Дух зверя, дух безумия

Это был не день Волкова. Абсолютно. Возвращение в работу было приятным для Олега, но было неприятно другое — чертов лунный цикл. Олег думал, что только его Дух — волчий — так чувствителен к луне и ее положению. Он смотрел на Серегу с Птицей и видел, что их никак не трогает земной спутник. Птица не становится более бешенным, Сережу не колбасит так, что умереть хочется — или просто проспать чертовы сутки. Такое происходило только с Олегом, и он смирился с этим фактом. Но не мог смириться, что Разумовский каждый раз забывает об особенности своего подчиненного. Олега мутит. Пресловутые «вертолеты» в голове рассеивают все мысли и сознание, нарушая собранность. Мигрень бьет по вискам и ушам, озноб бьет тело, отдаваясь ощутимой дрожью в руках. Он возненавидел свое состояние — состояние беспомощного забитого щенка. Не может стоять ровно, рассеянное внимание размывает окружающий мир, превращая все в разноцветные пятна. Самое яркое — огненно-рыжее пятно — все время маячит перед глазами, создавая ориентир для рассеянного сознания. Периодически алое покрывается черным, которое успокаивает и создает блаженную спокойную тьму. Но при этом эти два эгоиста все равно потащили в офис уставшего Волкова, который молил ночью до этого на коленях их, чтобы его оставили на выходной. — Волче, твой вид лучше бронежилета, — хмыкнул Птица, сияя самодовольством. Олег хотел завыть, но волчий голос тоже потух под этой невероятной усталостью. Сам наемник думал, что его вид так и привлекает могильщиков, чтобы поскорее избавить от мучений. Слава богу его за руль не посадили, взялись сами за управление, потому что Олег сто процентов привел бы к аварии — и был бы рад этому. Новолуние было тем самым днем, когда Волков становился самым большим пессимистом в мире. Сережа как-то раз предложил ему антидепрессанты принимать, предполагая, что в таком уныло-подавленном состоянии Олег может и руки наложить на себя. Олег сильно оскорбился, потому что до такой слабости он никогда не опустится. Офис встретил сиянием сине-белых цветов и стекла, а также фоновым шумом разговоров сотрудников. Казалось, что он снова на болото попал, и снова рой комаров налетел на него, принимая за добычу. И не отмахнуться, только если залезть по глаза в тину, но и там же твари кусачие найдутся. Его личные кусачие твари потащили в главный кабинет, игнорируя апатичное состояние. — Олежик, тебе собраться надо, — сказал Сережа в лифте, мягко поглаживая по плечам и целуя в скулу. — Серый, я физически собраться не могу, — вздохнул тяжело Олег, тоскливо-устало взглянув на Разумовского. — Удивительно, как тебя размазывает в новолуние, — нахмурился Сергей, кусая задумчиво губы. — На нас никогда так не влияло. Может, это твое индивидуальное, а не Духа? Олег отключился на этой фразе, бессмысленно глядя, как двигаются губы Разумовского, продолжая рассуждать на эту тему. Не хотелось верить, что он сам по себе слабак, который чувствителен к таким мелочам. Волков никогда не понимал метеочувствительных, считая, что это оправдание слабости, причем очень глупое. Применить такое к себе было оскорбительно и унизительно. Сережа продолжал что-то вещать, размахивая руками, проходя в свой кабинет, здороваясь с электронной Марго. Пернатая Марго сейчас спала спокойно в своем гнезде у них дома. Олег ей искренне завидовал, и где-то мечтал стать вороной, чтобы можно было спать постоянно и быть окруженным любовью. Пока его отправили работать с охраной, а его гениальности не мешать создавать новый апгрейд программы или придумывать план мести очередной завравшейся твари. Олег тяжело вздохнул и отправился обратно вниз. Возмущаться не хотелось совершенно. Можно было сразу уйти в комнату отдыха и там закрыться, но Волков был слишком ответственным для такого, а потому прошелся по всем местам, проверил каждого на посту, дал указания, стребовал отчет о работе. Ушло на это около часа, за который Олег прочувствовал все свои ноющие мышцы и кости. По идее ему стоило бы пойти проверить камеры, но он все же отступил — отправил Славу смотреть, а сам все же уполз в комнату отдыха, где планировал хотя бы просто полежать в тишине и одиночестве. Там его ждал неожиданный сюрприз. — Ты что здесь делаешь? — спросил Олег. Валяющийся на диване Шурик мгновенно подорвался, осоловевшим взглядом уставившись на начальника. — Олег Давидович, я… — бессвязно залепетал парень, стараясь подняться на ноги. Вышло это из рук вон плохо, потому что щуплое тельце качало и заваливало на бок. — Я это… — Спал? — спросил Олег, глядя, как пытается проморгаться собеседник. Шурик неопределенно кивнул, потирая пальцами переносицу, на которой белел тонкий шрам — пластырь слетел во сне и остался на обивке. — Простите, знаю, что