Я не верю снам и слова мои немые. Мысли в голове стали мне совсем чужими. Только бы ты знал, как уставшее моё сердце Бьётся, чтобы жить!
— Розмари! Она слышала вновь и вновь повторяющийся зов Альсины где-то далеко, но не могла открыть глаз. Тело словно сковали невидимыми путами, и Роза застонала про себя, дрожа от странного ощущения: не было никакой боли, не было ничего. Лишь всепоглощающая пустота, и даже привычные голоса в голове молчали. Ничего. Тьма перед глазами, без картинок, без узоров, темнота, что заставляла волноваться сильнее. Розмари не понимала, где находится и который сейчас час. Она слышала лишь голос Димитреску, но он казался таким неправильным, искажённым, далёким. Словно в уши кто-то засунул много ваты, а затем ещё надел сверху наушники. Роза вновь попыталась пошевелиться, сосредоточилась на руках, но ничего не менялось. Она хотела дать Альсине знак, что не всё в порядке, но, похоже, та и сама это понимала. Розмари прекрасно осознавала свои мысли, не чувствовала себя странно, если не считать невозможность говорить и двигаться. Она соображала — судорожно и с тревогой — что должна предпринять любую попытку пошевелиться. И, наконец, её пальцы начало покалывать, как и впервые месяц назад, но пошевелить она ими не могла. Нужно было ждать, просто ждать… — Розмари! — прокричала вновь Альсина, встряхивая за плечи девчонку. — Да что с тобой?.. Всего пару минут назад всё было в порядке. Димитреску привычно сварила кофе себе, а Розе заварила мятный чай перед сном, а когда обернулась к девчонке, та лишь сдержанно улыбнулась, глядя пустыми глазами на неё, и повалилась на пол. Крылья безвольно распластались по полу, а сама она замерла, почти не дыша. Альсина испугалась и выронила чашку из рук, приблизившись к своей девочке и опустившись рядом на колени. Прижимая к груди расслабленное тело, она поднялась, всё продолжая, словно мантру, повторять её имя и гладить по щекам. Розмари хрипло дышала, но в себя не приходила, даже крылья её непривычно, безвольно свисали до пола. Сглотнув комок из накопившихся чувств, Альсина прижала лицо Розы к своей щеке и тяжело вздохнула: — Ну же, девочка моя… Спустя несколько мучительных минут, что Альсина так и простояла посреди кухни с Розмари на руках, девчонка распахнула глаза и истошно закричала. Она впилась ногтями в плечи хозяйки и уставилась большими круглыми глазами в никуда. Димитреску молча лишь крепче прижала дрожащую Розу к себе. Она ощущала, как колотится чужое сердце, как сбилось дыхание. Розмари застонала, словно от боли, а затем уткнулась в шею хозяйки, крылья тут же опасно зашелестели и наконец взмыли вверх, разбрасывая кухонные принадлежности в маленьком и тесном помещении. Послышался звук бьющегося стекла и глухие удары других предметов об пол, и Розмари застонала громче, на этот раз — от своего бессилия. — Ненавижу! — всхлипнула она. — Ненавижу всё это! — Тише! — рыкнула Альсина, одной рукой всё ещё удерживая девочку в руках, второй же ухватила несколько её крыльев, удерживая и заставляя успокоиться. — Ты со всем справишься, милая… — Сломай их! — взвизгнула Роза, отстранившись, и посмотрела твёрдо в глаза хозяйке. Альсина опешила и очень медленно разжала ладонь, а затем и вовсе вышла с Розмари на руках из кухни в гостиную, где было намного больше свободного пространства — при желании, можно хоть в полёт пуститься. Димитреску вновь тихо вздохнула и на миг прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Ведь они уже столько всего пережили вместе, неужели не справятся со способностями девочки? Альсина улыбнулась ей, как могла, нежно и ласково, а затем прикоснулась большим пальцем к губам Розы. Та замерла на месте, а тёмные слёзы лишь блеснули в глазах, так и не успев скатиться по щекам. Альсина склонила голову и очень мягко поцеловала Розмари, прижимая ближе к себе, проникая аккуратно ловким языком в приоткрывшиеся губы. Та ответила почти сразу, с трепетом и странной, нервной дрожью, и Димитреску ощутила, как она успокаивается. — Тише, — вновь шепнула Альсина в её губы. — Ты только посмотри вокруг… И Роза медленно кивнула, глядя в горящие глаза, а затем обернулась. Как она могла забыть… Вокруг всё было украшено разными игрушками: на стенах