***
Парни молча стояли за кулисами. Говорить им точно было не о чем. Драко и Барри сидели за противоположными гримёрными столами и буравили взглядами отражения друг друга в зеркалах. — Ты себя выдал, Малфой, — вдруг заявил Барри. — С потрохами. Девчонки, выйдите, — велел он. Гримёрши тут же переглянулись и вышли из комнаты. Мужчины повернулись лицом друг к другу. Драко дерзко смотрел противнику в глаза. Он был готов вмазать ему ещё, пусть только вякнет что-нибудь. — Никто не смеет при мне оскорблять женщину, — безразлично ответил Драко. — То есть, если бы я намекнул на миссис Хадсон, ты бы тоже на меня с кулаками набросился? — Вероятно, — бросил Драко. Флинт иронично ухмыльнулся. — Знаешь, Дерек, был бы я понаглее, пошёл бы к Криспу и всё рассказал. Он прижал бы тебя к стенке и получил своё, уж поверь. Но я не стану. — Отчего же? Попробуй! — дёрнул плечом Драко. — Нет, — усмехнулся Барри. — Только потому, что мне нравится эта красотка, не стану портить ей жизнь. Я знаю, у тебя всё хреново… — У меня всё нормально, — бесстрастно произнёс Драко. — И мне по фигу, что ты там подумал. — Гибче надо быть, Дерек. Учись. Я тебя прощаю. Ну… и ты меня прости. Просто проверить хотел. — Проверил? — скривился Драко. — Да. Ещё как. У тебя с этой цыпочкой точно что-то есть. И поверь мне на слово, тебя ожидают о-о-очень серьёзные проблемы! Драко отвернулся, поправил чёлку и вышел из гримёрки. Сейчас главное — показ. С остальным он потом разберётся.***
Гермиона не помнила себя от восторга. Ещё ни один показ не проходил так успешно. Манекенщики были на высоте, все они были прекрасны. Но стоило Драко выйти на подиум, и у неё замирало сердце. Как же он был хорош в этих летних тонких сорочках, лёгких льняных пиджаках и обтягивающих брюках пастельных тонов. Она нарочно расположилась так, чтобы видеть своих гостей — самых известных и уважаемых критиков Британии. Они были совершенно нейтральны, лица выражали полное безразличие, но внимание в глазах говорило обо всём. Эти пожилые леди и джентльмен каждую секунду что-то помечали в своих блокнотах. Но почему-то замирали каждый раз, с появлением её мужчины на подиуме. Гермиона испытывала такую глубокую гордость за него. Ослепительный лорд затмил всех в этом зале. Как же сложно было сдерживать эмоции! Мистер Файнс то и дело, похлопывал её по тыльной стороне ладони, тихо произнося: — Прекрасно. Восхитительно. Чудная идея. Это понравится Франческе. Гермиона благодарно улыбалась, бросая на него сияющий взгляд. Когда последняя модель была продемонстрирована, и Гермиона поднялась на подиум, гости сдержанно поаплодировали, но остались на своих местах. Гермиона поблагодарила манекенщиков, и молодые люди удалились. Пожилые дамы дождались хозяйку показа и обе молчали некоторое время. А вот мистер Пирмейн, пожилой, но всё ещё статный седовласый мужчина — сам модель в прошлом — решил немедля высказаться. — Никаких заключений, мисс Грейнджер, — с улыбкой начал он. — Предварительный показ, он и есть предварительный. Мы должны быть готовы заранее, но я вас уверяю, что беспокоиться не о чем. — Благодарю вас, сэр! — с облегчением выдохнула Гермиона. — Ваше присутствие для меня такая честь. — Где вы достали такой самородок?! — наконец воскликнул он. — Простите, сэр… — вопросительно прищурилась Гермиона, чувствуя, как сердце уходит в пятки. — Платиновый блондин, — немного лениво произнесла мадам Винтур. — Мы о нём. — О! Это полностью заслуга мистера Криспа, — вспыхнула Гермиона. — Мистер Малфой представляет его агентство. — Браво, мистер