лежащим в нём человеком.       Я отодвигаю штору и сначала не могу понять, куда попал. В кресле, как и ожидалось, лежит Слай, подключенная к Сети. Приборы сканируют её состояние и показывают данные на экранах. Всё выглядело бы вполне стандартно, если бы не сотни и тысячи листков с текстом и фотографиями, прикрепленных к стенам, мониторам и даже полу. Повсюду лежат заметки, папки и документы: одна из папок прямо на груди нетраннерши. Отовсюду на меня смотрит лицо, снящееся, как в мечтах, так и в кошмарах – лицо Альт Каннингем.       Меня выворачивает, как только я выскакиваю из шатра. Перед моими глазами, словно галлюцинация, мерцает единственный образ. Но в отличии от того, что осталось за моей спиной, Она – всего лишь мираж.