Бессмертен живущий во имя любви!
Снова вижу образ прежний, Лик, деланно-безмятежный, Это сучье оперенье И взгляд, рождающий презренье! Ты мне скажешь: «Не Она»? Чёрта с два! Взгляни сама! Девчонка, думаешь, твоя? Да послушай же меня! Sattirra ©
Альсина поджала губы и лишь сильнее сжала в руках Розмари, но та закряхтела, очевидно, от неудобства и неприятной тесноты. Димитреску медленно опустила её на пол — напряжённая, готовая к броску, настроенная защищать, и даже Кассандра замерла на диванчике, опасно покосившись на Карла. Бэла наблюдала за ними с опаской, и в повисшей тишине замка слышалось лишь тяжёлое дыхание матери, которая готова была сорваться в любую секунду. Карл перебросил в руке молот, и ведьма тихо ахнула, предвещая что-то неладное. Она кинула взгляд на подругу у камина, но та словно находилась в другом мире, крепко сжимая ошейник Розмари в руках. Бэла даже хотела окликнуть её, но вовремя себя сдержала — сейчас это было ни к чему. — Не смей, — тихо, угрожающе прорычала Альсина, сжав кулаки, и с вызовом посмотрела на Карла. Тот лишь приблизился, как и всегда, с ухмылкой на губах, и вновь перекинул из руки в руку молот, показывая свои намерения. Бэла посмотрела на Розмари, что стояла за спиной матери, но в глазах девчонки не было никакого испуга. Они были широко раскрыты, однако слишком туманны, словно заволочены дымкой. Это было так странно видеть, что ведьма вдруг перестала понимать происходящее вокруг. — А ты мне просто отдай девку, — нагло и грубо бросил Гейзенберг. — Я прямо сейчас расшибу ей голову, чтобы мозги разлетелись по мрамору, и тогда буду спокоен. Альсина утробно зарычала в ответ, и Карл даже отступил на полшага. Бэла же испугалась, что мать вновь может превратиться в дракона, и тогда всем станет мало места в этой комнате. Она ещё раз бросила взгляд на Донну, однако та не наблюдала за остальными, а лишь упрямо пялилась на ошейник. Бэлу начало это немного раздражать, но она даже не могла сдвинуться с места. Услышав скрежет металла, ведьма обернулась к матери, понимая, что та выпустила когти, но… В следующую же секунду, когда лезвия заблестели в свете свечей, Альсина звонко вскрикнула и шумно, почти со всхлипом, вдохнула, а лицо её исказилось от мучительной боли. Она так давно не использовала их! Всё же причина была в чём-то другом. Димитреску опустилась на колено, когти исчезли, и она любовно прижала ноющую руку к груди. Боль была настолько сильной, что перед взором всё поплыло. Но ведь… Миранды больше нет! Они далеко от Мегамицелия. Альсина не понимала и не хотела понимать, что происходит с её силами! Она была в ужасе от того, что это увидели все в комнате. Карл хрипло рассмеялся и сделал выпад к сестре, но путь ему тут же преградила Розмари, распахивая тяжёлые крылья и ловя удар молота ими. Она закрылась, словно куполом, а металл осел пеплом у её ног. Кассандра тут же разлетелась роем, а в следующую секунду появилась уже перед Розмари, и Карл на мгновение замер, глядя в горящие глаза своей ведьмы. Пока они смотрели друг на друга, а Кассандра держала серп наготове, Роза помогла Альсине подняться и провела к креслу. Гейзенберг краем глаз заметил, как девчонка прижалась губами к ноющей руке Альсины, наверняка пытаясь унять боль. — Эта тварь убивает тебя, дура! — прокричал он. — Это не Розмари! — Завали пасть, — злобно, но тихо прошипела Кассандра прямо в его лицо. — Или мне повторить?.. Какие же все вокруг тупые! Карл ненавидел сестру за её слепую