***
– Боже.. как же я тебя ненавижу... Я веду холодным носом по твоему виску, зарываюсь в черные пряди. Легким касанием языка прохожусь по линии роста волос, с ухмылкой наблюдая за твоей реакцией. Ты вздрагиваешь и шипишь, сквозь стиснутые зубы. Дальше спускаюсь, касаясь твоей острой скулы, отмечаю краем сознания легкую щетину, которая больше ласкает, чем царапает. Черные волосы с осветлёнными кончиками лезут в глаза, и я морщусь. Лишь бы не чихнуть. Было бы смешно. Скула, хвала богам, заканчивается быстро, и кончик моего носа ныряет прямо во впадинку под мочкой уха. Блядь. В голове туманит, потому что именно там запах твой, Акутагава, сильнее всего. Мощный, словно торнадо, неуправляемый. Сшибает с ног, заставляя дрожать всем естеством, чарующий, отдающий пульсацией между ног.. Мы ещё немного под градусом, но не настолько, чтобы валиться с ног пьяными кеглями, не настолько, чтобы забить на то, что принесёт нам обоим завтрашнее утро, не настолько, чтоб сейчас же затащить тебя в спальню и заставить оттрахать меня до потери сознания. – Ненавижу.. Снова шепчу куда-то в шею и ухмыляюсь – вижу мелкую дрожь, волнующейся нивой прошедшую по бледной коже, – всегда пронзительно нравилось, как ты реагируешь на меня.. – Я тебя тоже, – голос в ответ хрипотцой заставляет колени позорно подогнуться, веки мои сами собой прикрываются, а в груди становится тесно. Ты откидываешь шею и смотришь серыми глазами прямо в мои. Смотришь внимательно. Что ты пытаешься там увидеть? Подтверждение? Нет. ведь Я знаю, что ты врёшь Ты знаешь, что я вру В глазах твоих рождаются и, вспыхнув самым ярким светом, а потом, сжавшись в невидимую точку, погибают серых озер вселенные. В глазах твоих пляшут черти. Извиваются в приглашающем танце, вьются летней виноградной лозой, не позволяя отвести глаз. Скользят солнечным лучом – независимым, от тебя никак не зависимым, просто как данность – он есть. Глаза твои манят, заставляют сердце моё, огорошенное, ревнивое, злое, бухать в ушах. Зависимость. Ты моя зависимость. – Я тебе никогда ничего не обещал.. – шепчешь, срываясь на низкий стон. Это правда. Чистейшая правда. Все наши встречи не нормированы. Они не для чувств, так мы решили когда-то. Они для сладких и тягучих, словно расплавленный мёд, поцелуев. Для секса. Разного секса. Быстрого и жаркого, словно дьявол преследует нас на нашем пути, идёт за нами след в след, планируя закабалить заблудшие души. Долгого и нежного, топкого, влажного, с еле слышными шлепками потной кожи о кожу, настолько медленного, что первый оргазм накрывает лишь на заре. Пьяного и дикого. Когда на языке вискарь с коньяком смешиваются. До красных пятен на заднице, ярких росчерков ногтями по рёбрам и спине. ничего не обещал.. шепот твой сейчас заставляет сотням пожарищ собраться на затылке и начать свой короткий быстрый путь по позвоночнику. По пути рассыпая горящие шаровые молнии лёгкого возбуждения. Совершенно по-блядски закусываешь губу, приподнимая уголок рта. Насмехаешься? Сомневаюсь. Просто знаешь, чем отвлечь от разговоров. Хорошо. В эту игру могут играть двое. Резко наклоняюсь – мажу языком по ухмылке бледных губ. Выразительные всхлипы – ага.. не ожидал? Наклоняюсь ещё раз. Но не касаюсь, держу язык за зубами. Чудесно – смеюсь про себя – я чувствую, слышу, как ты задержал дыхание. Ждёшь.. а я не тороплюсь. У меня много времени. У меня целая ночь. С тобой. Нет. Не сокращаю расстояние. Снова веду носом по щетинистой коже. Напираю торсом на тело, заставляя, откинувшись, опереться локтями о кухонную стойку, сдвигая бутылки и сбивая стаканы в некрасивую кучу. На моей кухне места мало, но