Знаешь, когда легенда перестаёт быть легендой? Когда в неё начинают верить Геральт из Ривии «Ведьмак III: Дикая охота»
До самой поздней ночи Османские воины праздновали долгожданную победу и прославляли своего повелителя. В лагере не стихал шум от бесконечных разговоров и криков, что обычно было бы нарушением дисциплины и порядка. Но в этот священный день, когда все владения близ Тебриза оказались в руках султана Сулеймана, янычарам дозволялись подобные вольности, дабы они могли выплеснуть наружу испытанные во время битвы волнение и ярость. Поздравления не обошли стороной и Эстер. Как только солдаты прознали о том, что она в одиночку победила шаха Тахмаспа, тем самым закончив войну, от их недавних насмешек и осуждений не осталось ни следа. Все без устали благодарили её, так что Эстер даже засмущалась от такого неожиданного внимания со стороны бывших товарищей. Она, конечно, гордилась собой и тем, что смогла доказать свою преданность Империи, но такое количество интереса внушало ей чувство неловкости. Поэтому поздним вечером Эстер выбрала удобный момент, чтобы незаметно улизнуть в шатёр и наконец как следует вздремнуть после трудного боя. Голова раскалывалась от царившей в лагере праздничной атмосферы, а тело стало вялым, будто независящим от её собственного разума. Вдобавок, рана на плече снова дала о себе знать и полыхала от острой боли. Опустив глаза в землю, Эстер неспеша направлялась к шатру, погружённая в свои мысли. Она отлично помнила дорогу от центра лагеря до обители её отца, так что практически не задумывалась, куда идёт, лишь иногда останавливаясь и проверяя, нет ли на пути какого-нибудь внезапного препятствия. Постепенно девушка привыкала к постоянной темноте перед глазами и пыталась не думать об этом в слишком плохом ключе. В конце концов, слепота не помешала ей одолеть Тахмаспа. «Может быть, повелитель позволит мне вернуться в армию?» — с надеждой подумала она, вспомнив, как чувствовала на себе потеплевший взгляд Сулеймана, в котором читалась искренняя гордость. — Эстер, подожди! Страстно желающая услышать этот родной ей голос вновь Эстер остановилась и обернулась навстречу Мехмеду. Её тело мгновенно обрело невесомость, точно с плеч свалилась огромная гора, прижимающая её к земле, и усталость почти испарилась. — Мы не виделись с самой битвы, — с некоторой робостью заметил шехзаде, что было ему не вполне свойственно. Почему он так тревожиться? Ведь всё осталось позади. — Я не сержусь на тебя, — на всякий случай предупредила Эстер, не сдерживая улыбку. — Сражение сказалось на всех нас. Глаза Мехмеда просияли, и он осмелился сократить расстояние между ним и подругой. — Уже уходишь? — с напускной беззаботностью поинтересовался он. Эстер оглянулась, будто опасалась, что их могут увидеть, и пожала плечами. — Я собиралась поспать. Почему ты спрашиваешь? Она кожей чувствовала исходившее от друга смятение, и её это насторожило. Мехмед вёл себя так, как если бы хотел сказать ей что-то важное или, ещё хуже, сообщить какую-то неприятную новость. Червь тревоги заворочался в душе девушки, заставив её непонимающе нахмуриться. — Нет-нет, не волнуйся, — поспешно выпалил шехзаде, заметив резкую перемену в её настроении. — Я просто решил предложить тебе прогуляться по лесу, вдали от всей этой суеты. Но раз ты устала, я не буду настаивать. Сердце Эстер безудержно затрепетало при мысли о том, что они вдвоём проведут ночь в лесу, и никто не станет разрушать их уединение. Похожие думы посещали её достаточно давно, но она всё не могла побороть стеснение и поговорить об этом с Мехмедом. А теперь оказывается, что он тоже предавался этим