Искра и пламя

      От ужаса Вики не могла вымолвить ни слова. Она понимала, что серьёзно провинилась, пробравшись туда, куда не следовало, и безнаказанным это точно не останется.       — Вики Уокер, — повторил Фенцио, разгорячённо дыша её прямо в лицо, и его глаза метали молнии, — ты играешь в опасную игру, но даже не знаешь её правил.       — Мастер… — сдавленно пискнула Вики, вжимаясь в стену так, будто собиралась слиться с ней.       Казалось, Фенцио был везде и повсюду, и нигде нельзя было укрыться от его глаз, которые не выражали ничего, кроме холодного презрения. Он смотрел на неё так, будто видел что-то мерзкое. Впрочем, за все годы Вики уже привыкла к подобным взглядам.       — Знаешь легенду о Пандоре, Вики Уокер? –зашептал наставник, сжимая в руках её плечи. — Ей было позволено всё, кроме одного. Она не должна была открывать одну старую шкатулку, ведь внутри неё таились недобрые силы, вся мерзость из самых тёмных уголков Вселенной. Но Пандора была любопытной девушкой. Догадываешься, что она сделала?       — Открыла шкатулку?.. — пролепетала Вики немеющими губами.       — Открыла. И выпустила всю скорбь, ненависть и злобу, которая там находилась. Вот и ты сейчас, словно эта Пандора, пытаешься выпустить то, что не следует выпускать.       Он казался безумным. Его глаза были пустыми и смотрели как будто сквозь неё.       — Вы, Непризнанные, ничего не смыслите в магии, но пытаетесь влезть в самые первые ряды.       Вики вздрогнула. Хоть раз можно обойтись без упоминания о её происхождении?!       — Мастер Фенцио, сейчас же прекратите, вы её пугаете!       И учитель, и ученица одновременно обернулись. К ним подходила Мисселина с непривычным выражением злости. Причем злилась она не на Вики, а на Фенцио.       — Вики, пойдём. Фенцио не хотел тебя пугать.       Она метнула осуждающий взгляд в сторону наставника, который как-то весь сгорбился, стыдливо втянув голову в плечи. Весь его запал куда-то пропал, и теперь он был похож на провинившегося школяра.       Обняв Вики за плечи, она отвела её в свой кабинет. Там царила уютная полутень, пахло мёдом и сиренью, и в мягких лучах заходящего солнца блестела всевозможные склянки, хрустальные шары и различные обереги. На дальней полке вальяжно развалился чёрный кот и внимательно следил за прибывшими пронзительно-зелёными глазами.       — Мастер Мисселина, я понимаю, что серьёзно провинилась… — начала было Вики.       — Не сейчас, — мягко перебила её Мисселина.       Немного порывшись в шкафах, она достала бутыль с золотистым сияющим зельем и протянула её ученице. Вики уже знала, что это. Восстанавливающий эликсир, который пьют ученики после опыта покидания тела. Выглядит красиво, пахнет зверобоем, но на вкус просто ужасно.       — Внешность вещей часто обманчива, — угадав её мысли, кивнула на бутыль Мисселина.       — Второй закон магии, — вспомнила Вики, — гласит, что форма переменчива, а содержание постоянно.       — У тебя доброе сердце, Вики. Поэтому ты легко поддаёшься лжи, если думаешь, что действуешь во благо.       — Я понимаю, что в магии ещё новичок, но думаю, что откровенную ложь от правды я смогу отличить, мастер Мисселина.       — Люди годами учатся отличать ложь от правды, — грустно улыбнулась Мисселина. — Но у них этого не выходит. Мальбонте тоже думал, что несёт правду…       — Мальбонте? — непонимающе переспросила Вики.       Мальбонте. Что-то в ней отозвалось на звук этого имени. Оно казалось ей каким-то смутно знакомым, хоть она никогда и не слышала его.       Маль-бон-те.       Мисселина вздрогнула. По её виду Вики поняла, что та сболтнула лишнего и теперь жалеет об этом.       — Его уже давно нет, — рассеянно сказала Мисселина. — Не знаю, зачем я о нём вспомнила. О нём лучше не думать, если хочешь спокойно спать по ночам.       — Кто такой этот Мальбонте? — непонимающе спросила Вики.       — Важнее, кем он был. Он был человеком, но впустил в себя тьму, и та изуродовала его, превратив в демона. Вики, я знаю, что у тебя большие мечты, но в погоне за ними не потеряй свою человечность.       День был холодным. Ученики столпились во дворе и готовились к Играм, упражняясь с огнём. Но Вики к ним присоединиться не могла, потому что её ждала целая гора неначищенных склянок и колб.       Она вздохнула, капая на подоконник восстанавливающее зелье. И какой умник додумался выливать реактивы в окно, а не в специальный слив?!       — Трудишься, Уокер? — послышался ехидный голос Геральда.       Она так и подскочила на месте. Прекрасно, теперь её позор видит ещё и он. Праздники в самом разгаре, а она посуду моет.       — Тружусь, мастер Геральд, — тяжело вздохнула ученица.       Он опёрся о стол и внимательно следил за каждым её движением. Его губы тронула едва заметная усмешка. Вики натирала колбу тряпкой и чувствовала, как её уши становятся пунцовыми. Разве можно сосредоточиться, когда он так смотрит?       И, конечно же, она уронила колбу, которая тут же разлетелась вдребезги.       — Интересно, это тебя наказали или нас всех? — хмыкнул наставник. — Вчера, кстати, в магической защите библиотеки была на несколько секунд брешь. Это как-то связано с тем, что ты старательно полируешь колбу уже около часа?       — Это я проникла в закрытую секцию, — хмуро ответила Вики, собирая осколки.       — Молодец. А мне теперь отчеты для Совета писать.       Геральд, закатив глаза, махнул рукой, и осколки взлетели за воздух, собравшись в колбу. Вики выпучила глаза.       — Обратная энтропия, — пожал плечами наставник. — Сложно, но выполнимо. У тебя, конечно, так не получится, потому что ты Искра. Твоя магия слишком хаотична.       А жаль. Пригодилось бы в хозяйстве, подумала Вики.       — Вам влетит от Совета, да? — расстроенно спросила она вслух.       — Не переживай, — пренебрежительно махнул рукой Геральд. — Я преподаватель, и страдать за тупость других — моя работа.       Он наконец встал и приблизился к Вики почти вплотную, и та едва не задохнулась от лимона и пороха, страха и нежности. Мир закружился, и лишь его лицо было неподвижным, и багровые глаза так и горели.       — Вики Уокер, ты проучилась здесь меньше месяца, и за это время тебя наказали раз десять, — сказал он, беззлобно усмехаясь. — С тобой не соскучишься, как я погляжу. И впрямь Искра. Как бы ты пожар не породила…       В вас, мастер Геральд, я бы с удовольствием породила пожар.       Иногда Вики сама удивлялась своим мыслям. Она стояла, прижавшись к холодному подоконнику, и не знала, куда девать глаза, руки, колени. Куда деваться, когда сам Хаос напирает на тебя, дышит порохом и лимоном?       — Согласитесь, иначе было бы скучно, — рассмеялась она. — Как Искра, я скрашиваю ваши серые деньки.       — И правда, — согласился Геральд. — Обойти пятиступенчатую защиту — это надо умудриться. Давно такого не видел.       — Был кто-то ещё? — полюбопытствовала Вики.       — Ага. Был, — нехотя ответил Геральд. — Был да всплыл. Знаешь что? Иди пока отдохни, а то все колбы нам перебьёшь, — он снова усмехнулся, кивнув на восстановленную колбу.       Когда она отходила, то почувствовала уже привычную грусть. Словно выходишь из тёплого дома на холодную, зимнюю улицу.       — Вики Уокер, — вдруг позвал он, и на секунду его пальцы коснулись её запястья. Это было едва ощутимо, словно прикосновения крыльев мотылька, и в то же время обжигало, словно открытый огонь. — Не переживай слишком сильно. Все мы в молодости лезли в запрещённые секции.       — Даже мастер Фенцио? — изогнула бровь Вики.       — Мастер Фенцио, когда был в твоём возрасте, демона из гримуара выпустил, — насмешливо сказал наставник. — Причем развоплощенного демона, которого он умудрился каким-то образом разбудить. Гонялся потом за ним по всей Академии. Вики тут же представила юного Фенцио, носящегося по всему двору и пытающегося поймать демона, и она расхохоталась так, что у неё заболели бока.       — Это действительно было смешно, — рассмеялся вслед за ней Геральд. — Демон бежит, Фенцио бежит за ним, за Фенцио бежит Архимаг, за Архимагом бежит советник.       Они весело посмотрели друг другу в глаза, представляя одно и то же: безумный хоровод магов и демона, пытающихся друг друга убить.       — И что потом было? — отсмеявшись, спросила Вики.       — Кто-то целый год чистил колбы после каждого занятия, — усмехнулся Геральд. — И это он легко отделался. Архимагу он уж слишком нравился.       Он погрузился в воспоминания, и его лицо приобрело мечтательное выражение. Он улыбался, мысленно вернувшись в дни счастливой юности. Ну, а Вики представляла Фенцио, чистящего колбы, и ей уже больше не было так страшно.       — Ему, конечно, не стоит об этом говорить, — наконец сказал Геральд. — Я тебе это рассказал, чтобы ты понимала, что мы, наставники, тоже люди и тоже совершаем глупости. Главное — не повторять их.       — Значит, это будет нашим секретом, мастер Геральд? — улыбнулась Вики.       — Да. Ты ведь хорошая девочка, Уокер? Умеешь хранить секреты? — усмехнулся Геральд.       Он действительно это сказал?!       — Достаточно хорошая для вас, мастер.       Я действительно это сказала?!       Она отвернулась и быстро зашагала к выходу, боясь даже посмотреть в сторону, не то чтобы обернуться. Не слишком ли часто она говорить и думает глупости, когда он рядом?       И наткнулась на него. Смущенно пискнув, она подняла глаза и заглянула в его смеющееся лицо.       — Тогда не разочаровывай меня и дальше, Уокер.       Он отодвинулся в сторону, пропуская её, а Вики ничего не оставалось, кроме как пробормотать что-то несвязное и пулей вылететь из аудитории.       Октябрь подходил к концу. Близилась Ночь открытых врат, граница между изобильным летом и мёртвой зимой, жизнью и смертью. Для магов эта ночь была священна. И, конечно, именно в эту ночь по всему городу будет праздник в честь открытия Игр.       Сэми и Лора так и не нашлись. Кроме того, пропало ещё несколько учеников: вот минут десять назад их ещё видели в главном зале, а сейчас их нет, как будто они просто растворились в воздухе. Поисковые отряды неделю осматривали замок, но не нашли даже их следов, и в итоге было решено оставить охрану в замке. Теперь нельзя было выходить из аудиторий и комнат для отдыха в одиночку, а после заката все ученики должны были быть в спальнях.       — Я думаю, они убежали просто, — сказал Энди, рассеянно наблюдая, как пальцы Вики скручивают нити.       Она сидела за старым ткацким станком в кладовке и пыталась сшить платье. Здесь повсюду были нити и ткани различной степени дороговизны. Вики восхищенно выдохнула, подняв с пола тонкие прозрачные нити, больше напоминающие паутину, переливающиеся в неярком полуденном солнце. Она уже больше недели приходила сюда после уроков и шила, по пути ловя насмешливые взгляды других учеников. Один раз Ости крикнула ей в спину «Эй, портниха, носки мне не зашьёшь?», чем вызвала всеобщий смех. Вики очень захотелось отправить всех этих богатеньких деток к ней в деревню, без слуг и денег, и посмотреть, как они не смогут даже печку растопить.       — Датчики бы засекли, — возразила она. — Я слышала, как оракулы говорили, что они ничего не чувствовали, когда проверяли их вещи. Ни тепла, ни холода. Ничего.       — Плохо проверяли, значит, — фыркнул Энди. — Они уже наверняка за тысячу верст от этого сборища скоморох, вот и связь пропала.       Вики сокрушенно покачала головой. Ей бы такую выдержку. В последнее время она места себе не находила от беспокойства, а на Ади смотреть было вообще невозможно.       Пальцы скользили туда и сюда, в кожу впивались нити и иглы, ножницы ритмично щелкали, разрезая ткань. В спину впивался раздражающий взгляд стража, присматривающего за ними. К Вики почему-то внимание Совета было особенно пристальным, на днях Фенцио затащил её в свой кабинет и долго осматривал с помощью датчиков и артефактов.       Наконец работа была закончена, и уже садящееся солнце осветило серебристые блестящие нити с нанизанным жемчугом, которыми было расшито белоснежное платье. Блестящая ткань отбрасывала блики на пыльные стены. Вики была горда за себя так, как никогда не была на здешних уроках. Несколько пыльных тканей, обрывков нитей и разорванных бус — и родилось самое лучшее её творение. Тоже своего рода магия.       — Ну и посредственность, — презрительно фыркнул страж.       — Не слушай его, Вики. Это великолепно, — восхищенно выдохнул Энди.       Осталось снять булавки, что Вики и проделала. Но вдруг…       — АЙ!       Энди тут же кинулся к Вики, которая удивленно наблюдала, как кровь, вытекающая из пальца, пропитывает нитки, и они постепенно розовеют. Страж нахмурился.       Кровь. Красная кровь и белая ткань. Алое на белом…       Кровь на белых перьях. Из ещё теплого, трепыхающегося тела постепенно утекала жизнь. Он это чувствовал, приложив к нему руку. Так больно. Так страшно. ТАМ только холод. ОТТУДА нет возврата. Зачем же ТУДА идти?       Несчастному созданию холодно. Значит, он поделится с ней своим теплом, ведь его у него так много, что хватит на десять таких птиц. Провести по ладони лезвием — и кровь станет мостом, соединяющим две души. Это больно, но боль — это жертва, а без жертвы магия невозможна.       Его жизнь постепенно перетекала к птице. Вот она встрепенулась, стряхнула кровь к перьям и полетела. Вот и хорошо.       — Что ты творишь, Вики Уокер?       Боль пробудила её от оцепенения. Страж с разъяренным видом сжимал её запястье, разглядывая уколотый палец.       — Я просто уколола палец, — как можно спокойнее ответила она.       — От иглы не бывает столько крови, — прошипел страж, грубо хватая её за юбку.       — Прекратите немедленно! — вмешался Энди, который вцепился ему в руку.       Страж грубо отшвырнул его, как щенка.       — Это же, мать твою, магия крови, — продолжил он, потрясая её рукой. — Кто тебя ей научил? Ты служишь Мальбонте?!       — Я даже не понимаю, о чём вы! — пискнула Вики. — Какой ещё Мальбонте?!       — Хватит врать! — выкрикнул он, резко прижимая её к стене.       От удара из неё разом вышел весь воздух. Горло защипало, и она поняла, что вот-вот расплачется.       — Я своими глазами видел, как ты использовала магию крови, чтобы окрасить свои тряпки. Тебя так манит запретный плод, а? Что он обещал тебе? Свободу? Силу? Справедливость?       — Никто мне ничего мне не обещал, — дрожащим голосом ответила Вики.       Проклятые слёзы. Она ненавидела, когда кто-то видел её слабость. А этот, похоже, ещё и удовольствие получал.       — Ничего, Дознание тебе быстро язык развяжет, некромантка, — прошептал он, приближаясь к её лицу. — Ты всего лишь выскочка, ты даже не из магической семьи, чужак, который возомнил, что может попирать наши законы.       — Она ничего не попирает. Мальбонте давно мёртв, оставь её уже в покое, — послышался бархатистый голос.       