Служебно-боевой роман

      Странно было проводить эту ночь в раздумьях не о работе. Бывший сокурсник отнимал её драгоценное время так же успешно, как лучший друг Рональд Уизли уничтожал всё самое вкусное на столе прямо перед носом. Гермиона смотрела на себя со стороны и не узнавала.       Последние годы её жизни проходили в обществе мужчин. Это было просто, как в школе — приветствие, милая беседа, в основном на интеллектуальные темы, восхищённые взгляды, глубокое почтение и невесомое прикосновение губ к её руке. Ну… может быть, к щеке, если кавалер оказывался французом. А дальше… во всех отношениях приятная дружба. Её сердце восхищённо купалось во внимании, но его не трогали страсти.       И что теперь? Она понять не могла, зачем прихватила его портфолио с собой, сначала на встречу, а потом и домой. Но объяснение найдётся. Обязательно! Гермиона всегда могла всё объяснить, что угодно, нужно было только немного подумать.       Это было что-то само собой разумеющееся — войти в просторную двухэтажную квартиру и бросить папку с фотографиями на стеклянный журнальный столик, сварить крепкий кофе на ночь и забраться с ногами в удобное, уютное кресло.       Гермиона погрузилась в созерцание его походки, осанки, каждого движения. Она словно смотрела новый занимательный фильм прямо в своей голове, прокручивая снова и снова самые интересные моменты. Гермиона анализировала разговор с бывшим сокурсником с точки зрения «кто кого». Он всё так же ироничен и надменен, даже несмотря на своё положение. Но она была уверена, что не уступала ему в уверенности и остроумии.       Несомненно, здесь, в мире маглов, она занимает гораздо более высокое социальное положение, чем Малфой, это придавало уверенности. Но он держался, как знающий себе цену мужчина. Это рождало в ней уважение.       Он не был таким в школе. Вся его напускная уверенность разбилась на шестом курсе, а после суда Малфой не вернулся в школу. Он просто исчез, и её никогда не заботила его судьба. Его семья получила по заслугам.       Гермиона тяжело вздохнула, как-то между прочим бросая взгляд на левое предплечье, скрытое длинным рукавом шёлковой блузки.       Опустошив половину кружки, девушка потянулась к папке, лежащей на столе. Открыв первый попавшийся файл, Гермиона сразу обратила внимание, что этот портрет отличался от других. Именно здесь он пытался улыбнуться, только пытался, но это была удачная попытка. Коронная ухмылка, обнажающая идеальные белоснежные зубы, лёгкие лукавые морщинки в уголках игривых серых глаз. И эти удивительные прямые, мягкие пряди. Очевидно, он нарочно немного нарастил длину, чтобы чёлка чуть прикрывала глаза.       Что-то дрогнуло внутри, дыхание перехватило.       — Да как же я буду с тобой общаться? — прошептала она сама себе. — Чем я думала?       Тяжело вздохнув, решительно бросила папку на стол.       — Работа — лучшее лекарство! — улыбнулась она и поняла, что видит лишь одну картину. Тут же бросилась в мастерскую, хватаясь за карандаш. В мгновение ока на белоснежном листе нарисовалась просторная, с V-образным вырезом, мужская сорочка, лёгкая, воздушная, как облако. Она навевала ощущение восемнадцатого века, Гермиона пририсовала своей безликой мужской модели длинную чёлку и рапиру в руке.       — Ты отлично на меня влияешь, Малфой! — усмехнулась она. — Хочешь или нет — это будет твой показ. Тебе повезло. Ты этого просто ещё не понял.       В ту же секунду рванула в гостиную, схватила телефон, набрала номер, уже внесённый в контакты.       Она замерла, взволнованно покусывая губы.       — Да ты что, спишь что ли? — прошептала она, даже не думая посмотреть на время.       Многозначительные долгие гудки бесили.       — И как это понимать? — раздался сонный голос в аппарате. — Ты же сказала, не позвонишь сегодня. Тем более ночью.       — Малфой, ты на работе! Забыл? — возмущённо выдохнула она. — Я предупреждала, что…       — Ладно! Слушаю! — раздражённо выдохнул Малфой.       — Завтра приедешь ко мне домой…       — Домой? — словно не поверив ушам, выпалил он.       — Да, Малфой! — повысив голос почти прокричала она. — Что за дурная привычка затягивать разговор?       В ухо ворвался низкий утробный рык. Мурашки прошли у неё по спине, и Гермиона отдёрнула от себя устройство, с ужасом взирая на дисплей. Снова поднеся его к уху, убедилась, что всё стихло.       — Ты слышишь? — тихо спросила она.       — Да-а-а! — уныло протянул Малфой.       — Будь готов к фотосессии. Я сделаю пару снимков. В восемь утра у меня.       Молчание.       — Малфой…       — Ты в курсе сколько времени? — зевнул он.       — Нет. А что?       — До восьми осталось четыре с половиной часа. Ты что, вампир? Ночами не спишь?       — Не твоё дело, — бросила она. — Адрес знаешь?       — Да.       — Тогда до завтра! — улыбнулась она.       — До сегодня… — проворчал он и раздались частые гудки.       Гермиона рассмеялась. До чего же забавно его доводить! Она буквально в припрыжку понеслась в свою личную мастерскую, лихо обернувшись вокруг своей оси, взмахнула волшебной палочкой.       — Завтра у тебя бал, «Золушка»! Вингардиум Левиоса! — весело воскликнула она, и с верхней полки огромного стеллажа на её раскроечный стол спикировал белоснежный, почти прозрачный, отрез ткани. Гермиона взмахнула рукой: — Акцио!       Рулон бумаги для выкроек развернулся на столе. Её глаза горели азартом, неведомым до этого дня вдохновением, словно принесённым ангелом на крыльях.       — Ты будешь звездой, Малфой! — коварно прошептала она. — Ну… почти!

***

      Когда Гермиона взволнованно распахнула дверь, Малфой несколько озадачился. Это стало заметно сразу.       — Это вот так должен выглядеть дизайнер одежды? — иронично скривился он.       Джинсовые шорты и простая бордовая футболка делали её похожей на девочку, а хвостик из мелких кудрей на затылке дополнял картину.       — Дома выгляжу, как хочу! — парировала она и отошла в сторону, пропуская его в квартиру.       — Странно, что ты не в кедах, — усмехнулся он, и Гермиона внутренне вспыхнула. Две минуты назад она решила сменить кеды на маленькие туфли лодочки в тон футболке. Но то, что он это заметил, как будто добавило галлеон в его копилку.       Малфой, войдя в большую гостиную, громко присвистнул. Квартира была обустроена неброско, почти минималистично, всё в кофейно сливочных тонах, светлая мебель, тёмные стены. Две витые лестницы ведущие на второй этаж.       — Знал, к кому напроситься в домовые эльфы, — усмехнулся он. — Так, что? Распоряжайся.       — Кофе? — из вежливости поинтересовалась Гермиона.       — Ты не знаешь, как я предпочитаю.       — Хочешь, приготовь сам, а потом к работе, — дёрнула она плечом.       Малфой раскачивался с носка на пятку. Было странно видеть его в том же костюме, что и вчера, только без галстука. Но Гермиона решила промолчать. Немного подумав, он ответил:       — Обойдусь.       — Тем лучше! — улыбнулась девушка. — Идём. Я кое-что сообразила за ночь, тебе понравится.       — С чего ты взяла, — безразлично бросил он.       — Потому что твоя работа — нравиться мне, Малфой.       Она провела его через гостиную и открыла дверь в одну из комнат. Стало очевидно, что это фотостудия со всеми сопутствующими элементами — мощными лампами, больше похожими на прожектора, чёрными и белыми зонтами, стойками для камер и, конечно, фотокамерой.       — Ты ещё и фотограф? — приподнял он бровь. — Интересно. Будешь лепить на меня компромат?       — Сделаю для тебя тематическую презентацию.       Она закрыла за собой дверь и взяла в руки белую лёгкую сорочку, лежавшую на высоком барном стуле в углу. Драко бросил на неё подозрительный взгляд.       — Переодевайся, — велела Гермиона и, запрыгнув на стул, совершенно спокойно уставилась на бывшего сокурсника.       — Может быть, выйдешь? — требовательно произнёс он.       Гермиона расплылась в коварной улыбке. Малфой нервно сглотнул и снова бросил взгляд на предмет одежды в её руках.       — Ты не работал манекенщиком, не так ли?! — уверенно произнесла она. — Ты вообще не работал в этой сфере. Никогда. Твоё портфолио…       — Ни о чём не говорит, — раздражённо ответил он. — То же, что у всех.       — То же… да не то! Раздевайся, говорю. Тебе придётся себя преодолеть, если хочешь заработать хотя бы на еду.       Он раздражённо сдёрнул с себя пиджак и бросил на пуф, стоящий неподалёку.       — Рубашку! — велела она. — Только! Спокойно… Не волнуйся, Дерек, ты ещё не знаешь, что я с тобой делать буду, а уже боишься.       — Боюсь? — скривился он.       — Всё, прекрати! — закатила она глаза. — Я говорила — не терплю, когда со мной пререкаются.       — Пытаешься меня унизить? — глянул он исподлобья.       — Я работаю, Дерек!       — Хватит меня так называть! — рыкнул он.       — Снимай рубашку, Малфой, и надень вот эту. Брюки тоже придётся сменить. Надеюсь, ты носишь бельё? — усмехнулась она. — А то был у меня один экземпляр…       — Неинтересно! — психовал Драко, расстёгивая пуговицы. — Мне до твоих любовников нет дела.       — Манекенщики, знаешь ли, разные бывают. Тоже ведь люди. Пришлось приучать его носить обтягивающие трусы.       Она смотрела на бывшего сокурсника и глазам своим не верила. Розовые пятна выступили у него на щеках, дыхание стало глубоким, прерывистым, ноздри вздулись. Гермиона не представляла, что когда-нибудь увидит смущение Драко Малфоя.       — Майку тоже снимай, испортит образ, — ласково сказала она и спрыгнула со стула.       Гермиона оказалась в одном ярде от него и только теперь обратила внимание, насколько он вытянулся после школы.       — Какой у тебя рост?       Малфой сдёрнул с себя майку и выпрямился.       — Шесть футов и два дюйма.       — Ого! — она подала ему рубашку, в упор уставившись на его рельефный, но довольно гармоничный пресс. Но стоило ему протянуть руку, как Гермиона шагнула назад. Внутри всё дрожало. В горле пересохло. Она знала, что это слишком жестоко, но уж лучше рубануть сразу. Грейнджер взглянула ему в глаза.       — Брюки тоже снимай.       Взгляд серых глаз буравил её лицо. Казалось, эта дуэль закончится гибелью обоих. Гермиона не намерена сдаваться, но и он ни за что не будет побеждённым. Его длинные пальцы ловко расстегнули пряжку на ремне, пуговицы. Брюки медленно сползли вниз, обнажая стройные ноги, покрытые в области голеней золотистыми волосками.       — Носки, — методично произнесла Гермиона и отошла ещё на два шага назад.       — Это мерзко, Грейнджер, — выдохнул Малфой, уже стоя перед ней в одних обтягивающих белоснежных боксерах. — Я просил тебя о договоре…       — Я ничего не нарушаю, Малфой. Я работаю. А ты думал, чем манекенщики занимаются?       — Одежду демонстрируют.       — А одежда что, сама на тебя надеваться и сниматься будет? Или, может, ты думаешь, я, как дизайнер этой одежды, не стану подгонять модель по твоей идеальной фигуре? Мне твоё стеснение будет мешать работать. А у меня планы очень серьёзные! — она на мгновение бросила взгляд на его татуировку. — Спиной повернись!       Лукавила ли она? На самом ли деле хотела помочь? Гермиона в тот момент руководствовалась каким-то нездоровым азартом. Этот такой чужой, но почему-то очень знакомый, человек рождал в её душе море чувств, прекрасных образов в белых и молочно-шоколадных тонах. Она смотрела на его широкую спину, подтянутые ягодицы, длинные стройные ноги, а перед глазами струились батист и лён, мягкий хлопок.       — Повернись и одевайся.       Его лицо было безразличным, может быть, даже уставшим. Как будто с ним произошла какая-то трагедия.       — Малфой, прекрати! — закатила она глаза. — Пойми, это необходимо! Все проходят через это… первый раз.       — Как ты можешь так спокойно об этом говорить? — взволнованно воскликнул он, выхватывая предложенные ею светло-коричневые брюки. — Ты не была такой в школе!       — Откуда тебе знать, какой я была, — усмехнулась Гермиона. — Я общаюсь с парнями с первого курса Хогвартса. В моей жизни десятки мужчин! Лучших мужчин! И я тебе скажу откровенно — ты — один из лучших! — его брови бесконтрольно поползли в верх, а глаза стали просто огромными. — Но! Исключительно внешне! Тебе нужна практика, иначе ты не сможешь работать. Позволь, я помогу! У тебя может быть большое будущее.       Пока она говорила, Драко уже надел льняные свободные брюки и лёгкую просторную сорочку с V-образным вырезом на груди.       — Не обувайся, — подытожила Гермиона. — Идём.       Она велела ему встать на фоне белого куска материи и критически разглядывала с головы до ног.       — Магия мне в помощь, — выдохнула Гермиона и направила палочку на Драко — так ему показалось. Белый фон за спиной превратился в стену, выложенную из камней разных размеров и форм. Она направила палочку на пол, и прямо под его ногами проросла сочная зелёная трава.       Малфой выглядел очень взволнованным. Он нервно сжимал кулаки, отвернулся.       — Что случилось? — тихо спросила она. — Слушай, я не стала предупреждать, чтобы ты не сбежал. Я знаю, тебе нужна работа…       — Я просто… давно не видел… волшебства, — тихо прохрипел он.       Гермиона ждала. Ей стало не по себе, ведь она привыкла быть жёсткой в работе, требовательной к себе и к другим. Но почему-то бывший сокурсник был… чем-то совершенно иным, выходящим за рамки обыденности.       — Я сделаю кофе, — почти шёпотом произнесла она и собиралась выйти из комнаты.       — Мы можем начать, — тут же спокойно произнёс он.       — Уверен? — с сомнением спросила Гермиона.       Малфой кивнул.       — Ну, хорошо! — выдохнула девушка и сняла довольно приличных размеров фотокамеру со стойки. — Садись на траву и прислонись к стене. Ах, да!       Гермиона быстро пересекла светлую комнату и вернулась с рапирой в руке.       — Держи. Воткни её в пол и… не знаю… импровизируй. Хочешь, обопрись на неё или…       Малфой опустился на траву и, положив на рукоять правую руку, прислонился к ней виском.       — Отлично! — прошептала Гермиона, направляя на него камеру. Щелчок. Ещё один.       Он следил за ней взглядом. Как она ходит вокруг, присаживается на корточки и, прикрыв один глаз, щёлкает и щёлкает затвором.       Девушка вдруг замерла.       — Кое-чего не хватает! — выпалила она и выбежала из комнаты.       Когда она вернулась, то с разбегу практически упала перед ним на колени в мягкую зелёную траву. Она видела, как снова напряглись черты его лица, как Малфой метнул на неё встревоженный взгляд. Гермиона надела ему на шею серебряный медальон на цепочке.       Драко поймал его в ладонь, взглянул немного озадаченно.       — Дары смерти? — выдохнул он. — Но зачем?       — Это просто образ. Общий. Батист, лён, серебро. Это красиво.       Она небрежно запустила пальцы в его волосы, растрепала чёлку, роняя несколько прядей ему на глаза, и шепнула:       — Идеально.       — Ты странная, — тихо произнёс он. — Разве в этом твоя работа.       — Моя работа — делать мужчин красивыми, — улыбнулась она, — дарить им радость, ощущение уверенности. Тебе нравится ткань?       Он молча кивнул.       — Я уверена, что многим понравится.       Гермиона резко поднялась и сделала ещё несколько снимков.       — А теперь улыбнись, — совершенно нейтрально произнесла она.       Малфой смотрел на неё так, будто не понимал, чего она хочет.       — Просто улыбнись! — настойчиво повторила она. — Что тут такого?       — Это лишнее, Грейнджер, — криво ухмыльнулся он.       — Нет, не так! — закатила она глаза. — Мне нужна улыбка, а не ухмылка, понимаешь?! Ну?!       