веру. Сначала она беспрекословно поклонялась той сучаре, а сейчас… А сейчас ничего не изменилось. Один лишь Гейзенберг понимал, что Миранда всё ещё здесь, прикрывается обликом давно подохшей девки, и странные проявления сил Альсины явно были тому прямым доказательством. Тварь убивала её изнутри, пока сестрица хлопала длинными ресничками, пригревая на груди тварюгу! И почему все вокруг были так слепы? Карл проследил взглядом за девчонкой: та резко обернулась к Донне, вырывая из рук свой ошейник, а затем бросила в горящий камин. — Это мне больше не нужно. Донна словно вышла из транса и отступила назад, а крылья Розы затрепетали — опасно. Карл сжал зубы и посмотрел на Кассандру, но та лишь крепче сжала серп, едва заметно покачав головой. — Прекрати, — процедил он сквозь зубы. — Я безоружен, тебе не стыдно? — Роза тоже беззащитна! — огрызнулась Кассандра, но серп спрятала. — Да хрен там, блядь! Посмотри, что она сделала с металлом! — Обиженный мудак, — засмеялась Кассандра и отошла от него на несколько шагов. Донна присоединилась к Бэле, умостившись на подлокотнике кресла, и молча прижала руки к груди. Карл тихо хмыкнул, а затем достал сигару и подкурил. Донна сама собрала их всех здесь, а теперь лишь отмалчивалась, будто дело её и вовсе не касалось. Розмари взглянула прямо в глаза Карлу, и тот закашлялся, давясь дымом. Она отошла ближе к камину, закрывая его своим чуть приопущенными крыльями, и деловито прокашлялась. — Мне это надоело, — серьёзно произнесла девчонка. — Чего вы все хотите от меня? Альсина бросила хмурый взгляд на Розмари, всё ещё прижимая ладонь к груди. Пальцы подрагивали, и боль не унималась. От мысли, что теперь так будет всегда, невыносимо болела и кружилась голова. Вздохнув, Димитреску очень аккуратно, почти что боязно, посмотрела на свою руку, медленно прикасаясь к каждому пальцу поочерёдно. Никаких следов или, тем более, ран, не было — ноготки выглядели как обычно. Альсина поджала губы, игнорируя острую боль в руках, и снова взглянула на Розу. Та стояла у камина, скрестив руки на груди, и выжидающе смотрела на каждого в комнате. Все сидели молча, и Альсина сжала зубы. Пришли сюда, потревожили их покой, а теперь засунули свои подозрения глубоко в задницу и молчали, будто дело их не касалось. Димитреску перевела пронзительный взгляд на Карла и покачала головой. Жалкий, глупый дурак, который даже не мог ответить за свои слова. — Ну же! — требовательно произнесла Роза и даже топнула ногой для убедительности. — Если я Миранда, блядь… — Розмари! — взрычала Альсина, опасно сверкнув глазами, а Кассандра в другом конце комнаты залилась смехом. — Прошу прощения, — огрызнулась девчонка, — но мне тут голову разбить хотят. Итак, я не собираюсь больше молчать. Давайте, спрашивайте! Что же вы запихали свои языки в жопы? Альсина приложила пальцы к переносице и едва сдержалась от комментариев. За эти слова, ещё пару недель назад, она могла бы хорошенько наказать Розу, но теперь… Её смерть изменила абсолютно всё, перевернула с ног на голову, заставила переосмыслить происходящее. — Ладно, хер с ним! — отозвался Карл и наконец опустился в свободное кресло. — Расскажи, как тебе удалось выжить? Альсина поднялась и тихо что-то бросила о том, что скоро вернётся. Роза проводила её спокойным взглядом, а затем посмотрела на Карла, стискивая зубы. Как же они надоели с этими подозрениями. — Я не выжила. Эта «сучара», как ты её величаешь, убила меня! — вскрикнула Розмари, и на глаза