блестели огоньки, серебристая мишура и множество стеклянных красных шаров абсолютно разных размеров. Розмари открыла в изумлении рот, и крылья её наконец исчезли. Альсина улыбнулась, медленно поставив девчонку на ноги. Завтра канун Рождества, но только ели всё ещё не было на её законном месте. Там стояла лишь большая коробка, доверху набитая пёстрыми украшениями, что Альсина заказала у разных торговцев. Она помнила, как девчонка, едва ли не захлёбываясь эмоциями, рассказывала об этом празднике. И Димитреску решила подарить ей его. Это ведь было несложно — просто пересилить себя, не возвращаться в прошлое, не думать о том, что давно минуло и насладиться чудесным, сказочным праздником вместе. Какая, к чёрту, разница, что происходило несколько десятков лет назад? — Мамочка! — восторженно взвизгнула Розмари, подпрыгнув на месте, и следом за ней подпрыгнули длинные косы. — Это восхитительно! Роза стояла с открытым ртом, рассматривая убранство комнаты, глядя на непривычный этому замку декор с восторгом. Он был подобран идеально, со вкусом, и девочка точно знала, кто приложил к этому руку. Она не могла поверить, что встретит вновь этот праздник, как раньше — в тепле и уюте. Страх моментально подкрался к мыслям: она могла и вовсе не дожить до этого Рождества. Вздрогнув, она отбросила косу назад и заглянула в коробку. Альсина подошла ближе, аккуратно положив большую ладонь Розе на макушку и нежно погладила. Улыбнувшись, Розмари взяла в руки большой, блестящий красный шар, который явно был больше её головы, и обернулась к хозяйке. — А как же ель? — шмыгнув носом от недавних слёз, она закусила губу. — Ель будет? — Конечно, милая, — усмехнулась Альсина. — Завтра утром мы отправимся за ней вместе. Розмари улыбнулась довольно и положила аккуратно шар на место. Еще раз обвела взглядом гостиную: в камине горел огонь, потрескивали поленья, а в воздухе витал сладковатый запах мандаринов. Только этих фруктов здесь не было, как и ели, запах которой Розмари тоже ощутила. Она тонула в собственных воспоминаниях, где была и небольшая ель, и мандарины, и живые родители. Покачнувшись, Роза схватилась рукой за ладонь Альсины и тяжело вздохнула. Перед глазами была лишь небольшая гостиная, с елью, разноцветными игрушками, яркой мишурой, мандаринами и множеством подарков. Розмари помнила, как с восторгом раскрывала шелестящую подарочную бумагу утром, как летели её клочки в разные стороны, как мама поглаживала по плечу и предлагала печенье с молоком. Она даже верила в Санту… Верила, когда-то давно, пока мечты не разбились в один день, вместе со смертью родителей. — Милая? — тихо позвала Альсина и подняла Розу на руки. — Когда у тебя день рождения? — Он был. В августе, — на автомате ответила Розмари, а затем тряхнула головой, отгоняя воспоминания. — Я не думаю, что это важно… — Может, и нет. Но мне было интересно, — улыбнулась Димитреску. — Ты же о моём знаешь… Нужно отдохнуть, милая. Розмари медленно кивнула, прижимаясь к пышной груди хозяйки, а затем бросила взгляд на догорающие поленья и вновь ощутила прикосновение матери к плечу, услышала голос отца, что вернулся домой. Она прикрыла глаза и позволила воспоминанию полностью захватить её. Он стоял на пороге, весь в снегу, будто только что вынырнул из него, ведь за окном бушевала метель. Итан отряхнулся и широко улыбнулся Розе, когда та подбежала к нему и с разбега запрыгнула на руки. Он часто шутил, что она даже взрослая будет всегда так делать… Но оказался неправ. И вот Розмари уже семнадцать, она никогда больше не увидит родного дома и родителей, дверь не откроется и не впустит силуэт отца в её жизнь. Теперь она сидит на руках чужой женщины, страшного монстра, ужасного тирана, и чувствует, что роднее неё больше никого нет. И никогда уже не будет.***
