Искра и пламя

      — Драконы? — удивлённо спросил Бонт.       Он сидел спиной к Вики, на краю башни, свесив ноги, такой крохотный и хрупкий на фоне огромной Луны. Казалось, вокруг никого и ничего уже давно не осталось, лишь пустеющие изумрудные холмы, пыльные, холодные руины да вечная Луна. Выходит, они с Бонтом были последними людьми на земле?       — Мне кажется, я видела недавно одного из них, — сказала Вики, чувствуя себя дурой.       — Тогда можешь гордиться собой, — с улыбкой в голосе сказал Бонт. — Многие отдали бы всё, чтобы оказаться на твоём месте. Ведь последнего живого дракона видели очень давно…       — Может, я видела не самого дракона, а воспоминание о нём? — задумалась Вики.       Она закрыла глаза и стала раскачиваться, монотонным голосом воспроизводя сцену из воспоминаний, которые проносились у неё в голове.       — Он дремал меж сном и явью, громадный, изумрудный, сияющий и печальный, и свет астральный был ему гробом…       — Как ты сказала?! — вскочил Бонт.       Он тут же подбежал к ней и схватил за плечи, больно сжав их. Вики тут же испуганно вскрикнула. Бонт уже второй раз напугал её.       — Я ничего не знаю! — пролепетала она. — Я просто открыла книгу с зелёной обложкой, а потом на секунду увидела это. А ещё в книге были странные стихи без рифмы, в которых говорилось, что чтобы разбудить дракона, нужно назвать имя его хозяина.       — Имя — это источник большой власти, — кивнул Бонт, продолжая сжимать плечи собеседницы. — Назови его — и призовёшь его владельца. И тут уже никакие цепи не удержат.       — Но почему не имя самого дракона?       — У драконов нет имён, — усмехнулся Бонт. — Имена — это глупое порождение человеческой ограниченности. Разве можно одним словом описать всю суть такой многогранной вещи, как человеческое «я»? Вот что, например, говорит о тебе твоё имя?       — А что о тебе говорит твоё? — скрестила руки на груди Вики.       — Ровным счетом ничего, — пожал плечами Бонт. — Оно ничего не говорит даже мне — просто кто-то так назвал меня много лет назад.       — Кто?       — Я не помню.       Бонт нахмурился. Его лицо выражало неподдельную, безграничную тоску по потерянной свободе и потерянной человечности. Тысячи созвездий отражалось в его серых глазах — стоило Вики взглянуть в них, и она утонула в бесконечном серебряном море.       — Хаос глядит через тебя, — прошептала она.       — Боишься? — странно улыбнулся Бонт.       Нет. Глядя в эти глубокие, печальные и в то же время по-детски наивные глаза, она не чувствовала страха. Проваливаясь в бесконечную бездну Вселенной, сияющую мириадами огней, она понимала, что возвращается домой.       — Маги ведь тоже порождения Хаоса. Хаос — это я. Я — это Хаос.       — Ты поняла, — восхищенно сказал Бонт, приблизив к ней своё лицо. — Ты больше не боишься, Искра.       — Помоги мне понять себя, Бонт, — попросила Вики. — Мне кажется, только ты это можешь. Не Геральд и не Мисселина, а ты.       — Они боятся магии, — согласился Бонт. — Они хотят обуздать её, загнать в темницу из правил и законов. Это глупо, потому что магия не может быть злой или доброй. А вот маг — вполне может.       Магия — это слепая стихийная сила, мастер. Она не может быть злой или доброй.       — Это ты говорил со мной в библиотеке? — испуганно спросила Вики.       — Наверное, ты слышала эхо, отголоски прошлого, — сказал Бонт. — Услышишь больше, если станешь более чуткой. Хорошо бы, потому что я начинаю забывать, кто я и кем был раньше.       — Как мне это сделать?       Бонт наконец отпустил Вики и взял флейту, одиноко лежащую на полуразрушенной стене башни.       — Закрой глаза, Искра, и пусть наша мелодия ведёт нас.       Вики послушно закрыла глаза, и мягкая песня окутала её, подхватила и понесла. — Грань между твои «я» и окружающим миром гораздо тоньше, чем ты думаешь, — голос Бонта доносился отовсюду и одновременно ниоткуда. — Забудь о них, ведь теперь это не нужно. Ты — это ветер.       