Все присутствующие разом обернулись. В дверях стоял мужчина, тёмные волосы которого обрамляли красивое, благородное лицо с томным взглядом из-под пушистые ресниц. Вики его уже видела вместе с другими из Совета магов.       — Тогда что ты скажешь на это, Винчесто? — прохрипел страж, снова хватая Вики за край юбки и указывая на розовеющие нити. — Она окрасила свои тряпки кровью!       — Я просто уколола палец! — перебила его Вики. — Во время шитья такое часто случается!       — И гораздо реже вытекает столько крови, — задумчиво сказал Винчесто, проведя пальцем по нити. — Хм… Лунный шелк? Он легко впитывает любые краски, поэтому так высоко ценится. Даже удивительно, что он здесь так просто валяется, — он усмехнулся, бережно взяв Вики за руку.       С минуту он разглядывал её палец, рана на котором уже затянулась. Страж торжествующе молчал. Энди в ярости смотрел на него.       — Я не вижу здесь следов черной магии, — наконец сказал Винчесто.       — Ты ведь знаешь, как они умеют маскироваться, — не унимался страж.       — Сомневаешься в моих способностях? — усмехнулся Винчесто. Страж тут же нервно сглотнул. — Магия ведь хаотична, друг мой. А госпожа Уокер ещё и Искра. Возможно, магия разогрела её кровь и немного повредила регенерацию.       — Вот именно, советник Винчесто, — закивал Энди. — Вики не могла применить магию крови. Она даже не контролирует себя!       Ну спасибо, Энди.       — Так, Уокер, — пропустил его слова мимо ушей Винчесто, — пойдёшь со мной.       Он тут же направился к выходу, как бы подразумевая, что Вики последует за ним.       Шли они молча. Вики рассеянно глядела на его волнистые волосы и чёрный плащ, полы которого развевались от быстрой походки. Его движения были плавными, исполненными аристократического достоинства, а взгляд был ласковым и слегка уставшим. Пахло мятой и корицей так сильно, что у Вики кружилась голова.       Наконец они зашли в просторный кабинет, и советник плотно закрыл дубовые двери.       Обстановка была аскетичной: пара шкафов, жесткие стулья и стол, на котором была свалена куча бумаг. И никаких украшений или ковров. Окно было плотно закрыто ставнями.       — Вы ведь не думаете, что я действительно использовала магию крови? — тихо спросила Вики, поёжившись. Отчего-то здесь было очень холодно.       — Ей годами учатся, Уокер, — усмехнулся Винчесто, который рылся в ящиках.       Не решаясь сесть, Вики так и стояла, наблюдая за каждым его движением, сжавшись, словно кошка перед прыжком. Винчесто казался спокойным и расслабленным, но она чувствовала, что если его разозлить, никому не поздоровиться.       — Кто такой этот… Мальбонте? — наконец решилась спросить она. — Я уже не первый раз слышу это имя.       — Плохо, — бросил Винчесто, вытащив чистый лист пергамента и перо с чернилами. Сев за стол, он начал что-то писать. — Вы шили платье, Уокер. А потом… — он вопросительно взглянул на неё исподлобья.       — А потом я уколола палец, снимая булавку, — закатила глаза Уокер. — Вам всем нужно почаще общаться со своей прислугой. Узнаете много интересного.       — Например, что при шитье можно случайно уколоться, — кивнул Винчесто. — Я понимаю, Уокер. Можешь дать мне эту булавку? И платье, пожалуйста.       Вики было жалко выпускать из рук платье, на которое было потрачено столько труда, но спорить с советников было опасно. Винчесто долго вертел в руках и ткань, и злополучную булавку, а потом замер, закрыв глаза. Спустя некоторое время он подозвал её к себе, взял за руку и снова закрыл глаза. Вики понимала, что сейчас он читает её мысли. Ощущение было неприятным, как будто внутри скользят чьи-то холодные пальцы.       — Да, всё сходится, — тихо сказал Винчесто.       