Он опустил глаза. Молчал.       — Малфой! Это часть работы! — устало вздохнула она. — Ты должен уметь улыбаться, когда тебе говорят, а не тогда, когда ты…       — Не сейчас.       — Ты начинаешь меня бесить.       — Сожалею.       — Да неужели?! — воскликнула Гермиона, направляя на него камеру. — Ладно! Представь, что ты… Представь… что ты щёлкнул по носу Гарри Поттера.       Малфой смотрел на неё в полном недоумении ровно десять секунд, а потом прыснул и разразился смехом. Настоящим! Его сияющая улыбка озарила лицо, и эти потрясающие морщинки в уголках глаз, словно маленькие стрелы, пронзили её сердце. Гермиона ликовала!       Она щёлкала затвором снова и снова, запечатлевая его лицо, его руки, за которыми он пытался спрятаться.       — Прекрати, Грейнджер! — отбивался он от камеры. — Если бы Поттер знал…       — А ты ему не говори! — смеялась Гермиона, продолжая безудержно тратить плёнку, пока камера не заглохла.       — Тебе повезло, плёнка кончилась, — констатировала она и достала свой симпатичный рубиновый мобильник из заднего кармашка шорт. — Можешь переодеваться.       Она набрала номер и тут же заговорила:       — Энди! Здравствуй! Да, мисс Грейнджер. Я тоже очень рада тебя слышать, — улыбалась она. — Распечатай мне, пожалуйста, плёночку. Всех по четыре. Да, размер как обычно. Высылаю курьером! — она бросила взгляд на Драко, который стягивал с себя белую полупрозрачную рубашку. — Спасибо, дорогой! Ты всегда меня выручаешь. И я тебя!       Малфой отвернулся, быстро оделся, под пристальным взглядом работодательницы. Она снова набрала номер.       — Чен?! Здравствуй. Через пять минут сможешь? Отлично! Спасибо.       — Всех под себя подмяла? — усмехнулся Малфой.       — Люди просто работают, — спокойно ответила Гермиона. — Хочешь, прогуляйся по дому, осмотрись. Я очень много работаю здесь, так что привыкай. Я отправлю плёнку.       Кто мог знать о том, как бешено колотится её сердце, как от впечатлений этого утра внизу живота что-то скручивается и хочется визжать от какого-то ненормального восторга. Она делала это столько раз! Но, кажется, впервые в её жизни это был живой человек. Настоящий — с душой, которой она не знала, с чувствами, тревогами, сомнениями, радостями и печалями. Совсем не профессионал. Не говорить с ним о личном? Да это и не нужно! Он может рассказать всё сам, не произнося ни слова.       Гермиона вбежала в ванную комнату. Не включая свет, извлекла плёнку из фотоаппарата, положила её в маленькую коробочку и, уже в прихожей, сунула в большой бумажный пакет, с заранее написанным адресом.       Передав конверт мальчику-курьеру, Гермиона вошла в кухню. Она обнаружила Малфоя здесь, роющимся по шкафам.       — Акцио кофе, — произнесла она, и хрустящий бумажный пакет вскочил со стола.       — Вижу, кофе — единственная пища в доме, — усмехнулся Драко.       — Не совсем, — дёрнула она плечом. — Я просто стараюсь не держать несвежих продуктов. Ну, рассказывай, как ты любишь?       — Двойной эспрессо с ванилью и двумя ложками сахара, — спокойно ответил он и уставился в окно, обозревая оживлённую улицу.       — Сливки?       — Нет.       — Ну, вот! Ты уже делишься личной информацией, — усмехнулась она.       Малфой обернулся. Прислонившись к подоконнику и скрестив руки на груди, уставился на Грейнджер. Она, ничуть не смущаясь, начала варить кофе в большой турке.       — Почему ты общаешься со мной так, как будто мы друзья? — недоумённо спросил он. — В чём подвох?       — Может быть, это покажется странным, но я со всеми общаюсь одинаково, не заметил? Считай, что тебе повезло. Прежде чем прийти устраиваться на работу, ты читал обо мне?       Малфой молчал.       — Значит, читал. Так вот, мужчины — моя среда обитания. Так уж вышло. Видно, кто-то наверху так решил, — она многозначительно кивнула на потолок. — Поэтому, даже не думай, что ты в каком-то приоритете. Это твоя работа — помогать мне, моё дело — исправно оплачивать.       