Дух зверя, дух безумия

Олегу подходила роль цепного пса. Бешенный и дикий, готовый терзать и убивать, наслаждаясь хрустом костей под клыками и упиваясь горячей свежей кровью. Но этот монстр готов вилять хвостом перед хозяином, который держит в руках цепь, пристегнутую к ошейнику, даже если тот будет его избивать, душить или ненавидеть. Он просто хозяин, который принял монстра, и тот этому только рад. Сереже кажется это странным, Птица же доволен таким раскладом. Он и сам был бы рад творить кровавую расправу, но всегда приятнее, когда тебя прикрывают. Да и Волк выполнит все, даже то, что не могли физически выполнить они. Ни Сережа, ни Птица не могли понять, что в итоге они есть — едины или разные. Чувства одного передаются другому, как и желания, и страхи, и мысли. Наверно, потому Дух так легко поддался жажде человека вернуть в свою жизнь Олега, носителя звериной сути. Птице в начале не нравился Волков. Он знал его столько же, сколько и Сережа, но в тот период они не контактировали — Дух спал, лишь на краткие мгновения опасности для носителя пробуждаясь, чтобы защитить его. Но этого было очень редко, потому что Сереже он был не нужен, у того был Олег, который выполнял роль защитника и поддержки. А затем он исчез. Ушел, как и приказал хозяин, который сам и пожалел о своем приказе. Зато Птица смог пробудиться в полной мере. У Духа было свое сознание, не уступающее человеческому, а в широте и раскованности даже превосходя. У Сережи было все это, но из-за рамок, возложенными человечеством, он себя сдерживал, сам себя раня и терзая, принося боль обоим. А Птица должен защищать. Это его главная задача — защищать себя, своего носителя, их интересы и желания. Мораль человека несколько притупляла Сережу, который, наверное, смог бы и сам быть жестоким карателем. Но он не делал этого, поэтому это выполнял Птица. Вроде бы должен был мир между ними, но все равно возникал «конфликт интересов», как его окрестил Дух. Два сознания были самостоятельны, а потому ссоры неизменно возникали, отражаясь на общем состоянии тела и обоих его владельцах, потому они старались приходить к гармонии ради общего блага. Уход Олега стал первым их сильным разладом, приведших к серьезным последствиям. Птица тогда впервые обрел полную власть, так как Сергей был слишком подавлен, засыпая и просыпаясь с алкоголем и отдавая свою судьбу случаю. Он забрал тогда власть, продолжая обучение в институте, находя для них обоих возможность исполнения их цели — достичь вершины этого мира. Сережа встрепенулся, получив прилив вдохновения и сил, почувствовав, что у него есть инструменты для достижения желаемого. Птица был не против, но когда нужно было проявить жестокость и силу, то предлагал свои услуги, иногда забирая у него власть. Другой раз сильное волнение началось, когда Сережа стал взламывать государственные базы данных, в поисках сведений об Олеге — о друге, которого не смог забыть и которого хотел вернуть. Но Птица был против — это отвлечение, это уход от изначальной цели. Волков был им не нужен, особенно теперь, когда Дух пробудился и мог защищать сам Сережу. Конфликт был серьезным, что у них началось внутреннее сражение, разрывающее их существо. Они истощали друг друга до такой степени, что могли оба исчезнуть из этого мира, разрушив тело. Надо было кому-то уступить. Птица не собирался сдавать, потому он поставил условие — Волков должен беспрекословно подчиняться им обоим и приносить пользу для достижения цели. Конфликт был исчерпан не полностью, но временное перемирие наступило, хотя Птица еще недовольно ерошил перья, при упоминании Олега, а вот Сережа был воодушевлен. Они долго искали его. Волков был неуловим, исчезая с радаров из-за новой работы, которая заинтересовала Дух — наемник. По той информации, что они смогли найти, выяснилось, что Волк — какой ироничный позывной — имел прекрасный послужной список. Он облазил все горячие точки, оказываясь удивительно живучим, прошел через многие страны, срезая головы по заказам. Птица был приятно удивлен — с такими успехами на службе, Волков мог стать клинком, выполняющим всю грязную работу. Но к его печали Сережа этим воодушевился не настолько сильно, больше разглядывая приложенные фотографии, чуть ли не мурлыча от эстетического удовольствия и предвкушения. Романтика Птице была чужда, а влюбленность Сережи раздражала. Искать Волка оказалось сложно, в какой-то момент тот ушел из списков наемников. Они старались не думать о смерти Олега — это принесло бы им проблемы и новый разлад. В такой момент именно Сережа ими руководил. Странно, но поиск Олежи дал ему особую силу и воодушевление, что и в работе его подняло. Уверенность и твердость проявились особенно ярко, взрываясь пламенем в душе, удивляя даже Духа. Но это помогло. Новостные ленты его социальной сети «Вместе» в