Моя девочка

Знаю, можешь сердце мне пронзить Ласковым, нежным взглядом. Вижу, эту тайну не раскрыть… И не надо. Заструится звёздный Млечный Путь Под твоею кожей. В эту ночь вдвоём нам не уснуть…

      Расслабившись в тёплой ладони, Розмари подавалась навстречу ласкам хозяйки, совершенно потерявшись в омуте ощущений. Альсина всё так же придерживала её за затылок, легко поглаживая коготками кожу головы, чем вызывала лёгкую дрожь в теле девчонки. Розмари не в силах была оторвать взгляда от янтарных глаз хозяйки, поглаживая её лицо тонкими и нежными пальцами, всматриваясь в каждую деталь.       Их языки вновь сплелись в жарком поцелуе, где уже Альсина не желала себя контролировать. К чёрту было всё! Никому и никогда она не отдаст больше эту девчонку, что так приятно подрагивает в руках и томно вздыхает от лёгких поцелуев. Димитреску поцеловала её щёку, оставляя влажные следы на коже, и переместилась к уху, почти невесомо прикусывая мочку. Роза тихо застонала в её руках. Почти не слышно, хрипловато, но Альсина уловила это своим чутким слухом и на миг прикрыла глаза в наслаждении.       Этот звук она запомнит надолго.       Целуя тонкую кожу на шее, Альсина почувствовала, как приятно колотится сердце девчонки, порываясь выпрыгнуть из груди. Димитреску пыталась держать себя в руках и не позволять себе слишком многого, но уже не было никаких правил. Давно разрушились все стены и спали глупые оковы. Был только миг — такой, как сейчас — где юная девочка лежит в ладони, а щёки её пылают огнём.       — Моя девочка, — выдохнула хрипло Альсина, прикусывая легко кожу на шее Розмари. — Моя…       Не было никаких сил больше держать себя в руках! Сколько это может продолжаться, когда в душе кипит вулкан, что готов взорваться от легчайшего поцелуя? Альсина больше не медлила, целуя Розмари вновь в губы, проникая языком в приоткрывшийся в томном вздохе рот. Роза подалась навстречу, обхватывая руками шею хозяйки, и ответила так пылко и порывисто, что сама Альсина зарычала, не в силах держать себя в руках.       — Мамочка…       От этого тихого мурчания Димитреску готова была взвыть. Это будоражило каждую струну души, заставляя лишь продолжать и больше не останавливаться. Альсина сжала рукой волосы девчонки и оттянула назад её голову, открывая себе доступ к изящной шее. Розмари хрипло застонала и заёрзала на чужих коленях. Второй рукой Димитреску принялась развязывать ненавистный корсет платья на Розе. Казалось, будто она сейчас умрёт, если не прикоснётся к этой шелковистой коже.       Она целовала открытую шею Розмари, чувствуя будоражаще-сладкий запах крови, но думала совершенно не о ней… Как же хотелось потрогать всё её тело, ощутить кожей её тепло, полностью прижать к себе и сделать что-то неправильное… А шнуровка так и не поддалась, и Альсина довольно громко рыкнула, от чего Роза в её руках дёрнулась.       — Тише, — надорванным бархатом голоса заверила Димитреску девчонку.       Ухватив платье за корсет, она сжала податливую голубую ткань и со всей силы рванула. Розмари вскрикнула, выгибаясь сильнее. Альсина ощутила страх, исходящий от девчонки, и прижалась тёплыми губами к её шее, оставляя метку помадой цвета крови. Она посасывала кожу, медленно лаская языком каждую точечку, а затем опустилась ниже, проводя длинным языком по оголённым ключицам. И наконец оставила поцелуй в ямочке между ними.       Альсина заметила, как тело Розмари в оборванном платье покрылось мурашками. Она всё ещё сжимала рукой в перчатке светлые волосы, заставляя выгибаться, а второй вела по ключице, опускаясь к груди. Розмари застонала, а всё тело буквально покрылось румянцем. И как же хорошо и соблазнительно она выглядела именно сейчас. Альсине нравилась такая Роза.       Она нравилась ей любой…       Проведя когтем ниже, Димитреску усмехнулась в губы своей девочке, когда та застонала от лёгкого прикосновения к соску. Он вмиг затвердел, а кожа груди покрылась мурашками. Сама Розмари нервно заёрзала, явно смущаясь того, что испытывает. Она закусила губу и плавно прикрыла глаза, отдаваясь полностью. Альсина только и желала этого: полная покорность и ничего больше. И теперь она была вся во власти такого чувственного монстра.       