навернулись непрошеные слёзы. — Расчленила, живьём! Я встретила её по ту сторону и, ощутив её силы, вытащила туда. Миранда там, в памяти Мегамицелия. А меня он отверг. Карл даже забыл, что курил. Его сигара тлела, испуская неприятный дым, но он прокашлялся и всё же глубоко затянулся. Роза выжидающе посмотрела на него, а затем и на Донну. И мысль сразу же родилась в голове. — А ты, Донна? Что мешает тебе залезть в мою башку? — зло прошипела Розмари, а губа задрожала. — Полезай, посмотри, что я пережила! — Довольно! — взвизгнула Донна, словно только что пришла в себя, а затем посмотрела по сторонам, едва дыша. — Я и так это сделала… Карл, она не лжёт. — Дурачит нас всех эта сука! — грубо выплюнул он, тогда как Альсина наконец вернулась к ним и подошла к Гейзенбергу. Она возвышалась над ним, демонстрируя своё превосходство, и только потом протянула к нему ладонь, сжатую в кулак. Покачала головой и медленно разжала пальцы. Что-то небольшое и блестящее выпало из руки прямо на колени Карла, Димитреску же вернулась в своё кресло и закурила. — Закрой пасть и угомонись, — сухо прокомментировала она, затягиваясь, и похлопала себя по колену. — Иди сюда, Роза. Это был приказ. Один из тех, что та слышала и выполняла раньше. Розмари тихо выдохнула, успокаиваясь, её крылья исчезли, как и нимб, и она подошла к Альсине, аккуратно присаживаясь на её колени. Карл выглядел растерянно, в комнате повисла тишина. Кассандра, стоявшая до этого поодаль совершенно спокойно, напряглась и посмотрела на то, что вертел в руках Гейзенберг. Он медленно открыл медальон, и сигара упала на пол, прыснув искрами по мрамору. Никто даже не вздрогнул, а Карл медленно поднял глаза на Альсину. — Откуда это у тебя? — прохрипел он. — Нашли с Донной в доме Миранды. Там были вещи каждого из нас, — проговорила Альсина в ответ, поглаживая по спине девчонку, а затем вновь затянулась едким дымом. — Вопросы к Розмари ещё будут? Девчонка вздрогнула, услышав, с какой интонацией хозяйка выделила её имя. Она осмотрела лица каждого из присутствующих, и Карл наконец медленно кивнул, пряча медальон в карман куртки. Он поднял сигару, затушив ту в пепельнице на столе, а затем посмотрел на Розмари. — Помнишь, как я тебя нашёл? — Да, — честно ответила Розмари, прижимаясь к груди Альсины. — Но очень смутно. Там были оборотни, а ещё папки с документами. Ты их рассматривал, а затем поджёг при помощи сигары. И тогда назвал меня куколкой впервые. Карл удовлетворённо кивнул. Да, он хорошо помнил тот момент и, похоже, Розмари действительно была здесь, но приносить извинения он, конечно, не собирался. Поднявшись с места, привычно поправил шляпу и тёмные круглые очки, а после обернулся к Кассандре. — Может, умеришь свой пыл? — ухмыльнулся он, но та лишь оскалилась в ответ и рассыпалась перед его лицом роем мух. — И всё же: ты охеренно восхитительна! — весело подытожил Карл и скрылся быстро за дверью, пока все молча переваривали увиденное. Кассандра больше не появилась в гостиной, и Бэла как-то неловко пожала плечами, поднимаясь со своего кресла. Донна поднялась следом, взяв в руки лежащие свёртки с одеждой, и подошла ближе к сестре и Розмари. — Я сразу же хотела проверить, Роза, — пояснила спокойно кукольница. — И ошейник мне помог найти именно тебя. А здесь… Я пошила платье тебе в подарок. Розмари как-то странно улыбнулась ей, однако приняла свёртки из рук Донны и даже позволила той поцеловать себя в лоб, тут же почувствовав, как напряглась хозяйка, однако не думала, что это является чем-то неправильным. Бэла и Донна ушли вслед за Карлом, и девчонка наконец расслабленно выдохнула, и Димитреску вторила ей. Неужели теперь их оставят в покое?***
