Верхом на Адской сковородке

      «Сука!» – первое, что всплыло в мыслях, как только я очнулся. Башка гудела, как после знатной попойки, однако бывало и хуже. В этот раз я хотя бы находился в кровати, а не на заблёванном полу сортира или в мусорном баке за стрип-клубом. Я медленно сел, обхватил голову руками и запустил диагностику:       Контроль выработки адреналина – норма       Регулятор боли – норма       Датчики окружающей среды – норма       Последняя проверка на вирусы – 1011 сек.назад       – Пойдет, – кинул я сам себе и предпринял попытку встать.       Качать не перестало, но на ногах держался. Уже кое-что. Кое-что и пиздень сверху. Антураж комнаты был чересчур знаком: обшарпанный розовый неон, скрипящая кровать с блядско-красным постельным, а на стенах – все позы гейской камасутры в исполнении популярных бойз-бендов для педофилов. Вопрос сорвался непроизвольно:       – Мими, и как твоя тощая задница меня сюда притащила?!       Дверь в комнату тут же отворилась, но на пороге стояла не Мими:       – А, это ты, Сид, – отмахнулся я, – и давно я в отключке?       – Ох, дорогуша, пропустил лишь ночные гуляния, – заботливо, но слегка беспокойно ответила хозяйка.       – И всего-то? – удивился я. – А по ощущениям будто белый таблетками заел. Что за дрянь жуют эти придурошные совки?       – Новые нейростимуляторы. Они сейчас на пике популярности, – Сид заламывала пальцы и говорила как-то неспокойно. – Сладкий, ну ты же в курсе, в Хелл-сити лицензию на дурь и петлю получать не нужно.       – Да, но и я не пальцем деланный, чтобы рубиться от сраной жвачки.       – О, разумеются, многие от нее с первой же дозы просто отбрасывают копыта.       – И это, говоришь, на пике? Ебануться!       Сид развела руками и только криво улыбнулась. Даже слепой увидел бы, что ее что-то беспокоило. Она топталась на месте на своих стройненьких ножках с видом загнанного виртуального оленя. Даю гарантию, что «возбуждающий» эффект жвачной срани еще не прошел, ибо иначе объяснить стояк я просто не мог. В довершение всего у стены напротив вдруг материализовались два огромных ебущихся розовых кролика. И что более странно на мьюте. Очевидно, галлюцинация, но, сука, как же они отвлекали.       – Короче забей, не парься: не сдох же! – попытался я утешить беспокойную и отвлечься от дикости, творившейся вокруг.       – Да, я рада, – ответила шлюха как бы для приличия.       – Блядь, да где Мими? С тобой сегодня разговаривать, что с синт-рыбой в роллах, – прозвучало грубо, но лучше уж трахать с похмелья розовую барби, чем транс версию Керри Евродина.       – Да, нам бы как раз про нее поговорить, милый, – выпалила Сид и закусила губу.       От словосочетания «надо поговорить» голова заскрипела, как от тройной порции ядерной самбуки после передоза. Я снова упал на кровать и схватился за голову: ни стакана воды, ни петли под рукой не оказалось. Да что за воскресный пиздец?       – Ну и че там? – тяжело выдохнул я, готовясь к пространным историям.       – Мими пропала, – только и сказала подружка.       – Типа загуляла?       – Типа ушла за жратвой и не вернулась.       Сид резко развернулась и вышла из комнаты. Однако тут же вернулась, подкинув мне ледяную упаковку мороженной закуски.       – Спасибо, – коротко кивнул я и приложил упаковку к измученной голове. – А теперь поясни подробнее… только покороче.       – Ты же помнишь, кто такой Джоуи? – нервно начала Сид, усаживаясь на краешек кровати и открывая мне полноформатный вид на оргазмирующую Денни, с которой слетела башка крольчихи.       – Ёбырь Мими? – кинул я, не отвлекаясь от жуткого порева на фоне.       – Жених, вообще-то! – Сид скрестила руки на груди, будто желая отстоять честь подруги.       – Да хоть любимый сутенер, – огрызнулся я, – дальше что?       – Ну помнишь, мы виделись с тобой пару дней назад, она к нему собиралась.       – И дай угадаю, даже записки не оставила?       – Мими никогда так не делала! – страстно воскликнула подруга. – Чтобы вот так без звонка, без намека!       – А может Джоуи настолько хороший жеребец? – ухмыльнулся я, но тут же скорчил лицо от внезапного укола головной боли.       Сид цокнула, не задумываясь:       – Неа, были бы фотки.       – Блеск! – коротко ответил я и нацепил на рожу розовые авиаторы, которые бесхозно лежали на прикроватной тумбочке. Теперь розовые кролики были в розовом свете – пиздецкий приход.       – Рич, посерьёзнее, прошу тебя! Мими всё-таки моя подруга… наша подруга.       – Так чё ты от меня хочешь? Я может и наёмник, но без носового импланта ищейки.       – Я заплачу! – воскликнула она, доставая из нагрудного тайника мятую заначку. – Не хочу быть кому-то обязанной.       – Воу, стоп! – прервал её я и сцепил с лица розовую дрянь. – Где-то во мне еще есть остатки порядочности, чтобы не брать с тебя эдди.       Сид фыркнула и осмотрела меня с головы до ног.       – Давай, только быстро. И не на кровати Мими, иначе она нас убьёт.       – Ты ебанулась? Трахать тебя я тоже не собираюсь.       В мыслях же пронеслось: «А что бы Мими сказала по поводу двух ушастых?»       – Тогда чего ты хочешь, Рич? – она вскочила с кровати и беспомощно развела руками.       – Блядь, ну адрес ее хахаля хотя бы, – пробухтел я, кое-как поднявшись на ноги.       – Дикистрит, 85В. Пентхаус.       – Пизда света, – тяжело вздохнул я, прикинув время на дорогу.       – Ты как вообще? – уточнила Сид, беспокойно подгрызая ярко-зеленые когти.       – Как ёбаное пиво на солнце.       – Может сперва отойдешь? – дохуя своевременно обеспокоилась подруга.       – Ой, да завали! – отмахнулся я, готовый проблеваться от этой напускной проститутской искренности.       Всё с той же прикроватной тумбочки я забрал приобретенный накануне советский кирпич. а прохлопав карманы, не без удивления обнаружил вскрытую упаковку от презерватива. В сознании тут же всплыл ни с кем не спутываемый образ:       – А где Элейн?       – О, твоя подружка? – кокетливо прощебетала Сид. – Полетела в аптеку за лекарствами для своего ненаглядного.       – Позвоню ей по дороге, – кинул я и, схватив куртку, висевшую на ручке двери, направился к выходу.       – Ох, мужчины! –мой спинной мозг почувствовал, как Сид закатывает глаза.       – Эй, Сид? – повернулся я к подруге, вдруг вспомнив одну занимательную штуку. – А у тебя вправду хромированные соски?       Не говоря ни слова, хозяйка томно улыбнулась и легким движением руки распахнула клетчатую блузку. Приоткрытая занавеска обнажила впечатляющие образчики рипперского искусства, оформленные ослепительной позолотой. Соски стояли торчком, будто завлекая многочисленных сетевых извращенцев, к коим небезосновательно Сид наверняка теперь причислила и меня самого. Ну и, разумеется, в лучших традициях жанра в эту секунду дверь квартиры без предупреждения отворилась и на пороге появилась девушка с пластиковым пакетом из местной аптеки. Завидев немую сцену, она поспешила зайти в квартиру и захлопнуть дверь, скромно не решаясь еще раз взглянуть на королеву постановки.       – А вот и ты! – без тени смущения воскликнул я. – Пора в путь! Колесами закинемся по дороге.       Пока у Элейн не появились вопросы, я настойчиво выпихал ее из квартиры и вышел следом сам, так и не узнав, кто скрывался за второй маской кролика. Девушка особенно не сопротивлялась, но пока мы спускались на первый этаж, она была будто бы в трансе: пыхтела, силясь задать вопрос. Сменить тормоз на газ ей помогли лишь оглушительные звуки пуль, вылетевших из моего револьвера в направлении оружейной лавки.       – Сдурел? – возмутилась она, закрыв уши руками.       – Оставил отзыв, – бросил я, не сбавляя темпа.       Не успели мы выйти из Сковородки, как на шум слетелись горе-оружейники. Пацан, завидев мой удаляющийся зад, по обыкновению, струхнул и спрятался в подсобке. Зато истеричная барышня не растерялась. Выругавшись, она схватила из-под стойки ружьё, но бестолково промазала, выпалив как раз в тот момент, когда мы скрылись за поворотом. Элейн взвизгнула, но будто бы для приличия, а на её лице я приметил нечто наподобие усмешки.       – Я смог тебя позабавить? – наивно обрадовался я.       – Просто убийственный отзыв! – вернула улыбку девушка.       Пройдя вдоль улицы еще немного, я приметил источник вожделения: старенький Арчер Кварц в дерьмово-коричневом цвете, припаркованный у бордюра. Стекло со стороны водителя выбито и обляпано кровью – двойной джек-пот. Тачку какое-то время не хватятся, да и кого интересует угон корыта в такой жопе мира как Хелл-сити. На галлюциногенную копию пиздецко-счастливого Фингерса, стоявшего рядом с оттопыренным большим пальцем, я старался внимания не обращать. Раз уж даже это мудло одобряет, грех ситуацией не воспользоваться.       – То, что нужно, – присвистнул я и устремился к цели.       – Ты что делаешь? – охнула Элейн, когда я полез на место водителя.       – Ах, точно, – вдруг вспомнив про попутчицу, протянул я, – знаешь, я справлюсь один. Позвоню тебе позже, лады?       Элейн посмотрела на меня, мягко говоря, удивленно. Я же, в свою очередь, удивлялся тому, как стойко она дала отпор:       – Ну уж нет! Никуда ты не поедешь!       – Ага, слушай, у меня нет на это времени. Давай я просто тебе позвоню.       – Ну да, точно. А звонить в колокола будешь?       Она стремительно приблизилась ко мне и совершенно неожиданно дала подзатыльник. Била не сильно, но голова зазвенела и впрямь как сраный медный колокол.       – Блядский Советский союз, – скрючился я, хватаясь за голову и проклиная девчонку, давшую мне жвачку.       – Прыгай! – скомандовала фея, усаживаясь на место водителя.       – Стоп-стоп-стоп! Куда ты? – проскрипел я.       – К рипперу, конечно! – воскликнула Элейн. – Ты едва-то на ногах держишься.       – Не-не-не, сначала дело.       – Да какие могут быть дела? Еще немного и ты развалишься.       – Если мне нужна будет помощь мамочки, я найму себе куклу, а не ёбаную пацифистку.       Элейн смотрела грозно, но и я сдаваться не собирался. В итоге девчонка отступила:       – Ладно! Но одного я тебя всё равно не отпущу!       Фея говорила серьезно. Я закатил глаза, но, по правде говоря, помощь, действительно, была не лишней. Забравшись на место рядом с водительским, я продиктовал Элейн адрес.       – Ты хоть водить умеешь? – поддел я.       – Я часто наблюдала за таксистами, – ответила она, но заметив мое выражение лица, добавила. – Шутка! Люблю гонять на спорткарах.       – Брешешь!       – Ну почти. Я работала с брейнами, а это считай то же самое.       Элейн завела Арчер и вырулила на дорогу. А я сидел и думал, сколько нового мне предстоит узнать об этой странной заложнице. Зато о ком я знать точно ничего не хотел, так это о Генри, который, о чудо, возник на заднем сиденье и отчего-то сразу же принялся жаловаться на свою уёбищную жизнь, будто бы его кто-то слушал. Мозги вдруг начали плавится, словно в них залили раскаленное железо. А Генри становился всё громче, громче и громче. Элейн, заметив бедствующее состояние пассажира, тут же кинула мне на колени пакет из аптеки.       – Прими три таблетки из синей пачки. Должно помочь.       – Воды не найдется? – уточнил я, обыскивая пакет.       – Можем остановиться где-нибудь по дороге.       – Да похер, – отмахнулся я, закидываясь пилюлями. – Что это за дрянь вообще?       – То, что пьют богатенькие, чтобы не сидеть обдолбанными на совете директоров.       Голова и впрямь прояснилась, Генри стал чуть потише.       – Популярная, видимо, штука.       – О, поверь, еще как! – усмехнулась девушка.       – Ну а тебе откуда известно? – как бы между делом уточнил я, плюя на последующий ответ.       Что странно, девушку вопрос как будто загнал в тупик. Она нервно откинула волосы со лба и попыталась криво отшутиться:       – Один папик рассказал, пока я дрочила ему в этой самой тачке.       Не знаю, пыталась ли она понтоваться передо мной, или я тупо задел ее за нечто похожее на чувства. Но какая бы там ни была причина, глобально мне было посрать, так что я просто закатил глаза и стал смотреть, что еще девчонка притащила из аптеки.       – А нахрена бинты и бондаж? – удивленно вскинул я брови, доставая из пакета набор юного садиста.       – У тебя швы разошлись, – спокойно, даже несколько серьезно кивнула Элейн на мою заляпанную кровью майку. – У Сид были обезбол и какие-то тряпки, но мы подумали, что это временное решение.       Боли я не чувствовал, по крайней мере она была не так ужасна, как раскаленное железо в голове. Задрав майку, я обнаружил, что обмотан какими-то старыми лосинами, некогда бирюзового цвета. Прямо к ране прилегала та часть, которая ранее, без сомнения, обхватывала одну из лучших частей Мими – ее упругую задницу. А потому жаловаться не приходилось.       – Ну хоть не розовый, и на том спасибо, – кинул я равнодушно и открыл бардачок в поисках полезного.       – Настоящие рокеры даже радугу сделают брутальной, – ухмыльнулась Элейн и кратко, но с вызовом глянула на меня.       – Да, да, да, знаешь, с рокерством я завязал, – отмахнулся я, а затем вытащил из бардачка поношенные стринги.       Девушка скорчила гримасу отвращения, и чтобы более ее не раздражать, я упрятал находку туда же, откуда и достал. Водила же решила превратить наш диалог в допрос.       – Знаешь, бывших рокеров не бывает. Ты так не думаешь?       – Стало быть я исключение из правил.       – Ты в группе играл или типа того?       – А что, хочешь купить альбом?       – Не отказалась бы.       – Тогда дам тебе телефон своего агента.       Я уставился в окно, как бы намекая, что дальнейшее развитие темы меня интересует мало. За окном проплывали ущербные пейзажи труб Истлендских химических заводов. И всё же девчонка намеков не понимала.       – Ну рокер ты или нет, а вот геройствовать рвёшься.       – Ты о чем? – механически уточнил я.       – Ну мы же едем помогать твоей подруге? Мими…верно?       – А ты-то откуда знаешь? – подозрительно уставился я на нее.       – Сид рассказала, пока ты был в отключке. Ну…если быть точной…она сказала, что нужна твоя помощь, ну и еще про Мими рассказала немного.       – Мими наверняка надралась со своим ёбырем и теперь никак не отойдет от наркотского коматоза.       – Ты совсем за нее не переживаешь?       – С чего вдруг?       – Она же подруга и всё такое, – аккуратно уточнила Элейн, будто бы прощупывая почву.       Я лишь усмехнулся:       – Не ревнуй, крошка. Мими лишь мой собутыльник.       – Во-первых, я не ревную. Во-вторых, ты так просто об этом говоришь, – девушка нахмурила брови. – в общем… неужели ты вообще не думаешь о плохом?       – Мир говно – бери лопату. Очнись, красотка, мы живем среди «плохого». Так что срать я хотел на то, чтобы еще и переживать о проститутке из города на краю вселенской дыры.       – Но неужели… – попыталась возразить Элейн, однако я грубо ее прервал.       – Эй, слушай, я в мозг тебе не лезу. И жду такого же понимания. Хочешь трахаться – есть способ проще, нехер делать мои извилины.       – Прости, – только и ответила девушка, наконец умолкнув.       По правде сказать, вопрос был не то чтобы неверный. Я и сам не до конца был уверен в причинах, по которым я, да еще и за бесплатно, отправился на выручку двум шлюшкам. Возможно, то был пиздецки странный долг перед боевыми подругами, которые до того залечивали мои душевные раны. А может я просто изо всех сил старался оттянуть своё собственное дерьмо, которое поджидало в расквашенной квартире и на стуле у чокнутой лесбухи-нетраннерши.       Как бы то ни было, размышления лишь нагоняли то ли скуку, то ли приступ рвоты, а потому я переключился на нытьё Генри, которое приносило знакомую и желанную альтернативу – головную боль. Однако, слава яйцам Керри Евродина, вскоре я был избавлен от наказания: проехав еще с пяток кварталов, Элейн завернула в какую-то подворотню и заглушила мотор.       – Мы приехали, – коротко отчеканила она.       – Ну погнали, – отозвался я и вышел из машины.       Квартал, в который мы приехали, напоминал Истленд лишь смрадным смогом, заполонившим всё вокруг. В отличие от типичных низкоуровневых хибар и массивных бетонных коробок фабрик, утыканных на других территориях района, высотки на Дикистрит были так же высоки, как и стояк молодого Джонни Сильверхенда. По высоте они уступали разве что элитному клубному дому, в котором жила Стелла, и еще парочке мегабашен в Центре. И такой Фрейдизм здесь был абсолютно оправдан: посреди химического моря свежий островок для богатых можно было найти лишь под облаками. С другой стороны, в отличие от Сауспорта и Цента при строительстве Истленда безбожно экономили на материалах, можно сказать, воздвигали из говна и палок. Так что, когда карточный домик рухнет (а он рухнет непременно, вопрос времени), это будет самый долбоебически красивый способ самоубийства.       Элейн, впрочем, такая лотерея не смущала. Она уверенно проследовала в здание, будто спешила покончить с этим побыстрее.       – Куда ты так спешишь? – воскликнул я, кое-как ковыляя за ней следом.       – Боюсь, как бы ты кровью не истек прежде, чем мы доберемся до риппера.       – Ой да ладно, тут всего-то на лифте подняться и отшлёпать заплутавшую девку по заднице. Успеем к обеденному выпуску новостей.       – Как скажешь, но было бы проще, посети мы сначала риппера, – вздохнула Элейн и вызвала лифт.       Путь к облакам был долгий и скучный. Моя спутница всем своим видом выказывала недовольство, но спорить с ней я не собирался. В конечном счете, это не я как собачка увязался следом. Да и кстати про собачек: сраный Генри решил присоединиться. Эта паскуда всё никак не мог заткнуться, и я был в шаге от того, чтобы наорать на собственную галлюцинацию. Перед тем как допотопный механизм лифта сообщил о прибытии в пентхаус, я дал зарок, что под любыми пытками вытяну у Кассандры то, как превратить фарш в моей голове обратно в мозги.       