Чужая невеста

Июль 1997 год. Часть 2. Алиса снова сбежала. Правда на этот раз не в другой город, а всего лишь на дачу родителей. Почему-то ей казалось, что останься она дома, Витя непременно ее снова найдет. Мама и папа составляли ей компанию, правда приезжали только вечером, после работы, иногда не каждый день. Алиса с удовольствием оставалась одна, тишина, прерываемая лишь пением птиц, стрекотанием кузнечиков и шелестом листьев, успокаивала ее. Она с энтузиазмом пропалывала грядки от сорняков и поливала цветы, в этом она находила странное успокоение для истерзанной души, хотя всегда ненавидела возиться в земле. Наверное, это было взросление. Однако сколько бы часов она не провела на жарком солнце в окружении растущих помидоров, стоило ей остаться без дела, на сердце вновь становилось неспокойно. На столе в небольшой гостиной лежало письмо от Сережи, она уже два дня не могла заставить себя написать ответ. Любые строчки, написанные ровным разборчивым почерком, казались ей фальшивыми. Алиса писала, что все хорошо, и это была неправда. Алиса писала, что скучает, и это тоже была неправда, последние дни она думать о нем не могла, и ее от себя тошнило. В калитку деревянного забора с человеческий рост постучали. Алиса отвлеклась от книги, которую читала, сидя под деревом в тени. Без задней мысли девушка пошла открывать, в это время обычно заходила соседка и приносила свежего молока. Приоткрыв калитку, увидев за ней совсем не Наталью Александровну с соседней улицы, Алиса сделала попытку захлопнуть дверь прямо перед носом Вити, но он не дал ей этого сделать, резко выставив вперед руку и смело шагнув во двор. Алиса испуганно отступила назад, он сделал еще шаг вперед, она вновь попятилась. Волосы Вити были непривычно короткими, зачесанными назад, она же помнила его с копной непослушных золотых волос, которые так любила пропускать между пальцев. Выглядел он потрясающе: дорогая обувь и брюки, синяя рубашка, расстегнутая на несколько пуговиц, сверкающая цепь на шее, все та же, Алиса часто цеплялась за нее пальцем и притягивала его к себе для поцелуя. — Я закричу. — Я ничего тебе не сделаю, ты же знаешь. — Я все равно закричу. — Кричи, — он и бровью не повел. Она молчала и остановилась. Витя, наконец, мог оглядеть ее с ног до головы. Короткие джинсовые шорты и майка, загорелая кожа, все те же прекрасные карие глаза, сейчас, правда, растерянные. Алиса неровно вдыхала, ее грудь вздымалась, напрягались ключицы, затем девушка глубоко выдыхала, замирая и не дыша. Потом все повторялось заново. — У меня для тебя подарок, — он достал из-за спины книгу. Алиса бросила на нее короткий взгляд, тут же узнав ее по синей обложке, тело мгновенно пробила дрожь. — Я подумал, она должна быть у тебя. «Мастер и Маргарита». Эту самую книгу она подарила ему много лет назад. Почему он ее сохранил?.. Нет. Алиса знать не хотела. Она вдруг усмехнулась. — Это все? Принес книгу? — ядовито поинтересовалась она, стараясь спрятать свои эмоции. — Да, — он пожал плечами и облизнул пересохшие губы. — Примешь? Отчасти, Витя играл. Ему было интересно, что она будет делать, он видел, как Алиса борется сама с собой, то выходя из себя, то пряча чувства под маской. Отчасти, он был искренен, и был готов отдать все на свете ради еще минуты рядом с ней. — Да, — она вдруг подошла к нему и попыталась резко выдернуть ее из его рук. Витя не поддался, потянув на себя, и Алиса оказалась слишком близко к нему. Их тела соприкоснулись, по Вите словно пустили разряд тока. Она сделала попытку отпрянуть, но он не дал ей, ухватившись за ее запястье и вновь потянул на себя. Алисе не было больно, хотя хватка его была крепкой и ощутимой. — Книгу отдай. И меня отпусти. — Не хочу, — он взглянул на нее исподлобья. — Хочу, чтобы ты мне почитала. Она чувствовала его мятное дыхание на своей коже, с ненавистью смотрела в некогда любимые голубые глаза и дернула руку, но он лишь сильнее сдавил запястье. — Алиса. Почитай мне, — по ее коже побежали мурашки. Дыхание