***
На обучение основам верховой езды у Эстер ушло без малого две недели. Как и предсказывал Матракчи, она всё схватывала на лету, а потому уже к концу первых семи дней освоила рысь и галоп. Правда, во время быстрой скачки лошади девушку то и дело шатало туда-сюда, так что ей всё ещё было, над чем работать. Однако поездки верхом на Мотылёк приносили ей не меньше удовольствия, чем сражения на саблях. Эстер нравилось чувствовать ветер на лице и представлять, будто она вот-вот оторвётся от земли и взлетит. Несмотря на плавные прыжки Мотылёк довольно стремительно бегала и обладала необходимой для военных лошадей выносливостью. Стройная акация, под которой стояли всадница и её кобыла, потеряла почти всю свою густую листву. Неприметные дороги рощи были устланы опавшими листьями, из-за постоянных дождей превратившимися в размокшую грязь. Мотылёк заметно нервничала из-за того, что поблизости не наблюдалось свежей травы, но Эстер подкармливала её яблоками, чтобы хоть немного успокоить. Вдруг тишину леса разорвал раздавшийся вдалеке топот чужих копыт. Эстер в ожидании обернулась на звук, догадываясь, что скоро увидит Мехмеда верхом на гнедом Соболе, с которым договорилась встретиться несколькими днями ранее. Но, как ей показалось, перестук копыт был слишком громким и тяжёлым, чтобы его могла издавать лишь одна лошадь. Сидя в седле и зажимая коленями бока Мотылёк, она ощутила, как напряглись мышцы животного, и ей мгновенно передался её страх. — Что ты, Мотылёк, — с нежностью проговорила девушка, стараясь не выдавать дрожь в своём голосе. — Всё хорошо. Нам ничего не угрожает. На горизонте действительно выросли две фигуры наездников. Мотылёк взволнованно подскачила и попятилась к дереву, еле слышно повизгивая. Эстер же испустила облегчённый вздох, потому что узнала в незванных гостях Мехмеда и Сулеймана. Когда они подошли достаточно близко, она смогла рассмотреть гнедого с чёрными подпалинами и белой проточиной на лбу коня шехзаде по кличке Соболь, чья бурая грива как обычно была спутанной и непослушной. Чуть впереди него пристроился Сулейман, и Эстер спохватилась склонить перед ним голову. Её внимание заострилось на коне повелителя. Это был белоснежный жеребец с посеребренной, уложенной волосок к волоску шерстью. Его взгляд излучал властность, серые глаза цепко оглядывали Эстер и Мотылёк, точно он оценивал их внешний вид. Густая серебристая грива нисподала на его мощную шею, украшенную кордео из красного бархата. Эстер приоткрыла рот от восхищения и незаметно для самой себя подвела Мотылёк ближе к жеребцу. — Повелитель, — обратилась она к Сулейману, который наблюдал за ней с понимающей улыбкой. — Ваш конь... Он великолепен. — Я ожидал, что он тебе понравится, — усмехнулся султан и перевёл заинтересованный взгляд на Мотылёк. — А это твоя, верно? Кобылка уже поборола свою стеснительность и теперь без всякой опаски обнюхивала морду господского коня. Жеребец задрал голову, явно недовольный такой выходкой, и раздражённо фыркнул. Эстер пришлось как следует потянуть повод на себя, чтобы заставить беспордонную лошадь отвернуться. — Её зовут Мотылёк, — ответила девушка, бросив на Сулеймана виноватый взгляд. — Простите, она чересчур любопытная. Повелитель тихо засмеялся, давая понять, что не злиться. Его статный жеребец неспешно развернулся в сторону рощи, и Эстер последовала его примеру. Трое всадников верхом на своих лошадях трусцой петляли среди деревьев, прислушиваясь к редким возгласам каких-то птиц и шуршанию листьев под копытами. На время прогулки дворцовые обычаи были забыты, так что Мехмед и Соболь бежали впереди, а Сулейман с Эстер немного отставали. Но внезапно Сулейман нарочно замедлился, пока его конь не перешёл на умеренный шаг. Заметив это, Эстер тоже сбавила темп, что не особо пришлось по душе резвой Мотылёк. Гнедой Соболь затерялся где-то меж таких же бурых стволов, причём Сулейман явно не собирался окликать Мехмеда, поскольку позволил ему уехать далеко вперёд. Эстер и повелитель остались наедине. Золотистая Мотылёк и белый жеребец шли бок о бок, держась на почтительном расстоянии. Эстер старалась