А пентхаус встретил нас гнетущей полутьмой и звуками заевшего джаза. Даже Генри наконец заткнулся и стоял с сумасшедшей наркоманской ухмылкой на лице. Будь это брейнданс, решил бы, что смотрю хоррор версию чьей-то смерти. Совсем не то, чего ждешь от любовного гнёздышка сутенера. Я достал револьвер наизготовку и вышел вперед. По полу коридора среди опрокинутых вазонов и стульев были разбросаны какие-то листовки. Элейн подобрала одну и прочитала растерянно:       – Стань гордостью семьи?       Девушка подошла ближе и показала рекламный проспект: на фото счастливая семья на фоне домика в пригороде, на отце – боевые импланты, а у ребёнка – игрушечное ружьё; надпись была выведена внизу большими алыми буквами. Я взял листовку в руку и перевернув, прочитал пару строк:       – Вступи в ряды защитников радиоактивной пустоши и стань счастливым обладателем квартиры в корпоративном районе Хелл-сити… Вот блядь!       – Что это значит? – недоуменно уточнила девушка.       – Похоже парень Мими въебался в самое вонючее дерьмо, которое только есть в этом городе.       – Что ты имеешь в виду?       Я шикнул, приказывая Элейн заткнуться, со стороны комнат послышался звук битого стекла. Мы постояли несколько секунд, но звук не повторился, тогда я повернулся к девушке и прошептал, как можно тише.       – Возвращайся вниз, здесь опасно.       Упрямица затрясла головой:       – Никуда я не пойду! Вместе пришли, вместе и уйдем.       Если бы не страх быть услышанным, проорал бы в её тупую рожу, но вместо этого пришлось ответить тихо, но строго:       – Пиздуй отсюда нахуй, пока нас вместе не обнулили.       Элейн посмотрела гневно, но в этот раз решила не спорить. Развернувшись, девица направилась к лифтам, стараясь обходить шуршащую бумагу под ногами. Генри радостно поскакал за ней. Однако, когда она уже была готова нажать кнопку вызова, лифт ожил: видимо кто-то на нижних этажах опередил нас.       «Блядь, только этого не хватало», – мысленно выругался я.       Девушка посмотрела на меня с таким видом, будто теперь у меня не было другого выхода, как взять ее с собой. На кнопку она всё же нажала, но в эту секунду звук битого стекла повторился, а за ним другой, мерзкий, будто скрежет ржавых имплантов. Я быстро осмотрелся. Перед входом в комнаты была какая-то дверь. Подобравшись и приотворив ее, обнаружилось, что это шкаф с верхней одеждой. Жестом позвав девушку, я прошептал на ей ухо.       – Полезай в шкаф и ни звука!       – Ты объяснишь, что здесь происходит?       – Ты тупая или повторить? – раздраженно проворчал я.       Элейн осклабилась, но в шкаф полезла. Следом за ней влез и мой сумасшедший попутчик.       – Сиди тихо, я вернусь за тобой.       – Ричард… – вздохнула девушка, прежде чем дверь закрылась у нее перед носом.       Разобравшись с балластом, я направился к источнику шума. Не то чтобы я молился, и всё же в этот раз действительно хотелось заблуждаться, хоть что-то подсказывало, что мои предположения верны как никогда. Слишком многое указывало на киберпсихоз. И хоть волнение по поводу недостатка магазинов для перезарядки было вполне оправдано, истинные переживания, как ни странно, были о девушке, которая наверняка приняла на себя весь основной удар, – Мими.       Проследовав в арку, ведущую в просторную и светлую гостиную, я с первого взгляда понял, что впереди ждёт лишь кромешный пиздец. Посреди комнаты спиной ко мне стоял мужчина: на месте позвонков из спины торчали металлические шипы, а вместо рук приделаны заостренные клинки со следами крови. Мужчина тяжело дышал, будто после кросса, и судорожно дергался, словно от удара током. Пол вокруг него был усыпан осколками битых зеркал, свалившихся с потолка. Следов Мими я не обнаружил, но что-то мне подсказывало, что клинками псих резал вовсе не себя.       «Вряд ли этот шизанутый напичкан навороченным железом,» – размышлял я, прикидывая план действий. – «Всё явно потрёпанное, но блядь боевое. Можно завалить его скриптами, а потом добить советским кирпичом. Если добраться до кухни, может удастся прихватить нож. А если сбросить из окна? Нет, не вариант, он с виду не такой уж неповоротливый. Сраный дрыщ в погоне за корп-идеалами».       