***
Вообще — невероятное скопление различных иностранных магов и волшебных существ. Кого тут только не было. Начиная от мелких лепреконов, гномов, гоблинов и вейл, и кончая совсем уж экзотическими магами, колдунами и шаманами. Я очень сильно подозреваю, что и существ, умеющих маскироваться под человека, и различной степени опасности тут тоже с избытком. Во всяком случае, когда я задевал полем моей эмпатии различные группы, то отчётливо чувствовал таких, насквозь здесь незаконных гостей. Насчитал семерых оборотней, трёх кицуне, двух ламий и даже одного вендиго. Отчего мне очень захотелось запулить по лагерю американцев чем-нибудь убойным. Откуда эта пакость вообще здесь взялась? Очень сомневаюсь, что вендиго может интересоваться квиддичем. Его кроме человеческого мяса ничего не может интересовать. А ведь наибольшее количество таких вот странных и опасных существ находилось как раз в стоящем компактно лагере «кузенов». Я даже обходя шатры наших африканских гостей не почуял чего-то опасного, кроме одного-единственного штриги. Тоже та ещё тварь, но терпимо. В который раз подумал, что с моей способностью считывать эмоции, из меня бы вышел просто великолепный охотник на монстров. Если бы я ещё умел и мог управлять этой своей способностью, то любая команда специализирующаяся на таком виде деятельности, приняла бы меня с распростёртыми объятиями. Но как бы это не было для меня полезно, но я всё равно с удовольствием бы избавился от этой своей фишки. Постоянно чувствовать и знать, как к тебе относится собеседник, очень сильно напрягает мозги. Мне только в обществе своей девушки наиболее комфортно. Больше ни с кем. А когда в область чувствительности попадает вот такая вот пакость вроде вендиго, то это вызывает тошнотворные позывы. Чувствовать чужой всепожирающий голод или бесконечную жажду крови — так себе ощущения. Я хотя бы благодарен Ханешу, что это только в радиусе тридцати футов от меня действует. Иначе бы точно свихнулся. Потихоньку бродя от одного скопления магов к другому, и автоматически отмечая и запоминая в уме расположение, обдумывал сопутствующую мысль, которая уже давно крутилась у меня в голове. Дело касалось моего весеннего трофея, а именно — диадемы Ровены Рейвенкло. На сегодняшний день я могу смело сказать, что я натуральный банкрот. Денег на моём анонимном счету осталось две тысячи сто семьдесят восемь галеонов один сикль и четыре кната. Всё потому, что мне пришлось заказать у гномов новый накопитель для диадемы. Сложность состояла в том, что такой камень ещё было нужно найти, обработать и огранить строго определённым образом. Проще говоря нужно было с абсолютной точностью скопировать оригинал, пока занятый крестражем Темного Лорда. А это очень и очень дорого мне обошлось. Бородатые коротышки взяли заказ и заодно опустошили мой счёт. Семьдесят восемь тысяч галеонов за сапфир с копей Шри-Ланки, и работа волшебника-ювелира, заточенного на работу с магическими накопителями, стоит невероятно дорого. Я, например, так не смогу. Простенькое что-то — пожалуйста. Так любой, более-менее профессиональный артефактор сможет с камнями поработать, но мне нужна именно точная копия со статичными параметрами выходов… «манонапряжения», скажем так. Мне очень нужна была эта проклятая корона Ровены, ибо только с ней у меня был шанс разобраться с моей эмпатией и научиться её отключать и запускать по собственному желанию. Вообще, крайне полезный артефакт, и у меня на него обширные планы. Вот только денег для починки я на него угрохал столько, что уже сейчас в отчаянии. Самая внушительная одномоментная покупка за всю мою жизнь. До родовых накоплений, где я смогу поправить свое финансовое положение мне до совершеннолетия не добраться, а траты ещё предстоят. Вся надежда на выигрыш по моей ставке. Иначе мне придётся круглосуточно в своей мастерской работать не меньше года, как рабу какому, чтобы восстановить своё благосостояние. И ведь продать-то в сущности и нечего. Всё нужное, полезное и в перспективе коммерчески выгодное, как те же запчасти василиска… или моего недавнего гостя-вампира. Я ещё и зельеварением вплотную займусь, что обещает тоже нехилый такой «выхлоп». А вот времени на всё это, как всегда и нет.***