держаться чуть позади и иногда украдкой косилась на султанского коня, не в силах налюбоваться его горделивой походкой и отличным телосложением. Что-то в этом скакуне вынуждало её дыхание замирать, а сердце — биться чаще. — Ты первая, кто проявляет к Ангелу такое предельное внимание, — заметил Сулейман, одарив девушку согревающим взглядом. Она смущённо отвела глаза, перед этим задержавшись на благородном профиле коня. — Ангел? Это его имя? Повелитель кивнул и ненавязчиво прошёлся рукой по шее жеребца, запуская пальцы в драгоценных кольцах в его серебристую гриву. — Мой верный друг. Мы прошли с ним не один поход. Он часто выручал меня в сражениях. Наблюдая за тем, как ладонь Сулеймана ласкает лоснящуюся шерсть Ангела, Эстер невольно сама захотела коснуться его. Но разве могла она допустить такую неслыханную дерзость по отношению к повелителю? — Мне кажется, вы стоите друг друга, — заявила она. Внезапный порыв ветра растрепал ей волосы, которые она так старательно укладывала с утра. — Откуда он у Вас? Сулейман устремил взор вдаль, и его мудрые глаза затуманились воспоминаниями. — Это подарок наместника Семиндере, — наконец ответил он, многозначительно покосившись на Эстер. — В честь моего восшествия на трон. — Подарок... Моего деда? — словно не веря своим ушам, переспросила Эстер. — В таком случае, у нас с этим конём должна быть особенная связь. И вновь глубокие омуты Сулеймана полыхнули загадочным огнём. — Хочешь, я докажу тебе, что у вас есть кое-что особенное? Ангел остановился, и Мотылёк точно по сигналу тоже замерла на месте. Эстер ошеломлённо взглянула на султана, мысленно настраивая себя на то, что произойдёт дальше. Сулейман приблизил своего жеребца ближе к кобыле Эстер, так что колено девушки соприкоснулось с упругим боком господского скакуна. Ей стало малость неловко оттого, что она оказалась к нему так близко. Но повелитель на этом не закончил. Теперь он выжидающе мерил Эстер взглядом, из-за чего та ещё больше смутилась. — Погладь его, не бойся, — спокойно и при этом совершенно серьёзно произнёс он. От удивления девушка отпрянула, едва не выпустив из рук ремень уздечки. Неужели она не ослышалась? Но ведь никому не дозволено прикасаться к лошади султана, это противоречит устоям Дворца! — Вы предлагает мне пойти против правил? — по-прежнему изумлённая, уточнила она. — Никому, кроме тебя, я этого не позволял, — лукаво прищурился повелитель, не отрицая её слов. — Смелее. Затаив дыхание Эстер отняла одну руку от повода и медленно протянула её к Ангелу. Конь невозмутимо изучал её своими серыми как пасмурное небо глазами, не выказывая никаких признаков агрессии в её адрес. Девушка замялась и нервно сжала ладонь в кулак. — Не скромничай, — подстегнул её Сулейман, видя, что она медлит. — Я настаиваю. Встреча с бездонным взглядом коня только усилила желание Эстер прикоснуться к нему. Осмелившись, она открыла ладонь и окунула тонкие пальцы в его невероятно нежную шерсть. Рука скользнула по сильной шее, добралась до ушей, а затем пригладила серебристые пряди гривы. Девушка в упоении перебирала пальцами каждую шерстинку, представляя, как мягко было бы прижаться к этому меху холодной ночью да так и уснуть. Ангел довольно фыркнул и чуть качнул головой, поддаваясь незнакомой, но ласковой руке. — Ему нравится, — констатировал Сулейман, всё это время пристально следивший за действиями Эстер. — Думаю, вы поладите. Восторгу Эстер не было предела, и она с некоторой досадой убрала руку от чужого коня. Мысленно она понадеялась, что в будущем ей доведётся дотронуться до него вновь и заново пережить волшебство этого момента. Две лошади помчались по лесу вровень, не уступая друг другу в скорости. Ветер бил в лицо Эстер, развивал её чёрные волосы и охлаждал тело, забираясь под свободную рубашку. Уже знакомое чувство лёгкости овладело ей, подгоняя вырваться вперёд. На губах застыл до дрожи приятный привкус свободы. На вершине холма, который резко уходил вниз, образуя овраг, их поджидал Мехмед. Соболь был привязан к ближайшему дереву, а сам шахзаде стоял возле края, любуясь красотами лежащей в ущелье