И стала она невесомой и неудержимой, словно борей, дующий из-за моря. Игриво она растрепала косы Мисселины, которая пряталась за стволом Древоматери. Раздула она подол плаща Фенцио, в самом мрачном расположении духа пересекающего сад, наполненный огнями и цветами, такого одинокого на этом празднике жизни.       — Ты — это ночной туман.       И она окутала Ади, рыщущего в ночи в поисках своего Сэми, с которым он так глупо поссорился, заключила в мягкий кокон, желая закрыть от всех несчастий, но он лишь злился и что-то говорил, и голос его тонул в ночной тишине.       — Ты — это пение соловья.       И стала она быстрой и стремительной настолько, насколько тонкой и невесомой. Бестелесная, она бросилась между готовыми друг друга растерзать в очередной перепалке Дино и Люцифером, тут же заставив их замолчать и прислушаться. Люцифер недоверчиво усмехался. Хоть он и казался сам себе неподвластным хрупкой красоте песни, всё же она что-то затронула в нём. Дино улыбался, прикрыв глаза и забыв, на что злился только что.       — Ты — это лунный свет.       И стала она светлой и невидимой, тонкой и неощутимой, словно дымка, и печальной, как и её хозяйка-Луна. Пролилась сияющей дорожкой на пыльный стол, осветила старые пергаменты, в которых были заключены воспоминания о давно минувших днях мимолетного счастья, и нежно обняла Геральда, грустно сжимающего в дрожащей руке перо. Провела бесплотными пальцами по бледной, исчерченной морщинами коже, по жилистым рукам, по острой скуле, по высокому, напряженному лбу. Ведь это всё, что она могла себе позволить. Всё, на что она могла осмелиться.       Он как будто почувствовал её присутствие, поднял глаза и чуть усмехнулся.       И Вики проснулась.       Дождь барабанил по мутному стеклу. Класс замер в напряженном молчании. Ади и Геральд молча сверлили друг друга взглядами, и если лицо наставника выражало спокойное, непреклонное упрямство, то Ади аж трясло от бешенства.       — Какая еще игры могут быть, когда Сэми пропал?! — прорычал Ади, сжимая руки в кулак.       Люцифер и Ости нервно переглянулись. Мими была бледная от страха. Вики её понимала: прошло три дня с их последней встречи с Сэми, а он так и не объявился. Это подозрительно похоже на пропажу Лори. Наставники вели себя как обычно, но Вики чувствовала, как они напряжены. И атмосфера веселой подготовки к Магическим играм была какой-то натужной, притворной.       — Уймись, Ади. Ищут твоего Сэми, — твёрдым голосом повторил Геральд, уже начиная терять терпение.       — Плохо ищете. Вы и Лори не особо искали! — не успокаивался Ади. — Вам вообще наплевать на безопасность своих учеников?       — Что ты ждёшь от меня? — раздраженно бросил Геральд. — Говорят тебе, что ищут их. Если хочешь помочь следствию, то делай, что говорит Совет и не выходи из комнаты после заката. Тема закрыта.       — Недавно медиумы проверяли его личные вещи, — шепнула Мими. — Неужели они ничего не нашли?       Вики не хотелось об этом думать. Она знала, что вещи человека хранят его энергию до самой его смерти. А это значит, что если медиум ничего не ощущает…       — Видно, плохие медиумы, — пожала плечами Вики. — Кого только берут в поисковые службы?       Остальная часть урока проходила сумбурно. Геральд пытался организовать тренировку с магическими щитами, но ученики не слушались и путались в заклинаниях, из-за чего вокруг творился полный хаос.       Когда урок закончился, и ученики бурным потоком хлынули из аудитории, наставник придержал Вики за локоть. Мими ехидно подмигнула подруге, на что та закатила глаза.       — Вики Уокер, ты, как близкая подруга Сэми, ничего странного в его поведении не замечала? — спросил Геральд, когда последний ученик покинул их.       — Вы уже спрашивали, — изумилась Вики. — И мой ответ тот же. Ничего не замечала.       — Как и в поведении Лоры, — скорее утвердил, чем спросил Геральд.       — Да…       Вики снова вспомнила Лору, в торжественном молчании бредущую сквозь ночь. И не выдержала, рассказав наставнику об этом видении. Вопреки её ожиданиям, он не только не поднял её на смех, но и отнёсся к её словам с серьёзностью и даже сочувствием.       — Мисселина говорила, что Древомать живая, — задумался он. — Она видит и запоминает всё, что вокруг неё происходит. И иногда этими воспоминаниями делится.       — Значит, мне не привиделось? — обрадовалась Вики.       И тут же устыдилась этого. Интересно, что сейчас с Лори? Где она и живая ли? В том видении она казалась такой печальной и одинокой…       — Как знать, — усмехнулся Геральд. — Я даже немного завидую. Со мной Древомать никогда не говорила.       Вики грустно усмехнулась. Он — и завидует ей? Это льстило. Она бы даже обрадовалась, если бы не тревога за пропавших друзей.       — Не переживай, — он словно прочитал её мысли, — найдутся они. Я уверен, они просто где-то загуляли.       — А если нет? Что, если с ними что-то случилось? — испуганно зашептала Вики.       — Ничего такого, с чем бы не справились высшие маги, — твёрдо сказал Геральд.       Он улыбнулся, по-отечески погладив её по голове. И на секунду — всего на секунду — ей захотелось большего. Подольше ощутить это прикосновение, подольше смотреть в его рубиново-красные глаза, и молчать, не нуждаясь в словах. Преодолеть прыжком эту пропасть, разделяющую наставника и ученицу — и прямиком в его объятия.       Но это было лишь на краткий миг меж робким предвкушением и странной опустошенностью, когда он убрал руку.       — На сегодня свободна, — кивнул ей Геральд. — Я тебя совсем замучил в последние дни.       Мастер Геральд, вы можете мучить меня, сколько вам угодно, неожиданно для себя подумала Вики, сама же покраснев от этих слов.       — И да, Уокер, — добавил Геральд, когда Вики уже открыла дверь, — подглядывать неприлично.       От его ехидной улыбки ей захотелось забиться мышкой в самую дальнюю щель и никогда оттуда не высовываться.       После уроков погода прояснилась. Сияло солнце, ветер стих, и было не так холодно, словно лето на миг вернулось, чтобы потом исчезнуть, как сон. Сегодня ученикам разрешили покинуть стены Академии, чтобы спуститься в город за покупками к предстоящим играм и особенно пышному празднеству в честь их открытий. Вики, Мими и ещё одна Непризнанная по имени Моника нестройным рядом спускались по каменистой дорожке, а перед ними внизу расстилался вид на город.       Невысокие каменные домишки с покатыми домишками, блёклые полевые цветы, развешенные на верёвках, снующие туда-сюда горожане. В воздухе витал запах пряностей, фруктов и дыма. В городе, как и в Академии, царила весёлая суматоха. Люди не любили магов, но любили смотреть на магические игры и даже собирали команды болельщиков за фаворитов. Вот мимо девочек проскочила команда горожанок, громко скандирующих «ЛЮ-ЦИ-ФЕР», размахивая флагами с гербом Академии. Вики закатила глаза, а Мими ехидно шепнула девочкам, что их кумир сейчас идёт выбирать одежду в лучшее ателье города.       — Сильно же он тебе насолил, — хмыкнула Моника, наблюдая, как фанатки с визгом побежали в сторону центра.       — Просто я знаю, что Ости это бесит. А я люблю, когда она бесится, — хищно облизнулась Мими.       Сами они предпочли магазин поскромнее. Но даже он показался Вики роскошным. Позабыв обо всём, она с почти детским восторгом рассматривала сияющие, мерцающие, переливающиеся ткани, легкие и воздушные, без единой складки.       — Глядите-ка, — сказала Мими, выхватив платье глубокого черного цвета, усыпанное сияющими звёздами.       