Крисп, — совершенно безразлично сказала Кэтрин Флетт, на что Крисп элегантно склонил голову. — Благодарим вас, мисс Грейнджер, за приглашение, — тут же поднялась со своего места Анна Винтур. — Это было… необычно. Думаю, после официального показа всё станет ясно окончательно. Всего хорошего. — Благодарю, мадам, — улыбнулась Гермиона. — На самом деле, Макс прав, — выдавила Флетт. — Если официальный показ пройдёт так же, без запинок… Ну, вы меня понимаете, — усмехнулась она. — Макс, прошу… — Да, Кэтрин, конечно! — улыбнулся мистер Пирмейн. — Мистер Файнс. Мужчины кивнули друг другу на расстоянии, и критики благополучно удалились. Гермиона ощутила лёгкое касание к плечам и весёлый голос над ухом. — Я был уверен, что им понравится! Гермиона оказалась в объятиях мистера Файнса. — Не могу быть уверена, — прошептала она. — Вы лучше знаете критиков. — О, они более чем благожелательно настроены, Гермиона, поверьте! — его голубые глаза сияли добротой и искренностью. Она всегда поражалась насколько тактичен и участлив этот мужчина. При его популярности он мог бы намного эффективнее пользоваться своими возможностями. Но он не делал этого, и Гермиону это очень подкупало. — Прошу вас, обязательно посетите официальный показ! — просила она, глядя ему в глаза. — Уверена, Франческа будет очень заинтересована. — Я даже знаю, во что именно она захочет меня облачить! — усмехнулся мистер Файнс. Он бережно пожал ей руку, попрощался и удалился. Мистер Крисп давно уже исчез за сценой. Гермионе не хотелось вмешиваться в разборки. Хотелось ещё немного насладиться этим маленьким триумфом. Глава агентства возник перед ней сам, не прошло и пяти минут. — Мисс Грейнджер, надеюсь, вы примите мои извинения. Молодые люди несомненно будут привлечены к ответственности за недостойное поведение. — Прошу вас, не беспокойтесь, — устало улыбнулась она. — Вы, конечно, в праве поступить, как считаете нужным, но мне кажется, с них достаточно выговора. — Полагаю, мы смеем надеяться… — неловко начал он. — Наши договорённости в силе. Конечно! — с улыбкой кивнула Гермиона. — Меня всё устроило, показ был блестящим. Рада буду видеть всех в полном составе. Уверена, драк больше не будет. Мистер Крисп почтительно склонился к её руке. Гермиона отправилась в гримёрную, где молодые люди, уже будучи кто в чём, кто в трусах, кто в пальто, спокойно общались. Малфой и Флинт разошлись по углам. Мужчины один за другим прощались, наконец остались двое. — Объяснитесь, джентльмены, или нет смысла тратить время? — недовольно спросила она, скрещивая руки на груди. Последовавшее молчание сказало обо всём. — Не удивлюсь, если мистер Крисп вас оштрафует. Поделом будет. Мистер Флинт, в назначенный день и час. Голубые глаза яркого брюнета вспыхнули радостью. — Спасибо, мисс Грейнджер! Я могу идти? — Да, сэр. Его след простыл через пару секунд. — Гермиона… — вздохнул Драко. — Лучше не говори ничего! — тут же повысила она голос. — Если бы ты, болван, искалечил ему лицо… — Я не стал бы… — Ага! Значит, точно знал, что будет драка, всё рассчитал! Молодец! Что ещё сказать?! — раздражённо выговаривала она. — Пять минут до выхода — они драку затеяли! Вы что, дети? — Он должен был получить своё! — уверенно воскликнул Драко. — Не посмеет впредь… — Что? — Неважно. — Неужели?! А по мне так очень даже важно! Если такое снова случится… — Уверен, это не повторится. — В чём причина? — Неважно. — Ты это уже говорил! — настаивала Гермиона. — Мне нужно знать, что не так? Ты не дрался в школе! То есть… вот так, по-магловски. Ты понимаешь, что