долины. Когда Эстер и Сулейман нашли его, они также спешились и оставили утомлённый лошадей пастись неподалёку. Эстер неотрывно осматривала открывшийся ей вид. Небо и земля сливались в одно целое, и только стая тёмных туч служила для них границей. За лесом простирались бесконечные луга, где можно было скакать вдоволь без всяких препятствий и в полной мере насладиться независимостью. Дуновения ветра здесь чувствовались особенно остро и порой заглушали своим свистом привычные звуки осеннего леса. Мехмед опомнился первым и перевёл взор на отца. — Что Вы решили насчёт похода, повелитель? — спросил он. Эстер насторожилась. — Поход в силе, — коротко ответил Сулейман, не отводя глаз от горизонта. — На днях я соберу диван и расскажу всё во всех подробностях. — Поход? — против воли вырвалось у Эстер прежде, чем она обдумала услышанное. — На Иран, — отозвался Мехмед. — Мы планировали его очень давно. «Кто это "мы"? Почему ты ничего не сказал мне?» Увидев, что Сулейман погрузился в свои мысли и не намерен продолжать разговор с Мехмедом, она решила взять ситуацию под свой контроль. — Повелитель? — осторожно позвала Эстер. Когда султан повернулся к ней, она продолжила: — Раз уж я теперь стала частью Вашей армии, мне тоже полагается участвовать в походе? Повелитель сощурился, и на какой-то пугающий миг девушке показалось, что он откажет ей. Прошли несколько томительных секунд прежде, чем мускулы его лица дрогнули, и он заговорил. — Это так, Эстер. Но есть одна загвостка. Ты являешься совсем молодым воином, и я не уверен, что ты готова. Эстер подавила жгучее желание закатить глаза. Сулейман рассуждал точь-в-точь, как Бали-бей! Почему никто не верит в её силы? Она упрямо свела брови, пытаясь твёрдостью своего сиреневого взгляда разрушить непоколебимой спокойствие на поверхности его голубых глаз. — Прошу, позвольте мне пойти, — борясь с подступающим отчаянием, взмолилась Эстер. — Клянусь, я буду осторожна! Я ведь умею драться и ездить верхом, на поле боя меня будут окружать товарищи, готовые мне помочь! Я буду не одна! По теням, промелькнувшим во взоре Сулеймана, можно было понять, что он напряжённо думает. Мгновение за мгновением он оставался непреклонным. Сердце Эстер нетерпеливо выскакивало из груди, горло сдавило нарастающее волнение. Хоть бы разрешил! — Поход состоится через несколько месяцев, — чистый голос Мехмеда разрядил сгустившийся от напряжения воздух и выдавил из девушки благодарный вздох. — У Эстер есть много времени, чтобы подготовиться. Когда же этот день придёт, она станет гораздо более опытной и рассудительной. Их взгляды пересеклись, и Эстер молча крикнула ему: «Ты знал, но скрыл это от меня!» Добрые глаза шехзаде весело заблестели, как бы извиняясь, и потом он хитро подмигнул ей. Она смогла прочесть в них чёткое: «Зато теперь мы квиты». Обречённо покачав головой, девушка всё-таки подмигнула ему в ответ: «Ладно, ты прощён». — Я согласен с тобой, Мехмед, — объявил Сулейман. Внутри Эстер всё торжествующе забурлило. — До похода Эстер успеет как следует заняться своими навыками. Я ещё подумаю над этим. Теперь они держали путь домой. Ликование у девушки било через край, и она нисколько не стеснялась этого. Её первый поход! Детская мечта вот-вот превратится в реальность! Вот бы посмотреть на шокированное лицо отца, когда он узнает! Воздух приобрёл странную свежесть, осенние пейзажи больше не представлялись унылыми и скучными, потому что Эстер радовалась и делилась своей радостью со всем миром. Под ней ретмично сокращались спинные мышцы Мотылёк, а рядом во весь дух мчался, сверкая гривой, белоснежный Ангел.Глава 8. Ангел
31 мая 2021 г. в 22:12
Несмотря на то, что второй месяц осени подходил к концу, сегодня погода порадовала жителей солнечного Стамбула небольшим количеством тепла. Дожди отступили, а небо прояснилось, и ничто не напоминало о прошедших неделях с бесконечными ливнями, кроме сырой земли. Конечно, потепление положительно сказалось и на Эстер, которая просто терпеть не могла холод. Её настроение улучшилось, стоило солнцу вновь появится на горизонте и осветить всё вокруг бледными лучами.