— «Налейте наёмникам полные чаши?» — вопросительно хмыкнул я по-русски, смотря на мрачного Энрике Хорхе Гарсиа Алехандро-и-Вальдеса. Твою мать, еле-еле и с трудом его полное имя вспомнил! — Qué? — спросил немного пьяный Рик, сидящий за столом в моей палатке и в одиночестве накачивающийся вином. — Спрашиваю, чего это ты такой невесёлый? — спросил я, присаживаясь напротив. — Я не знаю с чего и начать, сеньор Поттер, — грустно вздохнул он и махнул ещё один полный бокал с кровью виноградной лозы. — Я остался здесь только по одной причине, и сейчас я не связан никаким контрактом… Только вот я совсем не уверен, что у меня есть хоть какие-то шансы на то… — он замялся, а затем как-то неопределённо и обречённо махнул рукой, потянулся к бутылке и ещё раз наполнил свой кубок. Чего это с ним? Он же вроде самый жизнерадостный и весёлый был среди всех своих братьев. Рик вообще чем-то на Кору по характеру похож. Такой же приколист и немного хитрован. — Demonio! * — в сердцах стукнул он кулаком по столу, когда опорожнил в один глоток ещё один бокал. Прям не испанец, а… я даже затрудняюсь… Может быть у них там в Испании в норме так «керогасить»? Я подхватил гитару испанца прислонённую к столу и стал задумчиво перебирать струны, пока Вальдес напряжённо что-то обдумывал. Играть на этом инструменте я и не сказать, что умел. Так, три блатных аккорда, не более. Это отголоски из «той» моей жизни остались, когда в армии было свободное время. И играю я на уровне: «Балалайка три струна — я хозяин вся страна». И, видимо, по ассоциациям со своим нынешним собеседником стал бренчать на гитаре и мурлыкать себе под нос ту самую песенку наёмников.** — Так что у тебя случилось, Рик? — повторно поинтересовался я откладывая в сторону инструмент. — Сеньорита Нимфадоро, sucedió! *** — буркнул он. — И в чём дело? Вы поссорились? Она же в тебя влю… э-э-э… нууу… Так вроде же нормально всё у вас было? — с запинкой и стараясь не сболтнуть чего лишнего спросил я. И тут поддатый испанец начал мне чуть ли не со слезами, густо перемежая английский и испанский, жаловаться и изливать душу на «нехорошую» Тонкс. Он, понимаешь, к ней со всей душой, и даже готов сделать предложение по всем правилам, а она его, вся такая холодная и неприступная, игнорирует, хотя он и не давал малейшего повода для такого её поведения. Что-то тут не так. Что-то тут нечисто! Что это Тонкс задумала? Я ведь точно знаю, как она к именно этому Вальдесу относится. Или она просто так издевается и динамит бедолагу Рика из извечной женской стервозности? Тем временем, Вальдес стал ещё более пьяным и начал самоуничижительно и самокритично высказываться уже о себе. Вроде: Кто он? Простой наёмник — ни кола, ни двора, да и совсем не богат. И что он не достоин такой замечательной девушки, и что он не сможет обеспечить ей достойное будущее, и так далее, и тому подобное. Балбес, короче. Вот уж никогда не думал, что буду выступать в роли сводника и свахи, но мне захотелось ему помочь. Неплохой ведь парень, и маг сильный и опытный. Же́нится на моей разноцветной родственнице, и все дела. Осядет в Англии, нарожает маленьких Тонксов и, может быть забросит своё беспокойное наёмничье ремесло. А вот насчёт своей бедности он тут мне сейчас совсем нескромно заливает. Я скаредно и немного ворчливо вспомнил сколько я этим испанцам отвалил галеонов при заказе на атаку активов Пьюси. Вот прям беднота! Только ему одному с десяток тысяч галеонов обломилось. Я правда не знаю, как там у них между собой делёжка происходит и, по идее, они ещё и в семью деньги от заказов должны отслюнявливать. Но кровь и риск всегда стоили дорого. На то они и наёмники. Мордредовы, дорогие наёмники! Пока пьяненький испанец плакался мне в жилетку, в палатку ворвалась, а по другому и не сказать, обсуждаемая особа. Было видно невооружённым взглядом, какая сейчас Тонкс уставшая и вымотанная, но только увидев нашу компанию, моментально преобразилась из обычной девчонки, в первостатейную аристократическую стерву. Следом за ней вошла и Гермиона. Насколько я знаю, она и мистер Лавгуд были в гостях в шатре у Блэка, но, видимо почувствовав, что я поблизости, она вернулась. Не понимаю, какая муха укусила Тонкс, но сейчас она всем нам демонстрировала просто бездну пренебрежения, а Вальдеса вообще игнорировала. Гермиона молча встала за моей спиной, положила мне на плечи свои ладошки и стала с любопытством наблюдать за открывшейся сценой. Я это прямо своим затылком чуял. Тонкс села за стол справа от меня и презрительно стала рассматривать полупустую бутылку вина. — Тонкс? — вздернув бровь, спросил я, совершенно не понимая с чего это она вообще сейчас такая. — Поттер? — она очень похоже передразнила меня. Я кивнул на испанца, который