Чужая невеста

Май 1989 год. Алиса. Алиса. Алиса. Алиса. Среди Тань, Свет, Оль, Маш, она выделялась не только необычным иностранным именем, но и манерами. Всегда спокойная, утонченная, вежливая, Алиса не красила глаза яркими тенями, не носила коротких юбок и не ходила на дискотеки. Витя всегда помнил ее маленькой девчонкой из соседнего подъезда, она много читала, гуляла только до десяти, хорошо училась. Ничего интересного, с такими не повеселишься. Но той весной, случайно столкнувшись с ней во дворе, он вдруг увидел в ней неожиданно красивую девушку. — Привет, — они всегда здоровались, ведь в детстве играли вместе на одной площадке. Алиса улыбнулась, подул ветер, и до него донесся запах ее сладких, словно цветочное летнее поле, духов. — Давай помогу, — дожидаться ответа Витя не стал, забрал у нее два тяжелых пакета с продуктами, и они зашагали в сторону ее подъезда. — Спасибо, — она робко улыбнулась. Алиса была в красном платье в мелкий горошек, сверху в не по размеру большой джинсовой куртке, и почему-то рядом с ним ей захотелось поправить подол платья, убрать чуть спутанные от ветра волосы за уши, выпрямить спину. — Ты зачем такие тяжести таскаешь, а, соседка? — для него, конечно, донести сумки не составило труда, а вот она, такая хрупкая, вряд ли смогла бы дотащить все это на девятый этаж. — У папы день рождения, хочу приготовить ужин, — она пожала плечами. — Но вообще там самое тяжелое — это шампанское, — сказав это, девушка слегка покраснела. За этим шампанским она ехала чуть ли не на другой конец города к какой-то маминой старой подруге, которая работала в магазине и припрятала пару бутылочек для такого особенного вечера. — А как тебе его продали? — искренне возмутился Пчёлкин, остановившись у подъезда Самойловой. — Закон нарушаем, гражданочка? — Вите стало смешно от собственных слов. Уж кто из них нарушал закон, так это точно не Алиса. — Мне вообще-то восемнадцать, — гордо сообщила она. — У меня и паспорт уже есть. Он и не думал, что Алиса уже совершеннолетняя. В его голове она почему-то до сих пор в школе училась, он мысленно прикинул: ему двадцать, да, точно, она на два года его младше. Витя присвистнул. — Годы летят. — Говоришь, как мой дедушка, — Алиса рассмеялась и открыла дверь перед Витей, однако он все равно умудрился пропустить ее вперед, придерживая железную дверь ногой. — Вот поживешь с моё… — продолжил шутку Пчёла, тоже рассмеялся, качая светлой головой, а затем весело зашагал по ступенькам. Когда пакеты с продуктами оказались на полу в прихожей, между ними возникло неловкое молчание. Пчёлкин смотрел на нее, не отрываясь, в надежде, наконец, встретиться взглядами, Алиса переминалась с носка на пятку, а затем вдруг резко подняла голову, исполнив его желание. У нее глаза цвета топленого молочного шоколада. Теплый оттенок. Сладкий. — Чай хочешь? — спросила она, слегка кивнув головой в сторону кухни. Ее волнение не выдавало ничего, даже с голосом она смогла совладать. — Хочу, — довольный Пчёлкин кивнул для убедительности. — Ну, пойдем, — она сняла куртку и оставила ее в прихожей. Квартира Самойловых ничем не отличалась от его собственной. Похожий ремонт, абсолютно такая же планировка, даже диван в гостиной один в один. Под вечер кухню заливало теплое майское солнце, Алиса открыла окно, впуская в помещение легкое дуновение ветерка и шелест листьев. Золотые лучи играли на ее слегка вьющихся волосах. Она поставила чайник на газ и принялась раскладывать продукты из пакетов. Витя вызвался помочь. Для него все было в порядке вещей, он вряд ли смог бы посчитать, у скольких девушек побывал на кухне. И порой делал он на этих кухнях совсем уж неприличные вещи. Однако раскладывать продукты по полкам в холодильнике ему сейчас отчего-то очень нравилось. Вел он себя спокойно, постоянно шутил, пытался угадать, что же она будет готовить на праздничный ужин. У Алисы наоборот, бешено билось сердце, пальцы немного дрожали. Удивительно, как она умудрялась отвечать ему и вообще понимать, о чем он говорит. Она редко оставалась с парнями наедине, тем более на кухне, тем более с такими, как Витя Пчёлкин. Алиса считала его опасным. Отчасти