Дворцовый сад, однако, решил окончательно заснуть до самой весны, поэтому, вопреки маленькой надежде Эстер, цветы так и не распустились. Но зато она всё-таки ещё сможет насладиться тёплыми деньками до того, как наступит беспощадная зима. К слову, не просто так она снова оказалась в саду. Намечалась очередная тренировка с Матракчи, так что девушке надлежало явится на поляну с рассветом. Она так и поступила, но, похоже, теперь её наставник опаздывал.
И вот, когда Эстер уже начала всерьёз задумываться о необходимости отправиться на его поиски, Матракчи нарисовался на другом конце аллеи. Облегчение, которое испытала Эстер, увидев его, сменилось растерянностью, а затем и лёгким волнением. Наставник приближался к ней, но он был не один. Позади него, сопровождая свою походку цоканьем подков и периодическим фырканьем, неспешно вышагивала лошадь.
Замешательство Эстер было обусловлено тем, что она никогда раньше не видела лошадей вблизи и даже немного побаивалась этих гордых животных. С чего вдруг Матракчи пришло в голову привести одну из них сюда? Она что, ни разу не говорила с ним на эту тему и не объясняла ему, что при виде лошадей она рискует словить паническую атаку? Разумеется, объясняла! В таком случае, какого чёрта?
Предусмотрительный Матракчи остановил коня возле дерева и привязал его за повод недоуздка, оставив в одиночестве умянать траву. Сам он подошёл к Эстер и виновато скривился, издалека заметив её недовольный взгляд.
— Я же говорила тебе, что до обморока боюсь лошадей! — без обиняков набросилась она на наставника.
— Не горячись, Менекше, — примирительно улыбнулся Матракчи, подняв руки в извиняющем жесте. — Не забывай, что ты теперь воин. А значит, тебе положено уметь ездить верхом.
Девушка мельком взглянула на подвязанного коня, внутренне содрогнувшись.
— Это обязательно? — промямлила она, пытаясь придать себе совершенно безнадёжный вид.
Такие уловки с Матракчи никогда не работали, так что он твёрдо покачал головой. Плечи Эстер поникли, и она осознала, какое тяжёлое испытание ей предстоит.
— Мне прекрасно известно о твоём страхе, Эстер, — заговорил наставник мягким голосом, словно заранее успокаивая её. — Но это необходимо, понимаешь? Даю слово, я помогу тебе перебороть себя, но взамен ты должна пообещать, что ни за что не отступишь.
Глаза Эстер невольно переметнулись на лошадь, и она постаралась задержаться на ней взглядом как можно дольше. Может, она не такая уж и страшная? Но её огромное, массивное тело с каменными копытами, способными одним ударом пробить человеку голову, внушали ей такой ужас, какого она не ощущала даже во время сражений. Одно неверное движение, и ты покойник!
— Давай подойдём, — предложил Матракчи, кивнув на коня. И тут же добавил, почувствовав её нерешительность: — Я буду рядом.
Сердце Эстер бешено стучало у неё в груди, когда ей пришлось уговорить себя сойти с места и направиться прямо навстречу своему страху. Длинноногая с золотистой шкуркой кобыла подняла голову и повернула морду, устремив на девушку живой взгляд бездонных, чёрных глаз. С губ Эстер сорвался вздох восхищения. Шерсть животного сверкала в лучах слабого солнца, а чёрная грива развевалась на ветру. Как завороженная, девушка наблюдала за ней, не в силах оторвать взгляд от её проницательного взора, и неосознанно подходила всё ближе.
Ноздри кобылы раздулись, показывая, что она учуяла нового человека. Её медленное дыхание долетело до лица Эстер, прошлось по волосам и шее и смешалось с потоками ветра. Девушка подняла руку, действуя предельно осторожно, чтобы ненароком не испугать животное, и протянула её к розоватому носику кобылы. Та помедлила, но осмелилась вытянуть морду навстречу, и вскоре ладонь Эстер соприкоснулась с ней.
