Во́роны на плечах

Мэри пришла поздно ночью, когда Чарли уже спал. — Ты не понимаешь, о чём говоришь! — прошипела она, когда я поделилась сбивчивыми размышлениями о диете. — Думаешь, Каллены единственные пробовали питаться животными за прошедшие тысячелетия? И есть причина, почему все, кто не вернулся к человеческой крови, мертвы! — Я поёжилась. Мэри вздохнула, прошлась по комнате перед кроватью, на которой я устроилась, и продолжила уже спокойнее. — Наш мир жесток, а кровь животных делает нас слабее. Вампир-одиночка, выбравший этот путь, обречён при первом же столкновении с себе подобными. Ковен «вегетарианцев» с большой вероятностью не сможет защитить территорию и станет легкой добычей для соседей. Карлайлу чертовски повезло: он заручился расположением Вольтури, долгое время служившим ему щитом, прежде чем создал ковен. Само то, что Карлайл выжил — чудо! Относительно безопасным их существование стало только в сороковых, с возвращением Эдварда, созданием Эммета… — Мэри покачала головой, а я в который раз поразилась, как много она знает о Калленах. Неужели они были настолько беспечны, что отследить их перемещения в прошлом не составляло никакого труда? — Предлагаешь так чинно и целомудренно самоубиться? Я не смогу защитить ни себя, ни тебя, если буду питаться животными. — Тогда, может, стоит остаться в Форксе? Не знаю с чего, но Каллены вроде настроены помочь защитить меня… Мэри фыркнула. — Не знаешь, как же... — и удивлённо приподняла брови на моё недоумение. — Правда, что ли? Я нахмурилась. — Ну же, включи мозги, Беллз. Вспомни, Каллен стал подбираться ближе к тебе ещё до того случая с фургоном, верно? — Я кивнула, вспомнив неловкий разговор на физкультуре, когда Эдвард выбрал меня в партнеры. — Думаешь, много людей способны противостоять вампирским способностям? — Откуда бы мне это знать? — огрызнулась я. — В Википедии поискать? Мэри хмыкнула. — Ну да… в общем, за сотню лет, ты единственная. Это охренеть как обескураживает. — Тебе-то откуда знать? — вскинула брови я, осмысливая её слова. К моему удивлению, Мэри замялась. Я нахмурилась, подалась вперёд на кровати, на которой сидела. — Мэри? — Как, по-твоему, я узнала о прошлом коротышки и маньяка? Вела задушевные беседы за чашечкой чая? Наверное, стоило догадаться раньше. Когда ей удалось подбросить журнал, или когда она вообще решила сделать это вместо того, чтобы попытаться встретиться, или когда она оказалась настолько детально осведомлена о том, что Эдвард не отходил от меня, при том, что шпионить за телепатом или провидицей заранее провальная идея… — Я вижу прошлое людей. — Я моргнула, а Мэри скорчила гримасу. — Есть свои ограничения, но поверь, я очень крута. Так вот что за способ «выяснить наверняка»… С этим трудно спорить. — Твоё прошлое я не вижу… Связано ли это с тем, что «моё прошлое», как и сама «Изабелла Свон», были настолько размытыми понятиями, что даже я имела о них весьма смутное представление? — Поэтому я тебя заинтересовала? — Можно и так сказать. Я нахмурилась, чувствуя недоговорённость и Мэри поморщилась, заметив это. — Я предпочитаю оставаться в городе несколько месяцев. Так я могу приглядеться к ублюдкам и… выбирать тех, о чьей смерти никто не будет жалеть. — На её лице застыло безразличное выражение, но я достаточно хорошо её знала, чтобы распознать браваду. — Иногда случаются… свидетели. Моё сердце пропустило удар. — Блядь, Беллз, — простонала она и отвернулась к столу. — Я только проверяю, заявляют ли они в полицию о том, что видели нечто подозрительное, или предпочитают не влезать. Если первое, я просто покидаю город. Мне стало совестно за подозрения, но стыд тут же вытеснило озарение. — Тот утопленник… я видела тебя! В жёлтом