— Кассандра! — прокричала Альсина, глядя на лестницу, а сама продолжила рассматривать платье, что пошила ей Донна. — Иди сюда, сейчас же! — Да, мама, — тихо прошелестела дочь, опустившись на колени перед матерью, и наконец собралась в цельный образ. Альсина отложила платье и присела в кресло. Розмари была где-то в библиотеке, но сейчас Димитреску девчонка вовсе не волновала. Та была в полном порядке, в отличие от самой Альсины или её дочери. Кассандру, очевидно, что-то тревожило, и пусть Димитреску знала, что это попросту невозможно, не могла закрыть на странности глаза. — Присядь, — Альсина указала дочери на кресло рядом, и та послушно переместилась. — И что происходит, милая? Кассандра нервно дёрнула плечом, но под строгим взглядом матери всё же вздохнула и сдалась. Она немного подумала о том, стоит ли озвучивать все свои мысли, но в конце концов, перед кем, если не перед ней? Скрывать что-то от матери было бы неправильно. — Я поссорилась с Карлом, — просто проговорила ведьма. — Он много плохого говорил о тебе. — Но ведь это Карл, — с усмешкой, будто речь шла о чём-то само собой разумеющемся, ответила Димитреску и прикоснулась к щеке дочери. — Ты не хочешь больше его видеть? Кассандра рассмеялась, открыто и грубо, и Альсина тут же узнала свою дочь. Такая же, как и прежде: смелая, гордая, кровожадная. — Что ты, мамочка! — ответила она, тряхнув волосами. — Очень хочу. Хочу вырвать ему язык. Альсина погладила дочку по щеке и ухмыльнулась. Кассандра лишь ближе прильнула к руке матери, желая получить больше ласки, но от чего-то эти прикосновения не вызывали тех искр, что проникали в тело, когда к ней прикасался Карл. — Может, он всё же понял ошибку? — И ты дала ему кулон с Энни, конечно, — огрызнулась Кассандра, сама от себя не ожидая такого всплеска. — Неужели ревнуешь? — удивлённо выдохнула Альсина, приложив руку в груди. — Кассандра, иногда некоторые вещи всё же лучше решать через разговор. — Да, мама, — спешно согласилась та, но вдруг задумалась над словами матери и посмотрела ей в глаза. — Я же не умею ревновать. Альсина снова ухмыльнулась и убрала руку, а затем поднялась со своего места, складывая аккуратно новое платье. Не терпелось уже посмотреть на Розмари в новом наряде, да и самой хотелось примерить платье. Казалось, оно должно сесть идеально. — Знаешь, дорогая, — тихо ответила Альсина. — После сегодняшнего случая я и вовсе не уверена в том, что умею сама. Поэтому не воспринимай всё столь критично. Может, этот мудак и правда разбудил в тебе чувства? — Вздор, матушка! — фыркнула Кассандра и всё же поджала губы. — Но я поговорю с ним. Не век же мне бегать от него. Альсина обернулась к дочери и улыбнулась, одобрительно кивнув, а затем прижала сложенное платье к груди. Подойдя к Кассандре, Димитреску поцеловала её в лоб, провела ладонью по волосам и тихо ушла. Кассандра так и осталась в гостиной, глядя на закрывшуюся дверь за матерью, и думала о том, что на самом деле может чувствовать. И это был голод. Всегда было только это и ничего более, но… Словно что-то иное теперь шевелилось в груди: всё та же жажда, дикое желание, но только не человеческой плоти, а тепла рук и чужого тела. Ей нравились прикосновения Карла. И всё же она по-прежнему хотела вырвать ему язык. Или откусить…