Монстра, что умел дарить нежность…       Прикоснувшись подушечками пальцев к розовому соску, Альсина немного сжала его, оттягивая. Розмари вцепилась мёртвой хваткой в руку хозяйки и вновь застонала, вызывая у неё ответный хриплый рык. Роза не хотела отпускать эту руку, утопая в омуте ощущений, растворяясь в каждом лёгком прикосновении, умирая и вновь возрождаясь.       — Пожалуйста, — тихо взмолилась Розмари, сама не понимая, о чем именно просила.       Альсина судорожно вздохнула полной грудью и отпустила волосы девчонки, поглаживая её шею, прикасаясь кожаной перчаткой к нежному румянцу тела. Сжав легко большой ладонью грудь Розы, Димитреску склонилась вновь к её телу, проводя влажным языком дорожку от ключицы до соска. Она нежно обхватила его губами, буквально вбирая полностью в рот небольшую грудь Розмари, и та вскрикнула, широко распахнув глаза.       Как же это было приятно и ново для неё! Хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. Розмари извивалась, наконец отпустив руку хозяйки, и почти невесомо коснулась её волос, запуская пальцы в такие густые пряди. Она вскрикнула, почувствовав лёгкий укус под грудью, и вновь закрыла глаза, растворяясь в этом моменте.       Альсина опустилась ниже, чувствуя обжигающую бурю внутри себя. Она понимала, что не имеет права сейчас навредить своей девочке, не имеет права причинить боль, но чувства напрочь притупляли сознание, не давая мыслить здраво. Розмари так приятно стонала, умоляя, что голова шла кругом от каждого томного вздоха. Альсина рычала, уткнувшись носом в живот девчонки, поглаживая подушечками пальцев её шрамы, что когда-то оставила сама. Но Димитреску не испытывала стыда или жалости за это: ей было сейчас плевать. Хотелось просто вжать девчонку в себя, растворить, оставить внутри навек.       Оставить с собой. Разделить вечность…       Рванув до конца голубое платье, Альсина отбросила его в сторону и прикоснулась большой ладонью к животу Розы, опускаясь ниже. Подцепив бельё, Димитреску плавно стянула его, глядя неотрывно на пылающее лицо девчонки. Розмари извивалась в её руках, горя от стыда и возбуждения, распаляясь с каждой новой секундой всё больше. Альсине так нравилось за этим наблюдать, хотелось доводить до грани и начинать всё заново. Хотелось поиграть.       — Ты так дрожишь, — протянула хрипло Альсина, проводя коготком по шрамам. — Девочка…       Повернувшись, Димитреску аккуратно положила Розмари на кровать, а сама поднялась, возвышаясь над ней. Их глаза встретились, Роза тяжело дышала, уперевшись локтями в постель, а щёки пылали, казалось бы, всё сильней. Альсина усмехнулась ей краем губ, пытаясь сдержать звериный порыв — наброситься и разорвать прямо сейчас. Она медленно подняла рукав платья до локтя и расстегнула поочерёдно каждую пуговку, следом стягивая перчатку. Розмари наблюдала с приоткрытым ртом, тяжело дыша.       Отбросив перчатку, Альсина завела руки за спину, расстёгивая неспешно каждую пуговку, и лишь потом стянула платье с плеч, позволяя ему упасть к ногам. Роза замерла, широко раскрыв глаза. Она бесстыдно рассматривала хозяйку, закусив губу. Димитреску возвышалась над ней, будучи в тонком светлом белье и, конечно же, корсете. Розмари давно догадывалась об этом, но шанса узнать наверняка у неё ещё ни разу не было.       — Чего ты хочешь, девочка моя? — с тихим рыком спросила Альсина, склоняясь к кровати и упираясь руками по разные стороны от головы Розмари. — Скажи мне…       — Тебя, — сразу же выдохнула та в ответ, глядя в блестящие глаза.       Розмари подняла руку, прикасаясь к лицу Альсины, поглаживая её щеку, и необузданный до сего зверь прильнул ближе к маленькой ладошке, прикрывая на мгновение глаза. Роза услышала хриплый рык и поняла, что хозяйка едва держит себя в руках и скоро взорвётся от переизбытка чувств.       — Ты же знаешь… что это больно? — выдохнула спокойнее Альсина, собравшись с силами. Грудь её вздымалась от тяжёлого дыхания, а сама хозяйка сжала с силой простыни в руках.       — Не больнее того, — выдохнула Розмари, голос дрогнул, — что я могу вынести… мамочка.       — Чёрт! — рыкнула Альсина, и послышался звук, с которым обычно хозяйка выпускала свои когти.       Розмари дёрнулась, испугавшись, и спустя только несколько секунд смогла понять, что Димитреску их выпустила в постель. Сердце заколотилось в груди, но, похоже, Альсина уже взяла себя в руки и склонилась к животу Розы, целуя мягко кожу. Девчонка застонала, перебирая пальцами мягкие локоны хозяйки. Они упали Розмари на живот, и она выгнула спину, подаваясь бёдрами навстречу. Опустившись ниже, Альсина прикоснулась кончиком языка к светлым волоскам на лобке Розы, а затем скользнула ниже.       Димитреску ориентировалась лишь на собственные ощущения и стоны Розмари, ведь делала всё это впервые. Она интуитивно понимала, как и где нужно прикоснуться, но казалось, что девчонка горит от каждого прикосновения. В любой части тела. Альсина немного отстранилась, почувствовав на губах влагу смазки, а затем ухватила Розмари за щиколотку, стягивая обувь. Поцеловав девчонку возле колена, повела влажную дорожку вверх по внутренней части бедра. Прикоснувшись почти невесомо к половым губам пальцами, Альсина осторожно раздвинула их и прильнула снова. Обводя кончиком языка клитор, Димитреску прикрыла на миг глаза, надеясь, что не сорвётся вновь.       — Ах! — простонала Роза, вытягивая руки над головой, и сжала простынь дрожащими пальцами.       Она потерялась в ощущениях, когда мягкие и такие тёплые губы коснулись лобка. Хотелось кричать, а тело то и дело бросало в дрожь. Розмари заёрзала, и Альсина грубо сжала её бедро всей пятернёй, удерживая на месте, и предупредительно зарычала. Она обхватила губами клитор, легко обводя его языком и едва касаясь зубами. Роза закричала, не в силах больше вынести этого, и изогнула спину. Глаза закатились от переизбытка чувств, и хотелось лишь, чтобы этот момент продолжался дальше.       Хотелось больше.       Проводя языком по влажным складкам, Димитреску то и дело посасывала половые губы девчонки и поглядывала за её реакцией. Альсина немного отстранилась, горячо дыша, и надавила подушечкой большого пальца на мокрый от слюны и смазки клитор. Розмари вскрикнула, всё её тело пробила крупная дрожь, и Димитреску нажала чуть сильнее.       — Нет! — всхлипнула Роза, кусая и без того припухшие губы, и подняла взгляд подёрнутых поволокой глаз к хозяйке.       Альсина усмехнулась, встречаясь с ней глазами, и легко потёрла клитор, не разрывая зрительный контакт. Розмари заплакала от переизбытка чувств, по щекам потекли слёзы, и лицо покраснело сильнее. Тело прошибло приятной дрожью, и девчонка вцепилась сильнее в простынь, ломая едва отросшие ногти. Она закричала, не в силах больше контролировать собственные эмоции, и заёрзала сильнее, буквально вырываясь из рук хозяйки. Её накрыло волной смешанных чувств и эмоций, все они собрались внизу живота, а затем взорвались тысячей ощущений, сливаясь в оргазм. Розмари обмякла, едва дыша, и рефлекторно поджала пальцы на ногах.       — Мамочка!..       Розмари всхлипнула, а Димитреску хищно ухмыльнулась, понимая, что подарила девчонке настоящее наслаждение. То самое, правильное, которого никогда не испытывала сама. Она получала удовольствие лишь принося кому-то боль, пуская кровь, а здесь… Альсина почувствовала странные вибрации в своём теле: хотелось прикоснуться так же к себе. Грудь болезненно заныла, будучи всё ещё скованной в белье, и соски неприятно тёрлись о кружевную ткань. Альсина раньше не испытывала ничего подобного.       Это было так… хорошо.       Подхватив девчонку под руки, Альсина прижала её к своей груди и присела на край кровати. Она провела ладонью вдоль тела Розмари и заглянула в мутные серые глаза. Лицо Розы было мокрым от пота и слёз, светлые волосы липли к нему, и Димитреску осторожно убрала их, прикасаясь к влажной коже.       — Моя девочка, только моя, — как мантру вновь повторила Альсина и повела рукой ниже.       Девчонка была в её руках такой мягкой и податливой, тяжело дышала, а сердце так колотилось в груди, что Альсине это кружило голову. Розмари приоткрыла мокрые губы в томном вздохе и прикоснулась к щеке хозяйки, плавно ведя руку ниже, к шее. Она поглаживала её кожу, что сегодня была полностью чиста от косметики, и мягко подалась вперед, касаясь влажными губами пульсирующего места над артерией. Альсина утробно зарычала, покоряясь своему спасению, открываясь даже для себя с совершенно новой стороны. Она была так мягка и нежна сегодня, что кружилась у обеих голова.       Она вновь была живой.       Прикрыв глаза, Димитреску прижала девчонку к себе плотнее за талию, откровенно наслаждаясь её робкими поцелуями, и опустила руку вниз, вновь раздвигая половые губы. Розмари застонала в шею, дёрнув бёдрами: прося и желая. Она готова была даже умолять, и Альсина чувствовала это внутри неё. Сжав хрупкую талию сильнее — зная, что наверняка там останутся синяки — Димитреску плавно скользнула пальцем в лоно девчонки, вскоре разрывая преграду.       Роза закричала, не в силах выдержать боль, что сгустилась в самом низу, и впилась поломанными ногтями в плечи хозяйки, оставляя мелкие царапины. Они тут же затягивались на глазах, но девчонка этого не видела — глаза устлали слёзы боли. Альсина толкнула палец глубже, и Розмари едва не задохнулась от новой волны ощущений. Боль смешалась с чем-то безумно приятным и сладким, от чего девчонка приоткрыла рот и широко распахнула глаза.       — Да, Розмари, — прохрипела Альсина, толкая палец глубже. — Вот так…       Как же ей нравилось видеть её такой горящей и желающей, кричащей и мокрой. Приятно было лишь от мысли, что всё это делает сама Альсина. Девчонка горела в её руках, отдавалась вся без остатка, и даже глупого стыда между ними не было. Ничто не мешало наслаждаться этим моментом. Продолжив движения рукой, Альсина прикоснулась к клитору большим пальцем и медленно его обвела. Розмари закричала, глаза её вновь закатились, и Альсина в очередной раз усмехнулась, рассматривая нежное тело в своих руках.       Вцепившись руками в край кружева на груди хозяйки, Розмари стянула бюстгальтер вниз, высвобождая грудь. Альсина заметила, как глаза девчонки блеснули странным желанием, а в следующее мгновение Роза уже прикоснулась тонкими маленькими пальцами к крупному соску хозяйки. Димитреску замерла на миг, а затем продолжила свои движения рукой, проникая в девчонку глубже и быстрее. Дыхание сбилось, сердце заколотилось сильнее, и Альсина переместила руку с талии на затылок Розы, прижимая её губы к груди.       — Поцелуй, — тихо приказала хозяйка, и Розмари тут же прильнула губами к ней.       Она мягко обхватила твёрдый сосок, затягивая в рот. Движения её губ и языка были такими неловкими и неумелыми, однако Альсина сходила с ума от каждого прикосновения. Как же она давно мечтала, что кто-то сможет растопить её ледяное сердце и подарить настоящее наслаждение. Мечтала, но боялась даже себе признаться в этом. Розмари задрожала в её руках, и Альсина лишь ускорила движения, ощущая, как сжимается девчонка вокруг её пальца. Смазки было слишком много, она тихо хлюпала от каждого толчка, и Димитреску медленно убрала руку, заглядывая в глаза Розы. Альсина приоткрыла рот, тихо, на выдохе, зарычав от приятной ноющей боли в груди, а затем провела мокрым пальцем по своим губам. Розмари отстранилась от груди хозяйки и тоже открыла рот, явно желая ощутить новый вкус.       Альсина знала это.       Сжав её волосы, Димитреску склонилась и жадно поцеловала Розмари. От неожиданности лязгнули зубы, но было абсолютно плевать. Роза ответила рьяно на поцелуй и приглушённо застонала, ощущая странный привкус собственной смазки на языке. Альсина вторила ей своим хрипловатым рыком, покусывая и без того припухшие губы. Жар от их тел был неимоверным, он будто заполнил всю комнату, донельзя накаляя обстановку.       