дождевике, да? Мэри кивнула. — Я отыскала тебя на следующий же день, но… ни черта не увидела. Впервые. Решила подобраться поближе, чтобы удостовериться, что ты промолчала об увиденном… и разобраться, почему не вижу твоё прошлое. Первой догадкой была амнезия, — она замялась на секунду под обвиняющим взглядом. — Должна же я была проверить твою семью. Но я специально отыскала пару похожих случаев, и их прошлое я видела отчётливо… Было ещё несколько вариантов, но ещё более бредовых. С появлением телепата стало ясно, что дело наверняка в даре. — Типа, у меня мысли на какой-то другой частоте? — скептически протянула я. — Скорее, мозг в экранирующей оболочке, — Мэри криво улыбнулась. — Ставлю на то, что на тебя не действуют дары, работающие с разумом. — И причём тут намерение Калленов защитить меня? Какой-нибудь «закон по охране одарённых»? — Есть вампиры, которые обращают одарённых в надежде усилить свой ковен, — кивнула Мэри. — Но у Карлайла другая философия. Тут причина, в основном, в Эдварде. Мэри с силой провела руками по лицу, отчего раздался сухой скрежещущий звук, и посмотрела на меня. — Не знаю, что там пришло в его растрёпанную башку. Но могу догадываться. Невыносимая скука — видеть все самые потаённые мысли, мечты, желания окружающих, самые жалкие порывы и мелкие пороки… Даже простые, заурядные взаимодействия с людьми начинают требовать нечеловеческого снисхождения. Отголоски сочувствия в её голосе заставили меня задуматься, что она говорила не только об Эдварде, которого с трудом могла вытерпеть. — В тебе он увидел первую за много лет загадку. Ты заставила его почувствовать себя человеком. А он на этом повернут. Вот теперь её презрение вернулось в полной мере. Я хмыкнула. — Разве для тебя я не была такой же «загадкой» поначалу? — Я вела себя гораздо ответственнее! — вспыхнула Мэри. — Не раскрывала своего происхождения, не создавала проблем, не привлекала к тебе внимания психованного маньяка! — Ты просто душка, — я согласно кивнула. Мэри скривилась. — Я здесь не потому, что хочу взломать шифр на твоём разуме. — А… почему? — тихо спросила я. Она беспомощно пожала плечами. Я не торопила. Ответ был необходим, чтобы принять взвешенное решение. Через полминуты Мэри сдалась. — У вампиров немного законов. Но те, что есть, непреложные. Один такой запрещает обращать детей до четырнадцати лет. — Ладонь Мэри сжалась в кулак. — Мне должно было вскоре исполниться пятнадцать. В тот день обезумевший от голода вампир убил четверых и бросил тела в пустыне, подальше от города, оказав мне единственную услугу. Впрочем, вряд ли он рассчитывал, что я выживу. — Её брови дрогнули. Сердце болезненно сжалось: я вынудила вспоминать то, что ей явно хотелось бы забыть… — Мне повезло. Теперь я это понимаю. Очнувшись после обращения, я попыталась вернуться в город, но очень скоро наткнулась на двух любителей приключений. Так я узнала, что такое жажда. Всё произошло меньше, чем за минуту, но ещё долгие годы меня преследовало то, что я увидела до их смерти. Сработал дар. Мэри подошла к окну и повернулась ко мне спиной. — Это были обычные люди. Таких миллионы. Но они больше не были… обезличенными незнакомцами. Я знала в лицо их родителей и друзей, невесту одного. Её тоже звали Мария, — нервный, рваный смешок... Она помолчала несколько секунд. — Я… ушла. Добралась до Альмерии, крупного города на побережье, охотилась на людей, которые этого заслуживают, избегала остальных. Присматривалась издалека, чтобы не учуять аромат и не сорваться, благо для моего дара достаточно видеть человека… Становилось легче. Но однажды я увидела другого вампира. Его звали Гектор; кочевник, старше четырёх сотен лет, блуждающий в поисках территории, которую мог бы занять. Он не