с несчастным видом уткнулся взглядом в полированную поверхность стола: — Вам двоим нужно объясниться. — Это не твое дело, Поттер, — зло сказала Нимфадора. Меня начала бесить вся эта ситуация от того, что я совершенно ничего не понимаю. Внутренне сатанея, но внешне совершенно спокойно, я отрешённо сказал: — Пока вы все у меня в гостях, здесь, — это именно моё дело. Мне не нравится, что происходит что-то, чего я не понимаю. — Неудивительно, — едко сказала она. — Что ты вообще можешь понимать? Только я собирался ответить в довольно резкой форме, этой заготовке аврора, как по моим нервам и эмпатии ударило просто запредельным чувством опасности. Смертельной опасности… чуть ли не абсолютной. Мои плечи, на которых лежали ладони моей девушки, пробили сквозь камуфляжную куртку острые когти, через которые в меня хлынула мана. Моя же ладонь, лежащая на столе, вмиг покрылась чёрной чешуёй, а моментально отросшие уже у меня кривые когти пробили столешницу насквозь. Наша совместная с Гермионой магия заклубилась вокруг тяжёлой волной, а я, с трудом ворочая шеей и преодолевая густое сопротивление воздуха, повернул голову на источник опасности. Из-за ширмы, где были спальные места для девчонок вышла Луна Лавгуд. В мятой пижаме, разрисованной мультяшными слонами, обвела нас мутным и сонным взглядом и хриплым со сна голосом сказала: — Молока хочу… В наступившей и какой-то гнетущей тишине, зевая и почёсываясь, она прошлёпала в сторону кухни, погремела там стеклом и вышла уже со стаканом в руке. По-моему она вообще не сознаёт ничего и даже, наверное, спит. Отпив молока, отчего у неё на мордашке образовались белые «усы», она, наклонив голову, стала нас рассматривать совершенно пустым серебристым взглядом. Наконец, зевнув, она сонным голосом прокомментировала: — Прикольно… — Крак! — это мои пальцы сжались в кулак, а в столешнице образовалась брызнувшая щепками в разные стороны рваная дыра. Не обращая на нас никакого внимания, Луна так же прошлёпала мимо, по пути что-то недовольно бурча, и скрылась за ширмой. Чувство опасности как отрезало. Вот только что было ощущение соседства с высоковольтным трансформатором готовым взорваться и, вдруг, как рубильник повернули. Было и прошло. Тонкс встала из-за стола, деревянной походкой подошла к Вальдесу, подхватила под локоть сжимающего свою палочку совершенно трезвого и настороженного испанца и потащила его к выходу. Там, обернувшись на пороге, она обвела нас с Гермионой долгим взглядом, затравленно сглотнула и непонятно кому жалобно сказала: — Вы все здесь психи! Ощущения когтей в теле пропали и даже не вызвали каких-либо неприятных или болезненных чувств. Из-за спины вышла Гермиона и задумчиво стала смотреть на дыру изуродовавшую новенький стол. Я же в это время смотрел, как моя правая рука медленно возвращается в исходную форму. Вот втянулись в пальцы блестящие антрацитовые когти, а вот и чешуя, только какая-то матово-чёрная, стала растворяться, и сквозь неё проступила моя обычная, немного загорелая, кожа. Спонтанный метаморфизм сработал, и тут можно уже смело сказать, что это были потуги моего подсознания создать боевую форму. Пробить лакированную поверхность дубовой столешницы я бы осознанно не смог. Изобразить похожую конечность можно, конечно, но, как я уже однажды демонстрировал Гермионе, эта конечность будет нефункциональна. — Менса Репаро! — направив свою новую палочку на стол, решительно произнесла Гермиона. Отрешённо и уйдя в себя, я краем сознания отметил, как стала стремительно зарастать уродливая дыра со следами моих когтей, а стол постепенно приобретать первоначальный вид и даже полировку. Мы не сговариваясь не стали обсуждать только что произошедшее событие, а молча сидели за столом. Что Гермиона, что я напряжённо обдумывали каждый свои мысли, и я могу с очень большой долей вероятности предположить, что она думала почти то же самое что и я, и это касалось нашего метаморфизма. — Устал я чего-то… — пробормотал я и сам себе кивнув, постановил: — Спать пойду.***