Спустя минуту напряженных размышлений, в кой-то веке пришлось принять решение, напрочь не соответствующее всем моим убеждениям. Казалось, что психопат был в полном неадеквате, а значит существовал небольшой такой шанс прошарить углы в поисках Мими, будучи полностью незамеченным. Пригнувшись, я вошел в гостиную и стал медленно пробираться к лестнице, ведущей на второй этаж. Шел медленно, на носочках, нервно поглядывая на кибернетическое убожество.       Джош, Джоуи или как там звать этот святой хуй, будто находился в другой реальности, однако менее угрожающим от того не выглядел. В памяти все еще были свежи разборки с киберпсихопатами из Найт-сити, а потому пиздецки ограниченный запас ресурсов на отбой скотины сдерживал от прямой конфронтации. Зато спасительная лестница наверх была слева прямо-таки в шаговой доступности, настолько, что казалось, сегодня мне благоволили все корп-херувимы.       Но всё не могло быть так просто, верно? Стоило мне ступить на первую же ступеньку, как это дерьмо заскрипело, словно я на хую вертел всю эту высранную Истлендскую башню. И этот сцаный блошиный писк, конечно же, пробудил чудовище блядских глубин. Психопат замотал головой в поисках нарушителя спокойствия. Могу лишь представить какое придурковатое лицо в моем исполнении уставилось на него в тот момент.       – Вот сука! – выругался я и тут же кинулся к плану Б – укрытию за кухонными тумбами позади гостиной.       Меж тем хозяин не стал заморачиваться выяснением личности гостя, а сразу приступил к его устранению. Ржавые корповские железки неслись на меня с поразительной грацией, но времени на брачные игры не было. Я заскочил за тумбы не менее грациозно, на пути подхватывая столовый нож из раковины. Однако, заметив, что на блядской железяке нет даже зубцов, тут же кинул ею в дурочка, от которого она, предсказуемо, отскочила как щепка.       Мутант взревел словно зверь, будто я пульнул в него не зубочисткой, а гарпуном, а затем еще более яростно продолжил свое наступление. Клинки на его руках бряцали в предвкушении свежей крови.       – Иди в пизду! – выругался я и выстрелил точно в голову.       Пуля застряла во лбу психа, а он даже не заметил изменений.       – И чего я блядь ждал от кибернетического раба? – сам себе вопрошал я, выпустив вслед по назначению целый магазин.       Пули злили Джоуи, как пуделя собственный хвост. Мне повезло, что кроме клинков на руках у него собственно и не было никакого оружия. Псих неумолимо следовал за мной, размахивая железками, с таким выражением лица, будто бы посрать присел. Как два придурка, мы носились вокруг кухонных тумб: я отступал, а он догонял. И кажется, что моему оппоненту соображалки на большее не хватало. Когда пули изрешетили всё его тело, а у меня закончились патроны, я принялся кидаться всем, что только под руку попадалось.       «Достать бы, сука, нормальный нож», – грузился я, уже подустав от салок.       Однако нашлось кое-что покруче: в руке оказалась увесистая сковородка. Впервые приблизившись к выродку, я, замахнувшись, как следует врезал сковородкой по его тощему ебальнику, вгоняя ранее выпущенные пули поглубже в его клубничное желе, служившее вместо мозгов. Сначала показалось, что мои действия эффекта не возымели, однако затем он схватился за голову и отступил на несколько шагов. Взгляд как будто прояснился, но лишь на мгновение, а затем из них посыпались искры, как, впрочем, изо рта и ушей. Псих справлялся так пару секунд, а затем рухнул камнем на пол. Железки оглушительно зазвенели, ударившись о кухонную плитку. Падал он мордой вперед, и я пожалел, что штыки, торчащие из позвоночника, не смогут проткнуть его насквозь.       Подойдя к телу, я ботинком перевернул психа на бок. Ресницы подрагивали, губы лепетали – он был еще жив. В таком виде парень выглядел вполне себе безобидным, на вид ему было около двадцати. Такие прыщавые задроты когда-то любили понтоваться перед телками у клубов, где Самурай давал концерты, вот только шипы торчали не из плоти, а из дешевеньких дерматиновых чокеров, купленных за мамкины бабки. Глядя на очередную жертву корпоративной этики, я просто не смог его добить: лучше передать специалистам, пока не прочуял Макс-так.       – Рич! – услышал я нервный вскрик и обернулся.       – Я же велел тебе не выходить! – раздраженно проворчал я, уставившись на Элейн.       – Мне показалось, что сейчас самое время появиться, – просто ответила она и кивнула в мою сторону. – Он готов?       – Да, – ответил я еще раз взглянув на паренька. – Но не иди сюда, зрелище не для деток.       