заметил меня, и именно благодаря этому я осталась жива. В тот день я узнала многое о своём виде... и о существовании Вольтури, о законе, который я чудом не нарушила до этого, об их жесткости. Какое-то время кочевник состоял в ковене, но они привлекли внимание итальянцев. У них был одарённый, которого хотел заполучить Аро. Так я узнала и о том, что Вольтури не считаются с законом, чтобы взять желаемое. Она замолчала, позволяя мне додумать оставшееся. Вольтури охотились за одарёнными. Мэри наверняка заинтересовала бы их. Её можно было обвинить в чём угодно, но слишком юный возраст давал простор для приговора. Разве не милосердно было бы с их стороны оставить Мэри жизнь и стать добрыми опекунами? Меня передёрнуло. — Я избегала вампиров всю свою жизнь. Выбирала солнечные города, чтобы не столкнуться с другими кочевниками, вычисляла занятые территории… Заводить знакомства в человеческом мире было опасно, я могла привлечь внимание. Кроме того, какой в этом интерес, если я с первой минуты могла узнать о них всё, что пожелаю. — Она посмотрела на меня. — Возможно, любопытство и сыграло роль… но ты быстро стала мне подругой. Первой за полвека. И я не хочу тебя терять. Я молча смотрела в ответ, потом соскочила с кровати, подошла и обняла Мэри за плечи, чувствуя короткий вздох где-то в районе шеи. — Только не ешь меня, — нервно пробормотала я, усилием воли заставляя себя не отстраняться. — Я тебе ещё пригожусь. — Дура, — приглушённо фыркнула она. *** Мэри была расстроена, когда я призналась, что хочу задержаться. С трудом, но удалось уговорить её. Во многом решение определялось тем, что Джеймс ищейка и, пожелай он того, может последовать за нами. Он уже несколько недель бродил по округе, и с большой вероятностью прознал о моей связи с Калленами. Оказаться один на один с ним казалось гораздо опаснее, чем остаться под защитой целого ковена. Сообщить, что мы остаёмся, Мэри вызвалась сама, и даже вернулась без следов того, что её пытались разорвать на кусочки за невыносимость. — Чарли? — Входит в договор, — кивнула она, сидя на подоконнике. Каллены согласились охранять меня и отца. Это лучшее, на что я могла рассчитывать, но всё равно нервничала. Мэри согласилась помочь им в выслеживании и сборе информации, потому что «должна же я проконтролировать этих дилетантов», и собиралась отправляться уже через пару часов. — Если не вернёшься, я сама тебе голову оторву. — За кого ты меня принимаешь? — возмутилась она, даже перестав раздражать меня, болтая ногами. Я только нахмурилась. — Эй, — её голос смягчился. — Я занималась этим полсотни лет. Выслеживала, пряталась... — Тогда рядом не ошивался чокнутый психопат. — Я уже следила за ними. На самом деле, сложнее всего с женщиной, Викторией. У неё дар избегать опасностей… Мэри видела прошлое, но не всё сразу. Чтобы выяснить что-то определённое, нужно было наблюдать какое-то время, копаясь в том, что ей показывал дар. Мэри называла это «распутывать клубок» в поисках ниточки, которая приведёт к нужной информации. — …хотя мне кажется, что его можно обойти, — она задумчиво прищурилась, но так ничего и не придумала. *** Мэри не вернулась ни ночью, ни утром, и меня уже потряхивало от всевозможных жутких мыслей, не прекращающих лезть в голову. Первые уроки тянулись, кажется, вечность… По дороге в столовую я пыталась отвлечься, с напускным энтузиазмом расспрашивая Эрика о статье в стенгазете. — Слушай, Аризона, — протянул он, — может, дашь интервью о жизни в Финиксе? Сравним школьную жизнь, учебные программы… Я поперхнулась вдохом. Со своей «амнезией» я могла бы стать автором статьи типа «Рак кожи или трупная бледность — что выберете вы?», ну или «Кочевники и вегетарианцы: как вляпаться в смертельные