нам и не вечеринку устраивать. Впихиваю коленку между твоих бёдер. Барный стул позволяет тебе поставить ноги на подставку и раздвинуть их. Для меня. Ты выпрямляешься и, прислонившись грудью ко мне, сжимаешь с силой мою ногу. Откидываешь голову, подставляя шею, ухмыляясь в очевидном приглашении. Это мило. Так мило. Ты милый. Я скольжу дрожащими пальцами в мягкие послушные чёрно-белые волосы, пропуская пряди сквозь пальцы. Улыбаясь, закатываешь глаза. О, да. Я знаю. Затылок – твоя главная эрогенная зона. Достигаю пальцами загривка и с силой сжимаю волосы, запрокидывая твою голову. Стонешь громко, быстрым движением облизываешь губы, и я не сдерживаюсь: снова провожу языком по нижней губе и отставляю короткий поцелуй в уголке, прямо на трещинке. Ты прижимаешься ко мне сильнее, выгибаешься, и я слышу, как стучит твоё сердце. Я чувствую, как оно бьётся в клетке рёбер, будто стремясь вырваться наружу. Ко мне. Возбуждение накатывает волнами, но пока это не сжигающая всё и вся похоть, не выкручивающее желание обладать, заставить принадлежать, обозначить власть. Сейчас моё желание – любить. А похоть.. она пока тлеет, не горит. Но ты делаешь всё, чтобы это изменить. Ты ведёшь головой, пытаясь вырваться из моих рук, но попытки твои настолько.. не очевидны. Ты сам не хочешь, на самом деле. Тебе нравятся мои сцепленные замком пальцы на твоём затылке. Улыбаюсь. Снова сжимаю волосы, любуясь твоим лицом. Ты такой красивый. Господи.. Какой же ты красивый! Ты всё-таки выворачиваешься и впиваешься в мои губы. Ого! Смелый, настойчивый. Отвечаю так же жёстко. Кусаешь. Кусаю в ответ. Засасываю нижнюю губу, оттягивая насколько возможно. Получай! Выгибаешься всем телом, движешься по стулу, стараясь прижаться промежностью к моему бедру. Торсом близко-близко ко мне, хватаешься руками за плечи. Сам разрываешь поцелуй. Ты сейчас невероятный.. Глаза твои сверкают серыми грозовыми тучами. Ураганами желания цепко держат, а потом и вовсе топят в себе – даже макушки не видно. Губы распухли. Градус возбуждения поднимается – сердце моё застревает где-то в горле, мешая дышать, пальцы горят, тоскуя по прикосновениям к твоей обнаженной коже, а ты… ты просто прелестно смеёшься. Хохочешь заразно. Оттягиваешь ворот свободной майки и, кивая головой, смеясь, показываешь пальцем на плечо. Быстро наклоняюсь, прикусываю зубами, втягивая кожу. Ловлю правым ухом всхлип. Ох, вот как хорошо! Электрический заряд идёт от уха прямо к члену. Кровь начинает разбег, разнося по венам лаву. Сметающую. Выжигающую. Давящую. Ты знаешь, как моё тело реагирует на тебя, поэтому движешь пальцем дальше от плеча. Ага. Прямо на ключицу. Наклоняюсь, кусаю, втягиваю. Распускаются букеты на тонких косточках. И пусть потом смотрят на эти художества. Думают. Знают, КОМУ ты принадлежишь на самом деле. На косточках, разъединённых только ямочкой с самой нежной в мире кожей, расцветают пышные завязи. В животе тяжелый тугой узел. Ты загнанно дышишь. Надоело тебе. Понимаю. Под спиной – кромка кухонного стола. Неудобно. Да и барный стул не даёт возможности прижаться ближе ко мне. Движения становятся хаотичными. Ты стонешь и всё чаще ловишь мои губы. А я и не сопротивляюсь. Обхватываю ладонями талию и веду руки наверх. Пересчитываю большими пальцами рёбра, а ты хихикаешь в поцелуй. Лениво скольжу губами, не проникая внутрь, как бы ты не приглашал. И к себе не впускаю. Стонешь снова. Вьёшься вокруг меня. Прижимаешься. А я вдруг чувствую под большим пальцем правой руки что-то плотное. Губы мои, соскользнувшие снова к твоей шее, замирают. Я поднимаю глаза и немо задаю вопрос, снова пальцем оглаживая