Чужая невеста

Ноябрь 1999 год. Алиса навсегда запомнит этот день. И часто будет спрашивать себя — а все ли я сделала правильно? Что было бы, будь я настойчивее, закати я истерику, манипулируй я ребенком? Никто уже никогда не сможет на эти вопросы ответить. Правда такова. Это был последний шанс все сделать правильно. Они не смогли. Это стало точкой невозврата. Витя вернулся домой раньше обычного, и хотя вечером обещал забрать Надю домой от родителей Алисы, был без ребенка. — Все хорошо? — в такие моменты она всегда пугалась. Когда Пчёлкин что-то делал не по плану, это не предвещало ничего хорошего. — Да, — он улыбнулся ей, но улыбка эта сразу показалась Алисе странной. Витя оставил верхнюю одежду в прихожей, налил себе виски. — Я выпью, за Надей съездим вместе, ты за рулем, — он не собирался напиваться, надо было просто слегка расслабить кипящий мозг и урезонить мысли. В последнее время у него будто постоянно звенело в ушах. Это жутко действовало на нервы, отвлекало. Витя мог и сам поехать, но знал, она ему запретит даже после капли алкоголя садиться за руль. — Алис, нам надо поговорить. Она кивнула и села напротив него за обеденный стол. На ней лица не было, несомненно, Алиса уже понимала, что что-то не так, но Пчёла ободряюще улыбнулся. — У меня подарок. — Вить… Какой подарок? — она ощутила одновременно накатывающую волну облегчения и усталости. Вчера по телевизору показывали американские горки, люди сначала медленно ехали по прямой, поднимались вверх, а затем скатывались вниз на такой огромной скорости, что у нее екало сердце и сжимался желудок, даже сидя дома, на диване. Жизнь с Пчёлой напоминала ей эти самые горки. Они то поднимались наверх: это была эйфория, счастье, любовь в каждом мгновении, его обещания, которым она всегда верила… Но рано или поздно они сокрушительно падали вниз. Каждый раз Алисе казалось, что она разбивается о скалы. С каждым разом все сложнее было собирать себя по частям. Он положил на стол широкий конверт и протянул его Алисе, оставив ровно на середине гладкой деревянной поверхности. Она недоверчиво потянулась вперед и взяла его в руки. — Открывай. Алиса послушалась. Медленно она достала авиабилеты, какой-то цветной буклет и два паспорта. Она открыла сначала один, на себя, затем второй, на дочь. Медленно подняв на него глаза, Алиса сложила руки в замок на столе, словно они были на деловой встрече, а не сидели у себя на кухне. Пчёла выглядел так, словно это решение не подлежало обсуждению. У Алисы на этот счет было другое мнение. — Это что? — Вам с Надей надо уехать. — В Америку? — Да. Дом красивый, я выбирал по твоему вкусу. Оплатил пока на пару месяцев, дальше посмотрим. Дом действительно был прекрасный, двухэтажный, не слишком большой, уютный, с милым садиком, качелями и белым забором. Ничего лишнего, без пошлой отделки в стиле «я могу себе позволить все самое дорогое», Витя знал Алису как никто, при других обстоятельствах ей мог бы понравиться этот дом. Но сейчас это не имело ровным счетом никакого значения, ведь он все решил сам, и ему было абсолютно наплевать на ее мнение. — А меня ты спросить не подумал? — Спросить о чем? — Ну, например. Алиса, дорогая, ты хочешь положить хрен на свою жизнь, на работу, на свои планы и свалить в Америку? Пока на пару месяцев, дальше посмотрим. — Не ерничай. Ты же хотела в отпуск — вот, пожалуйста. Пчёла знал, на что она злится, но у него не было выбора и не было времени уговаривать. Сейчас Алиса должна была собрать вещи и сделать так, как он просит. Она усмехнулась. — Это не отпуск. Это ссылка. Что происходит, Витя? Он сделал глоток обжигающего виски и чуть размял шею. Ничего не происходило. Ничего сверхъестественного. Все было очень даже хорошо. Они с Алисой были счастливы, наконец. У них росла дочь. Родители, слава богу, были живы-здоровы. Фил открыл глаза, ему становилось лучше, по крайней мере, врачи так говорили. Он мог выбраться, мог снова однажды начать жить полноценно, Пчёла был в этом уверен, Валера, все-таки, спортсмен, характер у него пробивной. Их «машина» работала, как часы. Деньги лились рекой. Отношения между друзьями устаканились, в «бригаде», наконец, наступил мир. И он чертовски не доверял этой белой полосе, хотя и чувствовал себя по-настоящему счастливым. До выборов оставался месяц. Эта игра набирала обороты совсем нешуточные, хотя сначала Пчёла не отнесся к намерению Саши пойти в депутаты серьезно. В войне против Каверина они, конечно, пошли за Белым. Не по-пацански было сворачивать с пути. Витя