Чужая невеста

Декабрь 1997 год. — Привезли! Саша махнул рукой, скомандовав: «ведите». Только потом взглянул на Алису, что тут же вскочила с места. Он покачал головой, чуть выпятив вперед нижнюю губу, как бы выражая свое недовольство. — Успокойся. Тебе нельзя волноваться, знаешь же, — Белый вальяжно поднялся с места и взял ее под руку. — Будешь стоять за мной, хорошо? И никаких резких движений, Алиса, — он осторожно похлопал ее по спине и буквально силой завел за свое плечо. Слезы жгли ей глаза. Не будь ей так страшно, она разрыдалась бы в голос, но на это у нее просто не хватило сейчас решимости. Космос расхаживал по кабинету с пистолетом в руках. Подошел к столу и резко смахнул с него все содержимое. В звенящей тишине этот грохот показался Алисе оглушительным. Она заскулила и крепко зажмурилась. Белый не шелохнулся. Витю в комнату завели, как под конвоем. Один человек спереди и еще несколько сзади, словно черные тени. Алиса сразу узнала Шмидта, что с тревогой взглянул на нее, но она тут же перевела взгляд на Витю. Живой. Невредимый. Внешне абсолютно спокойный. Он медленно осмотрелся, взгляд его зацепился за пистолет в руках Космоса, затем упал на Алису. Во глазах его промелькнуло сожаление, он так много хотел ей сказать, но понимал: главное сейчас — увезти ее отсюда. Витя и сам не знал, чем закончится для него эта ночь и был готов к худшему, но ее спасти считал своим главным долгом. Она старалась быть сильной, но увидев его, начала терять самообладание. У нее затряслись колени, стоять на месте она больше не могла. Либо падать, либо броситься к нему. Горячая слеза прокатилась по щеке, живот начало слегка покалывать. — Ребят, Алису отпустите. Саша и Космос волком смотрели на него и молчали. Витя говорил спокойно, вкрадчиво, без эмоций. Однако страх душил его, плотно взявшись за горло. — Я приехал. Я здесь. Её не надо втягивать. Белый руки держал за спиной. Но в один момент перевел их вперед, в руках его тоже было оружие. У Пчёлы перехватило дыхание, он был уверен: эту ночь он не переживет. — Шмидт, — после долгого молчания заговорил Белый. — Отвези Алису домой. Она устала, у нее, как и у нас, был трудный день, — она свою роль сыграла, Пчёла здесь, в остальном ей участвовать необязательно. И только Шмидт послушно сделал шаг в сторону Алисы, она резко отступила на два назад. — Алиса, — процедил Пчёла, быстрее всех смекнув, что происходит. — Езжай. Домой. Он видел, как трясутся ее плечи, сколько страха в ее больших красивых глазах. Бедная его девочка, сколько же она сегодня натерпелась… — Они тебя убьют, Витя, они думают это ты! — эти слова ножом полоснули по сердцу. Пчёла и так это знал, но услышать напрямую… Едкая горечь начала спускаться словно по гортани вниз. Он выставил руку вперед, успокаивающе. Идея перестрелять тут всех, забрать Алису и улететь подальше из Москвы пронеслась в его голове, но оружие у него забрали. — Я не виноват. Все будет хорошо. Иди со Шмидтом, мы разберемся, а потом я приеду домой. Ложь, ложь, ложь. Все в этой комнате понимали, что это голимая ложь, и Алиса с Витей — в первую очередь. Он не знал, как ее успокоить, он не знал, что сделать. Он хотел с ней попрощаться, но не мог позволить себе дать такую слабину. Она на все была готова, лишь бы его спасти. Дальше все случилось как в тумане. Саша на секунду обернулся к Алисе, потянул к ней свою руку, но в этот момент в воздухе блеснуло лезвие, сначала она направила его на Белова, что вызвало мгновенную реакцию — в воздух взлетели пистолеты. Саша, однако, тут же дал команду «отбой» рукой и сделал полшага назад от Самойловой. — Алиса, блять… — Пчёла ринулся к ней, но его тут же удержали на месте два больших головореза. Она направила лезвие на себя, трезво оценив обстановку: наставлять его на Сашу бесполезно, он тут же выбьет нож у нее из рук. Алиса видела перед собой только испуганные голубые глаза Пчёлкина. — Они тебя убьют… Сука как же я