Я остаюсь с тобой, mon ami… Умоляю тебя, не уходи! Те, кто любят как мы, Не прощаются. Ты нужна мне, как воздух…
— Поднимайся, — властно проговорила Димитреску, держа в руке светло-синее платье. — Живее! Розмари едва ли успела понять, что происходит, и до конца проснуться, как сильные руки Альсины буквально вытащили её из постели. Девчонка широко распахнула свои глаза и уставилась на хозяйку. — Мамочка? — пискнула она, и Димитреску сжала плотнее губы. — Надевай, — та привычно ткнула платье девчонке. Достав мундштук и очередную сигарету, Димитреску закурила, наполняя едким дымом всю комнату. Она пыталась игнорировать произошедшее ночью и меньше думать об этом, но взгляд то и дело падал на обнажённое тело Розмари. Да что было не так с ней? Альсина заметила шрамы на животе девчонки и отвернулась, стараясь забыть этот образ. Незачем было сейчас об этом думать. Она уже всё решила. И нужно было срочно обсудить всё с Мирандой. Вновь… — Готова? — обернулась Димитреску к пленнице, рассматривая её наряд. Пришлось потушить сигарету и присесть на колени перед девчонкой, чтобы поправить платье. Альсина избегала взгляда в её серые глаза, понимая, что передумает, если взглянет в них. А Димитреску не должна была менять своё решение. И убить свою проблему она больше не могла. Взяв с тумбочки гребень, Альсина аккуратно поставила туда небольшую коробочку, которую она вынула из кармана. Розмари бросила туда заинтересованный взгляд, но ненадолго: Димитреску чувствовала, что девчонка не сводит с неё глаз. Сегодня Альсина выглядела иначе: алое платье цвета красивого молодого вина, весьма откровенное и тонкое. Шёлк легко струился по её телу, обрамляя и обволакивая, словно вторая кожа. Привычная чёрная шляпа сменилась на белую. Причесав непослушные светлые пряди пленницы, Альсина открыла коробку, доставая оттуда различные шпильки и заколки. Собрав её волосы в пучок и по традиции застегнув ошейник на пленнице, Димитреску поднялась и легко дёрнула за поводок. — Идём. Пригнувшись, Димитреску вышла первая, и Розмари поспешила за нею, преданно рассматривая хозяйку. Она хотела больше времени провести с ней, потому жадно ловила каждый короткий взгляд и немногочисленные слова. — Мамочка! — воскликнула Роза, заламывая за спиной пальцы. — Почему ты не приходила? Димитреску лишь мечтала, чтобы девчонка хоть немного подержала рот закрытым. Выйдя из замка, она потянула пленницу за собой и задумалась всё же над вопросом. Действительно, почему? Это было так нелепо прятаться в своём замке от пленницы. Но Альсина предпочла ничего не отвечать. Солнце медленно выплывало из-за горизонта, и Димитреску отвернулась поскорее, закрывая лицо шляпой, и нервно поправила перчатки. Нужно было ускориться. Выйдя на небольшую поляну среди леса, где то и дело пробегали обеспокоенные животные, Альсина остановилась и глубоко вдохнула полной грудью. В паре метров находилась неширокая дорога в деревню, а дальше… Да чёрт его знает, что там дальше. Альсина не покидала эти края. Резко развернувшись к пленнице, Димитреску посмотрела наконец в её серые глаза сверху вниз. Девчонка преданно воззрилась в ответ, приоткрыв рот. Альсина жалела, что не может теперь убить это глупое создание. Доверять монстрам — жуткая идея, крошка Розмари. — Я отпускаю тебя, — вымолвила Димитреску, протягивая поводок Розе. — Убирайся. Ты разрушаешь всё. Глаза Розмари тотчас расширились от испуга и ужаса. Она упала на колени, хватаясь за подол платья хозяйки, но та резко дёрнула ткань, отходя подальше. Нельзя было позволить себе передумать. Бросив пленницу там, Альсина быстро направилась в замок, не оглядываясь и стараясь не думать об этом. Роза упала на колени, упираясь руками в мягкую траву и горько заплакала. Сердце заколотилось сильнее, а в ушах стоял нестерпимый гул. Ничего больше не хотелось. Розмари не понимала, почему её просто не убили, не пустили на вино. Нет, всё было ещё хуже. Её выбросили, как испорченную вещь. И самое страшное, что Розмари действительно не знала, что ей делать. Обжигающие слёзы текли из глаз, и девчонка больше не могла их контролировать. Она ведь была такой послушной для своей мамочки! Сознание вновь задрожало, и Роза не сразу поняла, что происходит в реальности, а что наяву. Она уже слабо различала свои эмоции, но сейчас отчётливо услышала злобу, зарождающуюся глубоко внутри. Но эта злость принадлежала не ей.***
