***
Бэла не могла найти себе места, ходя по комнате без остановки уже несколько минут. Она хотела пойти к Донне и всё узнать, но что-то останавливало её. Словно она боялась, что подруга на самом деле могла… её обмануть? Бэла не хотела об этом размышлять, потому что это было слишком сложно. Опустившись на подоконник, она посмотрела в окно на лес и тихо вздохнула. Нужно было сначала нормально поговорить с матерью, прежде чем пылить. Жаль только, что у неё никогда нет на это времени, а если и находится, то его тут же отбирает на себя Розмари. И даже позже, уже к вечеру, Альсина не пришла посмотреть на жертву, что принесла Кассандра. Бэла жадно вырывала куски плоти зубами, глотая мясо. Странные чувства отступили от неё в этот момент, уступая место чему-то животному внутри неё. Думать совершенно ни о чём не хотелось, когда тёплая плоть заполняла рот, мягко стекала кровь по подбородку, и сестра рядом так искренне радовалась своей охоте. — Бэла, — тихо позвала Альсина в своих покоях, и дочке пришлось выплюнуть куски мяса обратно на труп, а затем появиться перед матерью. — Мама? — выдохнула Бэла, утирая кровь рукавом. Димитреску сидела перед туалетным столиком, причёсывая локоны, лицо без макияжа выглядело очень устало, и дочка даже посочувствовала ей. Эти месяцы, когда в их доме поселилась Розмари, явно вымотали сильную и непоколебимую женщину. Бэле стало стыдно за свои срывы, но она всё ещё видела картинку своей смерти перед собой. — Завтра мы пойдём к Донне, — ровно проговорила Альсина, глядя на дочь через зеркало. — Что именно она тебе показала? Бэла замерла на месте, не зная, стоит ли так сейчас всё выкладывать, но это могло спасти её подругу. Или… Подругу ли? — Хм, — Бэла опустилась в кресло, подбирая к себе ноги. — Показала ритуал, где я приносила в жертву животных. Ты там тоже была, мама… Альсина качнула головой и повернулась к дочери, вздохнув. Бэла увидела в её глазах странный блеск, но усталость на лице матери быстро его поглотила. — Это неправда, — протянула Димитреску, глядя на дочь. — Тебя никогда не было в культе. Только Кассандра из вас троих. Не поверив своим ушам, Бэла подняла брови и сжала кулаки. Да она же врёт! Нагло врёт! Но ничего не проговорила, опасаясь гнева и боясь ещё больше утомить мать. Она думала о ней даже сейчас, так странно… — Донна сама была там, — продолжила Альсина, стягивая перчатки. — Это её воспоминание, не твоё, моя милая. — А убийство? — не унималась Бэла, заёрзав в кресле. — Ты же убила!.. Поджав губы, Димитреску поднялась со своего места и подошла к постели, поправляя подушку. Там она зажгла небольшой светильник и присела на край, задумавшись. Бэла терпеливо ждала от неё ответа, нервно поглядывая по сторонам. — Да, убила, — наконец произнесла Альсина, переводя взгляд на дочь. — Я не чувствую за это вины, Бэла. Дочь вздрогнула, услышав опасные нотки в голосе матери, и поднялась на ноги. Она не хотела больше ничего знать, пусть Донна и соврала, но итог был один: Альсина на самом деле убила её. — Пусть покажет тебе правду, милая моя, — спокойнее произнесла Димитреску, усмехнувшись краем губ. — Я не имею права вернуть тебе этот кошмар. — Кошмар? — переспросила Бэла, немного дёрнувшись. — Ты просила избавить тебя от этого, Бэла, — поджав губы, рыкнула Альсина. — Донна это начала, пусть заканчивает. Тебя я не выбирала намеренно. Иди. Замявшись, Бэла исчезла из комнаты, оставляя за собой лишь оглушающую тишину. Альсина забралась в постель и медленно прикрыла глаза. Она даже хотела позвать к себе Кассандру или сходить за Розмари, но усталость навалилась, словно неподъёмный груз. Альсина медленно уснула, всё ещё вспоминая, как нашла свою старшую дочку.Глава XIV
23 мая 2021 г. в 16:24
Примечания:
Всем приятного прочтения!
