— И чем это надо чистить? — обреченно спросила Черри, глядя на пригоревшие остатки еды и покрытую копотью плиту.
— А этим займутся наши дорогие джентельмены, — улыбнулась Чика, отодвигая подругу и протягивая Фреду щетку и белую пену. — Работаем, мальчики.
— Эй, а почему только я? А где Фредди?
— О, нет-нет, мы вдвоем не сумеем одну плиту почистить. Давай ты без меня, — вытянул руки тот, со смехом наблюдая за тем, как выражение лица Фреда становится еще более растерянным.
— А ты почистишь другую плиту! Не волнуйся, здесь на всех хватит, — подхватила настрой Черри, робко указывая на аналогичные средства очистки. Фредди, в принципе, и не ожидал, что получится отмазаться.
— А вы чем займетесь? — подозрительно уставился он на довольных роботов.
— Расставим тарелки, стаканы, ложки, — Чика указала на гору вымытой посуды, которую следовало рассортировать. Судя по двум скептическим взглядам, которыми наградили их оба медведя, — им показалось это недостаточно убедительной работой.
Когда же Черри открыла другой шкаф, где все лежало кувырком, претензий больше не осталось.
— Ладно, расставляйте, — миролюбиво улыбнулся Фредди. С чувством прекрасного и аккуратного у него всегда было плохо — и это всегда брало начало, когда он был способен дышать. С другой стороны, за три года он этому неплохо научился.
— Как это вообще работает, — удивился Фред, глядя как грязь убирается из-под щетки — в глазах было изумление, подобное детскому. Так что Фредди незаметно закатил глаза и вздохнул — кажется, в новых аниматроников впихнули только самое необходимое, а с остальным авось как-нибудь сами.
— Ну, этот белый порошок состоит из специальных веществ, которые способны влиять на жир и расщеплять его, — неожиданно сказала Черри, не отрываясь от своей работы. А затем смущенно отвернулась, словно брякнула что-то лишнее, но Чика не дала ей растеряться.
— Да, примерно так все это и работает, — затем уже обратилась к ней самой. — Удивительно, что такие мелочи запихнули тебе в голову.
Черри, кажется, еще больше смутилась, отчего даже перестала рассортировывать посуду. Фред довольно хмыкнул, удовлетворенный ответом. Фредди же порадовался, что не пришлось формулировать эту мысль, чтобы всем было понятно. Он сам знал, как это действует — в голове всплыли воспоминания из детства, когда мать устраивала уборку: в такие дни на кухне резко пахло хлоркой и мылом, а полы были мокрые, отчего ему постоянно запрещали бегать по квартире.
Вообще-то, Фредди редко позволял себе ностальгировать, но сейчас захлестнуло так, что он вздрогнул — и лишь понадеялся, что никто этого не заметил. Собственно, теперь ходить по помытому тоже неудобно — костюм скользит, и есть риск завалится под громкий хохот Чики.
— На самом деле были пара минут, и я решила прочитать, что написано на этих бутылках, — неловко дернула плечом Черри. Это вырвало из неприятных мыслей — Фредди был ей благодарен.
— Но зачем? — недоуменно спросил Фред, замедляя движения. Плита под его лапами уже блестела — все-таки аниматроники не устают так, как люди. И силы у них поболее.
— Стало интересно.
— Молодец, — похвалила ее Чика, довольно улыбаясь — кажется, она воспринимала ее как подопечную, которой нужна поддержка. Не то чтобы это было не так. Да и сам Фредди был приятно удивлен такой любознательностью — значит, о каких-то аспектах объяснять не придется, ломая голову. — Помню, Бонни-то читал очень плохо — по слогам. Сколько ж времени с ним провела Марионетка, стараясь это исправить.
— Да-да, он еще плакался, что его, бедного несчастного, мучают злые куклы, — поддержал разговор Фредди.
Это было в то время, когда они смирились со своей участью и решили начать к ней привыкать — Бонни, в отличие даже от Фокси, читал достаточно плохо, хотя это было необходимо для его функции певца. Тогда они принялись таскать у мертвых охранников газеты и книги, подсовывая другу, который лишь вопил, что вскроет ими свои микросхемы, если они не прекратят.
Разумеется, в шутку, но именно этот инцидент был одним из тех, которые сплотили их робкую компанию — после дружной братской могилы, конечно же.
Они не могли постоянно мучиться произошедшим.
Они сошли бы с ума.
(если не уже.)