Зайдя в замок, Димитреску резко отбросила в сторону шляпу и, выйдя во внутренний дворик, направилась в оперный зал. Устроившись уже там, перед роялем, она стянула перчатки и начала играть. Нечто оживлённое, слишком эмоциональное, но злое. Альсина чувствовала себя отвратительно. Не смогла убить девчонку! Когда успела она стать такой мягкой? Прикрыв глаза, она полностью отдалась музыке, играя всё быстрее и быстрее, пока не закружилась в этой мелодии, оставляя всё позади. Было сложно это сделать, но Димитреску радовалась, что смогла. Смогла избавиться от девчонки, пусть и таким способом. Альсина и не заметила, как быстро пролетели несколько часов, но решила прерваться, вновь надев перчатки. Пальцы слабо ныли, но настроение стало более лёгким и умиротворенным. Думать о Розмари она искренне не хотела. Вернувшись в крыло для прислуги, Альсина обогнула обеденный стол и толкнула дверь в большую гостиную. Пригнувшись, она вошла туда и замерла, не веря своим глазам. Сначала она услышала то, во что поверить было невозможно. Смех. Девичий, состоящий из нескольких голосов. Бросив взгляд на диванчики и кресла у камина, Димитреску не могла подобрать слов. Культурных слов. Миранда сидела в её большом кресле, расправив широкие крылья. Её нимб блестел в свете свечей и ламп, а глаза сияли. Матерь держала в руке чайник, наливая чашку ароматного чая и протягивая Бэле. Дочки Димитреску сидели на диванчике, что-то активно обсуждая и, как всегда, споря. Альсина подошла ближе, обогнув второе кресло, и только сейчас заметила сидящую в нём Розмари. — Альсина, моя дорогая, — пропела своим неземным голосом Миранда, и Димитреску поджала губы. Весь покой испарился в считанные секунды. Она думала, что избавилась от проблемы, но это было не так. — Какого хрена, Миранда?! — сорвалась Альсина, больше и не думая подбирать приемлемые слова. Подхватив резко девчонку за руку, она буквально вытолкнула её из кресла на пол. Розмари тихо пискнула, проехавшись по полу, но промолчала, глядя большими глазами на хозяйку. Димитреску выпустила когти с характерным звуком, а дочери её притихли, рассыпаясь. Миранда плавно поднялась, расправив крылья и демонстрируя таким образом своё превосходство. — Я же говорила. Девочка принадлежит этому дому. И тебе, — всё так же тихо молвила Матерь, складывая руки перед собой. — Нет! — рявкнула Димитреску, перебирая когтями воздух. — Я не хочу её больше видеть!.. — Я решила иначе, — просто ответила Миранда. — Ты не можешь перечить. Димитреску резко убрала когти, всё ещё клокоча внутри от гнева, но понимала, что Матерь права. Она не имела права перечить ей. — Ты сделала глупость, моя дорогая, привязав девчонку к себе. Альсина молчала, и без того прекрасно это понимая. Это была такая необдуманная вещь, но хотелось как можно скорее подчинить девочку себе. Обернувшись к лежащей на полу Розмари, Димитреску зло сверкнула глазами, понимая, что больше не выдержит всего этого. — Она нужна тебе, — повторила Миранда свои слова и медленно направилась к выходу. Альсина наблюдала за ней молча, чувствуя, как внутри зарождается буря. Чёртова девчонка просила Матерь вернуть её сюда? Как это вообще произошло? Димитреску намеревалась это выяснить. Как только входная дверь закрылась, Альсина наклонилась, хватая девчонку за руку, и потащила наверх, в ту самую гостевую спальню. — Сейчас ты мне всё расскажешь, Розмари! — грубо прошипела хозяйка, сжимая зубы. — И я всё равно тебя накажу! Розмари взвизгнула, но не стала оправдываться, и это начало раздражать Альсину ещё больше. Зайдя