сбилось еще сильнее, она растерянно моргнула, но затем заставила себя собраться с мыслями. — Да пошел ты… — выдохнула она. Витя вдруг усмехнулся и мягко отпустил ее, подняв ладони вверх. Алиса однако не отпрянула, лишь потерла горящее запястье, смотря на него, не моргая, снизу вверх. — Язык может скрывать истину, а глаза – никогда! — сказал он, цитируя роман. Витя читал его дважды, тогда, в 89-ом, и совсем недавно, и теперь очень отчетливо помнил некоторые моменты. Он будто чувствовал, что Алиса вернется в его жизнь. Она поняла, что эту битву проиграла. Было глупо отрицать — он прочувствовал каждую ее эмоцию, было бессмысленно стараться превратить все в безразличие. Признав поражение, Алиса опустила взгляд и нервно выдохнула. — Уезжай. Мой муж скоро приедет. Слово «муж» резануло его слух, и улыбка мгновенно спала с лица Вити. Он посмотрел в сторону, набирая в легкие воздуха, пытаясь совладать с внезапно поднявшимся в груди гневом. — Откуда? Из Америки? Долго ждать придется, Алиса, — он представлял этот разговор совсем иначе, сейчас все откровенно шло не по плану. Его тон был ледяным, но с долей странной насмешки. Алиса разозлилась мгновенно. — Я подожду, можешь не сомневаться, — она резала без ножа, и знала это. Почти физически она чувствовала, как он закипает. Спустя столько лет они продолжали читать друг друга и болезненно упивались этой близостью. Они вновь, не отрываясь, смотрели друг на друга, Алиса сложила руки на груди и дернула бровями. — Чаю не предложишь? — он мягко увел тему в другую сторону. — Уезжай, — отрезала она. — Нет. Я же сказал, я не сдамся, пока мы не поговорим. — Со стенкой разговаривай, Пчёлкин. — Отлично, ты не в настроении. Я понял, — он закатал рукава рубашки и начал оглядываться по сторонам. — Там у тебя доска от забора отваливается, я видел. Я пока починю, а ты, может, успокоишься. — Ты не слышишь меня? У-хо-ди, — по слогам произнесла она. — Ууу… Там еще и ветка у дерева сломалась. Надо отпилить, — он намеренно ее игнорировал. — Работы — океан. Давай, Алиска, не отвлекай, я пошел. С этими словами он и правда развернулся и, словно у себя дома, проследовал в гараж, где хранились все инструменты, оставив растерянную Алису посреди яблоневого сада. Витя зашел в дом уже под вечер, когда небо залилось красным. Пчёлкин никогда прежде здесь не был. Ухоженный, но старенький деревянный домик, две комнаты: одна спальня, совсем маленькая, и гостиная, соединенная с кухней. Алиса сидела в кресле, подогнув ноги под себя и читала книгу. Не услышать Пчёлкина было невозможно, но она намеренно игнорировала его присутствие, делая вид, что читает, однако строчки упрямо расплывались перед глазами. — Не нальешь работяге воды? — спросил он, улыбаясь. Алиса не подняла головы, хотя краем глаза заметила, как блестит на заходящем солнце его оголенное тело. Рубашка Вити и правда была выброшена в саду еще в самом начале работы. Он облился холодной водой, когда переделал все возможные дела, и теперь был намерен во что бы то ни стало достучаться до Алисы. — Самойлова, ау? Ладно, сам возьму. Он налил в стакан воды из графина и разом осушил его, утоляя жажду. Затем налил еще. Пчёлкин давно не работал руками, максимум — считал деньги, но и на это у него давно была специальная машинка. Однако он все детство возился с отцом в загородном доме и умел абсолютно все, с годами навыки никуда не делись, к тому же, физическая работа оказалась неожиданно приятной. Облегченно выдохнув, он уселся на диван неподалеку от Алисы и, вытянув шею, заглянул в ее книгу. Самойлова, все время следящая за ним боковым зрением, со злостью ее захлопнула. Витя довольно усмехнулся. — От меня сюда сбежала? — спросил он как бы невзначай. Алиса по-прежнему на него не смотрела. Она вновь открыла книгу и постаралась продолжить делать вид, что читает. — А я тебя нашел. Куда теперь спрячешься, соседка? — девушка вздрогнула, услышав это давно забытое «соседка». — Молодец, понял, что от тебя, — едко ответила Алиса, хотя от книги не