размышлениям! — Не бери в голову, я в порядке, — отмахнулась Эстер, оживившись, хотя плечо болезненно сжалось, опровергая её слова. — Я бы не отказалась немного развеяться и подышать свежим воздухом. Пошли! С трудом усмиряя непрошенное беспокойство, двое друзей взялись за руки и устремились к главному выходу из лагеря. Эстер ступала позади Мехмеда, позволяя ему вести себя, и всю дорогу наблюдала, как её пальцы тают в его тёплой ладони. Янычары всё ещё праздновали и теперь расселись группками вокруг нескольких костров, травя различные истории и байки. Отовсюду слышался умиротворённый треск огня, а его жар долетал до лица Эстер, притягивая её к источнику тепла, словно легкокрылого мотылька. Если бы она в этот момент посмотрела в тёмные глаза Мехмеда, то завороженно любовалась бы языками пламени, пляшущими на поверхности его мягкого взгляда. Пока Эстер проходила мимо, воины наперебой подзывали её к своим кострам, упрашивая присоединится к их беседе. Девушка совсем растерялась, не зная, как реагировать на столь резкую перемену в отношении к ней солдат, и просто мило улыбалась в ответ, крепче цепляясь за руку Мехмеда. Тот ласково косился на неё и вежливо кивал на приветствия янычар. — Кажется, они тебя полюбили, — усмехнулся шехзаде. — Теперь ты для них герой. — Похоже на то, — в смятении пролепетала Эстер, торопясь поскорее оставить любопытных воинов позади. Они уже приблизились к выходу. — Я, конечно, счастлива, но всё-таки не особо люблю быть в центре внимания. Мехмед вывел её в лес, и дальше друзья пошли бок о бок, при каждом шаге соприкасаясь плечами. Небо стремительно темнело, погружаясь в ночной мрак, и по его синеватому полотну рассыпались первые звёзды. Серебристый снег ослепительно блестел под их тусклым сиянием, переливаясь голубизной и всё больше напоминая множество драгоценных камней. Мирная тишина, безмятежно повисшая над засыпающим лесом, нарушалась лишь далёкими хлопками огромных совиных крыльев и пронзительным визгом какого-то хищника. Ветер теребил свободную одежду Эстер, подбираясь к её телу, но она не чувствовала холода. Идущий рядом с ней Мехмед обратил на неё взгляд, спокойный, как окружающая их ночь. — Я горжусь тем, что ты сделала, — неожиданно произнёс он. Эстер опустила голову, смутившись. — Уверен, Тахмасп не скоро забудет этот урок. — Надеюсь, — неопределённо ответила девушка, в самом деле подумав о Тахмаспе. Интересно, он вынашивает какой-нибудь план мести? Или твёрдо решил больше не связываться с Османами? — Отец тобой доволен, — продолжил Мехмед, на миг отворачиваясь, чтобы посмотреть на пробежавшую над их головами белку. Эстер с притворным раздражением закатила глаза, слегка толкая друга в бок. — Мой или твой? — с добродушной насмешкой уточнила она, прищуриваясь. — Наверное, оба, — засмеялся Мехмед, чуть отклоняясь от её безобидного пинка. В глубине его взгляда так и танцевали озорные искорки. Подхватив его смех, Эстер попыталась прогнать желание рассказать Мехмеду о том, что Бали-бей ужасно разозлился на неё. Возникший в голове образ разъярённого отца острым уколом обиды вонзился ей в грудь. С досадой она встряхнулась, избавляясь от непрошенных мыслей. Сейчас ей не хотелось грустить. И тут в памяти Эстер всплыло кое-что ещё. Это был тот самый сон, который приснился ей через неделю после того, как она ослепла. Снова перед внутренним взором нарисовалось прекрасное поле, засеянное бесчисленным количеством фиалок. В воздухе появился их чудесный аромат, заставивший Эстер вдохнуть глубже, а тьма в её глазах сомнительно всколыхнулась. Этот сон невозможно было забыть. До сих пор она иногда возвращалась к нему, заново переживая