Весь последующий день Альсина провела у себя в комнате, запретив кому-либо её беспокоить. Она почти не отходила от Розмари, то и дело трогая её лоб или давая лекарство. Димитреску верила Донне, потому что других вариантов не было. Травы и настои, что дала кукольница, кажется, имели эффект. Девчонка постоянно спала, изредка просыпаясь, чтобы попросить воды. Постель вся была мокрая от пота, но Димитреску уже не замечала этого. Она всё больше думала о словах Карла, что Миранда собирается забрать Розу. Альсина не совсем понимала зачем ей девчонка, но глубоко в сознании билась та самая мысль.
Но Альсина предпочла отбросить её. Мысли клубились, мешая выудить хотя бы одну из них и обдумать. Позже к жару присоединился кашель: он был глубокий, мокрый, неприятный. Хозяйка замка почти не могла спать, она всё время думала о том, что сказал ей брат. Миранда не имела право отбирать её девочку.
Спать в своей комнате становилось невозможным, Роза постоянно стонала во сне, вертелась и очень громко кашляла. Димитреску не могла позволить себе оставить её без присмотра. А девчонке явно становилось хуже, кашель не прекращался, лекарства никак уже не помогали. Похоже, и Донна не знала, что делать. Альсина не смогла больше вынести такого количество дней без сна. Спустя четыре дня она отнесла свою пленницу назад в гостевую спальню.
Альсина чувствовала, что в её доме что-то поменялось. Девочки вели себя очень странно. Бэла была неразговорчива, она постоянно избегала прямого взгляда матери, прячась или вовсе не приходя на призывы. Димитреску не хотела больше ждать, пока девочки объяснят сами. И первым делом она хотела поговорить именно со старшей дочерью. Волнение в замке чувствовалось давно, как только здесь появилась Розмари, но Альсина ощущала, что сейчас оно усилилось, и она хотела лишь найти ему причину.
— Бэла! — позвала Димитреску свою дочь, опускаясь в одно из кресел у камина.
Кассандра сегодня была на охоте, и Альсина намеревалась поговорить позже и с ней, но сейчас она хотела разделить дочерей. Зашелестели маленькие крылышки, и Бэла появилась перед ней в привычном тёмном платье с капюшоном. Чуть склонив голову, она присела в поклоне, но Димитреску остановила её.
— Иди ко мне, — покачала головой Альсина, раскрывая свои объятия.
Дочери часто любили раньше так проводить время, но сейчас Бэла немного помедлила, прежде чем забралась на руки к матери. Она прижалась к её груди и почувствовала мягкое и тёплое объятие. Бэла немного поморщила нос, потерев его ладонью, понимая, что сидит на руках той, кто убил её безжалостно. И она больше всего ненавидела то, что не может сопротивляться этой связи между ними. Она бы наверное давно сбежала к своей Донне, но не может, что-то другое внутри тянет обратно в этот замок. И так будет до тех пор, пока мать сама не отпустит своё дитя.
А делать это, похоже, она не собиралась.
— Что происходит, милая моя? — спросила Димитреску, убирая светлые локоны с лица дочери.
Альсина чувствовала странные вибрации, исходящие от дочери, словно та… волновалась. Димитреску не помнила моментов, чтобы её дочери чувствовали хоть что-то, кроме постоянного голода.
— Бэла, — повторила Альсина, сжимая легко её подбородок и заставляя посмотреть в глаза.
— Ничего, мамочка, — выдохнула она, пытаясь вновь спрятать взгляд.
— Ты пытаешься мне соврать? — грубее добавила Альсина, хмурясь.
Бэла вздохнула, немного выпрямляясь, и подняла большие глаза к матери, почти бесстрашно выдерживая взгляд. Перед ней была не настоящая её мать, а чужая женщина, что хладнокровно убила её. Бэла не хотела думать о мотивах, но это было мерзко и неприятно. Вряд ли у Димитреску было хоть какое-то оправдание такому поступку, кроме желания убить своё одиночество.
Альсина видела весь спектр эмоций, что были написаны на лице её дочери. Раньше такого, конечно, не было, и Димитреску начала догадываться, что на самом деле произошло дома у Донны.