Шерсть на носу оказалась на ощупь удивительно приятной и мягкой, будто бархат. Эстер не сдержала умилительной улыбки и погладила лошадь лёгкими касаниями, постепенно затрагивая лоб и щёки. Кобыла засопела от удовольствия.
— Совсем не страшно, правда? — прозвучал за её спиной голос Матракчи.
— Она такая милая и красивая, — призналась девушка, не переставая гладить лошадь. Её рука уже добралась до гривы, шелковистой и блестящей. — Чья она?
Эстер обернулась на наставника в ожидании ответа, а кобыла тем временем легонько ткнула её носом в щеку, опалив дыханием ухо. Это вынудило девушку засмеятся.
— Твоя, — с усмешкой отозвался Матракчи и встал рядом с лошадью, начиная отвязывать её от дерева. — Я провожу тебя в конюшню и помогу оседлать её.
При мысли о том, что эта добрая кобылка теперь станет её верной подругой на поле боя, Эстер захлестнул неожиданный восторг. Кто бы мог подумать, что те, кого она всегда боялась, на самом деле не хотят выглядеть страшными! С позволения Матракчи девушка зажала пальцами повод недоуздка и самостоятельно довела лошадь до конюшни.
Самым сложным для Эстер стал процесс надевания амуниции. Матракчи принёс седло и уздечку и пошагово рассказал и показал ей, что и как закреплять, чтобы лошади было удобно. Эстер знала, что в будущем ещё сможет набить руку и вскоре будет справляться с этим без посторонней помощи.
Далее ей предстояло научится садиться в седло. Матракчи хотел помочь ей и с этим, но она настояла на том, чтобы попробовать самой с первого раза. Поставив одну ногу в стремя и крепко вцепившись в поводья уздечки, девушка поднатужилась и оторвала вторую ногу от земли, после чего перебросили её через седло. Она опустилась в него довольно мягко и победно вскинула руки.
— Получилось! Я сижу!
— Держись! — крикнул снизу Матракчи, всё это время находившийся рядом.
Эстер послушно схватила ремень уздечки и потрепала кобылу по гриве.
— Что теперь? — громко спросила она, опуская глаза на наставника.
Матракчи отошёл в сторону, освобождая дорогу для лошади, и так же отчётливо ответил:
— Слегка потяни повод на себя, и она пойдёт шагом.
Крепче сжав ремень, Эстер со всей аккуратностью потянула его. Кобыла покорно сошла с места и направилась по дорожке в другую сторону сада. Эстер отметила, что ступала она непринуждённо, даже немного опасливо, но ей понравилась эта осторожность. Лошадь никуда не торопилась, спокойно позволяя девушке управлять собой — когда Эстер чуть тянула повод влево, она следовала её движению и плавно меняла направление. Так они прошагали вокруг поляны, а потом Эстер остановила кобылу около Матракчи.
— Просто замечательно, — восторженно сверкая глазами, похвалил он. — Ты быстро научишься верховой езде, это точно.
— Мне попалась на редкость уравновешенная лошадь, — ласково проворковала в ответ девушка и погладила кобылку по роскошной гриве. Та коротко заржала и встряхнула головой, словно соглашаясь со словами своей новой хозяйки.
— Как ты её назовёшь? — полюбопытствовал наставник, проведя ладонью по шее животного и с улыбкой заглянув в её живые глаза.
Эстер ненадолго задумалась. Ей ещё не приходилось давать кому-либо имена, но она понимала, что кличка лошади должна отражать её лучшие качества. В чём же она хороша?
— Мотылёк, — наконец произнесла Эстер. — Я назову её Мотылёк. Потому что её шерсть отливает золотом, совсем как крылышки этих чудесных насекомых, и потому что её движения напоминают мне их грациозный полёт.
— Мотылёк, — задумчиво повторил Матракчи, будто хотел распробовать это имя на вкус. — Как скажешь, Менекше.
Жутко довольная собой, Эстер нагнулась и прижалась телом к шее кобылы, обхватив её руками. Устроив щеку на её мягкой гриве, она вытянулась к заострённому уху лошади и прошептала:
— Слышишь, милая? Теперь твоё имя — Мотылёк.