Элейн закатила глаза, но делать по-своему не стала. Вместо этого она подошла к тумбе, на которой стоял приемник, всё это время проигрывавший заевший джаз, и отключила его. В комнате на миг наступила сладкая тишина. А затем девушка окинула взглядом погром вокруг и уточнила:       – Ну а где Мими?       – Как раз собирался это выяснить, – бросил я и направился к лестнице, которая так меня подвела. – Хей, Мимз, вытаскивай свою тощую задницу! Это Рич, я всё уладил!       Мими не отвечала и никакого копошения сверху я не услышал.       – Мими, Джоуи в отключке, опасности нет! – продолжал я, поднимаясь по лестнице и раздражаясь больше все с каждым шагом.       На втором этаже располагалась просторная спальня с низким потолком. Окон не было, а единственным источником света служила одинокая лампа, совсем как те, что использовали на киношных площадках. Рядом лежал опрокинутый штатив с любительской камерой.       – Блядь, Мими… – оборвал я восклицание на полуслове, когда наконец увидел картину целиком.       На кровати, раскинув ноги и руки, лежала полуобнаженная девушка. Голова приподнята на подушках, так чтобы изуродованное от побоев лицо смотрело как бы вперед. Оплывшие глаза полуприкрыты, а распухший алый рот открыт, словно напуганный представшим зрелищем: катаной, почти по рукоять проткнувшей живот и кровать. Простынь насквозь пропитаны кровью, стены, мебель, пол, и даже потолок забрызганы ею же. Удивительно, как в таком хрупком теле столько уместилось. Латексная короткая юбка, сияла неоновым красным. Она задралась вверх и теперь едва прикрывала ляжки, которые больше напоминали месиво. И я не хотел знать почему.       – О Мимз, – горько прошептал я и сел на край кровати, через силу заставляя себя смотреть в глаза девушке. – Сука!       Я опустил девушке глаза, и теперь она окончательно стала похожей на труп. Хотелось взреветь: такая предсказуемая смерть для шлюхи, и такая недостойная для ангела, которым она пыталась стать.       – О Господи! – громко выдохнула Элейн, поднявшись в комнату.       – Уходи! – скомандовал я и вскочил с кровати, чтобы преградить спутнице обзор. – Не нужно тебе на это смотреть.       – Какое чудовище могло это сотворить? – Элейн плевать хотела на мои предостережения, и попыталась обойти меня, чтобы разглядеть зрелище получше.       – Не стоит, Элейн, правда, уж точно не для такой натуры как ты.       Элейн как-то странно на меня посмотрела, словно в замешательстве. Затем затрясла головой и ответила мягко, как бы прогоняя наваждение.       – Да, ты прав, ты прав…       Она отвела взгляд от кровати и уставилась на лампу и штатив:       – Они снимали домашнее порно?       – Зная Мими, вполне возможно.       – Мы можем узнать, что случилось, – осторожно предложила Элейн и поставила штатив на пол.       – А то, блядь, непонятно, – резко ответил я. – Уверен, что ни я, ни ты не хотим знать подробностей, творившегося здесь безумия.       – Наверное ты прав, – грустно вздохнула Элейн, но всё же взглянула на экран камеры. – Видео записывалось всё время, пока на карте не закончилась память.       – Можешь удалить? – то ли спросил, то ли потребовал я.       – Зачем? – не поняла девушка. – Запись наверняка пригодится полиции для расследования.       – Ты щас серьёзно?       Девушка смущенно повела плечами, давая понять, что настроена вполне серьезно. Словно это я своим вопросом нёс несусветную ахинею.       – Да полиции во все времена срать на такие убожества как я, ты и тем более Мими Оливандрес, – взорвался я. – Для них она еще одна бумажка в архиве с отметкой «несчастный случай». Хотя, нет, постой… в этом случае они блядь даже не приедут, потому что у Хелл-сити есть особый контракт с Макс-так. Уж о них-то ты слышала? Только вот в Хелл-сити они чистильщики: приезжают, пускают пулю между глаз всем причастным, чтоб не разбираться кто псих, а кто нет, ну а трупы кидают в радиоактивных пустошах, чтоб не валялись под ногами. Ну и скажи, ты точно хочешь позвонить в полицию?       – Пожалуй нет, – тихо ответила Элейн.       – Вот и не пизди тогда! – предупредительно тыкнул я пальцем ей в лицо и, с силой вытащив катану из живота боевой подруги, ринулся к лестнице.       – И что же ты тогда собираешься делать? – кричала Элейн мне в спину.       – Довершу начатое до конца, – пробубнил я себе под нос и спустился на первый этаж, оставляя спутницу наедине с живописной картиной, так сказать, в целях перевоспитания.       