вас всех ненавижу, горите вы в аду, — говорила она, захлебываясь эмоциями. Глаза у нее были красные, но слез в них больше не было. Лезвие она приставила точно к своему горлу. — Убери нахуй нож, Алиса! — Пчёла пытался вырваться, но это было тщетно. — Я тебя прошу, подумай о ребенке. Отпустите блять, вы не видите, что творится? Она резко перевела взгляд на Сашу. В глазах его плескалась тревога, впервые за весь день он почувствовал страх за чью-то жизнь кроме Фила. Еще в армии Белов научился определять людей, которые могут броситься на гранату. Алиса сейчас могла. Только вместо гранаты был острый нож. — Саша, он ничего не делал, ты же знаешь, — она так искренне в это верила, что он неосознанно верил тоже. Вернее, хотел верить. Он не знал, как его рука поднимется казнить лучшего друга детства, не мог даже себе представить. — Отпусти его, пожалуйста. Он думал недолго. Беременной суицидницы ему тут не хватало. — Пчёлу отпустите, — тихо сказал Белый. — Алиса, сейчас он к тебе подойдет, и ты отдашь ему нож. А потом вы оба уйдете. Поняла? Она, глубоко дыша, смотрела в его уверенные спокойные глаза. — Я отхожу, — он поднял руки вверх и действительно отошел в сторону, однако не прерывал с ней зрительного контакта. Помимо всего водоворота эмоций, что он испытывал: от ярости до страха, он почему-то чувствовал уважение к ней. И зависть по отношению к Пчёле. На секунду он задумался: сделала бы Оля ради него то же самое? Или она слишком ненавидит его за измены, за предательства, за холодность, за ссылки в Америку… Самойлова утвердительно кивнула, тем самым «скрепив» договор с Белым. Витя медленно подошел к Алисе, в нос ударил его запах, терпкий и родной. Он протянул свою раскрытую ладонь. Самойлова недоверчиво смотрела на него, как бы спрашивая разрешения, и он кивнул, чуть пошевелив пальцами. — Давай, Алиса. Дай нож. Когда холодный металл оказался у Вити, он тут же выбросил его подальше и прижал ее к себе одним резком движением. Она разрыдалась, уткнувшись носом в его грудь, со всей силы обхватив его руками. Дрожь ее тела передалась ему, так сильно ее колотило от страха. — Ты моя боевая девочка, — он гладил ее по волосам, чувствуя, как у самого начинает пощипывать нос. Плохо верилось, что отличница Алиса Самойлова только что махала ножом перед толпой бандитов, чтобы спасти его. Эта мысль даже заставила его чуть улыбнуться. Но время было на исходе. Он, конечно, знал, что домой он сейчас не поедет, а она должна... Витя заставил ее посмотреть на себя, взяв ее лицо в свои ладони, заставил перестать плакать одним только взглядом. — Я не виноват. Знай это, Алиса, — прошептал он. — Я люблю тебя. Прости. И он буквально передал ее в руки Шмидту. Она не сразу поняла, что произошло. — Нет! Нет! Нет, Витя, пожалуйста! — кричала она, упираясь, но Шмидт подхватил ее подмышки и буквально поволок прочь. Алиса вновь видела перед собой лишь его лицо: голубые глаза, полные бесконечного сожаления, сжатые губы, хмурые брови. — Поставь меня, нет, умоляю, не оставляй его там, Шмидт… В коридоре ей насильно поставили какой-то укол. Не сразу она перестала извиваться, как змея, но затем глаза ее закатились, и тело обмякло в крепких руках Шмидта. Он с сочувствием посмотрел на Алису, даже в безмятежном сне без сновидений, лицо ее было полно тревоги. Бедная девочка… Она и правда была готова что угодно сделать, чтобы спасти Пчёлкина. Шмидт старался не проникаться и просто выполнять свою работу, охраняя ее, но удержаться было сложно. Алиса светилась добром. А зная Витю, Шмидт все же считал, что Пчёла её не заслуживал: даже сегодня он нашел его с Олей Беловой. В то время, как Алиса часами оставалась в неведении одна. Он ловко подхватил ее под спину и колени. Даже беременная она была легкая, как пушинка. — Один доктор с нами пусть едет. Надо проверить, как бы что с ребенком не случилось, — скомандовал он. — Что бы там ни сделал Пчёла, Алиса под моей защитой.