Чужая невеста

Май 1997. Алиса проснулась рано утром, сонно потянулась и перевернулась с одного бока на другой. Неожиданно для себя, открыв глаза, девушка столкнулась лицом к лицу со своим… Мужем. Сережа крепко спал, и новоиспеченная Алиса Новосёлова внимательно рассматривала его, будто видела впервые. Эта мысль поразила ее: теперь у нее есть муж. И сама она теперь жена. Наверное, надо было об этом задуматься, когда ей делали предложение, но осознание такого простого факта пришло на утро после свадьбы и очень позабавило Алису. Она улыбнулась уголками губ, пряча смешок в ладошке, чтобы не разбудить своего мужа, а затем вновь повернулась лицом к окну, позволяя утреннему солнцу гладить ее кожу нежными лучами. На улице пели птицы, шелестели березы. Настал ее самый любимый месяц: теплый, солнечный май. На работе в честь свадьбы ей дали несколько отгулов, поэтому весь сегодняшний день она проведет с Сережей. Она снова взглянула на него, убедилась, что он спит, и бесшумно поднялась с постели. Накинув на плечи халат, Алиса вышла из спальни в коридор, где битком были набиты свадебные подарки и коробки, еще не убранные после их переезда в эту квартиру, оставленную Сереже его московским дедушкой. На кухне было прохладно, чуть поежившись, она закуталась в халат посильнее, поставила на плиту чайник, затем быстро умылась в ванной и расчесала завитые со вчера темные волосы. Было непривычно вновь видеть за окном Москву, последние годы Алиса жила в Санкт-Петербурге, и вопреки своему изначальному предубеждению, сильно его полюбила. Отчасти потому что там она встретилась с будущим мужем. Поэтому сейчас внутри что-то защемило от неприятной тоски по сероватому небу, ветру и питерскому воздуху. Алиса не могла вспомнить, за что так любила Москву, когда ей было восемнадцать, последние три месяца, что она здесь, ей в основном приходилось терпеть этот город. — Привет, — руки Сережи легли на ее талию, прижимая к крепкому телу. За собственными мыслями она не заметила, как он к ней подкрался. Она повернула к нему голову и поймала губами его легкий поцелуй. — Привет. — Готовишь, жена? — он явно пробовал на вкус это новое слово, и судя по его довольной ухмылке, ему нравилось. Ощущение у него внутри и правда было такое, словно он выиграл в лотерею. В свое время Сережа долго добивался внимания Алисы, хотя сам влюбился с первого взгляда, едва увидел ее на крыльце общежития в ее первый день тогда еще в Ленинграде. Она стояла с несколькими девчонками и ждала своего заселения. Казалось, Алиса сошла со страниц сказки, так волшебно она выглядела даже на фоне облупившейся штукатурки и ступеней в окурках. Не дожидаясь удобного случая, Сережа сразу подошел и познакомился. У нее были очень грустные глаза, он это сразу заметил, хотя она и улыбнулась ему, вежливо протянув руку для рукопожатия. Какая же у нее была нежная кожа… Сережа сразу понял — это она. Его судьба. Новоселов носил цветы, сорванные на клумбе (денег тогда особо не было), старался удивлять ее сюрпризами, звал то в кино, то поесть мороженное, то просто посидеть на лавочке, даже в окно к ней забирался, а она все просила его перестать, обещала быть другом, но не более. Его внимание было ей очень приятно, Сережа был красивый, умный, заканчивал университет, собирался пойти в аспирантуру. Он мог починить абсолютно все в ее разваливавшейся комнате в общежитии, и вообще дарил ощущение надежности. Но она не чувствовала в себе сил кому-либо довериться. Сережа даже сейчас не знал, насколько глубока была рана в ее сердце тогда. Алиса никогда не говорила с ним о Вите и вообще со времен своего отъезда в Ленинград в 1989 году ни разу не произнесла его имени вслух. Алиса ловко перевернула блинчик на сковородке. — Готовлю, муж. — Как же мне повезло… — зашептал он ей куда-то в шею, заставляя мурашки бежать по ее телу. Алиса прикусила губу, стараясь сосредоточиться на блинах, но это было просто невозможно. — Давай вернемся в постель, — Сережа мягко развернул Алису к себе лицом и хитро улыбнулся, взяв ее личико за подбородок. — А блины? — она не сопротивлялась его поцелуям. — Потом, всё потом. Он ловко выключил конфорку на плите и, взяв Алису за руку, потянул ее за собой. В квартире зазвучал ее звонкий смех...