Где-то с минуту он старательно строчил что-то в пергаменте, а потом отложил его и сочувствующе взглянул на Вики.       — Я расскажу тебе одну историю, Уокер, — сказал он, поднявшись.       Обняв её за плечи, он отвел её к дальней стене. Сделал плавное движение рукой, и появилась едва заметная дверь. Советник открыл её, и они с ученицей вошли в тёмное, пыльное помещение, воздух которого был такой спёртый, будто туда не заходили не одно десятилетие. Будто ли?       — Это грустная история, — сказал Винчесто, закрывая дверь. — Вообще, я не должен тебе её рассказывать, но сейчас я смотрел на тебя и на миг увидел его. Сумасшедшая мысль, конечно.       Вики прикрыла глаза, ладонями ощущая откуда-то дующий холодный сквозняк. Откуда ему взяться здесь?       — Это был очень способный ученик, у него получалось всё и сразу. Восходящая звезда тогда ещё молодой Академии. Как таким было не гордиться?       Винчесто раскинул руки, и вспыхнул серебристый свет, осветивший захламлённое помещение, поросшее паутиной. На миг у дальней стоны возникла хрупкая фигурка ребёнка, в руках которого распустился огненный цветок.       — Он рождал в голове удивительные образы и воплощал их руками. Воистину осколок Мифической эры. И даже повзрослев, он не утратил детскую веру в чудеса. И стремление превращать их в быль.       Вокруг них пролетел маленький дракон, отбрасывая на стены лазурное сияние чешуи. И в пламени его кто-то стоял, не тронутый им, и заливался счастливым детским смехом.       — И с каждым годом он продолжал всех удивлять. Высшие баллы по всем предметам, победа в Магических играх. Есть ли для него хоть что-то невозможное?       У дальней стены возник образ уже взрослого мага, который стоял перед восторженной толпой, швыряющей в него цветы. И образ его казался Вики смутно знакомым. Хоть черты его было и невозможно разглядеть, поскольку все они были хрупкой полупрозрачной иллюзией, сотканной из света и тумана.       — Он был таким тихим. Целыми днями мог просидеть в библиотеке или за книжкой под деревом, пока его сверстники играли на свежем воздухе. Он редко говорил, но когда смотрел, взгляд его, казалось, проникал в самую душу. Он был одарён магией, но обделён… всем остальным? Казалось, лишь знания могли пробудить в нём искру жизни, а радость дружбы и первой любви в нём не вызывали ничего, кроме скуки.       — Всё, что его интересовало — это знание? — подытожила Вики.       — Да, — кивнул Винчесто. — Он впитывал их жадно. Наставники хвалили его за любознательность. И в то же время эта жадность их пугала. Он ни перед чем не останавливался, чтобы достичь своей цели. И однажды пересек черту…       Совсем рядом с ними возник образ мага, который держал в руках мертвое тело птицы, с которой стекала кровь и таяла, не долетая до пола. Его лица было не разглядеть, но Вики чувствовала, что он улыбался. И опять какое-то странное чувство. Она его знала? Но ведь это было так давно…       — Некромантия, — вслух сказала она.       — Он не понимал запретов и не видел границ. Он, конечно, чувствовал сострадание, но то, как он помогал… Выходило даже хуже. Пересечь некрослой, чтобы спасти умирающего голубя? Он даже не понимал, почему это зло на грани святотаства! Ни законы человеческие, ни законы самого мироздания для него не имели никакого значения.       Птица в его руках взлетела, захлопав крыльями и разбросав кровь. Маг торжествовал. Человек победил смерть. Человек сильнее целой Вселенной.       — Сострадание, не чувствующее границ. Жадное стремление к знаниям, обходя запреты. Страшная сила, — сокрушенно покачал головой Винчесто. — Свет восходящей звезды стал чёрным. Видеть, как кто-то исключительно одарённый всё дальше и дальше идёт по неправильному пути, было невыносимо. Иногда я задаюсь вопросом — что, если бы мы доглядели? Были внимательнее, были строже, были добрее? Всё было бы по-другому?       