Чужая невеста

Октябрь 1997 год. Серое небо, казалось, опустилось над Москвой низко-низко, давило на макушки жителей столицы, заставляя сильнее кутаться в шарфы и поднимать вороты пальто. Алиса замерла у Витиной двери, как никогда отчетливо слыша неровное биение своего сердца. Желудок от волнения сжался. Она нервно облизнула губы, а затем, сглотнув, все же позвонила в звонок. Шаги по ту сторону двери послышались сразу же, и вскоре он предстал перед ней. Трезвый, но помятый, бледнее обычного и с виноватым взглядом. Он жестом пригласил Алису войти, и она смело перешагнула порог его квартиры, что встретила ее звенящей тишиной. Витя молча помог ей снять пальто, чуть задержавшись пальцами на ее плече. Дыхание сбилось в этот момент, и все, чего ей хотелось на самом деле — прижаться к нему и закрыть глаза, наконец почувствовав себя в безопасности. Однако она без слов прошла внутрь квартиры, попутно цепляясь взглядом за недопитые бутылки, немытые тарелки и переполненные пепельницы. В спальне, однако, было идеально чисто, и Алиса остановилась именно там, наконец, развернувшись к нему лицом и напрямую встретившись с ним взглядом. Вите мозги промывал Фил, объяснил, что к чему, какая вообще сложная штука брак, и что у Алисы перед мужем действительно есть обязательства, которые, однако, на их отношения никак повлиять не могут. «И вообще, твоя Алиса так тебя любит, зуб даю, она не посмотрит уже на другого, болван ты, Пчёла». Под чутким руководством Фила, Витя быстро осознал, как прокосячился, и был несказанно рад еще одному шансу, что дала ему Алиса, придя сегодня сюда. — Прости меня, — сказал он, едва она подняла глаза. Можно было утонуть в сожалении, которого был полон его взгляд. — Я был не прав. Я не должен был решать за тебя, я просто… Я не хотел повторить прошлые ошибки, поэтому, — Витя качнул головой и усмехнулся собственной глупости. — Поэтому совершил новые. Алиса смотрела на него молча, и глаза ее наполнились слезами. Витя не мог знать всего, что она чувствует, весь микс ее эмоций ему не был понятен, он беспомощно выдохнул, а после, преодолев внутренний страх, подошел к ней и крепко обнял. Алиса в это мгновение окончательно осознала, что давно его простила, просто боялась себе в этом признаться. Она мгновенно вцепилась в его рубашку тонкими пальцами, слезы покатились по ее впалым щекам, и она спрятала лицо на его груди. Словно за спасательный круг Алиса держалась за него, а он целовал ее волосы, гладил по спине и просил прощения снова и снова. О том, что пришлось поспособствовать отправлению Сережи в США полгода назад Витя другу тоже поведал. Валера покачал головой, посмотрев на друга без осуждения, но все же строго, а затем замахнул стопку коньяка. — Ей про это лучше не знать, — заключил Филатов, смачно понюхав дольку лимона. — В борьбе за женщину, тем более за такую — все средства хороши. Но Алиса не оценит. — А если узнает? Не простит никогда. — Сейчас расскажешь — тоже не простит. Он оставил поцелуй на ее щеке, еще и еще, промакивая губами дорожки от слез. Еще вчера у нее были сотни вопросов, на которые она не знала, как ответить, а сегодня все частички пазла встали на свои места. Витя был ответом на все вопросы. — Дурак ты, Пчёлкин, — прошептала она. — Знаю, Алиска, знаю. Он вновь прижал ее к себе. Была бы его воля, Пчёла никогда бы больше не выпускал ее из объятий. Сердце Алисы предупредительно сжалось. Если идеальный момент, чтобы сказать всю правду и существовал… Это был он. — Я беременна, — выдохнула она тихо, и он резко замер. Алиса выпуталась из его объятий и подняла на него заплаканные глаза. Пчёла не поверил своим ушам. Ей было страшно с той самой секунды, когда она вдруг осознала, что менструация слишком задержалась. За всей этой канителью времени следить за здоровьем, конечно, не осталось вовсе. В очереди в кабинет врача у нее тряслись колени, но когда она легла на кушетку, чтобы приступить к УЗИ, Алиса вдруг резко успокоилась. Еще до результатов обследования, Алиса знала, что беременна. — Ты можешь повторить? — она молчала. — Алиса, повтори, пожалуйста. Он говорил быстро и нервно. Глаза его бегали из стороны в сторону. Она сделала глубокий вдох, а на выдохе произнесла: — Я беременна. Шестая неделя. Витя секунду переваривал эту новость, глаза его заблестели от слез, а затем он медленно опустился перед Алисой на колени, прижимаясь лбом к пока еще плоскому животу. — Вить… Вставай. — Нет. Нет, дай мне минуту. Пальцами он коснулся ее кожи сквозь одежду. Алиса едва не задохнулась от эмоций. Всё это было так по-настоящему искренне, так трогательно, так живо. — Ты не представляешь себе, как я счастлив, — прошептал он. Она всхлипнула и улыбнулась сквозь слезы, путаясь пальцами в его светлых волосах. — Алиса, я всё для вас сделаю. Ты слышишь? Я всё изменю, я стану лучше, я клянусь. Он поднял на нее взгляд голубых глаз, Алиса дотронулась его щеки рукой, погладив слегка шероховатую кожу и ласково улыбнулась. — Я тебе верю, Витя. Верю, что так и будет.