Снег приятно хрустел под ногами, и Розмари спешила за Альсиной, силясь перепрыгивать большие сугробы, которые оставались меж чужих следов, чтобы не утонуть в них по колено. Сама Димитреску шла впереди, одетая в тёмное пальто синего, глубокого цвета, с роскошным мехом на манжетах и воротнике. На голове была меховая шапка с аккуратной, приколотой к ней синей розой. Снег срывался с неба и нетронутыми льдинками оседал на их одежде. Розмари поправила белую перчатку на своей руке и поспешила за хозяйкой, силясь её нагнать. Длинное бежевое пальто с мехом на воротнике и большим капюшоном мешало быстро передвигаться, но Роза упрямо отказывалась использовать собственные силы. Сапоги то и дело тонули в сугробах, и девчонка старалась идти за Альсиной след в след, чтобы не тонуть. Голову Розмари украшал белый берет, что сшила для неё Донна. Роза задумалась о предстоящем ужине в компании кукольницы, Бэлы и Альсины, и в голове внезапно возник вопрос. Ужин! — А утка будет? С яблоками! — тяжело дыша, прокряхтела Роза и остановилась. — Нет, я больше не могу… Альсина тут же остановилась, будто этого и ждала, держа в руке большой топор, и покачала головой. Она подхватила свободной рукой Розу на руки и осмотрелась. За красивой елью не обязательно было идти в чащу леса. — Утка? — она нахмурилась и взглянула на Розмари. — Да, служанки должны сейчас ею заняться. — Хорошо, — переведя дыхание, ответила Роза. — Может, эту? Она указала на огромную ель, что была выше Альсины примерно в два раза. Смерив цель оценивающим взглядом широко раскрытых глаз, Димитреску покачала головой и ухмыльнулась. Да, дерево было не самым лучшим, и всё же определённо неплохим. Но, кажется, слишком большим, и тащить его обратно в замок будет очень нелегко. — Милая, может, найдём что-то поменьше? Есть же… Но она не успела договорить. Розмари нахмурилась, сложив руки на груди, и топор сам вырвался из руки Альсины, подлетев к стволу дерева. Удары один за одним начали обрушиваться на ель, и Димитреску лишь тихо ахнула. Она посмотрела на Розмари, но та лишь усмехнулась в ответ, вытянув руку в сторону дерева. Вскоре оно повалилось набок с характерным шумом и оглушающим треском разрывающейся древесины и ломающихся ветвей. — Нет, мамочка, — как-то грубо протянула Роза, — я выбрала именно эту. Альсина сжала зубы. Ей не нравилось такое поведение Розы. Она тут же поставила её обратно на землю и нахмурилась, низко склонившись к чужому лицу. — Прекрати себя так вести, Розмари! — строго проговорила Димитреску и слишком грубо тряхнула девчонку за плечи. — Сейчас же! Роза словно очнулась от этого, и глаза её забегали, в них тут же блеснули слёзы. Рядом валялась ель, стояла злая Альсина, и девочка не понимала, что успела вновь натворить. Она всхлипнула, закусывая губу, а затем бросилась прочь, в замок. Топор, наконец, бесшумно упал на землю, и Димитреску глубоко вдохнула морозный воздух, на миг прикрыв глаза. Эти перепады настроения, странные обмороки, помутнения сознания у Розмари вызывали у Альсины отнюдь не злобу. Она боялась за свою девочку, ведь не знала, какие ещё тайны теперь та хранит. Иногда было тяжело понять, что происходит в этой светлой головушке, а прочесть мысли Альсина не могла. И не хотела. Она лишь мечтала поскорее помочь девчонке обуздать все свои силы. Однако они, похоже, с каждым днём лишь крепчали.***
Розмари чувствовала себя разбито и очень измотано, словно пробежала не пару миль по заснеженным дорогам, а целых десять! Она опустилась в мягкое кресло гостиной и со злостью стащила белый берет с головы. Волосы заструились по плечам, обрамляя раскрасневшееся лицо. Роза понимала, что виновата, и хотела лишь заплакать от собственной беспомощности перед этими силами. Они каждый день, снова и снова, забирали контроль в свои руки. Розмари почти не могла сопротивляться, но искренне верила, что сможет подчинить себе это, сможет преодолеть любые преграды, ведь рядом есть… Альсина! Розмари встрепенулась и резко отбросила перчатки на пол, округляя глаза. Она же оставила хозяйку в лесу, одну, рядом с гигантской поваленной елью. Но, благо, теперь Роза могла запросто узнать, что происходит. Альсина смеялась. Розмари фыркнула, улавливая эти импульсы и абсолютно не понимая, что происходит. Хозяйка замка смеялась так открыто и искренне, что Роза не могла поверить своим ощущениям. Всё это казалось чем-то до ужаса нереальным. Снег сыпался на бледное лицо, оседал на ресницах, и Розмари была в силах это ощутить. Она не хотела забираться в голову хозяйки. Альсина кого-то обнимала. Почувствовав укол ревности, Розмари вскочила на ноги и со злостью отшвырнула ногой коробку со стеклянными