Он опустил глаза, и его лицо исказила гримаса вины. Вины наставника, который не смог воспитать ученика. Призрачный свет задрожал, тени заскользили по комнате. Вики глядела на старые, выцветшие картины, которые кое-где были расцарапаны будто бы каким-то зверем.       — Что он сделал? — спросила она, проводя пальцем по шершавым мазкам краски. Это был изумрудный дракон. Тот, которого она видела в библиотеке. Сердце пропустило удар. Только бы Винчесто не заметил её волнение…       — Сначала это было что-то безобидное. Оживающие голуби, цветы, окрашенные кровью, сворованные сны. Но потом его проделки становились всё хуже, всё кощунственнее. Он обманов завел другого ученика в запретную секцию и попытался вселить в него демона. Связь между его телом и духом разорвалась, пришлось вытаскивать его из нижнего мира.       Вики вспомнила, как Мисселина говорила, что как только душа человека отделяется за тела, разные нематериальные сущности пытаются затянуть её к себе, в нижние миры. Она тут же представила несчастного ученика, блуждающего в темноте, без возможности вернуться назад, и ей тут же стало плохо.       — Мы не желали ему зла. Мы ограничили его магию, чтобы уберечь от самого себя. Ибо он стоял на краю бездны, и ещё шаг — и он больше никогда не вернётся назад, и ничего его не будет ждать, кроме тьмы и пустоты.       Винчесто замолчал, тяжело вздохнув, и его лицо стало ещё печальнее.       — Он воспринял это как предательство, — догадалась Вики.       — Как ребенок, злящийся на родителей, которые не дают ему играть со спичками, — кивнул Винчесто. — Но разве предают ли они его таким образом? Но ему было это не объяснить. Он был в ярости. И все наши связи были оборваны, назад пути не было. Это была уже война. Он скрылся, ушел в подполье, совращая других наивных магов, собирая армию, чтобы уничтожить нас.       — Месть?       — Нет… Это была уже больше, чем месть. Он хотел свободы. Он хотел, чтобы для магии больше не было никаких запретов и границ. Совет же он презирал за то, что они пытаются обуздать её. Считал, что они боятся этой силы.       — В итоге мы смогли его… победить. Точнее, мы развоплотили его.       Вики вскрикнула, и Винчесто отвернулся. На его лице считался стыд.       Развоплощение. Самое страшное наказание. Дух отделяют от тела. Тело обычно уничтожают, а дух запирают в каком-нибудь карманном измерении, где он коротает вечность без всякой возможности освободиться. Вики слышала истории о чёрных магах и страшных жертвоприношениях, которые они совершали. И всё же… Не слишком ли это?       — До сих пор я жалею об этом, — наконец продолжил Винчесто, не глядя на ученицу. — Он был нашей надежной — и стал нашей погибелью. Это наш общий позор. Возможно, именно поэтому Совет вымарал его имя отовсюду, стер его изображения. По-настоящему развоплотил его. Но временами… он оживает. В наших словах и мыслях, как напоминание о том, на что способна магия. И о том, что мы не смогли его спасти.       Всё ещё пряча глаза, он проследовал к выходу и вывел их из старой кладовки. Как только они очутились в кабинете, он уже заметно успокоился, и его лицо вновь выражало усталую мудрость.       — Я тебе это рассказал, чтобы предостеречь тебя. Ты Искра, дитя Хаоса, и такие, как ты, особенно уязвимы для различных… искушений. Магия — это порождение измерений, которые враждебны к человеку, как и к любому живому существу. Никогда не верь их обещаниям, Вики Уокер.       Он кивнул, отпуская её. Выходя из кабинета, Вики оглянулась, и увидела, как Винчесто сидел на столом, закрыв лицо руками, и чернила заливали бумагу.