— Марионетка, она… — замялся Фред, вероятно, силясь подобрать нужное слово, но так и не смог — неуверенно замолчал, скромно оглядывая находящихся в комнате.
— Она вас напрягает, понимаем, — кивнула Чика. Тарелка в ее руке зазвенела, присоединившись к себеподобным. В целом Фредди тоже понимал — смотря объективно ее сложно было назвать хоть малость интересной детям или берущей своей харизмой.
Нет, Марионетка привлекала душевностью, открытостью, заботой. Всем тем, чем она их окружила после того. Запуганных маленьких детей, надеявшихся на сказку, а попавших в Тартары.
Но новоприбывшие — не дети. И поэтому старший аниматроник тоже был напряжен.
— Жуткая даже, — пожаловалась Черри, одобрительно глядя на своего собрата. — Вот, Фредди, объясни. Ты, как я поняла, лидер. Но при этом Марионетке ты заданий не дал. Кто она? Почему все боятся ей перечить, когда она идет убивать?
Он глубоко вздохнул. Это были вопросы, на которые можно было дать ответы.
Но не хотелось.
— Она… сделала кое-что очень хорошее однажды, — эффект дежавю мгновенно пронзил его. —
Очень. И за это ей можно простить многое. Да и она не будет к вам лезть, если вы не попытаетесь ее задирать. Марионетке тяжело привыкнуть, как и вам, постарайтесь быть терпимее.
Наверняка история о мертвых детях, засунутых в костюмы, из которых потом доставали разлагающиеся тела их не впечатлит. О том, что сейчас они разговаривают с живыми людьми, — тем более.
— Она ведь вам ничего плохого еще не сделала, — резонно заметила Чика. Голос ее заметно погрубел.
— Держится очень высокомерно. Словно мы ничего не значим, — фыркнул Фред, отставляя тряпку.
Так и есть.
Фредди проглотил эти слова. Они были слишком правдивы, чтобы увидеть свет. Но ситуацию надо было как-то решать — разумеется, если дело дойдет до открытой конфронтации, то они без сомнения примут сторону подруги, однако раскалывать только созданный коллектив — идея не из лучших.
— Ну, ладно. У нас и правда нет причин ее не любить, — покачала головой Черри.
Никто больше не произнес ни слова, пока Чика, тяжело вздохнув, не объявила:
— Давайте вернемся к уборке.
***
— О, а я знаю как это сыграть, — довольно произнес Бон-Бон, глядя на ноты, которые Бонни получил лишь недавно — и едва начал учить.
— Да? — неприятно удивился он.
— Именно, — вид у нового знакомого был крайне самодовольный.
— Что ж. Видимо, тебе изначально закачали много полезных программ. Мне-то оно что-то плохо удается, — уклончиво ответил Бонни. Конечно, сложно было признать, что новая модель обходит его по основным функциям — и даром, что не имеет души. Но врать было бессмысленно, мало ли новому аниматронику захочется завтра это сыграть. А с его мнением все-таки следует считаться.
— По-видимому, — согласился Бон-Бон, кладя инструменты на место. Сцена потихоньку приобретала привычный вид.
Некоторое время они работали в тишине — каждый в своих мыслях. Бонни внезапно вернулся к разговору в главном холле — о Марионетке. Если они не подружатся, то будет хреново. Наверняка она и сама это понимает, но по каким-то причинам идет на контакт неохотно.
Причины Бонни знал. И, что более важно, в какой-то степени они ему даже льстили — что они, старое поколение, заслуживают внимание, а на новеньких она его даже не обращает и игнорирует. Но эта мысль была мимолетной — да, это было приятно, да, нравилось, что они занимают особое место в чужой душе.
Однако игрушечные аниматроники реагировали предсказуемо и адекватно — непонятная кукла, которую все обожают просто за факт ее существования. Это надо было менять. Как — неизвестно.
— Эм, Бонни, — застенчиво произнес его напарник, отвлекая от дел. — Я тут подумал, может, я могу тебе помочь с обучением на гитаре? Если ты хочешь.
Кажется, само такое предложение далось ему нелегко — словно ты собираешься рассказывать учителю, как следует жить. И Бонни это немного задело — что он, не может выучить простенький мотив? Но в то же время это была прекрасная возможность сблизиться.
— Ну-у, почему бы и нет, — кивнул головой.
И да, мотив он выучить-таки не мог.
***
— Итак, команда, — торжественно начал Фокси, когда они все, после заданий, вывалились в главное помещение — до начала дня оставалось пару часов, так что можно было еще поболтать. Тем более что заняться в пустующей пиццерии было нечем.