Альсина не хотела отпускать от себя девчонку, целуя и прижимая к груди, хотела растворить её в себе, оставить в этой спальне навсегда. Было хорошо до безумия! Димитреску чувствовала нарастающее тягучее возбуждение, но не знала, что с ним делать. Она никогда раньше не испытывала ничего подобного, это кружило голову и будоражило душу.       — Альсина, — тихо выдохнула Розмари в губы хозяйки, когда та немного отстранилась, — позволь мне…       Приложив палец к губам девчонки, Димитреску не дала ей закончить предложение, потому что так неправильно и странно было слышать своё имя из уст девчонки. Она прикоснулась лбом к её лбу и на миг прикрыла глаза, силясь выровнять дыхание. Альсина хотела этого! Желала, чтобы Розмари прикоснулась к ней, в любом месте, оставила свои поцелуи по всему телу, но боялась… Боялась, что навредит своей девочке, ведь была на пределе, переполненная до краёв скопившимися чувствами, и могла просто сорваться. Она едва сдерживала свои порывы, лезвия когтей так и просились наружу, а чувства сливались в невиданную ранее силу, которая попросту могла убить Розу. Альсина всё ещё понимала, что может задушить, порезать или что-то сломать… Она не могла позволить этого себе!       Не могла вредить. Больше не могла.       — Ты не сделаешь мне больно, — дрожащим голосом произнесла Роза, поглаживая щёку Альсины.       — Откуда тебе знать? — выдохнула та в ответ, открывая глаза.       — Ты изменилась…       Альсина не могла больше держать всё в себе, она резко отвела одну руку в сторону, выпуская когти с характерным металлическим скрипом, и вымученно застонала. Перебрав коготки, она вновь спрятала их, а Розмари медленно сползла с коленей хозяйки на пол. Димитреску не хотела сопротивляться: она устала бороться с собой, постоянно запрещать и отталкивать. Хватит! К чёрту все запреты… Она хотела этого. Здесь и сейчас. Сжав руками простынь рядом с собой, Альсина тихо выдохнула, собирая внутри себя силы, чтобы не причинить вреда девчонке, а затем медленно кивнула и развела сильные бёдра, давая молчаливое согласие.       Розмари опустилась на колени между ног хозяйки, но взгляд от её горящих золотом глаз не оторвала. Она не знала, что нужно делать, как поступить правильно, но хотела показать свою любовь и заботу таким образом. Альсина поддела коготком свои трусы, разрезая, и ткань безвольно упала на постель, ничего больше не скрывая, а кожа мгновенно затянулась. Роза приблизилась к лобку, облизнув губы, и провела пальцами по тёмным волоскам, прикасаясь к бледной коже. Она словила глупую мысль, что хозяйка очень хорошо ухаживает за своим телом, но тут же отбросила её, сосредоточившись на процессе.       — Чёрт! — прохрипела Альсина, сжимая сильнее руками ткань на кровати.       Хлопнув длинными ресницами, Розмари провела пальцами ниже, раздвигая половые губы и наблюдая, как медленно тянется между ними вязкая смазка. Услышав низкий стон, Роза поняла, что делает всё правильно, и прильнула губами к выступающему бугорку, сама не понимая, что это. Когда Альсина вскрикнула, а когти вновь пронзили кровать насквозь, заскрежетав по доскам пола, Розмари усмехнулась сама себе. Она втянула клитор в рот, нежно посасывая, а пальцами продолжила распределять смазку, опускаясь ближе к лону.       Она не знала точно, что делать, руки подрагивали от волнения и возбуждения, но Розмари упрямо хотела сделать всё правильно. Скользнув ниже, она протолкнула четыре пальца в горячее нутро Альсины и вновь услышала громкий стон. На этот раз он был несдержанным, страстным и откровенным, и девчонка аккуратно раздвинула пальцы, утопая ими во влаге. Дарить наслаждение кому-то оказалось так приятно, что Розмари даже перестала слушать хозяйку, двигая хаотично рукой и втягивая в рот клитор.       