***
— Гермиона, собирайся, нам срочно нужно возвращаться домой, — прохрипел я, вваливаясь в палатку. — Гарри, — смотря на мой дымящийся силуэт взволнованно прошептала она. — С тобой всё в порядке? — Относительно… Где Лавгуды? — Они с Сириусом, — взволнованно и нервно переплетая пальцы, тихо ответила она. — Отлично. Значит у нас есть немного времени. Помоги. Неудачно осколок попал. Он застрял под самым обрезом бронежилета. Вошёл точно между ключицей и плечевым суставом, по пути смяв ткань мантии, которая и закупорила раневой канал. Пока в организме плещется адреналин, боль не так уж и заметна, но что будет потом мне неизвестно. Исходя из моих ощущений, артерия не задета, иначе бы кровь хлестала так, что я бы и не дошёл до палатки. Только и чувствую, что под куртку течёт тоненький ручеёк липкой и тёплой крови, постепенно пропитывая ткань. Сейчас нужно будет себя оперативно подлатать, а уже потом действовать по ситуации. — Что… Что нужно делать? — сглотнув прошептала Гермиона, смотря на заляпанную кровью куртку и торчащий из плеча узкий каменный клин. — Эпискей наколдуй. Мне самому неудобно, нужно остановить кровотечение, а остальное я сам всё сделаю. Ну, и прибраться тут Эванеско не помешает, — как можно спокойней и стараясь не скрипеть зубами от боли ответил я. — Х-хорошо, — заикаясь ответила она, ещё больше побледнев. Стиснув зубы, я обхватил правой рукой торчащий из плеча обломок, часто-часто задышал, и немного напрягшись выдернул его из тела… Феерические ощущения… Осколок вышел вместе с тканью мантии-невидимки, и из раны обильно плеснуло кровью. — Помоги снять всё это. Гермиона засуетилась вокруг меня всё ещё пребывающего в облике Крофта. Вот тоже ещё одна загадка. В каком бы я облике не был, Гермиона, после нашей помолвки, меня всегда узнаёт и относится ко мне именно как к Гарри. Наведённый образ на её ко мне отношение никак не влияет. Странные у меня сейчас мысли и никак не подходящие к ситуации. Разоблачиться и стянуть с себя одежду до пояса, стоило мне пинты потерянной крови, накатившей слабости и тёмных кругов перед глазами. — Эпискей! — сосредоточенно и серьёзно, как это всегда у неё получается, проговорила Гермиона. Кровотечение остановилось, и даже стало немного легче. — Вулнера Санентур! — на сей раз это уже я, ослабевшими пальцами держа свою палочку, сделал замысловатый жест и приложил кончик концентратора к своей, пульсирующей болью ране. Фух! Наконец-то полегче стало. Рана не исчезла мгновенно, но стала на глазах зарастать. За сутки, где-то, и следов не останется, но перевязать повязкой смоченной рябиновым отваром всё равно необходимо. Судя по звукам, снаружи нарастала тревожная паника, и пока никто не заглянул в палатку проведать как мы тут, я начал скидывать хорошо послужившую мне личину американца, возвращая себе истинный облик… Вот тут-то меня и ждали неожиданные открытия… Как это так? Это что же получается, если сменить облик, то и раны не остаются? Получается, что я сейчас нащупал тот самый способ регенерации метаморфов? В своём родном облике Гарри Поттера, от ранения и следа не осталось! Я аккуратно подвигал рукой, поднял вверх, покрутил и повертел, дёрнул плечом — ничего! Вот только внутренние ощущения, какая-то фантомная боль всё равно чувствуется, но по сравнению с тем, что я испытывал буквально минуту назад, даже говорить не стоит. Правда ещё и дикая слабость чувствовалась и тут, вроде как всё понятно — потерянной крови мне взять неоткуда. Посмотрев на Гермиону, которая неверяще смотрела на моё плечо, я спросил: — Ты поняла, что только что случилось? Она неуверенно и задумчиво кивнула. А ведь действительно! Нужно будет всё позже обдумать, проверить и перепроверить. Как говорил один киноперсонаж: «Я подумаю об этом завтра». На всё остальное времени нет. Нужно отсюда убираться, пока не набежали авроры и не начали хватать кого ни попадя, допрашивать непричастных и наказывать невиновных. Дальнейшая наша эвакуация больше побег напоминала. Неизвестно откуда прибежала Тонкс вместе с напряжённым и решительным Вальдесом, и с ошалевшими и перепуганными глазами буквально приказала сматываться