Мими и без того была красивой, но тут она словно преобразилась, сделавшись похожей на королеву ночи, чернокнижницу из страшных сказок, с пронзительно-красными глазами, зловеще сиявшими на фоне фарфорово-белого лица. — Я уже и тебе кое-что присмотрела, — заявила она, принявшись перебирать платья, пока Вики смотрела на неё, словно загипнотизированная. Моника с энергичным видом помогала Мими.       После недолгой перепалки они наконец выбрали.       Какое это было платье! Словно кто-то взял ведро нежно-розового заката, а потом вылил это на лёгкую, воздушную ткань, которая даже не чувствовалась кожей. При каждом движении юбки колыхались, и цвет переливался, искрился, становился то холодно-голубым, то ярко-оранжевым.       — Словно эльфийская принцесса, — выдохнула Моника.       — Эльфы были красивыми, если что, — послышался ехидный голос.       Это был Люцифер. С вальяжным видом он прислонился к стене и оглядывал Вики. Поймав её взгляд, он подмигнул.       — А ты что, от фанаток прячешься? — хмыкнула Вики, нервно теребя юбку.       — Зачем прятаться от тех, кто боготворит тебя? — усмехнулся Люцифер, потрясая свёртком, из которого торчала ярко-багровая ткань.       — Они оплатили тебе покупку? — недоверчиво спросила Моника. — Вещи от «Вампириса» стоят целое состояние…       «Да и тут наверняка не лучше», — спохватилась Вики, рассеянно сжимая в руке мешок с небольшой суммой денег, которые ей недавно отец прислал на карманные расходы.       — Сколько это стоит? — спросила она у тихого продавца.       — 50 тысяч крон, — флегматично ответил он.       Вики схватилась за голову. Этого хватит, чтобы выкупить всю её деревню!       — А подешевле есть что-нибудь? — жалобно спросила она.       — Может, это? — предложила Моника.       Это платье было не таким красивым, но всё же впечатляло. Оно напоминало утренний туман, молочно-белый, струящийся, полупрозрачный. Из тех, сквозь которые едва видны изгибы тела, а из-под юбки то и дело игриво показывается щиколотка.       — Тридцать крон, — всё так же равнодушно ответил продавец.       — Это? — уже со скептическим видом предложила Моника.       — Неет, — скривилась Мими, высунув язычок. — Вики, ты достойна большего!       Это было совсем простое платье, напоминающее золотую чешую. Оно обтягивало бёдра и слегка расширялось книзу. Рукавов оно не имело и крепилось на бюсте. И даже такое платье, совершенно не впечатлившее девочек, Вики показалось роскошным. Она с тоской вспомнила ярмарки и себя, в лёгком зелёном платье, простоволосую, пляшущую хоровод вместе с другими девушками, чьи руки были такими же грубыми и мозолистыми, как и у неё.       — Сколько стоит тут самое дешевое платье? — обреченно спросила она, стараясь не обращать внимания на ехидный смешок Люцифера.       — Десять тысяч крон, — посмотрел на неё, как на назойливую муху.       У неё было всего пять тысяч крон. Вики готова была расплакаться.       — Загляни в «Подержанные вещи госпожи Вайш», — не унимался Люцифер. — Может, найдёшь что-нибудь по карману. Там как раз любят торговаться.       — Жаль, что совесть за деньги не купишь, Люци, — процедила Вики.       Ехидная улыбка тут же сползла с его губ. «Хоть что-то хорошее», — с мрачным удовлетворением подумала Вики.       — Не надо называть меня Люци, — холодно отчеканил он.       — Прости, Люци, — сделала виноватое лицо она.       Покидая магазин, она задела его плечом.       Пощёчина. Привкус крови. Жар. Такая злость. Руки сжимаются в кулаки и тут же разжимаются. Ничего нельзя сделать.       — Ты мой сын, Люци. Не смей позорить меня!       Они встретились взглядами. В его глазах отразился целый водоворот эмоций: бессильная злоба, страх, стыд, печаль. И отвращение. К кому? К ней? К отцу? К себе? Или ко всему миру вокруг?       Но прошло несколько секунд, и он уже снова смотрел равнодушно, с легким презрением. Это снова был Люцифер, самый невыносимый тип во вселенной.       — Не расстраивайся, — положила ей руку на плечо Мими. — Найдём тебе платье. Я знаю одного торговца, который может немного скинуть цену.       — Уже не хочется, — буркнула Вики, кутаясь в выцветшую серую мантию. Возвращалась в мрачном молчании, то и дело натыкаясь на весёлых студентов, возвращающихся с мешками, полными покупок. Все были румяные, улыбающиеся, все предвкушали предстоящий бал, на который съедутся студенты из других академий. Вот довольная Ости говорила своим подружкам, как она впечатлит парней из Университета высокоэнергетической магии своим новым платьем в виде языков пламени. На это Мими ехидно сказала Монике, что этих парней скорее впечатлят физико-магические процессы, протекающие в структуре её платья.       Всё это Вики не слышала. Она смотрела на эту пёструю толпу и чувствовала, насколько она здесь чужая. Даже для магов чужая. Слишком маг для людей, слишком человек для магов. Хотелось смеяться, плакать, кричать, но вместо этого она молча шагала впереди всех, и с каждым шагом чувствовала нарастающее отчаяние.       Я вижу страх в твоих глазах.       В чём дело, друг мой? Это ведь я.       Я не изменился. Я всегда таким был, просто вы не хотели этого замечать. И что с того? Это всего лишь глупые предрассудки. Смерть — это обратная сторона жизни, ни больше, ни меньше.       Считаешь, что я опасен? Или просто видишь во мне того, кем мог быть ты, если бы не был таким жалким трусом?       ТЫ БОИШЬСЯ МЕНЯ?       Силуэт в толпе. Лишь на секунду — промелькнул и исчез, словно наваждение. Чуждый этому пейзажу, нереальный, словно по ту сторону сновидений, и в то же время такой знакомый, будто она его где-то видела. Остановившись, Вики положила руку на сердце. Почему она чувствовала какую-то тихую, сладкую радость, будто наконец нашла того, кого искала очень долго?       Снова библиотека. На этот раз Вики изучала прикладную магию. А именно — рассеянно листала каталог платьев с так называемой эльфийской тканью. Из неё как раз и сшиты те платья, которые так поразили её сегодня. А эльфийская — потому что этот способ был придуман эльфами, которые вымерли несколько тысяч лет назад. Собери лунный свет — получишь серебро. Собери блеск южного моря — получишь лазурь. Собери сияние заходящего солнца — получишь багрянец. Красиво. И сложно.       Что бы она не делала, куда бы не смотрела — взгляд всё равно рано или поздно возвращался в сторону запрещённой секции, где был заперт спящий дракон. Казалось, она слышала его хриплое, усталое дыхание. Фыр. Фыр.       И вот Вики уже шла плывущей походкой, и мысли её были спокойны, как древний разум дракона. Осталось лишь найти нужную книгу и раскрыть, а потом едва не ослепнуть от этого сияния, заполнившего собой всё вокруг.       И посреди серебристого звона был он — огромный, как гора, могучий, как океан, древний, как небо. И он смотрел на неё, пусть глаза его были давно закрыты. Смотрел внутренним взором, всем своим естеством познавал её. Ощущение было таким, словно внутренности щекочут.       — Тебя… давно заперли?       Она это скорее подумала, чем сказала, ведь здесь у неё не было ни рта, ни ушей, потому что не было физического тела. Здесь не было вообще ничего, кроме одной долгой-долгой мысли.       Вики вспомнила грустные глаза Бонта, когда она рассказала ему про этого дракона. Вспомнила его отчаянное желание вырваться оттуда, где только ночь, холод и одиночество. Когда имя назовут мастера во тьме…       — Бонт? — вслух спросила она. — Твой хозяин — Бонт?       И ничего. Ни одна чешуя не дрогнула на нём. Как спал, так и спит.       — Не работает? Почему? — озадаченно спросила Вики. — Может, я как-то не так сказала?       Она произносила его имя на разные лады, но ничего не происходило. Она точно была уверена, что его хозяин Бонт, хоть и не могла внятно объяснить почему. И всё же что-то не сходилось.       И тут её пронзила резкая боль. Очнулась она уже в библиотеке, пока мастер Фенцио оттаскивал её от запрещённой секции.       — Вики Уокер, — ледяным голосом произнёс он, прижимая её к стене.