— Ты убила меня, — резко выдохнула Бэла, рассыпаясь и оказываясь поодаль.
Димитреску прижала руку к переносице, покачав головой. Ну, конечно, стоило намного раньше им объяснить. Или… Почему Донна вообще решила, что имеет право лезть в жизнь дома Димитреску? Кажется, кукольница наживала себе врага. И если один раз Альсина могла простить это, но сейчас даже не думала оставлять всё так, как есть. Донна должна была ответить за эти копания в головах её дочерей. И Альсина уже знала, как именно.
— Почему ты не оставила мне хотя бы имя? — выпалила Бэла, сжимая кулаки.
— Потому что я его не знала, — пожала плечами Альсина, поднимаясь на ноги. — Прекрати, Бэла, ты должна быть благодарна.
— Благодарна?! — сорвалась дочь, а по щекам потекли слёзы. — За то, что ты убила меня, как свинью?! У меня была семья… Настоящая!
— Что? — лишь выдохнула Альсина, остановившись. — Семья?..
Замерев на месте и смерив мать злым взглядом, Бэла поняла, что перешла черту и уже подставила Донну, но отступать было некуда. Она увидела, как нахмурилась Альсина, сжимая руки в чёрных перчатках, и уловила этот тихий скрип кожи.
— Это Донна сказала? — едва сдерживая злость, выдохнула Димитреску.
— Показала! — выпалила Бэла, стойко выдержав взгляд матери. — Ты не посмеешь её тронуть за это!
— О, ещё как посмею, — шикнула Альсина. — Потому что это…
— Мамочка?
Бэла обернулась первая, заметив на лестнице заспанную Розмари, что по-детски тёрла глаза и покачивалась со стороны в сторону. Альсина тут же поднялась к ней, осматривая слегка припухшее ото сна лицо, и подхватила девчонку на руки.
— Мы не закончили, Бэла, — бросила Димитреску, прижимая Розу к груди.
— Ей ты тоже выпустишь кишки? — выплюнула дочь, исчезая.
Альсина не хотела сейчас думать о Донне, которая явно соврала её дочери. Не хотела, потому что это могло привести к плохим последствиям. Розмари немного дрожала в её руках, и хозяйка вернула её в постель, укрывая одеялом. Почему-то отпускать её от себя совсем не хотелось. Или слова Карла сыграли с ней злую шутку, или Миранда была полностью права, что Альсина любит девчонку.
Только вот сама Димитреску уже вовсе ничего не понимала, но желала, чтобы девочка поправилась. Взяв с тумбочки нож, что оставила здесь вечером, Альсина резко полоснула себя по руке и приложила её к губам девочки.
— Пей, — выдохнула она, силясь замедлить заживление раны.
Розмари прикоснулась губами к ране, жадно глотая кровь. Альсина понимала, что это лишь укрепит сильнее их связь, но сейчас было абсолютно плевать. Она лишь желала, чтобы девчонка поправилась, вновь суетилась и мешалась под ногами. Чтобы дарила свои невинные улыбки, прижималась к ней по ночам и просто была… живой. Такой, которую Димитреску любила.
Это слово так странно билось в её голове уже несколько дней. Альсина хотела прижать девчонку к себе и не отпускать, боялась хоть кому-то её отдать. И думала лишь о её исцелении. Но не было времени сидеть всё время у её постели, когда с Бэлой произошло что-то неприятное, а Кассандра всё больше отдаляется от матери, словно их связь слабеет. Альсина не могла понять, когда это началось, но желала и дальше быть со своими девочками одной семьей.
— Хватит, — выдохнула хозяйка, убирая руку, и рана мгновенно исчезла.
Розмари чмокнула губами, прикрывая мутные глаза, и вновь тихо засопела, сжимая в руках одеяло. Альсина убрала её мокрые от пота волосы с лица и наклонилась, оставляя лёгкий поцелуй на лбу. Кажется, жар начал спадать, и Димитреску решила, что может уйти к себе, чтобы немного отдохнуть. Или попробовать поговорить ещё раз с Бэлой. В конце концов, нужно было узнать, что именно увидела её дочь.