***

Белая летящая блузка, черная юбка, волосы завязаны в расслабленный хвост. Алиса Сергеевна выходила из школы, легко шагая по площадке на каблучках, в руках у нее была лишь небольшая сумочка, конец учебного года — даже тетрадки проверять было не нужно, поэтому домой она шла сегодня налегке. Рядом с ней семенили две старшеклассницы, они то и дело с восхищением смотрели на свою красивую молодую учительницу, так ловко сумевшую привить им любовь к литературе. Втроем они едва слышно говорили о Наташе Ростовой и ее любви к Андрею Болконскому. — Алиса Сергеевна! Алиса Сергеевна! — прервав интересную, романтичную, немного тревожную беседу, отзывавшуюся в душах шестнадцатилетних девчонок трепетом, к ним через всю площадку бежал мальчуган. Лицо красное от бега, галстук наполовину развязан, рубашка мятая, а по лбу стекала капелька пота. Девочки недовольно и почти брезгливо на него посмотрели, но остановились вслед за учительницей, когда пятиклассник, наконец, предстал перед ними. — Алиса Сергеевна! — продолжал кричать он, будто еще не понял, что уже добежал, и она прекрасно его слышит. — Что случилось, Антон? — спросила она спокойно, с привычной мягкостью в голосе, что так успокаивала. — Вы только не уходите! Матвей тоже сюда бежит! Меня первого послали, я самый быстрый! — Антон указал куда-то назад, и Алиса бросила взгляд к школьным воротам. К ней действительно бежал еще один мальчишка, но она почти не видела его из-за огромного букета ромашек, что он нес в своих руках. Едва разбирая дорогу, спотыкаясь, но гордо неся цветы, словно олимпийский огонь, Матвей бежал по школьному двору. — Фух, успели! — задыхаясь, Матвей протянул ей цветы, наконец избавляясь от тяжелой ноши. — Алиса Сергеевна, только вы не подумайте. Это не от нас, — смущенно заявил мальчик, для которого подарить цветы еще было скорее позором, чем приятным знаком внимания. Девочки за ее спиной захихикали, вгоняя мальчишек в еще большую краску. Алиса сразу поняла, что букет не от них, слишком большой, красивый, явно не набранный где-то в поле. Потому-то она так недоверчиво взяла цветы в руки, и хотя сладкий запах лета пронзил ее легкие, радости это не принесло. Она знала, что это не от Сережи, он всегда дарил ей желтые хризантемы. — А от кого этот букет, Матвей? — спросила она не то строго, не то взволнованно, но для детей ее тон определенно был непривычным, мальчуган смутился еще больше. За него ответил Антон: — От дядьки какого-то. На крутой такой черной тачке. Сказал вам передать, — оба они жевали какие-то конфеты, карманы, очевидно, были набиты ими же. Алиса тревожно огляделась по сторонам, но никаких иномарок у школы припарковано не было. Ее сердце часто забилось, словно пыталось вырваться наружу, дыхание слегка сбилось, однако она нашла в себе силы мягко улыбнуться. — Спасибо, мальчики. Бегите теперь. Довольные выполненной работой, мальчишки наперегонки помчались прочь. — Это от вашего мужа, Алиса Сергеевна? — спросила одна из старшеклассниц, конечно, все прекрасно знали, что любимая учительница вышла на днях замуж, хотя она и просила в свое время коллег не судачить по этому поводу перед учениками. — Да, от мужа, — ответила она спокойно, никак не выдавая своего волнения. — Мне надо идти. До завтра, девочки. Алиса не знала, что это от него. Конечно, не знала. Столько лет прошло, они не виделись будто целую вечность, она забыла его голос, цвет его глаз, тепло рук. С чего бы ему являться сейчас? Повода не было. Алиса не знала, что это от него, но чувствовала, что это так. Руки ее дрожали, и пальцами она крепко сжимала красивые полевые цветы, хотя знала — надо выбросить их прямо сейчас. Перед глазами настойчиво вновь и вновь появлялся его образ, но Алиса упорно отгоняла его. Нет, она не помнит цвета его глаз. Не помнит его голоса. Не помнит тепла его рук. Все это было не с ней. Переходя дорогу, она быстро посмотрела по сторонам и зашагала по пешеходному переходу, все еще прижимая к себе цветы. Какая легкая у нее походка… Пчёла смотрел на нее, не отрывая глаз из припаркованной вдалеке машины, и сердце его, столько лет не дававшее о себе знать, то замирало, то билось, как сумасшедшее. Совсем не изменилась. Все такая же красивая, тонкая, сказочная. Его Алиса.