те моменты, когда она видела и легко мчалась по весеннему лесу. — Мехмед, — обратилась к другу Эстер, стараясь говорить самым обычным тоном. — А ты веришь в вещие сны? — Вещие сны? — несколько удивлённо переспросил шехзаде, будто не расслышал. — Думаю, что нет. Вещих снов не существует, Эстер. То, что нам снится, всего-то плод нашего воображения. Сердце Эстер кольнуло разочарование, и она сразу потеряла интерес к поднятой ею теме. Раз Мехмед не верит, то какой смысл обсуждать с ним это? Но она не могла подать вид, что расстроена, поэтому уставилась прямо перед собой отстранённым взглядом и замолчала. — Тебе что-то приснилось? — догадался Мехмед и наклонил голову, чтобы заглянуть ей в глаза. — Да, — неохотно призналась Эстер, избегая смотреть на шехзаде. Она мгновенно пожалела о том, что завязала этот разговор. — Мне приснился... Лес. Красивый, живой, весенний лес. Я помню, что бежала по нему. И вдруг дорогу мне перегородил туман. Густые брови Мехмеда свелись к переносице, показывая, что он слушает с напряжённым вниманием. Его сосредоточенность мелким разрядом ударила по телу девушки, побуждая её продолжать. — Потом... Я пошла прямо туда, в тот туман. А за ним... За ним оказалось необыкновенной красоты поле, на нём сплошь росли фиалки, представляешь? Мне приснилось целое поле моих любимых цветов! Внезапно шехзаде резко замер на месте, словно его что-то испугало. Эстер непонимающе остановилась и нахмурилась, сбитая с толку волной нарастающей тревоги, исходившей от друга. Что с ним такое? — Ты хочешь сказать, что видела во сне Сиреневое поле? — уточнил Мехмед, и его голос прозвучал необычайно серьёзно. — Какое поле? — не поняла Эстер. По коже побежали мурашки. Мехмед вздохнул, выпуская изо рта клубы белого пара. — Сиреневое поле, — повторил он, перейдя почти на шёпот. — Место, где растут фиалки. Граница между нашим миром и миром иным. — Что? — только и смогла вымолвить ошеломлённая Эстер, попятившись. Мехмед вдруг показался ей каким-то чужим и пугающим. — Какая к чёрту граница? О чём ты вообще? — Существует одна легенда, — размеренно заговорил шехзаде, вкрадчиво растягивая слова. — Она гласит, что духи умерших приходят к Сиреневому полю, чтобы отправиться на тот свет. Они используют его, как портал. Эстер завороженно слушала Мехмеда, проникаясь каждым его словом. Ни единой мысли не промелькнуло у неё в голове. Она смотрела в привычную темноту и лицезрела бескрайнее море фиалок. — Откуда пришла эта легенда? — тихо осведомилась она, ощущая, что касается чего-то по-настоящему загадочного и неизвестного. — Это миф мусульманского мира, — объяснил Мехмед, возвращаясь к своему обычному тону. — Странно, что ты ни разу не слышала о нём. Ты ведь интересуешься всякими небылицами. Намёк на презрение, неясно скользнувший в его голосе, не очень понравился Эстер, но она была слишком потрясена, чтобы долго зацикливаться на этом. — Портал в другой мир, — задумчиво проронила она. — И где же это поле находится? Мехмед наградил её многозначительным взглядом, в котором пронеслась настороженность. — Его не существует, — просто бросил он так, словно это было очевидно. — Легенды не бывают правдивыми. Сиреневое поле — древнее поверье безграмотных людей, чудом дожившее до наших дней. Неужели ты всерьёз считаешь, что его возможно отыскать? — Но ведь я видела его во сне! — возразила Эстер, теряя терпение. Мехмед хранил молчание несколько томительных мгновений, от него пульсирующими толчками исходил неподдельный страх. Эстер было готова взорваться от любопытства. — В этом-то и проблема, — вскоре выдохнул Мехмед, отводя взгляд. За деревьями раздался пробирающий