плотность на рёбрах. Что это там?? Ты ранен? Оттягиваю ворот майки, пытаясь заглянуть. Извиваешься. Не даёшься. Снова ловлю твой взгляд. – Потом.. Потом так потом. Ловлю губы и теперь проникаю внутрь. Кровь бежит быстрее, устремляясь снова вниз. Член стоит, как каменный. Ты стонешь, не стесняясь, громко в поцелуй, и мне это так нравится! То как ты льнёшь ко мне. Вылизываешь мой рот. Влажным от моей слюны подбородком скользишь по шее и прикусываешь кожу. Откидываю голову и, обняв тебя покрепче, тяну на себя. Хватит. Пора в кровать. Встаем, поправляем члены. Заметив одинаковые манипуляции – смеёмся в голос. Наш путь в спальню – совершенно обычен. Уж точно не как в сопливо-романтических фильмах. Никакой романтики. Ты не запрыгиваешь на меня. Я не беру тебя на руки. Ты хоть и худой, но жилистый. Если тащить тебя, то, блядь, до второго пришествия идти будем. Да и к тому ж с твоим-то ростом. Только представь – вот тащу я тебя, принцессу, хах. Весь такой на романтике. Возбужденный вхлам. А ты застреваешь ногами в проходе. Или головой – бам-с – о косяк. Ещё мы не тормозим каждые три секунды, оглаживая стены твоей или моей спиной, хрипя поцелуями и громкими протяжными стонами. Да и как может быть романтичным поход в спальню, если тебе приспичило в туалет. А по выходе из ванной ты тащишь меня за руку и ржёшь. Спотыкаюсь. А как можно идти ровно, если ты рассказываешь, как весело мочиться со стоящим членом?? От смеха сгибаемся, упираясь ладонями в колени, застываем в дверях спальни. Кажется, ещё чуть-чуть и секс отложится. Вдруг, видимо, вспоминаешь снова завтрашнее, и смех твой становится выше и протяжнее, начинает напоминать истерику. Вскидываюсь. Хватаю за подбородок, сильно сжимая. В удивлении замолкаешь, тараща глаза. Соскальзываю пальцами на щёки, сжимая ещё сильнее. Губы твои распахиваются. Снова припадаю к ним. Кусаю нижнюю и игриво оттягиваю. Меня потрясывает, потому что я вижу, как вспыхивают твои глаза. Возбуждение возвращается. Пальцы покалывает. Член каменеет, а дыхание сбивается. Заваливаемся в спальню. Кидаю тебя на кровать, а ты вдруг садишься. – Хочу быть снизу сегодня. Принять тебя. Ого! Неожиданно. Мы никогда не пробовали так. Я никогда не просил. Ты никогда не предлагал. Я сомневаюсь. Боюсь сделать тебе больно. Но ты рассеиваешь мои сомнения. – Пожалуйста. Хочу принадлежать тебе.. сегодня Соглашаюсь. Стягиваю с себя футболку и шорты. Ты сидишь на кровати и смотришь. Я заваливаюсь на тебя. Млею от того, как ощущается кожа на коже. Чувствую твой напряженный член. Ох, как сладко становится в низу живота! Сжимается, тянется к тебе. Сердце стучит рваным ритмом. А потом становится ещё хуже. Блядь.. Я поднимаю твою майку, и ты запутываешься в ней. Мне нравится, как ты извиваешься, пытаясь снять её. Твои бёдра ходят ходуном, подбрасывая меня. А я вижу наклеенный на рёбра пластырь. Вот что такое нащупал на кухне! Накрываю его пальцами. Ты замираешь. Прямо с майкой на лице. От чего-то сердце моё начинает стучать в ушах. Медленно поглаживаю марлевую ткань. Подцепляю пальцем клейкую ленту. Ты расслабляешься. Можно. Аккуратно отдираю. Забываю, как дышать. Замираю. Я ёбучий кусок застывшего мрамора. Прости, но мне кажется, я сегодня больше не шевельнусь. На груди у тебя маленькая татуировка. 