игры бессмертных не прилагая усилий…». — Ну, попробовать стоило, — хмыкнул Эрик, наблюдая, как моё лицо меняет цвет на пурпурно-красный, пока я пытаюсь откашляться. За столиком Калленов сидели только Розали и Эммет. Я отвернулась и поплелась за одноклассниками, чувствуя, как от тревоги в животе будто скручивается тугой узел. Эдвард тоже участвовал в ночной вылазке и всё ещё отсутствовал… Я не могла позвонить, боясь, что это может выдать их в самый неподходящий момент, или отвлечь, или… Чёрт. Отвлечь нужно было меня, пока я не накрутила себя до нервного срыва. Взяв круассан с газировкой, я привычно устроилась между Анжелой и Джессикой и принялась косплеить Калленов — то бишь, играть с едой. Джесс собиралась сгонять на днях в Порт-Анджелес, пройтись по магазинам, и звала с собой. Я отмахнулась неопределённым «посмотрим», предвидя, что ни Каллены, ни Мэри не будут в восторге от необходимости охранять меня в другом городе. Вместо одного надзирателя я теперь имела дело с восемью, благо хоть по очереди. Раздражённый вид Розали подтверждал, что меньше всего ей сейчас хотелось торчать в школе и присматривать за мной. Даже обычно жизнерадостный Эммет выглядел недовольным. Я вздохнула, залпом допила газировку и отправилась на биологию, по дороге выбросив растерзанные останки круассана в урну. Мистер Беннер притащил в класс старенький телевизор и видеомагнитофон. Следующей темой в программе шла генетика, и в качестве прелюдии мистер Беннер решил посмотреть с нами «Масло Лоренцо». Класс возликовал, да и я поблагодарила метафорического ангела-хранителя, избавившего меня от плохой оценки. В голове царила такая неразбериха, что подготовиться к занятиям я не смогла почти физически. Вставляя кассету в магнитофон, Беннер вкратце рассказывал о фильме, когда дверь открылась. Я подпрыгнула на стуле, будто меня током ударило, и впилась взглядом в вошедшего Эдварда. Пока он извинялся за опоздание и просил разрешения войти в класс, в голове билось только: посмотри на меня, посмотри, посмотри… Казалось, стоит ему сделать это, и я всё пойму, но когда он поймал мой взгляд по пути к парте, я поняла, что ошибалась. Почему он здесь? Они выяснили, что хотели, и устроили передышку? Элис увидела, что мне грозит опасность? Джеймс почуял слежку и они подрались? Где Мэри? Мистер Беннер выключил свет, и я мысленно чертыхнулась — в такой темноте я точно спалюсь, если достану телефон, чтобы набрать ей сообщение… Фильм тянулся бесконечно долго. За сюжетом я не следила, отсчитывая минуты до конца урока. В свете экрана я видела только напряжённый силуэт Эдварда, и уговаривала себя, что хотя бы он в порядке. Когда прозвенел звонок, я рванула к выходу за Калленом, споткнулась о порог — ну, разумеется! — и вывалилась из двери класса, больно стукнувшись лбом об его грудь. — Чёрт! — Ты в порядке? — он потянул меня дальше за локоть, чтобы освободить проход. Чёрные глаза смотрели непривычно растерянно. — Да, — выдохнула я, перехватывая его предплечье, словно он собирался сбежать, забрав с собой ответы. — А что с..? — Виктория сбежала, — он коротко нахмурился, и быстро, резко продолжил: — Мэри цела. Я зажмурилась. От нахлынувшего облегчения закружилась голова. — Белла… — уже тише, с долгим разочарованным вздохом пробормотал Эдвард, как будто пытался извиниться. — Все целы. Не стоило так волноваться. Простите, доктор Мёрфи, я всё проебала. Я почти уткнулась в рубашку Каллена и старательно задышала на счёт: один, два, три, четыре... один, два... Тревога внутри потихоньку рассасывалась, расползаясь туманом. Эдвард терпеливо ждал. Наконец, я выпрямилась и снова замерла. Эдвард смотрел острым, холодным взглядом — будто резал всё, чего им касался. Я ощущала это