по домам и выбираться за границу купола антиаппарационного барьера. Для свёртывания моей палатки, достаточно было прикоснуться палочкой к ткани и произнести: «Пэк», а вот с шатром Сириуса пришлось помучиться минут пять. Благо, на моё бледное и вялое состояние никто не обратил внимания. Все только и делали, что донимали встревоженными вопросами нашу «авроршу», которая безо всяких объяснений всех поторапливала и чуть ли не материлась. С Тонкс вообще удачно получилось. Она придала нашей процессии вид официальной эвакуации и законности только своим видом и присутствием, а заодно, не зная того обеспечила мне прикрытие. Вот он же я — топаю вместе со всеми, а не массовыми убийствами занимаюсь.***
Я нервно курил сигарету, сидя на подоконнике окна своего кабинета в «Логове» и смотрел на далёкий Хогвартс. Ведь зарекался больше никогда не увлекаться этой гадостью, но уже в моём юном возрасте начинают пошаливать нервы и бурлить негативные эмоции. И ведь даже окклюменция не помогала и мой тренированный самоконтроль. Виной всему была статья в «Ежедневном Пророке», свежий номер которого сейчас лежал на столе кабинета. Я эту Скитер точно аннигилирую когда-нибудь! Выловлю в её анимагической форме и крылья на живую вырву! Тварь такая! Уже пару дней после Чемпионата в прессе не унималась шумиха. «Черный понедельник» — так называлась статья, вышедшая на следующий день. Хотя технически, был уже вторник. Моё боестолкновение с Пожирателями Смерти после полуночи происходило. Скитер, после этого своего журналистского репортажа прославилась просто неимоверно. Конечно, отважный репортёр в гуще боя! Прямо фронтовой журналист, мать её! Вот как ей удалось колдографии сражения сделать, ума не приложу. Где и в каком месте она у себя в облике жука колдокамеру прятала? Нужно будет у Колина поинтересоваться, прояснить этот вопрос и уточнить, возможно ли такое в принципе. Именно колдографии с моим движущимся изображением и привели к сегодняшней ситуации, когда я начал одну за одной смолить сигареты. Нет, ну вот же самка собаки такая! Маг, на движущейся колдографии в передовице газеты выглядел ну очень уж опасно и страшно, а уж чего он там вытворял… Да-а-а… уж-ж-ж… У меня не было такой возможности и времени проанализировать тот бой, но вот сейчас, смотря на многочисленные волшебные снимки, у меня представилась такая возможность. Подмечал очень много моих ошибок, не слишком грубых, но тем не менее. Вся отвратность ситуации состоит в том, что Скитер засветила на весь мир, внешние приметы и облик моей экипировки и оружия. Если клык василиска можно и спутать с какой-нибудь палочкой и не признать в нём что-то иное, ведь гоблинам я продавал настоящие «кривулины» в качестве концентраторов, то вот маску теперь ни с чем не спутаешь. Две белые черты оставленные зубами вожака оборотней не затираются ничем, а закрасить их я не догадался. Просто даже не подумал, что такая примета может попасть на всеобщее обозрение. По задумке, такая моя защитная вещица, должна быть тем, что увидят вражины в последние мгновения своей жизни. Так что именно маска, косвенно стала сегодняшним моим раздражающим фактором. Ведь прошмандовка-Скитер выпустила новую статью, где опять же на передовице, во весь разворот, была увеличенная колдография этой самой маски с двумя косыми шрамами поперёк профиля от клыков оборотня. Без содрогания на это изображение было смотреть очень сложно, я ведь с этим изделием от души постарался, блин! И вот сегодня, «Ежедневный Пророк» разродился и вопил своим новым заголовком: «Кто вы, мистер Дабл*?» — Порешу тварь! — злобно прошипел я. Бойкая дамочка. Даже прозвище успела придумать. Обидное между прочим прозвище и двойственно звучащее несмотря на такую тавтологию. Зла на неё не хватает! Плохое настроение подкреплялось тем, что сейчас со мной рядом не было моей девушки. Её у меня забрали. Вернее не забрали, а затребовали к себе родители, чтобы провести остаток времени до начала учёбы вместе с дочерью, и теперь у меня было отвратительное настроение, которое никто кроме неё не мог и не умел стабилизировать. И самое неприятное, что я чувствовал, как она скучает и как ей меня не хватает, а она, в свою очередь, ощущала то же самое.***