05.05. Дата моего рождения. Прямо у твоего сердца. Так. Мне нужна секунда. Ещё Ещё Ещё одна, пожалуйста. Фууух Бляяядь.. Вздыхаю и, наклонясь, целую чернильные цифры. Приподнимаюсь, облокачиваясь локтями у твоей головы. Ты лежишь, замерев. Майка, запутанная нами, всё ещё у тебя на лице. Почему ты не снял её, пока я рассматривал печать твоей принадлежности одному единственному человеку – мне? Застеснялся? Я разглаживаю ткань, растягивая её по твоим вискам. Вижу, как вырисовывается нос, провал глаз, распахнутые губы. Ткань немного шевелится, потому что ты глубоко дышишь. Рассматриваю тебя. Ты идеальный. Ты весь. Идеальный. Наклоняюсь и прихватываю губами верхнюю губу. Ты всхлипываешь. Ласкаю её языком прямо через ткань. Ты млеешь. Ты умираешь и возрождаешься от ласки снова и снова. Умираешь. Возрождаешься. Умираешь. И.. Возрождаешься. Я прижимаюсь к тебе всем телом, расслабляюсь, полностью покрывая тебя собой.. Справившись, наконец, с майкой, смотрю в твои глаза. Что я хочу там увидеть? На какие вопросы я хочу знать ответы? 05.05. мне лично всё понятно. Раздеваю тебя быстро. Шипишь, когда стягиваю брюки вместе с бельём, потому что задеваю изнывающий член. Специально не обращаю на него внимания. Приподнимаю ногу и веду губами от лодыжки до колена. Там отрываюсь, ныряю носом во впадинку под коленку. Кусаю, а ты вздрагиваешь. Знаю.. знаю, мой милый мальчик. Кожа там нежная. Кусаю ещё раз. Мечешься по кровати, сжимая пальцами простынь. Скольжу по упругой коже бедра к промежности. Под губами легкий пушок волос. Потому что ты – мужчина. И мне нравится. Нравится, что ты – мужчина.. Ты нравишься. Достаю презерватив, натягиваю на палец, смазываю его. Отвлекая от незнакомого тебе вторжения, опускаюсь губами на член. Ты дёргаешься, вытаращив глаза, а я смеюсь. Потому что губы на члене для тебя не ново. А вот палец в заднице – привет! Беру глубже, смеясь, а ты отвлекаешься, потому что вибрация моего горла на твоём члене заставляет тебя вздрогнуть и, застонав, выгнуться на сбитых простынях. Кровь моя поёт – видел бы ты сейчас себя! Мой мальчик – моя мечта.. Зажмуренные глаза, выгнутая грудная клетка с красными горошинами сосков, бледная кожа живота, распахнутые ноги и еле видная задница, принимающая уже два пальца. Я уже еле сдерживаюсь. Ччёёрт.. Член ломит. Электрический ток ползёт по венам, выжигая внутренности. Только один вид перед глазами толкает к краю. Я уж молчу, как сжимают твои мышцы уже три моих пальца. Как бы я не отвлекал – ты скулишь. С непривычки, не от боли. Я надеюсь, по крайней мере. Я очень стараюсь, растягиваю, потому что хорошо помню, как ты вошел в меня впервые. Это было сладко. Но тянуло так, что.. да, больновато.. но сейчас не об этом, только о тебе. Ты сообщаешь, что готов. А меня вдруг охватывает страх.. боже.. Вдох. Выдох. Я натягиваю презерватив на болезненно стоящий член, густо мажу, закатывая глаза, ощущая собственные липкие от смазки пальцы. Ложусь сверху. Пристраиваюсь ко входу. Потрясывает меня жутко. Кажется, что даже ты замечаешь. А ты расслаблен. Удивительно.. Ты! Чёрт. Такой смелый! Вообще не боишься. Извиваешься, подкидывая бёдра. Приглашаешь. Хочешь принадлежать. Мне. Вхожу резко, ловя губами громкий всхлип. Не даю отстраниться. Боже. Как туго и горячо. Влажное давление поразительно. Привыкаешь и пробуешь двигаться. Сердце колотится, как сумасшедшее. Начинаю скользить, а перед глазами поднимается плотной завесой туман. Ты стонешь и ведёшь плечами. Тебе неудобно? Больно? Неприятно? Останавливаюсь на секунду. Расслабься. Веду по обнаженной ноге, закидываю себе на поясницу. Сейчас, миленький. Погоди. Станет полегче. Начинаю двигаться снова. Медленно. Тягуче. Тебе должно быть хорошо. Обязательно. Я постараюсь. Но как сдержаться, когда под руками горячее тело, что льнёт доверчиво. Я вхожу и выхожу. Снова вперёд, а ты, встречая движение, вдруг выгибаешься. Сердце моё бухает и падает раз за разом, рассыпаясь в пепел и восстанавливаясь. Я