игрушками. Те звякнули внутри и, кажется, судя по звуку, пара из них точно треснула. Скривившись, Роза тяжело выдохнула и направилась на кухню — в единственное место, где она могла успокоиться. Где её понимали, где всегда ждали. Или она так только считала. На кухне было непривычно тихо, но безумно вкусно пахло разными блюдами. Розмари, словно дитя, пока никто из служанок её не заметил, подкралась к столу и прикоснулась пальцем к идеально выложенному крему на торте. Легко собрала целую розочку и потянула палец в рот, прикрывая в наслаждении глаза. Сливочный крем был сладким, с нотками кислинки, приятно таял во рту. Роза отошла на полшага и всё же стянула своё белое длинное пальто, мокрое снаружи от стаявшего снега, и повесила на вешалку у входа. Обычно там располагались фартуки и чепчики, но сейчас все служанки были задействованы в подготовке к ужину. Кто-то подготавливал столовую, кто-то возился на кухне, однако большая часть занималась именно украшениями необъятных залов и комнат необъятного замка. Утром Розмари заметила множество фигурок ангелов, что служанки расставляли по всему замку. Такой большой и приятный праздник! — Розмари! — засмеялась служанка, появившись возле стола и лукаво взглянув на торт. — Твоих рук дело? — Угу, — с усмешкой протянула девчонка и подошла ближе к духовке, заглядывая внутрь через стеклянную дверь. — Как утка? — Думаю, — задумчиво ответила девушка, — почти готова. Гости должны прибыть через час. Розмари сдержанно улыбнулась в ответ и вернулась к столу, проводя пальцем по крему. Она засмеялась, как шкодливое дитя, слизывая сливки, и посмотрела на служанку. Та пыталась нахмуриться, однако получалось плохо. Роза захохотала громче и, ухватив пальто, скрылась из виду. В гостиной было довольно шумно, и Розмари не сразу поняла, в чём дело. Она вернулась и не поверила своим глазам: там стояла та самая ель, уже почти полностью украшенная. Кассандра кружила вокруг, развешивая игрушки, а Альсина руководила процессом. Так же на диванчике сидел Карл, судя по всему, потягивая вино, и тоже развешивал игрушки, те из них, что имели металлические крепления. Он взмахивал рукой и намеренно вешал их не туда, куда показывала Альсина. Розмари подошла к ним ближе и сдержанно поприветствовала гостей. Кассандра опустилась на пол и вытащила из коробки большую звезду, протягивая Розмари. — Справишься? — Конечно, — хихикнула Роза и перевела взгляд на хозяйку. Та стояла, сложив руки под грудью, а алые губы были сжаты в тонкую линию. Но Розмари точно видела, как сияют её глаза, выдавая полностью настроение. Роза наконец поняла, кого обнимала на самом деле её Альсина, с кем вместе смеялась в лесу. Покачав головой, девчонка приняла из рук Кассандры большую звезду и подошла ближе к хозяйке, подняв вверх взгляд больших глаз. — Прости, правда, — улыбнулась она. — Я не хотела. — Я знаю, — коротко ответила хозяйка и тут же отступила на несколько шагов. Розмари с хлопком распахнула крылья, радуясь, что ничего ими не снесла, а затем взмыла вверх, надевая звезду на её законное место. Крыльями в полёте было тяжело управлять, словно они наливались свинцом, и Розмари закричала, срываясь вниз. Осознание падения не успело сильно напугать Розу — Альсина среагировала молниеносно, словив девочку и прижав к себе. — Ох! — выдохнула Роза, чувствуя, как сердце прыгает в груди. — Всё в порядке, милая, — успокаивающе проворковала Альсина, но отпускать не стала, прижимая к себе сильнее. — Кажется, мы закончили с украшениями. — Стрёмная куколка! — Карл поднялся, наконец, на ноги, в широком жесте разводя руки в стороны и обращая внимание всех на вход в гостиную. Донна и Бэла в чёрных пальто, что казались клочками ночного неба из-за усеявшего их снега, стояли на пороге, держа подарки в ярких упаковках. Они оставили их под елью, приговаривая, что каждый из них подписан, а затем воззрились в недоумении на изменившуюся Кассандру и довольно странного Карла. Он был одет в чистые джинсы и светлую рубашку, а волосы были аккуратно собраны в пучок на затылке. Похоже, Кассандра постаралась не только над своим образом. — Прошу всех к столу! — прервав общее удивлённое молчание, служанка поклонилась и указала рукой на боковую дверь.