какой-то момент взорвались информацией о Демоне-Волке, который терроризировал, как оказалось, пару лет Ленинградскую область, но в последнее время особенно взбесился, нападая на грибников и даже некоторых жителей пригородных городов. Наглость волка сделала его чуть ли не главным маньяком, на которого уже нацелилась полиция. — Это он, — с воодушевлением и особым возбуждением произнес Сергей, когда узнал об этом и даже нашел фотографии этого дикаря. Он как никто знал, как выглядит Олег, слившийся со своим Духом — красивый мощный зверь, с крепкой широкой грудью и мощными лапами, лобастой острой мордой с острыми ушами, у него мягкая темно-серая, почти черная шерсть, посветлее на животе и на шее. Он знал, какие большие и острые у него клыки, какой шершавый язык и как он ощущается на коже. Сергей знал Дух Олега, также хорошо, как и самого Олега, а потому знал — Демон Ленинградской области это — он. Сергей нанял охотников, егерей, наемников — всех, кого мог, чтобы заполучить волка живым и невредимым. Невредимым не получалось — зверь слишком одичал, вгрызаясь во всех, кто его преследовал, безжалостно убивая, а потому периодически были использованы капканы и ружья. Птица тоже почувствовал пламенное возбуждение внизу живота, когда ему показали отчеты, в одном из которых оказалось видео, на котором перед смертью один из наемников смог заснять работу зверя. — Сережа, если он окажется еще и послушным, то у нас будет большая конкуренция, — сладко протянул Птица, сводя ноги. — Уверен, мы поделим Олежу, — ответил ему Сергей. Ему не настолько ударило в пах кровавые приключения Волкова, но он был все еще в предвкушении его возвращения, хотя недовольны были они оба — поймать его оказалось затратно, но они готовы были потратить сколько угодно. Они поймали его. Окровавленного, дикого, но поймали, притащив сразу в свое убежище — офис «Вместе» и дом по совместительству. Это не нравилось работникам, не нравилось инвесторам и коллегам, что порой наведывались к ним, но было плевать — волк оставался с ними, залечивая раны и привыкая к новой жизни. Оба были не против — на шее зверя поблескивал ошейник, который тот принял. Не сказать, что у него был выбор. Сережа бы продолжил манипулировать словами, чтобы заставить Олега, а Птица бы мог его силой принудить. Но сложилось все более мирно, что порадовало всех. Долгое время Волков оставался зверем. По крайней мере для Сережи это казалось вечностью. Он скучал по человеку-Олегу, хотел его обнять, впиться в губы, закусать их, чтобы ныли и болели, чтобы помнил о том, кому принадлежит и от кого хотел сбежать. Птица немного поддерживал эти идеи, предлагая связать его, сделать абсолютно беспомощным и завладеть его телом полностью, заставить молить о близости. Олег на эти разговоры вслух смотрел косо, прижимая уши. — Не волнуйся, Олежа, ни о чем, — весело прощебетал Сережа, целуя мокрый нос, — Не думай об этом, хорошо? Теперь у нас одна жизнь на всех, и я сделаю все, чтобы она была идеальная. Ты только принимай все без возражений, договорились? Волк ему естественно не ответил, только положил голову на колени Сергея, прикрывая покорно глаза. Разумовский довольно оскалился, запуская пальцы в темную шерсть, аккуратно почесывая зверя. — Ты пока нравишься нам обоим, — чуть хрипло произнес Птица, продолжая действия Сережи. Животное тело ощутимо вздрогнуло — видимо, еще не привык к резким переходам Духа и человека. — Если все будет протекать также, то мы с тобой «поладим». До этого я ласков был только с птицами. Олег приоткрыл глаз, косясь вбок — на столе сидела, чистя перья, белая ворона. Питомца Сережи птенцом застал Олег до того, как ушел в армию. Теперь птица повзрослела, выросла, а характером стала, как хозяин — неукротимая, наглая и почти дикая. Но с Олежой по старой памяти была достаточно добра, периодически устраивая гнездо в его шерсти. Сейчас наглая Марго уступила место наглому Сереже и Птице. Конкуренция неожиданно возросла. — Но, думаю, если и человеком будешь таким покладистым, то я пересмотрю свое отношение к питомцам, — продолжил урчать Птица, путая шерсть на загривке животного. Волк взглянул несколько хмуро, но продолжил покладисто лежать. — Не обижайся на него, — более мягко произнес Сережа, почесывая за ушами. — Мы дорожим тобой оба. Он… выражается более цинично, потому что просто такой. Поверь, с тобой он еще проявляет мягкость. С другими он не церемонится. Как впрочем и я. Для нас ты — небольшое исключение. Серёжа немного лукавил — Олег был не просто исключением, но решил уместно промолчать. Волков, если и почувствовал это, то не стал на это обращать внимание. Он тяжело вздохнул, вытягиваясь на диване, свешивая с него задние лапы, и удобнее устроил голову на тёплых коленях. — Возвращайся скорее, Олеж, — тихо произнес Разумовский. — Мы ждём тебя.