из-за слухов, что ходили по району. От этого Пчёла не становился менее привлекательным. — Сама плюшки пекла? — Витя за обе щеки уплетал булки с сахаром и попивал чай. Алиса ничего не ела, и к кружке почти не притрагивалась. Она все еще немного нервничала, хотя его расслабленный вид действовал на нее успокаивающе. — Угу, — только и ответила она. Хвастаться девушка не любила. — Обалдеть как вкусно, Алис, — девушка вздрогнула, когда он назвал ее по имени. Обычно люди очень старались выговорить его, интонацией неосознанно делали акцент на том, что оно необычное. А у Вити это получалось очень естественно. И приятно. Мурашки поползли по телу, и она поежилась, крепко ухватившись за свою горячую кружку. — Ну ты заходи как-нибудь, я еще приготовлю, — она улыбнулась. — А шаньги умеешь? — Умею. — А борщ? — он будто брал ее «на слабо». — И борщ, — она почему-то рассмеялась. Мама научила ее готовить ещё когда Алиса училась в младших классах. Сама она много работала и не всегда успевала по дому, а дочь росла у нее настоящей помощницей. — Улёт! — Тебя дома что ли не кормят? — А я дома редко бываю, — объяснил он. — Работа. Алиса не стала уточнять, где работает Пчёлкин, слухи ходили, и давно. Подружки Алисы часто говорили про него, про Космоса и их дела на Рижском, но девушка не верила, не хотела верить, что криминал теперь —притягательный путь для ее сверстников. Эта дорожка ей казалась неправильной, легкие деньги равнялись легкомыслию. Она-то точно знала, что надо хорошо учиться и много работать, только так можно достигнуть чего-то в жизни. Однако новое десятилетие стояло на пороге и грозило сильно изменить существующую реальность, она менялась прямо сейчас, за окном, пока Витя и Алиса мирно пили чай на кухне. — Ты же книжки любишь, да? — спросил он вдруг, резко отступив от темы про кулинарные способности Алисы. Пчёлкин отложил плюшку и посмотрел на хозяйку квартиры. — Люблю, — она кивнула. Это была правда. Вся комната Алисы была заставлена книгами, даже имя ее взято из любимого произведения Маргариты Самойловой, ее мамы. «Алиса в стране чудес». В какой-то мере, для девушки мир литературы и был собственной «страной чудес», читая, она могла прожить тысячи разных жизней, побывать в десятках разных стран, любить, ненавидеть... Зная страсть дочери к чтению, отец Алисы часто привозил ей книги из командировок, иногда даже запрещенные в СССР. Это вызывало у нее восторг — читать перепечатанные рукописи, тайком передаваемые из рук в руки, делать то, что запрещено законом. Сейчас свобода, словно мощная волна цунами, накрыла их страну, и книги, что она читала тайком: «Собачье сердце», «Доктор Живаго» и многие другие были опубликованы в СССР, и тоже заняли почетное место на книжных полках Алисы. Пчёла и сам не понимал, откуда знает про эту любовь к книгам. Они с Алисой близкими друзьями никогда не были, крутились в разных кругах, но откуда-то он точно помнил: она без ума от книг. А ему отчаянно хотелось ее удивить. Он очень хотел ей понравиться, и ничего не мог с собой поделать. — Хочешь завтра покажу кое-что интересное? — он загадочно улыбнулся, чуть щурясь от солнца, что заливало кухню. Витя не замечал, как она скромно опускает взгляд, а затем снова смотрит точно ему в глаза, как иногда от волнения прикусывает губы, как нервно теребит колечко на указательном пальце. Пчёла, обычно считывающий мысли и чувства девчонок на раз-два, совсем ничего не понял. — Кое-что? — она задумчиво нахмурилась. То, каким азартом горели его глаза, должно было ее отпугнуть. Про таких парней, как Витя Пчёлкин всегда говорили «не тот, что тебе нужен». Он разбил слишком много девичьих сердец, и Алиса прекрасно об этом знала. — Это сюрприз! Ну, давай. Тебе понравится. Я обещаю. Он был уверен в своих словах на все сто процентов. — Хорошо, — она улыбнулась. В голове мигала красная лампочка, она предупреждала: «Берегись!». Алиса, как самая настоящая женщина, предупреждения не послушалась. — Я на занятиях до трех, потом свободна. — Я зайду за тобой ровно в три. Интерес брал верх над здравомыслием. Пчёлкин был как те запрещенные книги — ей уж очень хотелось узнать его тайну.