физически чувствую, как кровь моя бежит по венам. Громко. Я слышу её заполошный бег, а не чувствую. Задыхаюсь – мне бы продержаться, пока ты движешься навстречу, заставляя брать быстро, глубоко, заставляя нежничать и жадно оглаживать, ласкать. Скрещиваешь ноги на пояснице. Это охереть как неудобно, на самом деле! Но я стараюсь. Дыхание сбивается, напряжение в животе скручивается спиралью. Она того гляди распрямится. Я опираюсь на локти у твоей головы и зажмуриваюсь. Бёдра мои движутся ровным темпом. Ты вьёшься, просишь. Я ускоряю темп и бью туда, где тебе больше всего нравится. От чего тебя ломает, рассыпает и собирает в единое целое. Ты повторяешь моё имя, задыхаясь. Снова и снова. Как мантру. Как молитву. Для тебя сейчас я – главное божество. Кланяйся мне. Верь. Молись. Люби.. Мне. Мне. Меня? Не прекращая движение бёдрами, веду носом по влажной коже подставленной шеи. Собираю языком сладкую влагу. Выцеловываю, жадничаю. Прикусываю сумасшедшим ритмом бьющуюся венку. Возишься и кряхтишь подо мной. Что? Приостанавливаюсь. Чего ты хочешь? Смотрю в твои поплывшие глаза. Меня ведёт. От всего тебя ведёт. Твой запах повсюду. Твоя кожа под пальцами. Твой вкус. Чего ты хочешь? Возишься, пытаясь скинуть меня?.. А! Перевернуться, сверху хочешь. Ну нет.. Эта поза не для первого раза. Ухмыляюсь, видя, что ты злишься. Злыдня, маленькая фурия. Бровки светлые сдвинул, серые грозы пускаешь. Целую надутые губы. Внутрь языком, глубоко. Снова разгоняюсь. Внутрь, внутрь, внутрь. В горячую тесноту Сердце дрожит, а глаза мои закатываются. Огонь. Я весь в огне. Ты мой огонь, злой, жадный до ласки, голодный, а когда получаешь её – воск. Внутрь, внутрь, внутрь. В сладкую влажность Что там говорят о средней продолжительности секса? 8 минут? Ха! Не сегодня.. Я чувствую, как мышцы твои сокращаются подо мной. Реально чувствую, как напряжен сейчас твой живот, как сжимают мою талию твои ноги. Как ты сжимаешь меня внутри. Как подрагивает между нашими телами твой член. Я зажмуриваюсь, но тут же в ужасе распахиваю глаза. Хочу видеть тебя. Сейчас ты принадлежишь мне. Я хочу словить каждую твою эмоцию, поймать губами каждый выдох. Внутрь, внутрь, внутрь. В жаркую глубину Ты продолжаешь стонать моё имя. А я люблю твои губы, вгрызаюсь в них. Напряжение из низа живота резкими бликами переходит в затылок, вдруг распускается там ярким пятнами и жёлтым пульсом пробирается по позвоночнику. Там обхватывает страшно сильными объятьями. Ждёт ещё секунду. Ба-БАХ! Прямо в поясницу острыми иглами. Свет меркнет. В голове что-то взрывается. Чувствую тёплую влагу на животе. Да. Вижу. Поймал твой последний всхлип. Собрал до капли распухшими губами. Не отдам. Хранить буду как дар. Помнить и беречь. Теперь это моя главная ценность Тот последний всхлип – сокровище Драгоценность Моя главная важность Ты мой повелитель. Пыхтишь подо мной. Хнычешь, но я не шевелюсь. Знаю. Тебе не больно. Тебе хорошо. Поэтому и скулишь. Отпускать не желаешь. Навсегда меня забрать хочешь. Но нельзя. А может, ещё злишься, что не дал перевернуться. Злюка колючая. Восстанавливаю дыхание. Нежно веду губами по вспотевшему лбу. Весь мокрый. Старался. Хороший мой. Мой. Целую висок. Соскальзываю на скулу и ласкаю губами веки. Улыбаешься и ведёшь головой. Уворачиваешься, вредина. Мои губы ласкают твой нос. Снова смешок. Наслаждение. Чистое, яркое, живое. Твой смех – наслаждение.. А теперь сухие губы мои тебе на подбородок – смеёшься в голос. Пока выскальзываю из тебя – цепляюсь зубами в шею. Стягиваю презерватив, завязываю. В ведро и забыть. Растягиваюсь на боку рядом, подпирая голову рукой. Глаза