в комнату, она бросила пленницу на кровать и резко стянула перчатку, отбрасывая её в одно из кресел. — Как ты посмела обратиться к Матери?! — прокричала Димитреску, приближаясь. — Она сама!.. — попыталась оправдаться Роза. Альсина её не слушала, подойдя ближе, она перевернула её на живот и задрала платье до талии. Какая дрянная девка! Совершенно не поддаётся обучению! Всё равно всё делает неправильно. Димитреску злилась всё сильнее, понимая, что девчонка вовсе не всё делает наоборот. Придавив Розмари рукой к кровати, она резко ударила её по ягодицам. Шлепок вышел слишком громким и сильным, отчего Альсина даже взглянула на свою руку, разминая пальцы. Должно быть, это было очень больно. Димитреску не хотела слышать никаких оправданий — Роза была виновата. Розмари закричала что есть мочи, ощутив обжигающий удар. Она схватилась руками за простынь, сильно сжимая ткань, буквально ломая ногти. Из глаз покатились слёзы, но она не обратила внимания. Роза ничего не слышала, лишь получала всё новые и новые удары, а сердце оглушающе стучало в ушах, перекрывая все звуки внешнего мира. Альсина вновь размяла руку, сбившись со счёта, и помедлила, обдумывая, стоит ли наносить ещё удар. Розмари дёрнулась под её рукой, и Димитреску не могла разобрать тот клубок эмоций, что исходил от пленницы. — Ещё! — выкрикнула Розмари, совершенно забывшись в потоке чувств. Округлив глаза, Димитреску отпустила пленницу и отошла на несколько шагов. Что она сказала? Розмари медленно перевернулась и аккуратно села, немного хмурясь от боли, но её лицо было красным не от слёз. Она была возбуждена! Альсина прижала руку к груди, совершенно растерявшись, а затем, ухватив с кресла свою перчатку, мгновенно скрылась за дверью. Но Роза так и не смогла найти для себя ответ, почему она попросила продолжить, не ощутив очередной удар. Тело странно горело, а внизу живота собирался странный клубок, тягучий и болезненный. Хотелось как-то избавиться от странного ощущения, но оно лишь усиливалось при мысли об Альсине. Розмари застонала, повалившись лицом в подушку. Когда уже всё это кончится?***
Зайдя в свои покои, Димитреску опустилась в кресло и уставилась в окно, закусив губу. Больше девчонка не боялась её, а наоборот, жаждала всеми силами любого внимания. Даже такого. Прижав пальцы к переносице, Альсина устало вздохнула и в очередной раз вспомнила слова Миранды. Чёртова Матерь! Лучше бы Роза и правда досталась Гейзенбергу. И что теперь делать с этой девчонкой? Альсина прекрасно понимала, что теперь та будет маячить перед глазами всё чаще и чаще, лишь бы получить внимание. Димитреску хотела этого! Но ужасно боялась собственных чувств. Тихо скрипнула дверь покоев, и Альсина вздохнула, не желая никого сейчас видеть. Но шаги приближались, а значит, это были не служанки. — Оставьте меня! — тихо бросила Димитреску и почувствовала, как к ней на колени кто-то забрался. Открыв глаза, она увидела перед собой Розу, что немного ещё кривилась от боли, но держалась довольно гордо и прямо. Девчонка опустила взгляд на свои пальцы, нервно рассматривая каждый сломанный ноготь, а затем подняла туманные глаза к хозяйке. — Я не уйду, — твёрдо, но очень тихо сказала Розмари, закусив губу. — Я принадлежу не дому. Тебе. На этих словах она медленно коснулась ладони хозяйки в чёрной перчатке и немного поёрзала, смущаясь. Альсина чуть склонила голову набок, рассматривая это невинное дитя перед собой, что так запуталось и сломалось. Странное ощущение покоя разлилось по всему телу, когда сюда пришла Розмари. — И что мне с тобой делать? — устало пробормотала Димитреску, легко поглаживая Розу по спине. И правда: она уже ничего не понимала. К чему всё это должно привести? Быть ей матерью она не могла, потому что мать никогда не целует так дочь, как целовались они. Но и такие отношения допускать Альсина не могла: это было неправильно. Разве нет? Розмари вновь подняла свои большие глаза и встретилась взглядом с хозяйкой. — Любить.