Малыш Джоуи лежал там же, где мы его и оставили, корчась то ли от короткого замыкания в башке, то ли от приступа язвенного колита. Вот только теперь я видел в нем не несчастного паренька – жертву корпов, а их оружие массового уничтожения.       Лезвие катаны было острым, заточенным. Она явно не походила на то дешевое дерьмо, которое продавали на улицах. Даже удивительно как женишок смог позволить себе все эти богатства: видимо реклама не врала хоть в кой-то веке; не врала, но существенно не договаривала о возможных последствиях. Замахнувшись, я собирался с одного удара перерубить тощую шею паренька. Однако, как назло, мой мозг именно сейчас решил напомнить об одной небезызвестной журналистке – защитнице всех добрых психов на земле: галлюцинация Реджины Джонс стояла прямо передо мной, прислонившись к холодильнику.       – Любопытный факт, – запищал Скиппи в её руке, – после отрубания головы мозг еще несколько минут сохраняет активность.       – Ой, да иди ты в жопу! – выдохнул я и опустил катану.       Чтобы не передумать, я отошел от Джоуи к окну. Передо мной раскинулся умиротворяющий вид на шапки небоскребов, залитые солнцем. Номер своего фиксера я нехотя набрал будто под дулом пистолета.       – Ви! Как жизнь? Что я могу для тебя сделать? – как всегда на позитиве, воскликнул мистер Хэндс.       – Привет! Я по делу.       – Вот как? – наигранно удивился Хэндс. – И что за дело?       – Помоги разгрести дерьмо.       – Ви, ну разумеется, разгребать дерьмо – моя работа!       – Дикистрит 85В, пентхаус, – выпалил я по-деловому. – На мою подругу напал киберпсих. Неплохо было бы прибрать за ним до того, как Макс-так учует кишки и кровь.       – Соболезную, друг. Я правильно понимаю, что ты хочешь похоронить девушку достойно.       – Правильно. Думаю, местный колумбарий будет в самый раз. И еще. Тот псих. Он еще дергается. Совсем паренек.       – Понимаю. Постараюсь найти для него пристанище. Насколько мне известно, наша общая знакомая по Найт-сити – Реджина Джонс – интересуется подобными экземплярами.       – Да, так будет лучше, отправь его Реджине. Только…       – О тебе не слово. Безусловно. Ты же знаешь, я как никто другой ценю конфиденциальность. Она в наше неспокойное время дороже золотой монеты.       – Спасибо. Ставку вышлю немедленно.       – Премного благодарен, Ви. Что-нибудь еще?       Поразмыслив секунду, я кивнул, сбрасывая слова, вертевшиеся на языке:       – В Хелл-сити объявились вудуисты, ты в курсе?       – Конечно, – фыркнул Хэндс, – в этом городе ничего не происходит без моего ведома. Но тебе не о чем беспокоиться, – поспешил уверить фиксер. – Судя по всему у них здесь переговоры. Но с кем не в курсе, может просветишь?       – Увы, Хэндс, хотел бы знать сам. Меня беспокоит то, что с ними Пласид.       – Пласид? Тот самый? Ты уверен?       – Ну это же ты, только что хвалился своим контролем над городом. Однако да, я пиздецки уверен.       – Интересно, – Хэндс задумался, – Дай знать, если наткнешься на нечто интригующее.       – Хорошо, если пообещаешь делиться новостями.       – Разумеется, – благородно согласился фиксер. – До скорого, Ви!       – До скорого!       Завершив звонок, я еще раз огляделся вокруг. Элейн спустилась и теперь терпеливо ждала меня у лестницы, хозяин – валялся на кухне и дергался от болей, а разгром вокруг стал еще более непригляден, чем был до того. Повсюду валялись осколки зеркал и чертовы рекламные буклеты кричащего желтого цвета, ебанутая хромированная семейка улыбалась с обложек словно кучка маньяков. И всё это в совокупности вызывало непонятный, необъяснимый и гадкий приступ одиночества. Я подхватил одну из листовок и сжал ее в руке. Хотелось кричать от бессилия, но послать в жопу бездействие оказалось куда важней. Я развернул листовку и сделав снимок с обеих сторон, переслал фотку единственному человеку, который привык работать с подобного рода хернёй.       «Тини, не знаешь, что это за хуйня? Похоже на жесткое наебалово», – добавил я короткое сообщение и отправил знакомой журналистке.       – И что теперь? – аккуратно уточнила Элейн, когда я закончил утрясать бедлам.       – Отвезем меня к рипперу, – просто ответил я.       Прихрамывая, но до коридора добрался. Желтые листовки будто бы смеялись мне в лицо. Нажимать на кнопку не было сил, а потому пришлось зверски ударить по ней кулаком. Дверь тут же отворилась, и лифт встретил нас гнетущей тишиной.