не открываешь, позволяя любоваться. Улыбка твоя сейчас лёгкая и мягкая. Красивый. Спускаюсь глазами и вижу яркие фейерверки красочных узоров на ключицах. А потом сердце сладко замирает, потому что глаза спотыкаются о 05.05.. Поднимаю руку и пальцем обвожу чернила. Вздрагиваешь, но глаз не открываешь. Стесняешься. Мне смешно, и я улыбаюсь. Ты, и вдруг стесняешься – ещё в начале так дерзко в ответ вещал: «ненавижу», «я тебе ничего не обещал» – да у меня перед глазами твоё признание. Оглаживаю ладонью торс, пальцами по выпирающим рёбрам и спускаюсь к животу. Знаешь, твоё тело – сплошь углы. Линии тонкие, острые. Но гибкие. Ты весь какой-то угловато-плавный. Оглаживаю пальцем ямку пупка. Лыбишься уголками, но глаза так же держишь закрытыми. Оглаживаю следующий угол – плавную тазовую косточку. Губы твои расползаются. Вижу белую кромку зубов – тебе щекотно. Нажимаю пальцем сильнее и щекочу нежную кожу. Хочу улыбку твою шире. Хочу, чтоб острые клычки видны были. Дыхание моё сбивается, когда их вижу. Эх. Наваливаюсь на тебя. Вздыхаю ещё раз. И решаюсь. Тихо-тихо, еле слышно, куда-то во влажную кожу шеи: – Я люблю тебя. Замираешь, распахивая глаза. Я вечер начал со слов, что ненавижу тебя. А ты отвечал тем же. Но мы не верили друг другу. – Я тебя тоже люблю.. Так же еле слышно. Только теперь верим. Я точно верю, потому что нутром чувствую. Моё. Ну, что это? Мой мальчик.. слёзы в твоих глазах. Веду носом по твоему носу, по губам, подбородку. Ластюсь, потираясь кошаком о твоё лицо. Руки твои запутываются в моих волосах, и ты тянешь меня к себе. Моё ухо к твоим губам. – Я что-нибудь придумаю. Ацуши. Я обещаю. Голос твой – шелест. А я вздыхаю. Горло моё вдруг словно стянул обруч. – Ты же знаешь, что он тебя никогда не отпустит, он не даст нам быть вместе. Рю, мы нигде не скроемся от него. Найдёт нас везде. К тому же.. мне нечего тебе предложить.. А ты, знаешь, молодец. Мне нравится, как ты решаешь все наши споры – просто затыкаешь меня грубым поцелуем. – У тебя есть всё, что мне нужно. Ты всё моё. И принадлежать будешь только мне. Я откидываюсь на прохладные простыни. Пальцы одной руки переплетаю с твоими. Другие – сжимают переносицу. Крепко жмурюсь. Ты чертовски прав. Сердце моё, маленькое, влюбленное, глупое, крепко и надёжно держишь ты в своих руках. Тело моё, всё целиком, со шрамами, на которые ты даже не смотришь, и без них, от неровной светлой челки с выбивающейся прядью до пальцев ног, которые ты так любишь посасывать, дразня, возбуждая, – всё твоё. Целиком и полностью. Забирай, ломай, люби. Делай, что хочешь. Но и твоё сердце, честное, большое, оказывается, влюблённое в ответ, теперь тоже моё. А вот жизнь твоя тебе не принадлежит. Желания твои никто не учитывает. Потому что ты наследник. Потому кто-то решил, что ты вроде что-то кому-то там должен.. И поэтому.. Завтра ты, Акутагава Рюноске, женишься. Вступаешь в договорный брак. Отец твой, Акутагава Акира. Великий и могучий, блядь, как русский язык. Самый богатый человек Йокогамы. Он называет это выгодным соглашением. Акутагава Гин, твоя сестра, считает это немыслимой сделкой купли-продажи человека, то есть тебя. Ох, как же она была хороша в ярости, когда ты сообщил нам о решении отца. А мы.. А мы называем это смертью. Нашей личной маленькой смертью. я что-нибудь придумаю.. висит между нами. Внутри меня что-то гаснет. А я молюсь. Придумай что-нибудь. Пожалуйста. Иначе мне без тебя – смерть..***
La petite mort – с французского – маленькая смерть. Именно так называют французы оргазм.. La petite mort – с французского – маленькая смерть. Именно так называют русские расставание.