Хмуро разглядывая ненавистный номер «Пророка», я не заметил, как на подоконник открытого окна спланировала незнакомая сова с привязанным к лапе письмом. И только когда она недовольно ухнула, я обратил на неё внимание. «Вот даже как? Не очень оперативно работают в нашем Департаменте Магического Правопорядка», — подумал я, когда ознакомился с посланием. Письмо, вернее даже небольшая записка была от мадам Боунс, которая предлагала встретиться в удобное для меня время и в удобном для меня месте для конфиденциального разговора, но только до начала учебного года. Ответ с моим согласием или другим решением предлагалось отправить с той же совой. Интересно… В голову пришла… практически ворвалась перспективная идея. Если Департамент не хочет работать по предоставленной мной информации и в общих интересах, то он поработает в моих персональных интересах, независимо от его желания и политики руководителя. Я же Боунс по-всякому предупреждал, а её действия на Чемпионате, точнее их полное отсутствие, свидетельствует о «политике страуса» с засовыванием головы в песок. Мою хандру и плохое настроение, как ветром сдуло, и я преисполнился деловитой решительности, а на лицо стала наползать хитрая и коварная ухмылка. Пошуршав в ящике стола, выудил из него чистый лист пергамента и стал сочинять ответное послание. Перемежая текст просто-таки отборной официальщиной и канцелярскими, пресными фразеологизмами, я накорябал своё принципиальное согласие и сетуя на огромную занятость вследствие предстоящего учебного года, предложил встретиться многоуважаемой мадам Боунс около входа в банк «Гринготтс» завтра в полдень. С гоблинами у меня и так отнюдь не мирные отношения и такой внушительный довесок, как глава ДМП при посещении банка для выковыривания из жадных зеленошкурых уродцев моего выигрыша очень мне пригодится. Мой крёстный на такую роль не подходит — опять отбыл в Испанию, сразу же на следующий день после чемпионата, а подстраховаться не помешает. Посещение банка прошлым летом выдалось слишком уж активным и где-то даже излишне «весёлым». И я очень сомневаюсь, что не возникнет никаких проблем при получении уже моих денег. Гоблины ещё в прошлый раз показали себя не слишком чистоплотными и честными разумными, когда дело касается финансов. Где-то у себя внутри я почувствовал облегчение, но не своё, нет, а чувства моей девушки, когда она поняла, что я подуспокоился и занялся каким-то интересным делом, которое меня целиком захватило. Вот тоже проблема. Что дальше? Потом от неё, по извечной мужской традиции даже заначку не спрятать? Найдёт ведь! Чтобы совсем успокоиться, я пошёл в свою мастерскую, исследовать трофейную маску «Пожирателей Смерти», которую в единственном экземпляре прихватил с Чемпионата, и развешивать на стене три вражеские палочки, как доказательство моей доблести… Ну, и как неопровержимые улики, если попадусь со своей коллекцией под авроратскую проверку… Чего уж там? Немного жаль, что не удалось захватить с собой основные трофеи. Вот уж где можно было всю мастерскую увешать, но я бы даже в бреду на такое не согласился. Слишком поганые воспоминания, и убивать мне по-прежнему не нравится. Мне вообще убивать не нравится и надеюсь, что я ещё не превратился в конченного психопата, для которого подобное дерьмо нормально и в порядке вещей.***
— Добрый день, мадам Боунс, — поздоровался я с подошедшей ко мне представительной волшебницей. — Здравствуйте, мистер Поттер, — строго смотря на меня через свой монокль, поприветствовала она. Несмотря на свой внешне грозный вид, Боунс сейчас была излишне напряжена и немного опасалась. Только непонятно, кого и чего она опасалась. Моя эмпатия и так работающая на полную мощность и нон-стоп двадцать четыре часа в сутки давала противоречивую информацию. Но как и во всех случаях с представителями женского пола, давала эту информацию с багами и ошибками. Всё также у меня нет в голове переводчика с женского на нормальный. Как бы его изобрести? Я же смогу стать сказочно богатым магом, в сравнении с которым нынешний