Передо мной на столе лежал самый большой лист пергамента из всех моих запасов, и на нём были изображены на первый взгляд сущие каракули. На самом деле это были результаты моей вчерашней ночной разведки, и сейчас я по памяти дополнял получившиеся кроки местности. Подписывал и кое-где поправлял неровные и амёбообразные границы территорий занятых скоплениями волшебников, разделённых в большинстве случаев по национальному признаку. То есть, например, те же болгары или ирландцы предпочитали ставить свои палатки совместно со своими земляками. Отчего весь обширный лагерь волшебников напоминал на моей своеобразной карте лоскутное одеяло, сшитое из хаотичных и неровных кусочков, из которых самым «ровным» и наиболее похожий на настоящий, был лагерь немцев. Орднунг и всё такое, оказывается, даже среди их магов присутствует в полной мере. Пришлось подключить весь мой опыт и аналитические способности для анализа возможного вектора атаки. Выходило, что источником будущих неприятностей будет скопление именно английских магов. Насколько мне известно, среди иностранцев у Волдеморта не так уж и много последователей. А самый одиозный из них — Долохов, сейчас гниёт в Азкабане. Имелся несущественный вариант с болгарином Каркаровым, но он, вроде, «на ножах» с остальными Пожирателями Смерти, и они его воспринимают не иначе, как предателя. Значит, этот вариант с возможным противником отбрасываем, но на всякий случай держим на контроле. Сегодня, кровь из носа, но нужно обязательно выяснить дислокацию противника и примерную точку их сбора. Будет настоящей катастрофой, если они уже заранее продумали план нападения и сейчас размазаны боевыми группами по всему английскому лагерю. Я вчера и так с трудом смог обойти всё пространство занятое англичанами, а завтра, перед самим матчем, это пространство ещё увеличится как минимум вдвое. Мне же нужно хотя бы вычленить основных фигурантов, которые находятся в основном здесь, на не очень обширной территории для вип-гостей. Тот же Малфой и, наверняка, Крэбб и Гойл будут поблизости от своего патрона, а значит и остальные перед атакой будут получать у них финальные инструкции. По идее, Малфой и должен организовывать всё это безобразие, и выступать координатором. — Ты всё запомнила? — спросил я свою девушку. — Да хватит уже, Гарри! — сердито воскликнула она. — Всё я помню! Можешь проверить. Я эту твою карту с закрытыми глазами смогу перерисовать. — Хорошо, — хмуро кивнул я. — Мне очень нужна будет твоя помощь. Я один не смогу всё осмотреть. Меня просто на весь даже наш английский лагерь не хватит. — Мне только непонятно зачем мне маскироваться. Меня же никто почти и не знает в мире волшебников. — Причём тут знают или не знают? — теперь уже рассердился я. — Ты, Гермиона, даже не представляешь, как со стороны выглядишь для неподготовленного мужского взгляда. Если ты будешь вот даже в таком, как сейчас, виде расхаживать, то есть в штанах и камуфляже, то даже так тебе прохода не дадут. Будут пытаться познакомиться. Во всяком случае я, на месте любого, постарался бы с тобой познакомиться. Помнишь, я однажды говорил, что ты слишком яркая? Так вот, твоя эта «яркость» ещё заметней стала. Просто поверь. Она притворно вздохнула, но мне было очень хорошо видно, что мои слова ей очень польстили. Я ведь и не сказал ни слова неправды. На мужиков сейчас моя невеста действовала похлеще удара в морду. Теперь она ни от кого не маскировалась ни своей растрёпанной прической, ни опущенным взглядом, ни зажатой позой. Прямо бери, и в башню какую-нибудь заточай. Моё чувство собственника просто-таки облизывается на такую идею. — Гарри, по-моему ты преувеличиваешь, — неуверенно сказала она, но как-то слишком уж неуверенно. — Ну, значит, посиди здесь. Или вон, к Блэку в гости сходи. Там миссис Андромеда Тонкс наставит тебя на путь истинный. Но мне уже надоело смотреть, как на тебя пялится озабоченным бараном наш сосед, через дорогу. Он там весь свой участок уже слюной закапал на тебя глядючи. — Ах так, значит?! А то, что его сестра с тебя тоже глаз не сводит, так это нормально и не заметно? — рассердилась она. — И тебя ведь почти все здесь знают! — А с чего ты решила, что я не буду маскироваться? — усмехнулся я, смотря на пылающую праведным гневом и ревностью девчонку. Пока она пыхтела рассерженным самоваром, я стянул через голову свою повседневную мантию, под которой оказался наряд висевший на мне мешком из-за более чем большого размера. На глазах у моей девушки моя внешность стала изменяться. Рост увеличился почти на фут, плечи ещё более раздались, а лицо поплыло и стало острым и скуластым. На неё теперь смотрела излишне загорелая, голубоглазая физиономия с соломенной и неопрятной шевелюрой. — Позвольте представиться, мисс. Крофт, Ларри Крофт — охотник за магическими сокровищами, — сказал я, улыбаясь акульей, белоснежной улыбкой и водружая на голову вытащенную из моей сумки широкополую ковбойскую шляпу.