визг совы. — Какая проблема? — холодея от плохого предчувствия, спросила Эстер и вздрогнула, когда совиный клич врезался ей в ухо. — Другая часть легенды говорит о том, что если тебе привиделось Сиреневое поле, то быть беде. Твоя жизнь омрачается ужасным проклятием. Чем больше тайн открывал шехзаде, тем ощутимее Эстер охватывал липкий страх, растекаясь по венам зверским холодом. Она всегда верила в легенды, потому что знала, что мир слишком необычен, чтобы все эти вымышленные вещи не могли быть правдой. Миф о Сиреневом поле поселил в её душе некотролируемую панику. Вдруг именно оно и стало причиной всех несчастий, обрушившихся на неё в последнее время? Неужели её жизнь отныне проклята? Чужое, нежное прикосновение к плечу девушки выдернуло её из омута мрачных раздумий. — Не надо, Эстер, — успокаивающе пророкотал Мехмед. — Перестань верить во всякие предания. Иначе я пожалею о том, что рассказал тебе об этом. — Всё хорошо, Мехмед, — через силу улыбнулась Эстер, хотя её голос предательски дрогнул. — Пойдём дальше, ладно? Я замёрзла стоять на одном месте. Как ни в чём не бывало они продолжили прогулку, всё так же весело болтая и смеясь над разными шутками. Только теперь беззаботное веселье Эстер омрачалось угнетающими мыслями о Сиреневом поле, портале в иной мир. Впервые сладостный аромат любимых фиалок вселял в неё ледянящий душу страх.***
— Как тебе удалось победить Тахмаспа? — поинтересовался Мехмед, напустив на себя невинный вид. Эстер насмешливо фыркнула, позабавленная его откровенным притворством. — Это секрет. Не скажу. На холме, где друзья остановились, чтобы немного отдохнуть, возвышалось всего одно ветхое дерево, приукрашенное нетронутым снегом. Они уже зашли достаточно далеко, да и ночь окончательно вступила в свои права. Потемневшее небо сверкающими точками усыпало множество звёзд, надменно взирающих свысока на земной мир. Бледнолицая луна проливала призрачный свет на покрытый белым полотном лес, заставляя его мерцать. — Ну пожалуйста, Менекше, — взмолился Мехмед, до последнего борясь с поступающим смехом. — Мы же друзья! — Это произошло совершенно случайно, — невольно улыбнувшись, призналась девушка. — Мне повезло. Нельзя отрицать, что сражаться в полной темноте гораздо сложнее. Мехмеда, видимо, такой ответ не совсем устроил, и он повернулся к ней, впившись в неё выжидающим взглядом. Старое бревно, на котором они сидели, противно скрипнуло. — В таком случае, давай вместе выясним секрет твоей силы, — предложил шехзаде, и его карие глаза загадочно блеснули в свете луны. Прежде, чем Эстер задала соответствующий вопрос, у неё под боком произошло какое-то движение. Мехмед положил руку на рукоять её сабли, спрятанной в ножны и закреплённой на поясе. Девушка всё поняла без слов и медленно встала, из-за чего пальцы шехзаде соскользнули с её оружия. Стоя друг против друга с саблями в руках, Эстер и Мехмед напряжённо настраивались на предстоящий поединок, не сводя с лица противника сосредоточенного взгляда. Учащённое биение собственного сердца на миг оглушило Эстер, но она не позволила себе поддаться предвкушению. В бою важно оставаться хладнокровным и оценивать силы соперника на свежую голову. Она нервно облизнулась, увлажняя высохшие губы, и покрепче сжала рукоять. Мехмед напал первым. Чуткие уши Эстер поймали свист его сабли, а кожа почувствовала дуновение лёгкого ветра. Тогда она вынесла оружие перед собой, и два лезвия с громким звоном столкнулись над головами дерущихся, встрепенув воздух. Шехзаде немало удивился, но быстро справился с собой и отвёл оружие в сторону, готовя следующий удар. Эстер хотела было увернуться, но внезапно