мой выигрыш покажется жалкими грошами рядом с горой золота размером с Эверест. Только и могу читать чувства через эмпатию, а вот с эмоциями уже сложности. Раньше думал, что это одно и то же, но на самом деле оказалось, что это разные понятия. — Мистер Поттер, вам не кажется, что это место не слишком подходит под понятие конфиденциальности? — немного непонимающе спросила она. — Видите ли, мадам Боунс, у меня, как у студента Хогвартса, оказывается не так уж и много свободного времени даже на каникулах. Я бы с удовольствием пригласил вас к Фортескью на чашечку кофе, но вы и сами видите какая сейчас суета вокруг. Почему-то все стремятся всё сделать в последний момент, и я в том числе, — покаянно вздохнул я, указывая рукой на столпотворение волшебников на Косой аллее, которые активно толкались, ругались, торговались и галдели при подготовке своих чад к следующему учебному году. — Понимаю, — вздохнула она. — Для Сьюзен мне тоже пришлось делать покупки буквально вчера в такой же обстановке. Вот и хорошо. Было заметно, что такие нейтральные воспоминания её немного расслабили. — Мадам, у меня будет к вам небольшая просьба, — смущаясь и состряпав виноватую рожицу, попросил я. — В банке я хочу снять немного денег на карманные расходы и мне хотелось бы, чтобы вы присутствовали при этом. Боюсь, могут возникнуть небольшие сложности с получением суммы, а вы, как представитель министерства и не последняя волшебница во всей Великобритании сможе… — Ох, мистер Поттер! — показательно вздохнула и перебила она, наконец-то по-настоящему расслабившись и улыбнувшись. — Вам следует поменьше общаться со своим опекуном. Сириус Блэк умеет делать комплименты также как и вы, и очень похоже. — Прошу прощения, мадам, — смущённо пробормотал я, галантно открывая массивную дверь банка и пропуская перед собой даму. Внутри было как всегда, то есть гоблины показывали сосредоточенную деятельность, деловую суету и жуткую «занятость», игнорирующую всех волшебников. Одним словом — скоты! Если у гномов такая занятость выглядела по делу и естественно, то у зеленух, она была показательная и выпячиваемая. Потому, кстати, и все волшебники всегда немного робели, когда обращались к гоблинам-операционистам. Ведь каждому известно понятие тактичности в разговоре и этикете, а тварёныши-банкиры, такой, свойственной только для цивилизованного общения социальной надстройкой, мастерски пользуются в своих меркантильных интересах. Ур-р-роды! Ну это ничего! Ща я поправлю историческую справедливость! Благо, рядом со мной целый броненосец магического сообщества шагает. При такой крупнокалиберной поддержке, я совершенно не боюсь злобных зелёных уёбков. За моими плечами идет, её величество — ЗАКОН! Опираясь на свою эмпатию, я выбрал среди обширной банковской стойки самого заморенного, уставшего и злобного представителя подгорного зеленошкурого клыкастого племени. Мадам Боунс вообще ничего не подозревала и только с любопытством следила за моими действиями. — Добрый день, мистер Костелом. Мне хотелось бы получить свой выигрыш по ставке сделанной в вашем банке. Вот необходимые реквизиты, — предельно вежливо сказал я, обращаясь к кассиру и протягивая ему отрывной талон от банковского договора. — Прошу приложить вашу палочку к артефакту подтверждения ауры и засвидетельствовать свою личность, — заученно пробубнил он. И только когда высветилась сумма причитающаяся к выплате, гоблин, буквально на глазах, стал из тёмно-зелёного — светло-салатовым. «Как бы он в себе сейчас метаморфизм непроизвольно не открыл!» — обеспокоенно подумал я. — Какие-то проблемы, уважаемый? — показательно сочувствующе спросил я. — Нет, никаких проблем, мистер, э-э-э… — Поттер, — с готовностью подсказал я. — Да, конечно, мистер Поттер. Вам следует немного подождать. Такая сумма к выплате находится непосредственно в ведении руководства банка, и… Я заметил, как его рука метнулась под стойку и в ощущениях и чувствах эмпатии мелькнуло чужое торжество. Зеленый ксенос продолжал что-то говорить успокаивающим и занудным тоном, но вот в обширном операционном зале стала появляться из боковых дверей многочисленная