сам мог пострадать, и этого… «самородка», — она сделала внушительный жест руками сверху вниз, намекая на самого Драко, — никто бы не увидел и не оценил. Хочешь ты того или нет, а ты торгуешь своим телом и лицом! Яркие розовые пятна загорелись на его щеках. Она видела, как Драко разволновался, но останавливаться не собиралась. — Ты обязан мне объяснить, что не так! — Кто был тот человек? — вдруг выпалил он. — Кто? — прищурилась она. — Тот, что сидел с тобой рядом, держал за руку, — спокойно говорил Драко. — Это мой друг. Ты его не знаешь? — даже удивилась Гермиона. — Он актёр. Очень известный и… очень хороший. — Нет, я не знаю, — так же спокойно ответил он, но недовольно отвернулся, и Гермиона наблюдала его точёный профиль. — Хитрец! — усмехнулась она. — Решил резко сменить тему! Ах ты хитрый лис! Малфой, а ну, колись немедленно, за что ты набросился на Флинта. Говори! — потребовала она. — Он догадался. О нас. Гермиона почувствовала, как холодный пот выступил на спине. — То есть, как? — обессиленно шепнула она. — Высказался оскорбительно… в твой адрес. Я не сдержался. — Так это не он догадался! Это ты нас выдал! — возмутилась Гермиона. — Ну и пусть бы себе высказывался! Какое нам дело?! — У тебя с ним что-то было, — уверенно заявил он, и пламенная волна окатила Гермиону с головы до ног. — Да… ты что… что несёшь?! — воскликнула она. — Что за бред? Это он сказал? — Иначе… откуда ему знать… твой вкус, твой… запах. Она смотрела на него изумлённо, широко распахнутыми глазами. Драко наконец выбрался из своего угла. Он медленно направился к ней, и это выглядело ещё эффектнее, чем дефиле на подиуме. Крадущийся хищник. — Откуда ему знать, что ты пахнешь… сладким кофе со сливками? — Малфой, это логично. Я же глушу кофе днём, ночью, по пять раз на… — Откуда ему знать, что ты пахнешь корицей… — У меня ничего с ним не было! — сквозь зубы процедила она, уже ощущая его дыхание на своём лице. — Вокруг тебя столько… маглов. Этих беспринципных, наглых… — Малфой, прекрати! — прошептала Гермиона, делая шаг назад. Он резко схватил её за руку. — Пусти, нас могут увидеть! — выпалила она. — Откуда ему знать вкус твоих губ… — прошептал он у самого её лица. — Драко, у меня ни с кем из них никогда ничего не было, — умоляющим тоном простонала она. — Я не могу без чувств. Это невозможно! Ты, возможно, думаешь, что раз я вращаюсь в таком обществе, то я… но я не такая! Ведь я не спрашиваю о твоём прошлом. Я думала, мы друг друга поняли! Он ослабил хватку, второй рукой обвивая её талию. Взгляд смягчился. — Иногда мне кажется, что я не выдержу, — прошептал он. — Не выдержу твой образ жизни, этих людей, которые тебя окружают. Всех этих мужчин… — Но я же… — Ты притягательна, словно огонёк в ночи, — прошептал он, нежно касаясь её губ. — Словно ты — единственное, что у меня есть. У неё кружится голова. Гермиона так измучилась! Ведь после тех трёх безумных дней и ночей они ни разу не рискнули снова остаться вдвоём. Оказавшись в его объятиях, она теряет волю сразу, в то же мгновение. Его губы затуманивают разум, шёпот проносит лавину блаженства по телу. Благоразумие тлеет на задворках сознания, слабо мигая белой лампой. — Мерлин… Как я скучаю, Драко! — прошептала она, и его рука проскальзывает по спине ниже, лаская бедро, приподнимая широкую юбку платья. — Ты знаешь. Нельзя! Здесь ещё полно людей… — в растерянности шепчет она ему на ухо, а руки безотчётно цепляются за его ремень. — Нас застукают… — Заглуши. Быстрее! — выдыхает он в её губы, прижимая её к двери. Она порывисто роется