знал: деньги и власть сводят людей с ума, как и желание мстить. И Каверин свихнулся, это точно. Бить он будет по больному. Допустить хоть на мгновение, что из-за войны Белого и бывшего мента с района пострадают его родные, Пчёла не мог. Алиса была упрямой. И если он сейчас не сделает все правильно, завтра она в самолет не сядет, хоть силком ее туда не запихивай. Он вздохнул. Придется говорить как есть и пенять на себя. — Да выборы эти, черт бы их побрал. — Что с выборами? — У меня предчувствие. Блять, Алиса, не смотри ты так… — он достал из кармана штанов сигареты и закурил прямо на кухне. Обычно она не позволяла ему этого делать, сейчас молчала и внимательно, с тревогой смотрела на него. — Я смотрю так, потому что ты не прав. Ты не можешь принимать такие решения в одиночку. Мы семья, Витя! — Да, мы семья! Именно поэтому я хочу знать, что вы в безопасности. Саня победит, все немного уляжется, и вы вернетесь. Надо просто перестраховаться, — он бросил сигарету в пепельницу и подошел к ней, проводя ладонями по ее рукам. — Алис... Алиса еще несколько секунд сидела, не шевелясь. Она смотрела в одну точку, пытаясь успокоить пошаливающие нервы. Хотелось курить. Или завыть. Да, это было бы хорошо. Заорать так, чтобы он, наконец, ее услышал. Но между ними снова росла стена. Любая бы была рада оказаться на ее месте, слетать в Америку, подальше от сугробов и московской серости, но ей эти два билета не приносили никакого удовольствия. Она знала, что было, когда Белов отправлял свою Олю в Америку с сыном, и пусть Пчёла и заливал ей о безопасности, в такие моменты она ему совсем не верила. Затем она все-таки поднялась с места, повернувшись к нему лицом. — Девочка моя, — он взял ее лицо в свои руки. — Я знаю, почему ты злишься. И ты правильно делаешь. Я веду себя как тиран и как сволочь. Но сейчас ты должна меня послушаться. Собрать вещи. Взять Надю. И улететь. Можешь даже меня ненавидеть, слышишь? Но ты же знаешь, так правильнее всего. — Нет, Вить. Хочешь расскажу, как правильнее всего? — она не стала дожидаться ответа. — Правильнее всего мне в этом конверте найти три билета и три паспорта. Он поднял глаза к потолку, тяжело вдыхая, так, словно на своей спине он держит весь этот чертов мир. Снова да ладом. Они обсуждали это не раз и не два, и оба понимали, что снова ходят по кругу. — Алис, ты же знаешь… — начал он на выдохе, готовый в сотый раз повторить все, что говорил раньше, но другими словами. — Да. Да, я знаю, — прервала она, поймав взгляд его голубых глаз. — Пацаны, бригада, клятва, — она резко убрала его руки со своего лица. В глазах у нее стояли слезы. Алиса чувствовала, что больше не может бороться за него. У нее не осталось сил. — Ты умрешь когда-нибудь из-за своих пацанов. Кровь мгновенно вскипела под его кожей. Злость почти затуманила разум, хотелось хорошенько тряхануть ее за плечи, ведь Алиса почему-то не понимала, что он для них старается, пытается обеспечить им безопасность, а она бросается такими словами, не задумываясь. Он плотно сжал губы, чтобы ничего не ответить, иначе все снова перерастет в скандал. Алиса смотрела на него, все еще наивно ожидая, что он изменит свое решение. Она была готова бросить все и уехать, если он считает, что так будет лучше. Но с ним вместе. Сейчас она видела, что он просто чертовски на нее зол. Алиса вдруг с ужасом осознала, что они словно на разных языках говорили. Может, так было всегда? — Понятно, — не своим голосом проговорила она. Предательская слеза все же скатилась по ее щеке, но Алиса быстро стерла мокрую дорожку ладонью. Плечи ее тряслись от боли и злости, но она держалась, чтобы не разрыдаться. — Ты поедешь? — спросил он сквозь зубы. — Поеду, — она демонстративно взяла со стола паспорта и билеты, гневно посмотрела на него, сверкнув глазами. — Иди ты нахер, Пчёлкин. Быстрыми шагами она покинула кухню, хотя и чувствовала на своем затылке его прожигающий насквозь взгляд. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, она услышала грохот, Алиса вздрогнула всем телом, ухватившись за перила, чтобы не упасть. Она нервно сглотнула, вросла в пол, не в силах пошевелиться. Она не знала, то ли сбежать вниз, то ли быстрее подняться наверх. Витя перевернул стол и что-то хрипло прокричал. Послышался звон стекла. Он просто громил их дом, и звуки эти разрывали ей сердце. Почувствовав, что слезы сорвались по щекам, она быстро поднялась наверх, достала из шкафа чемодан и начала торопливо скидывать туда свои вещи и вещи Нади. Сердце ее обливалось кровью.