Наши

Обходить сумасшедших дальше смысла было немного: наиболее подходящую кандидатуру отработали первой. К тому же, можно бахвалиться сколько угодно, но глупо отбрасывать простой факт: на этот раз едва ли кто-то закроет глаза на игнорирование устава и нарушение массы запретов. А Стеклова явно не хотела, чтобы кто-то вмешивался. Как минимум, чтобы не прознали про её странные рабочие контакты. Да и закрадывалась у Игоря смутное подозрение, что полученные им данные уже какое-то время неактуальны. — Слушай, ну она же по серийникам, — продолжал рассуждать вслух Дима, едва поспевая за широкой громовской поступью. — Наверное, у нее есть доступ к информации про психически нестабильных людей, которые привлекались… — Вот ты правда не понимаешь? — Чего? Мда, недалеко они так уйдут. Что в поисках Доктора, что вообще. — Вот я тут годами работаю. Всех местных барыг, торгашей, сутенеров, скупщиков краденого и прочий сброд, с которым тебе сегодня пришлось знакомиться, знаю поименно. Хоть один меня вот так же встретил? Даже не с лебезением — с трепетом. Так нквдшников, наверное, встречали. Кто их разберёт, то ли спасать тебя пришли от иностранных угроз за соседней стенкой, то ли сейчас пулю в лоб пустят. — Ты все ещё думаешь, что он испугался её? — Я не думаю. Я это видел, — Слышал. Чуял, как хотите называйте. Дубин на это только плечами пожал. Мол, поверю на слово. И, не теряя времени даром, завел уже знакомую шарманку: — Так, значит, всех местных беззаконников мы обошли, а с психами пусть её столичное высочество разбирается. Что теперь делаем, напарник? Уже середина дня, может, поедим вместе, а потом… — Вместе. Простая мысль ошарашила как обухом по голове. Черт, может, всё-таки стоит время от времени интересоваться, что там в мире передовых технологий происходит? Глядишь, сообразил бы раньше. — Значит так, — Гром замер прямо посреди тротуара, поспешно разрабатывая план действий. — Ты сейчас идёшь в участок и составляешь подробный отчёт, как мы целый день старательно искали холодильники. И, если время и энтузиазм в одном месте останутся, попробуй узнать ещё кое-что…

***

Башня выглядела…ну, башней. То есть как нечто огромное, величественное и не совсем уместное в обыденном городском пейзаже. Разглядывая гиганта из металла и стекла, Игорь не мог отделаться от двойственного ощущения: с одной стороны невозможно было не замечать нечто настолько броское и цепляющее глаз, а с другой тут же создавалось ощущение неприступности, хотя двери открывались без малейшего промедления. — Проходите, Сергей вас ожидает, — дружелюбно поприветствовало его миловидное электронное личико в холле. А что, удобно. Не болеет, в отпуск не ходит, дурным настроением не страдает. Офис на последнем этаже оказался набитой всякими причудами стеклянной коробкой. И чем дольше Гром осматривался, тем сильнее ассоциация крепла. Маленький удобный диван и кресла посреди кабинета, несколько автоматов со всякой всячиной, соседствующие с произведениями искусства — как будто ребенок в тайнике все самое ценное собрал. Чутье — или пресловутый опыт, — не подводит. Хозяин кабинета под стать. — Проходите. Чай, кофе, газировка? Владелец коробки с сокровищами худощавый, бледный и совершенно не похож на человека, который воротит миллионами. Чуть взлохмаченные рыжие волосы и совершенно не офисная одежда образ дополняют. Не ребенок, конечно, но тинейджерского духа в хоть отбавляй. Кто ещё додумается на рабочее место автомат с конфетами притащить и обозвать это дело незакрытым гештальтом? Гештальтом, блин! Игорь не может сдержать улыбки, переводя это заковыристое словечко на человеческий. Наверстать упущенное — просто и понятно. — Я к вам вообще-то по поводу видео Чумного Доктора. Разумовский терпеливо и даже несколько виновато ему разъяснил, что видео завирусилось (ещё одно идиотское, но очень уж подходящее слово) и удалить все копии теперь не получится ну никак. — А отследить, с чьего аппарата велась трансляция? — Боюсь, из-за двойной системы шифрования отследить это технически невозможно. Блеск. — Зачем же создавать то, что вы не можете контролировать? Гений, чудак и любитель газировки не теряется. Да и разве станет теряться человек, уверенный, что поступает абсолютно правильно? — Потому что свобода слова — неотъемлемое право каждого. Ну вот, пожалуйста. Знаменитый юношеский максимализм в сочетании с полным непониманием и неприятием ответственности. Ему очень не хочется походить на тех ханжей, что кричат в с экранов о террористах, ведущих тайную переписку через соцсети, но сложившаяся ситуация почти что обязывает. — Хотели дать людям свободу слова, а подарили маньяку трибуну с микрофоном. Разумовский его взгляд выдержал, хоть и порывался сначала глаза отвести. А потом вдруг вскинулся, словно готов был броситься в бой, как в последний раз. Готовился к нападкам, что ли? А ведь наверняка предупреждений о подобных ситуациях наслушался, пока проект свой продвигал. — Трибун было достаточно и до меня, и до эпохи интернета. Газеты, радио, телевидение. Дровосек* и Зодиак** и этим прекрасно обошлись. А Герострату*** понадобился только собственный язык. Кому-кому понадобился? Впрочем, не важно, суть Гром уловил и крыть ему нечем. Безумец, жадный до славы, всегда найдет способ ее обрести. Но собственное упрямство так просто сдаться не позволяет. — Тогда это хотя бы можно было контролировать. А у вас… — как же там говорилось на видео? — Неограниченный доступ к контенту. — Именно. Возможно, стоило бы всё-таки выставить рамки? Разумовский сложил пальцы домиком и снова глянул на своего посетителя из-под упавших на глаза прядей. Словно прикидывал, как этому прямому грубоватому человеку, не желающему вылезать из безнадежно прошедшей эпохи, лучше втолковать прописные истины. — Рамки, майор, вещь на самом деле очень гибкая. Причем не в хорошем смысле. Ограничения часто только кажутся решением проблемы. Чистящие алгоритмы обычно выбрасывают массу совершенно безобидных вещей, а вручную за всем не уследишь. Да и это не помогло бы — человеческий фактор, сами понимаете. Игорь понимал. А ещё понимал, что за «фактором» обычно скрываются банальная лень, равнодушие или жадность. И черти бы его побрали, если они сейчас о соцсетях. — И вы считаете, что лучшим вариантом будет вовсе убрать все ограничения? На этот раз Сергей не сдержал улыбку: — Тогда все в равных условиях. Разве не так должно выглядеть идеальное общество? — Пожалуй, да. Даже проиграв в этом споре, Игорь не мог не улыбнуться в ответ.