***

С самого утра Алиса носилась по квартире, как ошпаренная. Нанесла на щеки немного румян, подкрасила ресницы тушью, без конца поправляла прическу, гладила вещи. По ней нельзя было сказать, что позади бессонная ночь, девушка была полна энергии. Алиса долго не могла уснуть, то ли пузырьки выпитого за ужином шампанского мешали, то ли мысли о Вите. Девушка всё крутилась с одного бока на другой, обнимала подушку, то куталась в одеяло, то скидывала его. Что надеть, как себя вести, что они вообще будут делать? Нет, дело точно было не в шампанском. — Алиса, ты чего сегодня? — изменения в поведении девушки заметила ее соседка по парте: Самойлова, всегда внимательно слушавшая преподавателей, сегодня была очень рассеяна и постоянно смотрела на часы. Время как назло тянулось, словно сладкая жевательная резинка из ларька. — Ничего, — шепнула в ответ она и сделала вид, что очень заинтересована лекцией. Подружкам по пединституту она про Витю ничего говорить не хотела, лишние охи и вздохи, только лишний раз себя обнадеживать, уж девчонки точно сразу их поженят. Она по неосторожности однажды рассказала Тане Петровой, как он пару лет назад, когда она шла заплаканная домой (неудачно упала на катке и в кровь разодрала колени, обидно и больно было до слез), остановил ее у подъезда. — Ты чего ревешь, соседка? Обидел кто? — Нет, — ей стало стыдно, что она так по-детски разревелась, но жжение от каждого сделанного шага говорило о том, что падение было нешуточным. — Упала на катке. — Ууу. Я как-то раз свалился, руку сломал, — он усмехнулся. — Тоже плакал, — Алиса улыбнулась, глаза ее заблестели, но уже не от слез. Девушка, конечно, прекрасно понимала, что он сказал это просто чтобы ее развеселить. — Вот так-то лучше, — довольный, что смог вызвать улыбку на ее лице, Витя стер с щек Самойловой мокрые от слез дорожки и щелкнул по носу. Алиса вздрогнула всем телом и тут же позабыла о боли. — Не реви больше. Если кто-то обидит, сразу мне говори. — Хорошо, — уверенно ответила она, хотя и искренне не понимала, кто и зачем должен ее обидеть. Пчёлкин кивнул, а издалека уже слышались голоса его друга — Космоса, молодые люди попрощались и разошлись. Таня, которая сейчас сидела за соседней партой, тогда уверенно заявила, что «это всё, точно любовь». Алиса знала, что это не так, она не раз видела, как заплаканные девчонки убегали прочь от его подъезда, но еще долго вспоминала, как ласково Витя стер с ее лица слезы, и то, с какой заботой он смотрел на нее в тот вечер. Как и обещал, Витя ждал Алису у института ровно в три часа. Погода стояла хорошая, светило солнце, дул легкий и теплый весенний ветерок, все вокруг уже зазеленело и было полно жизни. Волновался ли он, от скуки пиная асфальт? Нет, он уже сотню раз водил девушек на свидание. Однако что-то странное происходило у него в груди в эти минуты. Пчёла ждал их встречи и был в предвкушении. Она шла в окружении подружек и даже не замечала его (на самом деле — умело делала вид), девочки что-то громко обсуждали и хохотали на весь институтский двор. Совсем худенькая, легкая, как этот майский ветер, она вновь выделялась среди однокурсниц прямой осанкой и легким шагом. Алиса была в желтом ярком платье, на ногах туфельки без каблука. — Ладно, мне пора, до завтра! — она махнула рукой подругам и под их пристальными удивленными взглядами подошла к Вите. — Привет, соседка. — Привет. — Идем? — он подставил ей локоть, и Алиса ухватилась за него. Пчёлкин не удержался и подмигнул небольшой толпе провожающих их девиц. За спинами парочки раздался приглушенный шепот. — Не дадут они мне завтра покоя… — На то и расчет, — Витя усмехнулся. Пчёла так и не сказал, куда они идут и зачем, Алиса спросила разок из любопытства, но, не получив ответа, как-то сразу забыла, что у их прогулки есть какая-то цель. Они говорили обо всем. Погоде, политике, играх на приставке, школе, учителях, уроках, потом как-то плавно перешли на ее учебу в институте. — Так ты, получается, будущая учительница? — Пчёла в голове представил, с каким рвением старшеклассники будут ходить на уроки