оторвалась. Витя встрепенулся — она вновь заговорила с ним. — Может, оставишь меня в покое? — Самойлова перевернула страницу. — Не могу. Сердце не на месте. Она усмехнулась. — Какое такое сердце? — с сарказмом спросила Алиса. — Вот это, — Витя взял ее ладонь и притянул к своей обнаженной груди. Сердце Пчёлкина (в существовании которого Алиса и правда сомневалась) сильно забилось прямо ей в руку. Ахнув, Алиса оторвала ладонь и притянула ее к себе, словно обжегшись. Тело Вити было горячим от солнца и долгой физической работы. Она испуганно взглянула на него, в его глазах читалась лишь удовлетворенность, он довольно улыбнулся. — Прости, не удержался. — Козел ты, Пчёлкин, — она покачала головой. — Уезжай, а. — А ужином не накормишь? В награду? — Я тебя не просила ничего делать. Награждать не за что. — А соседи что подумают? — задал он скорее риторический вопрос. — Полуголый мужик уезжает из твоего дома… Разговоры и до Америки долететь могут. В глазах Алисы отразилась обида. Она с горечью подумала о письме, что лежало на столе уже который день, встала с кресла и поспешила убрать его с глаз долой. Зная бесцеремонность Вити, он легко мог его прочесть. Витя смотрел за ее собранной походкой, идеально прямой спиной, у нее даже челюсти были напряжены, так он, очевидно, ее раздражал. Алиса зашла в спальню на пару минут, вернулась уже с какой-то одеждой в руках. Она бросила в Пчёлкина майку, а затем старую черную олимпийку. — Переодевайся и вперед, — она кивнула головой в сторону дороги, а затем вышла из дома, оставив его вновь одного. Витя в последний раз решил попытать удачу. Он сел рядом с ней на небольшую скамеечку (которая теперь не качалась и не скрипела, Пчёлкин починил), но на достаточном расстоянии, чтобы ее не смущать. — Прости, если вел себя как сволочь. Я просто… — он выдохнул. — Хотел помочь. Как друг. Алиса нахмурилась, но ничего не сказала. Прогонять его она тоже не стала, и Пчёлкин продолжил: — Просто я как узнал, что ты в Москву вернулась, места себе не мог найти. Все хотел увидеться, узнать, как у тебя дела. Алис… Ну мы же не чужие друг другу люди. Тут она поспорить не смогла. В этом одеянии из начала девяностых он напоминал ей того золотоволосого мальчишку, в которого она когда-то влюбилась. Просто сидя рядом, Витя заставлял ее сердце трепетать, это так ясно напомнило ей те чувства, что она испытывала восемь лет назад, словно они не расставались вовсе. Она, наконец, посмотрела на него, золотые лучи играли на ее волосах цвета шоколада, Вите отчаянно хотелось вдохнуть их запах, а затем прикоснуться к ее загорелой коже. Разум настойчиво просил прогнать его, но Алиса не послушала, слишком велико было искушение провести с ним еще хоть пять минут... — Ну узнавай, как у меня дела, раз за этим приехал, — произнесла она, чуть сощурившись от яркого солнца. Витя улыбнулся. Они до ночи говорили обо всем на свете, правда, умело не задевая ни одной опасной темы — ни слова об их расставании, ни слова о его работе, ни слова о ее замужестве. У Саши, оказывается, уже подрастал сынишка, Валерка Филатов женился, Космос оставался холостым, на пальце Вити тоже не блестело обручального кольца, только огромный перстень с печатью, который вероятно стоил примерно как десять Алисиных зарплат. Он рассказывал о разных странах, о том, как недавно помогал отцу чинить какую-то старинную машину в гараже, прямо как в детстве, а Алиса о веселых годах в Питере, о своих детях, ведь в школе всегда происходило что-то интересное и забавное. Пчёлкин хохотал — он уж никак не мог подумать, что работать учителем может быть так весело. — Давай я быстренько в магазин за вином съезжу? Ты какое больше? Красное или белое? Она словно очнулась ото сна. Сколько часов прошло? Алиса посмотрела по сторонам, на улице стало прохладно, совсем стемнело, их голоса тонули в стрекотании кузнечиков и шелесте деревьев. — Не надо, Вить. Тебе пора, — спокойно сказала она. Он заметно погрустнел. — Ты из-за вина? Я просто так предложил. Как