кожей. Чёрные, засасывающие в себя свет глаза пронизывали до основания, дырявили насквозь, будто гвоздями, приколачивали к месту и лишали воли пошевелиться, отстраниться… Эдвард сделал это сам. Отступил на несколько шагов, пока ужас проступал на его лице, как невидимые чернила от близости огня. Раньше, чем я сумела выдавить из себя хоть слово, он развернулся и исчез за углом, сильно превысив безопасную, «человеческую» скорость. — Дьявол… — выругалась я в тишину коридора. До кабинета политологии я добрела уже после звонка. Повезло, что мистер Джефферсен задержался, и вошёл в класс через минуту после меня. Пока раздавали проверенные работы, я улучила момент, чтобы прочитать пришедшее сообщение. «Рыжая сучка удрала. Увидимся после уроков» Я только опустошённо вздохнула и прикрыла глаза. *** На следующее утро я остановилась на школьной парковке раньше, чем обычно. Заглушив мотор, я вцепилась в руль перед собой будто в спасательный круг. Удивительно, как долго я продержалась без нервного срыва, но он, кажется, уже маячил на горизонте... Издав тихий, сдавленный стон, я прикрыла глаза и опустила голову на руки. раз-два-три-четыре… Мэри вернулась утром. И вот честное слово, спокойнее вчерашнего этот день не стал. При взгляде на Эдварда Мэри узнала, что произошло в коридоре после биологии, и это буквально снесло ей крышу. Насколько я смогла вычленить из разъярённого шипения, их с Эдвардом едва разняли. Но на этом всё не закончилось: спустя несколько часов Виктория забрела на территорию оборотней, и Мэри чудом не передралась ещё с парочкой Калленов, которые не позволили ей нарушить границу следом за вампиршей. А завершить эту фееричную череду эскапад она решила утренним скандалом со мной. — Какого хрена ты промолчала?! Он не нагрубил тебе или наступил на ногу! Ты не можешь просто сделать вид, что ничего не произошло! — Вот именно! — кажется, впервые за время нашего общения я по-настоящему вышла из себя. — Ничего. Не. Произошло! Он меня пальцем не тронул! — Охуеть теперь! — всплеснула тонкими руками Мэри. — Выдадим ему поощрительную наклейку? Я задержала дыхание: …три, четыре, пять, шесть … Откуда мне было знать, что она настолько разозлится на моё молчание, что провалит вылазку?! Вчера вечером она казалась увлечённой загадкой дара Виктории, даже азартной. Я слушала её рассуждения, лёжа на кровати и подбрасывая резиновый мячик в воздух. Два из пяти бросков отскакивали, и Мэри подавала мне другой мячик, пока подбирала улетевший. Виктория почти не обсуждала свой дар, даже с обожаемым Джеймсом, и Мэри это явно раздражало. Я подначивала, что она не привыкла играть честно, пока не получила очередным мячом по лбу… Следующим за давящейся хохотом Мэри всплыло воспоминание, как я хлопнула дверью и уехала в школу, оставив в доме взбешённую вампиршу... Блеск. Тяжело выдохнув, я выпрямилась. На парковке заметно прибавилось машин, и мой взгляд машинально зацепился за серебристый вольво. Каким-то чудом я не вздрогнула, напоровшись на взгляд Эдварда сквозь лобовое стекло. Отчего-то было сложно отвернуться; секунды тянулись и тянулись… наконец, я моргнула, усилием воли возвращаясь в реальность, и слабо махнула рукой в приветствии. Мне показалось, что он помрачнел ещё больше, но точно сказать было трудно — слишком большое расстояние. Сразу за этим он вылез из машины, захлопнул дверь и, не оборачиваясь, пошёл в школу. Я нахмурилась, гадая, злится ли он на меня за вчерашнее — что было бы не слишком-то справедливо — или за то, что я притащила в их город Мэри. Тут, признаюсь, оправдаться сложнее. Хотя это не то чтобы было моей виной — или моей проблемой, если на то пошло. Подцепив рюкзак с пассажирского сиденья, я закрыла машину и поплелась на урок. ***