Самойловой. Молодая, красивая учительница только после института — мечта любого шестнадцатилетнего. От этой мысли ему стало не по себе, внутри что-то странно кольнуло, но, услышав ее мелодичный голос, Витя отвлекся от непривычных чувств. — Русского и литературы. Представляешь, в следующем году уже на практику! — Да… Втолковывать что-то умное тупым детям — мечта, Алис. — Не все они тупые! — заговорила она воинственно, но затем вспомнила своих одноклассников, особенно мальчишек, и хихикнула. — Наверное... — неуверенно добавила Самойлова и вновь улыбнулась. Витя рассмеялся. Всю дорогу они не замолкали ни на минуту, иногда о чем-то спорили, Алиса, конечно заметила, что Пчёлкин, несмотря на свой образ и репутацию раздолбая, очень умен. Сам Витя редко так много разговаривал с девушками, вернее, конечно, с ними приходилось разговаривать, но всё всегда сводилось к одному — к постели, а значит, все разговоры — это плюс/минус флирт. С Алисой же ему было интересно, легко, но в то же время она заставляла его лихорадочно думать, быть в интеллектуальном напряжении. — Ладно, соседка, из тебя и правда получится хорошая учительница. Воспитаешь три сотни умных людей. — Как же ты это понял, сосед? — ему понравилось, как она отплатила ему той же монетой на его порой раздражающее «соседка». — Глаза у тебя добрые, — сказал он, остановившись, и заглянул в злато-карий омут. Тень румянца легла на ее щеки, Витя сразу это заметил, и потому слегка улыбнулся. Она сразу не нашла, что ответить, но он и не ждал ответа. — Мы пришли, соседка, — Пчёлкин был собой доволен. Витя указал рукой куда-то в сторону, и Алиса отвернулась от него, наконец, снова имея возможность дышать. Смотря в его глаза, цвета яркого летнего неба, совершенно безоблачного, она путалась в собственных мыслях, и не сразу поняла, что происходит. Они оказались на Тверской. Молодая женщина в черном пальто несла в руках желтые мимозы. За ней наблюдал мужчина. Она посмотрела на него, а затем свернула в переулок, и он последовал за ней. — Это же Маргарита! — воскликнула Алиса и посмотрела на Пчёлкина, глаза ее загорелись так живо и ярко, молодой человек невольно залюбовался. — И Мастер. Витя! Что происходит? — она по-детски, заливисто рассмеялась. — Идем! — Витя взял за руку Самойлову и потянул вслед за парой, пальцы их совершенно естественно сплелись воедино, но Алиса была так увлечена происходящим, что и не заметила этого, а Пчёлкин сразу ощутил удар тока, прошедший сквозь его тело. В романе Булгакова Мастер сразу понял, что любил Маргариту всю жизнь, и актеры так умело передали это чувство, что Алиса невольно закусила губу, чтобы не прослезиться: настолько пронзительно выглядела эта сцена. Персонажи одного из ее любимых романов ожили прямо перед ней, и она с жадностью ловила каждое их движение, все еще сжимая руку Вити. — Нравятся ли вам мои цветы? Спросила Маргарита. — Нет. Ответил Мастер. Алиса старалась не дышать и не моргать, чтобы прочувствовать, прожить каждое мгновение той маленькой сцены, что сейчас разыгрывалась перед ней. Губы ее были чуть приоткрыты, глаза светились от воодушевления и предвкушения — она не знала, что будет дальше и в какую секунду эта сказка закончится. А Витя смотрел на нее, он так же старался не дышать — чтобы не спугнуть ее, и не моргать — чтобы впечатать в свою память каждую тонкую черту ее красивого миловидного лица. Маргарита выбросила цветы, лицо Алисы поменялось, она трепетно подняла брови и едва слышно вздохнула. В эту секунду Витя захотел поцеловать ее, но не решился. Мастер и Маргарита пошли дальше, оставляя после себя атмосферу загадочную, полную предвкушения. Даже Витя, который всё это время не мог оторваться от Алисы, это почувствовал. К ним тем временем вышел экскурсовод — приятный мужчина средних лет с седеющими висками. Увидев его, Алиса, наконец, очнулась, словно ото сна, и первое, что она поняла — они с Витей крепко держатся за руки. По коже пошли мурашки, она едва не вздрогнула всем телом, забывая о Мастере и Маргарите, да и о всем мире, чувствуя лишь покалывание на кончиках своих пальцев и дрожь в