в кармане достаёт свою палочку и шепчет: — Репелло маглетум. Оглохни. — Как это чудесно звучит! — улыбается он, проскальзывая ладонью между её бёдер, с восторгом обнаруживая резинку чулков, влажные трусики. — Моя сладкая! — хрипло стонет он у её уха. Мурашки бегут по телу, и она освобождает его от модельных брюк. — Драко, это безумие… Но он уже приподнимает её за бёдра, прижимает к двери, входит без подготовки, резко, и она сжимает в объятиях его плечи, закусывая губу, выстанывая: — Мой любимый! Его движения медленные, глубокие. Её слова, как божественный нектар. — Как же я скучала, милый! Мой мальчик! — и стоны, стоны… — Когда же закончится этот дурацкий контракт, — улыбается он, сминая маленькую грудь, заставляя Гермиону запрокинуть голову, нежно вздохнуть. — Нас не найдут, — шепчет она, нежно прикусывая мочку его уха, вынуждая вонзиться глубже, резче, прижаться к ней всем телом. — Моя маленькая! Он впивается в её губы, ускоряется. Стоны эхом отражаются от зеркал, она смотрит через его плечо, любуясь его движениями, чувствуя, как накатывает волна разрядки, как в животе нарастает напряжение. Гермиона вскрикивает, обнимает крепче, замирает, уносясь сознанием куда-то в параллельную вселенную, где нет никого и ничего — только они. Драко вздрагивает, прижимая её к двери, она чувствует пульсацию, с блаженством улыбается, целует его лицо, и он упирается лбом в дверь. Гермиона чувствует, как дрожат его руки, как они слабеют. — Поставь меня… — улыбаясь шепчет она и соскальзывает на пол. Они стоят, прижавшись к этой двери, как к единственной опоре в жизни. — Вот мы болваны, — усмехается она. — Ведём себя, как безумцы. Только что были на грани и так… подставляться! — Гермиона, перестань! — он целует её шею, шелковистую щёчку, раскрасневшиеся губы. — Ты права, но будем надеяться, что твоя магия отлично работает. Он отстраняется, и Гермиона тут же бросается к зеркалу, приводит себя в порядок. Драко снимает брюки, начинает переодеваться. — Знаешь, мне кажется, Крисп тоже всё понимает, — спокойно произнёс Драко, и Гермиона замерла, уставившись на его отражение. — Наверное, мы глупо себя ведём. Вообще, в принципе. Ты меня избегаешь. — Тебя это обижает? — взволнованно спросила она, и тут же отвечая: — Прости! Я думала, так лучше. Лучше для нас. — Я уже не знаю, что лучше, — вздохнул он. — Всё, чего я хочу, чтобы время пролетело быстрее. Чтобы этот дурацкий контракт не висел над нами, как дамоклов меч. Они молча привели себя в порядок. Но потом Драко вдруг произнёс: — О чём ты говорила? Почему «самородком» меня назвала? — усмехнулся он. Гермиона загадочно улыбнулась, смотрела ему в глаза. — Ты произвёл на них впечатление. Знаешь, о чём это говорит? Он повёл плечом. — И о чём же это говорит? — О том, что тебя ждёт успех, Драко. Готовься. Я уйду первой. Она резко поднялась, стремительно подошла к нему, порывисто обняла, проскользнув ладонями по его животу, по бокам, спине, заглядывая в глаза. — Ты добьёшься больших высот в мире маглов, — прошептала она. — Ты хочешь этого? — Я хочу быть равным тебе. Пока — в этом мире — я не достоин тебя. Хочу быть, и сделаю всё для этого. Она с восторгом прильнула к его губам. Его руки сомкнулись на её талии. — У нас всё получится! — уверенно прошептала она, отстранившись. — Завтра в мастерской. Обменявшись улыбками, молодые люди расстались. Гермиона покинула закрытый клуб в ту же минуту, и миссис Хадсон, наблюдая, как «Дерек» выходил из гримёрки, загадочно улыбнулась. Хорошо, что она решила оставить все насущные вопросы на потом.