Димитреску вновь спрятала когти и упёрлась руками в постель, выгибая спину и запрокидывая голову. Тёмные волосы заструились по плечам, рассыпаясь, пучок давно распался, и пара шпилек упала на постель. Было настолько плевать на все волнения и тревоги, как будто весь мир собирался внизу, в одном едином месте. Альсина не сдерживала своих стонов и прикрыла глаза, позволяя девчонке делать всё самой. Она устала всё контролировать, устала держать себя в руках, хотелось просто раскрыться, и впервые Димитреску позволила это себе.       — Розмари! — судорожно вдохнув, закричала Альсина, впиваясь когтями в разорванные простыни и покрывала.       Услышав своё имя, Роза вздрогнула, но продолжила быстро двигать рукой, наслаждаясь стонами. Хозяйка вздрогнула всем телом, и девчонка обвела клитор языком, почувствовав, как сильно сжались стенки влагалища вокруг её ладони, вытесняя. Подняв мутные глаза, Розмари увидела, как Альсина тяжело дышит, словно до этого вовсе запретила себе это делать. Грудь её высоко вздымалась от каждого вздоха, пульсация же тихо успокаивалась. Роза аккуратно убрала руку и поднялась с колен.       У Альсины кружилась голова, в ушах стоял звон. Было странно осознавать, что спустя долгие годы, впервые можно познать такое наслаждение. Медленно открыв глаза, Димитреску подняла голову и притянула Розу к себе, заключая в объятия. Она ухватила руку девчонки и горячим языком провела по ней, слизывая смазку и неотрывно глядя в глаза Розмари. Та прижалась к груди Альсины, тяжело дыша, а затем устало вздохнула. Димитреску тихо хмыкнула и усмехнулась, поглаживая мокрые волосы Розы.       — Моя девочка… Только моя, — в который раз повторила Альсина, оставляя невесомый поцелуй на виске девчонки.       — Только твоя, — кивнула Роза, прикрывая глаза.       Альсина бросила взгляд на изодранное постельное бельё и покачала головой. Она аккуратно положила девчонку на кровать, а сама поднялась, подходя к шкафу. Достав оттуда длинный шёлковый халат, Димитреску поправила бюстгальтер и как-то странно усмехнулась отсутствию трусов. Надев халат, она поправила волосы, позволяя оставшимся шпилькам посыпаться на пол, а затем вернулась к Розмари. Стянув простынь, Альсина ею прикрыла наготу девчонки и подхватила на руки, бережно прижимая к груди.       Роза тихо что-то проговорила, но Альсина шикнула на неё и покинула спальню, унося девчонку в ещё одни свои покои. Дверь тихо за ними закрылась, а следом Димитреску услышала тяжёлый скрип изломанной кровати, затем и характерный треск, за которым последовал грохот. Она всё же сломалась. Альсина усмехнулась и направилась по коридору дальше, заходя в комнату. Уложив Розу в постель, Димитреску убрала порванную простынь и укрыла девчонку тёплым одеялом. Низко склонившись, хозяйка оставила на припухших губах невесомый поцелуй, почти игривый, а сама скрылась в ванной комнате на несколько минут.       Розмари прежде не была здесь, однако сил рассматривать всё вокруг у неё было. На губах светилась глупая, но такая довольная, улыбка, а сама девчонка ощущала эйфорию. Прикрыв глаза, Роза почти сразу заснула, сжимая в руках уголок одеяла.       Вернувшись, Альсина поправила на себе тонкую рубашку и выглянула в окно, выпуская изо рта сигаретный дым. Мундштук привычно был в руке, но теперь сигареты не просто успокаивали, а словно продляли странное удовольствие. Сделав ещё несколько больших затяжек, Димитреску потушила сигарету в пепельнице и вернулась к Розмари, забираясь в постель.       Она прижала девчонку к себе, и та, не открывая глаз, уткнулась носом в грудь хозяйки и вновь улыбнулась. Альсина убрала волосы с её чистого и светлого лица, вновь оставляя поцелуй на нежной коже, и тоже улыбнулась. Впервые за долгие годы, впервые так искренне, просто впервые…       Зверь наконец нашёл утешение, покой в таких маленьких хрупких руках.       И никто не посмеет причинить вреда её девочке. Никто не посмеет забрать её. Никто.       — Эта тварь ни за что тебя не получит, — хрипло выдохнула Альсина, но Розмари лишь тихо засопела в ответ.