ногах. — Добрый день, — экскурсовод вежливо улыбнулся. — Сегодня я буду вашим проводником в булгаковскую Москву. Вы, ребята, приезжие? — Местные, — ответил Витя. — И преданные поклонники творчества Михаила Афанасьевича. Алиса перевела на него взгляд, полный неприкрытого сомнения и иронии. Он заговорщически улыбнулся ей и подмигнул. Экскурсия началась. — Я даже не знала, что в Москве проводят такие экскурсии, спасибо тебе, — уже стемнело, привычные ее глазу московские улицы теперь казались таинственными, совсем неизведанными, и буквально поглощали ее внимание. Витя тоже до недавнего времени не знал о таких развлечениях, но один из их старших жаловался на пьяную голову, что его жена потащила его на представление для любителей литературы и туристов. Пчёлкин тогда подумал, что точно не хотел бы оказаться на его места, однако сейчас тоже был под приятным впечатлением (отчасти ему передался восторг Алисы), ему даже захотелось прочесть роман, но девушке он в этом не спешил признаваться. — Да не за что, — ответил он просто. — А чем у них все закончилось? Она его цветами не избила? — Витю уже несколько часов интересовал этот вопрос. Алиса улыбнулась и без труда вспомнила сюжет книги и даже цитату, которую в их экземпляре, стоящем дома на полке, подчеркнула ещё ее мама. — Любовь выскочила перед ними, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила их сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож! — без запинки выговорила Алиса, немного переделав цитату из «Мастера и Маргариты». Финским ножом Витя орудовать не умел, зато «бабочкой» — прекрасно. Однако Виктору была отлично знакома формулировка «убийцы в переулке». В принципе, что у Мастера и Маргариты случилась огромная любовь, он понял. А Самойлова специально больше ничего говорить не стала — пусть читает. — Ты всю книгу наизусть знаешь? Отличница, — Пчёлкин нарочно вложил в последнее слово немного предвзятости и боковым зрением следил, как изменилось ее лицо. Алиса тут же нахмурилась и метнула в него короткий, но красноречивый взгляд. — Ну и что, что отличница? — в ответ запротестовала она тут же, отреагировав на его провокацию. Витя рассмеялся. — Нет, скажи-ка мне, что в этом такого плохого? — Да ты небось никогда занятия не прогуливала, — обезьянничал Пчёла. — А вот и прогуливала, — это была абсолютная неправда, но ни одна мускула на лице Алисы не дрогнула. Она толком и не поняла, зачем так сказала, ведь в том, чтобы хорошо учиться девушка никогда не видела ничего плохого, но уступать Вите не хотела. — Врешь, — пропел молодой человек. — А вот и не вру, — Алиса сложила руки на груди. — Тогда прогуляй завтра! — он остановил ее и шагнул в сторону, а затем встал ровно перед ней, преграждая путь. Алиса посмотрела на него вопросительно, глаза его светились от азарта. — Зачем это? — с вызовом спросила она. — А просто так. Со мной поедешь, — он склонил голову на бок, прикидывая, согласится она или нет, но считать что-то по ее выражению лица не получалось. Витя вообще не хотел с ней расставаться, но близилась ночь, Алису потеряют дома, а у него еще дела с Косом. Ждать завтра до конца занятий — не вариант, слишком долго. А видеть ее хотелось прямо с утра, он даже был готов подняться раньше обычного. — А куда? — неуверенно спросила Самойлова. Прогуливать было страшно, из пединститута можно было легко вылететь, но уж очень ей хотелось еще побыть с ним вместе. — Куда захочешь. Хочешь в дом-музей, хочешь просто погуляем, хочешь в Ленинград уедем! — В Ленинград? — она звонко рассмеялась и заметно расслабилась. — Слабо тебе в Ленинград, сосед. — А тебе слабо прогулять учёбу. — Не слабо. — И мне не слабо. Ну что? В Ленинград? — Витя улыбнулся, обнажая ямочки на щеках. Алиса шумно выдохнула и вновь нахмурила брови. — Нет. В парк Горького хочу. Сладкую вату есть, — с наигранным равнодушием заявила девушка. Ну прогуляет она разок, ничего же не случится… Пчёлкин засиял. Он протянул Самойловой руку, чтобы скрепить их договоренность рукопожатием. Алиса подумала, что это выходит сделка с дьяволом какая-то, но смело пожала его руку.