Ворона

      Каждый раз, когда в офис, «заблудившись», приходит Дима Дубин, Птице становится безумно смешно.       Парень ведёт себя мило, воркует с Марго, иной раз рассказывает что-то, восторженно, с блеском в глазах. Приятный молодой человек, на самом деле. С ним действительно комфортно находиться в одном помещении, и при этом даже говорить ничего не нужно! Достаточно просто заниматься своими делами, краем уха слушая что-то. Получается фон, как будто телевизор включён. Только Дима приятнее телевизора.       Вот и сейчас, пока Олег с Игорем отправились немного отдохнуть и пообщаться, Птица сидит в кресле и занимается делами. Так-то, это должен делать Серёжа, но захотелось и ему. Почему бы и нет? В конце концов, разум у них один на двоих, знания тоже, вот он и сидит, трудится. А что там рассказывает их очаровательный гость? — После того раза я стараюсь всегда носить с собой иголку. Оказывается, очень полезно!       Ладно, бесполезно переспрашивать. Птица на сто процентов уверен в том, что вся суть была потеряна уже пару часов назад. С другой стороны, опять же, очень приятный голос. А ещё его, вроде как, не особо волнует вовлечённость. Интересно, он со всеми такой болтливый? — Ничего себе, — кивает Птица, словно знает, о чём речь.       Какое-то время он погружается в документы, очередные, которые нужно заполнить и сжечь. То есть, заполнить и отправить, да-да. Не сразу он понимает, что стало слишком тихо. Даже голову приподнимает, чтобы проверить, не ушёл ли Дубин. Однако, он всё ещё здесь. Близко подошёл, стоит, смотрит внимательно. От этого взгляда могло бы быть неуютно, но он такой открытый и чистый, чёрт возьми… — Да? — Птица поднимает брови, изобразив участие. — А вы с Олегом правда… ну, знаете, — Дима улыбается немного смущённо. — Свадьбу планируете?       Гром, собака! Ну кто ещё мог рассказать? Разве что сам Олег, но это маловероятно. С другой стороны, а зачем самому Игорю рассказывать такое вот так легко? Или же не легко. Трудно сказать. — Откуда знаешь? — чуть щурится Птица, улыбнувшись. — Кольца красивые заметил. Подумал, что, может быть, помолвочные.       Три, два, один. Птица поднимается и ближе подходит, показывая ладонь, улыбаясь во все зубы. Потому что кольца — это гордость, это лучшая блестяшка! Ещё и важная такая. — В России ничего подобного мы не сделаем, так что закон это не подтвердит, — произносит он, разглядывая поблёскивающий камушек. — Но свадьбу и впрямь планируем. Если честно, ещё не думали, где именно. — Ух ты, — у Димы глаза круглые-круглые. Правда, после он смотрит на Разумовского как-то задумчиво. — А почему ты обворовывал ювелирные?       Так. Вздохнув, Птица отступает, сложив руки на груди. — Насколько много ты знаешь? — интересуется он, осматривая Дубина с ног до головы, внимательно так. — Гром рассказывал? — Ну да, — тот только плечами пожимает. — От него что-то узнать тяжело, но можно. В последнее время дружба крепче стала, он много чего рассказывает. Вернее, много по сравнению с прошлыми разами, да.       Друг Игоря. А они, вроде как, тоже Игорю друзья. Очень интересно. — Вы с ним бухали до потери памяти, а потом оказывались вместе в одних трусах? — интересуется Птица. — Что? — лицо Димы выражает полнейший шок. — Нет, мы никогда не… стоп, а вы, что, так делали? — Олег так делал, — смеётся, положив руку ему на плечо. — Ладно, дружочек, как тебе мысль выпить немного и пообщаться? — А без выпивки нельзя? Я не люблю алкоголь. — Обижаешь! — почти обиженно восклицает Птица. — Какой алкоголь? Чистый спирт! Впрочем, ладно, ладно, выпьем кофе.       В конце концов, можно ведь отдохнуть культурно, верно?

***

      К тому времени, как Олег возвращается домой, совсем немного выпивший, в офисе происходит нечто интересное. Разумовский и Дубин обсуждают что-то очень оживлённо, пьют кофе с приятным привкусом и явно душевно отдыхают. Дима даже не подозревал, что во вкусный кофеёк можно втихаря подлить ликёра, вот и теперь понятия не имеет, что происходит. Думает, видимо, что они просто нашли друг друга! — А я рассказывал про холодильники? — Уже четыре раза, — отмахивается Разумовский, смеясь. — И каждый раз немного иначе! Я уже не уверен, как всё было на самом деле. — А я тоже не уверен, — мычит Дима, потерев лицо. — В глазах как-то плывёт. Устал, кажется. — Я бы так ещё долго сидел, — мурчит Птица, вновь отпивая кофе. — Вкусно до ужаса…       Олег подходит к ним, тихо, оглядывая спокойно. А ещё чувствует витающий в воздухе запах. Что ж, они тут явно даром время не теряли. — Олежа! — восклицает Птица, подскакивая, спотыкаясь и почти падая обратно. — Блять… — Ой, ну осторожнее надо, — Дима поднимается тоже. — Что-то мне немного нехорошо. Здравствуй, Олег… — Здравствуй, — тянет Волков, вздыхая. — Я вызову тебе такси. А с тобой, Серёженька, я ещё поговорю. — Не Серёжа я! — почти кричит, вскинув руки, Разумовский. — Птица я! Птица! Ворона!       И издаёт громкий, протяжный птичий звук, помахав руками на манер крыльев. Никогда, сука, не стоит совмещать алкоголь и Птицу. Никогда! Диме, судя по его выражению лица, вообще всё нормально. Заебись всё. Олег помогает ему собраться и спуститься, даже в такси сажает. А вернувшись, сразу же тащит своего припадочного в душ. — Твою же мать, как ты умудрился споить Дубина? — глухо спрашивает он, засовывая Птицу под душ.       Птица воет, вырывается, но после обмякает, глядя совершенно влюблённым взглядом. — Да вот… как-то так вышло. Здорово получилось. Хороший мальчик, мне нравится. Уверен, он хорошо ухаживал за Маргошечкой. А ещё он любит ворон! — Здорово, — вздыхает Олег, быстро закрутив Разумовского в полотенце на манер шаурмы. — Пошли спать, горе моё. — Мы счастье твоё, Олежа, — радостно заявляет Птица, обмякнув. — Счастья тебе привалило!       Ох, да. Привалило, так привалило! Но и не скажешь же ничего против. С возмущённым Громом он потом как-нибудь сам разберётся. А пока остаётся лишь заставить буйную ворону поспать…