отчётливо ощутила колебания земли под ногами. Дрожь пробрала её тело до самой макушки, где-то в глубине сознания прозвучали три неравномерных стука, приглушённые неясным шелестом. Такое с Эстер случалось впервые, и она чуть не забыла о сражении с Мехмедом. К счастью, интуиция вовремя подсказала ей, что шехзаде целится в её плечо, и девушка лихорадочно шарахнулась в сторону, тяжело дыша. — Что с тобой, Эстер? — обеспокоенно спросил Мехмед, застигнутый врасплох её неожиданным приёмом. Эстер закрыла глаза, отдавшись своим самым сокровенным чувствам. Она не только слышала Мехмеда, но и могла со всей точностью определить, где ступала его нога. Она чувствовала его шаги. — Ещё раз, — бросила девушка другу, распахивая глаза. Её наполнила решимость испытать эту способность вновь. Шехзаде послушно сделал выпад, и стоило его ногам коснуться земли, как Эстер отчётливо услышала ту самую дрожь. Положившись на это, она двигалась в прямо противоположную сторону и вскоре осознала, что они начали ходить по кругу. Мехмед пытался атаковать, но Эстер ускользала от его сабли с поразительной ловкостью, действуя слаженно и быстро. Так противники кружились по поляне, будто танцуя, пока наконец сабля Мехмеда не взметнулась вверх, намереваясь обрушиться на по неосторожности открытое плечо Эстер. Девушка догадалась о манёвре шехзаде не столько по привычному свисту оружия, сколько по тому, как всколыхнулась земля под его твёрдыми шагами. Не медля, она выбросила в сторону свободную руку и схватила друга за запястье руки, в которой тот держал оружие. Какое-то время тишину теребили прерывистые вздохи, выходящие из загнанных боем друзей, смешиваясь в сгустившимся вокруг них воздухе. По лицу Эстер расползлась торжествующая улыбка, её пальцы по-прежнему цеплялись за поднятую вверх руку Мехмеда. Она ловила разгорячённой кожей щёк его частое и неизменно тёплое дыхание, словно наяву разглядывала его глубокие глаза, отражающие далёкие звёзды, и как никогда была счастлива стоять вот так напротив него и растворяться под его проницательным взглядом. Давно забытое чувство, несущее с собой дух юности, забурлило в груди Эстер и вынудило её поддаться ближе. — Мехмед, — слетело с её губ, и она непроизвольно испугалась незнакомой интонации своего голоса. Что с ней происходит? Мехмед наклонился к ней так близко, что она ощутила на лице жар его дыхания. — Ты прекрасна, — прошептал он ей в глаза. Их руки одновременно опустились, покоряясь какой-то неведомой силе. Сабля шехзаде оказалась на снегу, а чужие ладони переплелись между собой. — Но я... — Эстер запнулась, когда сердце пропустило удар. — Я ведь слепая. — Ты особенная, — мягко поправил её Мехмед. Их охваченные общим трепетом тела соприкоснулись, и девушка почувствовала, как вздымается и опадает грудь шехзаде, а кафтан мелко колышется от ударов сердца. — Ты та, в ком я обрёл смысл всего моего существования. Я хочу видеть тебя каждый день, слышать твой голос, знать, что ты счастлива. Хочу делить с тобой и радость, и горе. Я... Я люблю тебя, Эстер. Больше жизни люблю. Он склонился над ней, и их губы сошлись в нежном поцелуе. Страсть и блаженство накрыли их обоих, притягивая друг к другу и точно магниты заставляя жаться к чужому телу. Остальной мир перестал иметь для них значение, всё самое важное и сокровенное они обрели, наконец соединившись друг с другом. Эстер утонула в бесконечной любви Мехмеда, не желая прерываться, и с наслаждением прислушивалась к ненавязчивым прикосновениям его пальцев к её открытой шее. Она жаждала растянуть эти бесценные мгновения и отстранилась лишь на миг, чтобы шепнуть: — И я, Мехмед. И я люблю тебя.