другу. Алиса улыбнулась. — Нет, не из-за вина. Просто уже поздно. — Я об этом же. Темно уже. Тебе тут одной не страшно? — Дверь на замок закрывается. Поэтому не страшно. — Уверена? — он не хотел уезжать, был готов спать даже на коврике у двери, если она разрешит остаться, но Алиса была непреклонна. — Да, — она точно знала, что так правильно. — Ладно, понял, — он улыбнулся и взял ее за руку. Кожа у нее была такая же нежная, как и раньше, длинные пальцы были холодными, и он осторожно потер их, стараясь разогреть. Дыхание Алисы сбилось от этого невинного прикосновения, и сердце трепетно, но до адской боли сжалось в груди. — Вино в следующий раз. — Вить, — она вздохнула и отвела взгляд, чуть сжала его пальцы в ответ, а затем высвободила свою ладонь из его ладони. — Не приезжай больше, не надо. — Почему? — Пообещай. — Не буду я ничего обещать, — вместо ответа она резко поднялась с места. — Алис, да что я не так сделал? — криминальный авторитет Москвы перед ней превращался в мальчишку и ничего не мог с собой поделать. Он преградил ей путь, ловко встав в дверном проеме, девушка едва не врезалась в его грудь и нервно выдохнула, подняв на него обеспокоенный взгляд. Он смотрел на нее сверху вниз, приподняв брови, явно ожидая услышать ответ на свой вопрос. У Алисы не было ответа, который она не побоялась бы озвучить, ведь дело было совсем не в Вите. Дело было в ней самой. У Алисы рядом с ним кружилась голова, она забывала о времени, о своей обиде, даже о своем муже. Это было неправильно, головой Алиса прекрасно это понимала, и потому сейчас она лихорадочно заставляла себя вспомнить обо всем, из-за чего уехала много лет назад в Ленинград, позволила старой боли заполнить свое сердце, чтобы не дать старой любви сделать это. — Впусти в дом, пожалуйста, — Алиса сделала тщетную попытку прорваться внутрь, но Пчёла преградил ей путь рукой. Снова слишком близко. Она ощущала терпкий запах его парфюма, что-то внутри просило о его крепких объятиях, и Алисе было страшно от собственных желаний. — Ответь мне на вопрос, пожалуйста, — не унимался он. Алиса злилась. — А ты мне ответишь? Честно, — она резко собрала все силы в кулак, даже волосы откинула назад и посмотрела на него уже смело и прямо. — Чего ты хочешь? — выдохнула она едва ли не в его губы. Взгляд его невольно зацепился за ее приоткрытый рот. Такой манящий. Витя знал — он непременно почувствует вкус клубники с молоком, если поцелует ее. Как же ему хотелось вновь ощутить этот вкус… Но пока еще рано. Нет, он уже не мальчишка и сможет держать себя в руках, сейчас Алиса еще не готова. Витя едва заметно тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли и вновь посмотрел в ее карие большие глаза. — Быть рядом. Как можно дольше. Не хочу снова тебя потерять, — ответил он, чуть склонив голову на бок, внимательно следя за ее реакцией. Однако ни одна эмоция не отразилась на ее лице, взгляд Алисы оставался прямым, губы чуть приоткрытыми, даже дыхание не участилось. — Твой черед. Что я делаю не так? Она внутренне дрожала от его слов, но нужно было как-то взять себя в руки. «Он лжет», — Алиса повторяла себе это раз за разом. Пчёлкин всегда умел красиво говорить, и если обманул тогда — обманывает и сейчас. Однако сердце ее твердило об обратном — то, как он боится, что она уйдет, отражалось в его кристально чистых голубых глазах, а следом отзывалось и в ее сердце, что с надрывом билось о грудную клетку. — Ничего. Сейчас ты все делаешь правильно, — она на секунду отвела взгляд. — Но это бессмысленно, — добавила Алиса шепотом. — Почему? — он уже знал ответ. Ответ поблескивал на ее безымянном пальце в свете фонаря в ночи, ответ сейчас проходил стажировку в Америке, ответ был в восьми вырванных из их жизней годах. Алиса промолчала. Витя кивнул, опустил глаза и молча впустил ее в дом, она, даже не взглянув на него, закрыла дверь на замок, тут же прижимаясь к деревянной поверхности спиной. Витя снаружи сделал то же самое и прикрыл глаза, потянувшись в карман за сигаретой.