Она подала Малфою кружку с ароматной парящей жидкостью и с удовольствием наблюдала, как он склонился над кружкой втянул носом душистый пар, чуть прикрывая глаза. Осторожно сделал глоток. Гермиона добавила в свой кофе сливки и села к маленькому столику.       — Тебе нужны деньги? — выпалила она, и Драко, тут же поперхнувшись, закашлялся, расплёскивая кофе в разные стороны.       Гермиона вскочила и со всего маху хлопнула ладонью между его лопаток. Воцарилась тишина. Он поднял на неё раскрасневшиеся глаза. Гермиона моментально отдёрнула руку от его спины и отошла на шаг.       — Я могу оплачивать каждый твой день отдельно, — заявила она. — Чего ты так пугаешься?       Драко прочистил горло и прохрипел:       — Я думал, жалованье платят раз в месяц.       Гермиона озадаченно смотрела ему в глаза.       — Ты вообще работал когда-нибудь? Неважно! — тут же взмахнула она рукой и вернулась на свой стул. — Раз уж на то пошло, давай обговорим этот момент.       — Мне нужны деньги, — выдохнул он, опуская глаза.       — Хорошо. Обычно…       — Я не собираюсь торговаться.       — Всё на моё усмотрение? — удивилась она. — Ты ли это, Малфой?       — Я не разбираюсь в магловских заморочках! — почти выкрикнул он. — В ломбарде всё слишком дёшево! Мне всё время кажется…       Её брови взлетели вверх.       — Ты продаёшь вещи? Спятил? А раньше не мог пойти работать? — она хлопнула себя ладонью по лбу. — Ты как ребёнок! И много ты продал за пять лет?       — Достаточно.       Гермиона нахмурилась.       — Долги?       — Нет.       — Это хорошо. Жильё?       — На волоске.       — Так. Я оплачу твой день и выдам аванс — за неделю испытательного срока. Но это не значит, что теперь ты можешь относиться к работе спустя рукава.       — Я и не собираюсь, — злобно рыкнул он.       — В чём дело? Ты не доволен? Чем? — воскликнула она.       — Ничем! — психанул он и наконец поставил наполовину пустую кружку на столик.       — Экскуро, — вздохнула Гермиона, очищая его белую рубашку и брюки от коричневых пятен. Малфой раздражённо отвернулся.       — Чек или наличные? — спокойно спросила она.       Он молчал.       — Я работодатель, Малфой! — закатила она глаза. — Прекрати.       — Наличные, — проворчал он.       — Ох, как с тобой трудно… — вздохнула Гермиона и отправилась к своему сейфу, расположенному в кабинете, по совместительству библиотеке.       Отсчитав магловские купюры, Гермиона вернулась в кухню. Кофе в его кружке не осталось. Она положила деньги на стол.       — Если ты голоден… — нерешительно начала она.       — Я могу уйти? — упрямо глядя мимо неё, произнёс Драко.       — Да, конечно, — с пониманием вздохнула она. — Мне нужно немного поспать. Я позвоню, когда ты понадобишься.       Драко подошёл к столу. Она видела, каково ему. Видела, как болезненная, угрюмая морщина пролегла между бровей. Он взял деньги, как будто прилагая море усилий, не считая сложил и сунул в карман брюк.       — Не провожай… — бросил он и направился к выходу.       Гермиона смотрела в стену напротив. Униженный и оскорблённый. Пытающийся сохранить своё достоинство лорд. Почему она так рада, что он оказался здесь, а не где-нибудь ещё? Сколько уже попыток он сделал, прежде чем оказаться в её доме? Судя по всему, их было немало, но все неудачные. Как тяжело наступить себе на горло, быть зависимым. Ей ещё не приходилось сталкиваться с такой ситуацией.       Через полчаса она поняла, что засыпает, сидя на стуле. Кофе не спас. Гермиона поднялась и, не доходя до спальни, рухнула на диван в гостиной, погружаясь в сладкую полудрёму. Мягкость его волос, как будто отпечаталась на кончиках пальцев, его смех звучал где-то в подсознании, внимательный взгляд серых глаз был таким тёплым, хоть и недоверчивым. Это не работа — это… что-то другое…