и вооружённая толпа закованных в доспехи коротышек. Они что, опять?! Я повернулся к операционисту волшебного банка. — Где мои деньги, гоблин? Плохо я думал о мадам Боунс. Она мигом прочухала ситуацию и, схватившись за медальон висящий на груди, попыталась задвинуть меня за спину. Куда там? Я, наоборот, постарался прикрыть её собой. — Война с гоблинами! — кровожадно воскликнул я. — Очередное восстание! Можно я их всех сожгу, мадам Боунс?! — Мистер Поттер! Тут явно какое-то недоразумение, — укоризненно попеняла она и развернулась к надвигающейся толпе вооружённых коротышек: — Я глава Департамента Магического Правопорядка, Амелия Клара Боунс! Что здесь происходит? — требовательно лязгнула своим твердым голосом она. Услышав такое громкое заявление, коротышки притормозили и стали неуверенно переглядываться. А в это время, в двери банка ворвалась пятерка магов в плащах из драконьей кожи и с палочками наперевес. Подкрепление, видимо, вызванное Боунс, с помощью своего медальона. Вот умеют же работать… иногда! Почему этих бравых балбесов на Чемпионате не было? Видя такую «картину маслом», остальные немногочисленные волшебники, которые были в тот момент в холле банка, стали как-то неуверенно кучковаться и доставать свои палочки. Ситуация, буквально зависла в воздухе и балансировала на тонкой грани. Если сейчас ничего не предпринять, то прольётся кровь, а репутация банка рухнет в бездну. Если бы я был один, то зеленошкурые уроды, могли попытаться обставить всё как задержание должника или обстряпать как попытку ограбления банка, или во всеуслышание заявить о мошенничестве, например. Никто из окружающих и не почесался бы. Как и в прошлый раз и, по-моему, из той же самой неприметной дверки вышел Гринготтс Семнадцатый в окружении своих телохранителей. Бесстрастное выражение его морды мигом сменилось, когда он наткнулся взглядом уже на мою оскаленную мордаху, радостную от такой удачной встречи. Оказывается, и его внешнее спокойствие можно прошибить. — Мистер Поттер, мадам Боунс, — кивнул в приветствии директор банка и, обращаясь уже к своему соотечественнику за стойкой, спросил: — Что там? Гоблин-клерк, молча протянул ему бумаги, а Гринготтс, вчитываясь, одновременно расширял в неверии глаза. — Сколько? — хрипло каркнул он, гипнотизируя бумаги. — Какие-то проблемы, мистер Гринготтс? — едко спросил я. — Могу я в конце-концов получить свой выигрыш? — Четыреста семьдесят две тысячи шестьсот тридцать семь галеонов, три сикля и семь кнатов! Вам не кажется, что вы слишком молоды для того, чтобы делать ставки, мистер Поттер? — воскликнул он. — Согласно «Хартии прав и свобод мага», от тысяча пятьсот четвёртого года — любой признанный волшебник имеет право на любые манипуляции со своими финансами. А я признан как волшебник с момента моего зачисления в Хогвартс. Так что нет, не кажется. И согласно уставу вашего банка, я сейчас затребую с вас компенсацию за публичное разглашение конфиденциальной коммерческой информации! Мой выигрыш — это моё дело! И к тому же, вы принимаете ставки от всех не считаясь с возрастом… Я жду свои деньги, а вы сейчас, своими словами ставите под сомнение репутацию своего банка, мистер Гринготтс Семнадцатый! — я махнул рукой на волшебников и волшебниц, с огромным интересом прислушивающихся к нашей перепалке. Он оглянулся и встретился взглядом с квадратными глазами магов и ведьм, ошарашенных услышанной суммой. Тварюга зелёная! И здесь подложил мне свинью, пусть и неосознанно.***
Спустя полчаса мы с мадам Боунс стояли на входе банка в окружении боевой звезды ДМПшных боевиков. Она задумчиво рассматривала мою радостную физиономию, сверкающую довольной улыбкой. Если приплюсовать сегодняшний выигрыш к тем деньгам, которые скопились на счетах рода, то я уже сейчас «галеонный» миллионер. Сбылись мечты идиота! — Деньги значит снять… Немного… На карманные расходы, ага… — бормотала Боунс. — Боюсь предположить сколько вы тратите на свои основные расходы. Чего я ещё о вас не знаю, мистер Поттер? — Не задавайте неудобные вопросы и не получите уклончивые ответы, многоуважаемая мадам Боунс, — с намёком на поклон, ответил я.