Но его предложению не суждено было закончиться — Фредди легонько стукнул его по голове, отчего пират ойкнул.
— Ах, какие ужасные звери! Нападение на лисицу! Помогите! — он театрально упал в обморок.
Его наигранно-драматичное представление не могло не заставить улыбнуться, поэтому Чика прыснула, а другие негромко рассмеялись. Фред же пытался подражать своей старшей версии, но выходило у него это плохо — все-таки Фредди был знаком с Фокси дольше и научился контролировать себя при таких его шуточках.
— Я спасу тебя, прекрасная принцесса! — внезапно материализовалась Мангл около Фокси.
— Эй, подождите, кто это тут принцесса? — возмутился он — она бесцеремонно подхватила его, продолжая причитать.
— Этот страшный дракон больше не тронет тебя, моя милая! Я увезу тебя в страну, где мы сможем прожить жизнь и состариться вместе! А потом еще раз! И еще!
— Ой, иди ты, — обидчиво фыркнул лис, но глаза выдавали его хорошее настроение.
— Скажи честно, Фокси, ты покусал Мангл? — со всей серьезностью произнесла Чика, наблюдая, как еще робкая вчера лиса так заливисто смеется в их компании. Кажется, общество лиса действовало на нее благосклонно.
— Не покусал, а рассказал об основах пиратского ремесла! — назидательно поправил ее Фокси.
— Нам уже стоит бояться? — улыбнулась Черри, смотря на белую подругу. Мангл толкнула ее локтем в живот и рассмеялась. Спустя мгновение к ней присоединились остальные.
Фредди с удовольствием наблюдал за этой компанией — темы для разговоров были разные: пустяки, посетители, охранники, костюмы. Даже Фокси, который изначально скептически отнесся к новеньким, наслаждался их вниманием.
Но не было никакого напряжения, не было нервозности. Общение лилось мягко и плавно, словно они были знакомы тысячу лет — и поэтому старшие аниматроники периодически закрывали глаза на то, что младшие собратья не знали каких-то слов или не понимали их.
В основном оправдывались тем, что непонятные словечки и какие-то повседневные ситуации, свойственные людям, позаимствовали из речи посетителей и детей — такая отговорка работала идеально. Потому что говорить о том, что когда-то давно они сами могли есть и знали словосочетание
свежий воздух не понаслышке, было идиотизмом.
В ответ игрушечные версии пообещали внимательнее изучать повадки посетителей и в целом как-то исследовать мир — такие взрослые дети, знающие, как приготовить тирамису или сыграть тяжелый рок, но не понимающие, что такое сердце.
— Кстати, мы забыли упомянуть, но существует еще один аниматроник — правда, он не развлекает детей, а сидит в основном на складе, потому что двигаться ему крайне, эм, проблематично, — начал Фокси, почесав ухо.
Бонни, не удержавшись, фыркнул от смеха. Эту тему стоило рассказывать спокойно, но в голове неудачно всплыла та шутка Голдена над Фокси, после которой последнего еще долго подкалывали.
— Заткнись, Бонни, я понял, о чем ты. Но заткнись, — миролюбиво попросил Фокси, угрожающе сверкая крюком. Конечно, он ничего бы не сделал, однако заяц все равно замолчал. Чисто ради приличия. — Так вот. Его зовут Голден, это огромный медведь, как этот мешок, — он кивнул в сторону Фредди. — И ну, как, думаю, понятно из названия — он золотого цвета. Сомневаюсь, что вы его встретите, но предупредить вас стоило. Он славный, когда решает появится — с ним можно неплохо позависать.
— Позависать?.. — недоуменно нахмурился Бон-Бон.
Где-то сзади застонал Фредди.
***
Впрочем, знакомство с Голденом прошло лучше, чем ожидалось — тот, конечно, тоже пугал своими пустыми глазами, но по крайней мере был дружелюбен и даже рассказал о случае с Фокси.
— Его опять теперь будут все мусолить, — простонал он.
Чика сочувственно похлопала его по плечу, не скрывая улыбки. Наверное, Черри и Бон-Бон в силу природных особенностей постесняются над этим шутить, но Мангл этого определенно не касалось.
О Марионетке спросили даже его — но, кажется, Голдену показался этот вопрос в высшей мере бестактным, так что он демонстративно отвернулся.
В конце концов ей нужно время, чтобы привыкнуть — два дня не такой большой срок.
И они все отчаянно на это надеялись.