не по уставу, — произнес Шура, подавляя зевок. Олег отмахнулся, внимательно глядя на него. Было что-то очень знакомое в чужом состоянии. — Ломит? — спросил Волков. Шура поднял удивленный недоуменный взгляд, а затем медленно кивнул, удивленно хмурясь. — Дезориентация? Тошнота? Огромная непонятная усталость? — Ну… да, — ответил все еще хмурый Шурик. — А вы откуда знаете? — У тебя это постоянно бывает? — продолжил спрашивать Олег. Шура задумчиво смял губы, шкрябая ногтями по брюкам. — Ну… по-разному, — произнес через какое-то время наемник. — Иногда сильнее, иногда слабее. Наверно, погода или давление. — Почти, — усмехнулся почти довольно Волков, тяжело вздыхая. — Похоже, на тебя тоже новолуние влияет. Шурик поднял удивленный взгляд, со всем возможным недоумением глядя на наставника. Глаза у него были очень выразительные, действительно кошачьи. — Я не уверен полностью, — произнес устало Олег. — Но я из-за Духа в новолуние всегда ощущаю… паршиво в общем мне. Подкашивает, что ничего не могу, кроме как лежать и выть. — У вас тоже? — просветлел лицом Шура. — Ага, — безрадостно кивнул Волк. — Каждый месяц выворачивает. Так что… могу понять. На самом деле Олегу самому стало спокойнее от осознания, что не один он страдает этим недугом. Это подтверждало его надежду — это не его слабость, а особенность Духа, которая не зависит от него. Шурик сполз обратно на диван с тихим стоном. — Черт, это отвратительное ощущение, — протянул он страдальчески. — Я думал, что сам разваливаюсь. — У тебя недавно Дух, так что еще не привык, — хмыкнул Олег, присаживаясь рядом. — А это можно как-то исправить? — спросил Шурик, со страданием и надеждой взглянув на наставника. — Ну или облегчить. — Самое лучшее облегчение, это заснуть на сутки, — ответил Волк, все же зевая, жмуря уставшие глаза. — В следующий раз дам отгул, чтобы спокойно пережил. — А вы? — нахмурился Шура. — А у меня начальство другое, — усмехнулся, не открывая глаз, Олег. Он не видел, но ощущал неловкость Шурика и его слабое копошение — парень устраивался поудобнее, свешивая на пол ноги, а головой укладываясь на подлокотник. — А он… Ну, Сергей Викторович, он же тоже, — неуверенно произнес Шура, явно боясь ступать на территорию запретной темы. — У него не проявляются такие симптомы в новолуние? — Удивительно, но нет, — ответил, вздыхая, Олег. — У него другие проблемы, но бессилие в него не входит и точно не в новолуние. — Ясно, — выдохнул, расслабляясь, Шура. — Поэтому он вас заставляет работать? — Постоянно забывают про лунный цикл, — фыркнул Волков, слабо улыбаясь. — Это уже традиция. Они замолчали. По помещению распространилось их мерное спокойное дыхание. Шурик снова заелозил, перемещаясь по дивану. Олег тоже немного задвигался, позволяя наконец запустить расслабленность в утомленное тело. Сережа злился. Птица ехидным демоном только подливал злости в сознание. Олег не выходил на связь, а в голове Разумовского вспыхивали разного рода картинки — опять с кем-то столкнулся и проиграл, игнорирует, с Громом встретился… Вариантов было море и все они невероятно раздражали, приводя в бешенство. Он стрелой спустился вниз, выискивая его по всем возможным комнатам. Разумовский резко распахнул дверь, врываясь в очередное помещение, но замер, удивленно уставившись на открывшуюся картину. На диване, буквально свернувшись в клубочек спал синеволосый наемник, прижавшись к бедру Волкова, тот, запрокинув голову и сложив руки на груди, сопел, тоже явно погрузившись в сон. Сережа застыл, растеряв весь былой настрой. Он прислушался к себе — странно, но ревности не было, а только щемящая нежность и необъяснимая тоска. Разумовский вздохнул. Он все же утомил сегодня Олега, не дав ему спокойно пережить новолуние. Вина заколола в груди, а Птица решил замолчать в кое-то веки, и как всегда не вовремя. Сережа подошел к Волкову, ласково огладив его спокойное лицо. Мускулы немного дернулись, но сон не прервался. Разумовский улыбнулся — какой милый и беззащитный Волчонок. Сергей улыбнулся, нежно целуя расслабленное лицо, расчесывая пальцами черные волосы. Он был уверен, что Олег во сне немного улыбнулся, думать, что это иллюзия его эго не хотелось совершенно. Разумовский перевел взгляд на скрючившегося наемника. Между ними была не такая уж большая разница в возрасте, но почему-то Сережа все равно ощущал того, как ребенка. Ребенка, который как-то неожиданно появился у Олега. Разумовский не хотел признавать его частью жизни его Волче, но этот был случай, когда его мнение не имело никакого веса. Абсолютно. Мог ли он смириться с такой ситуацией? Он вздохнул, зарываясь пальцами в синие волосы, и аккуратно — насколько мог для чужого человека — погладил Шурика. От того раздалось утробное мурлыканье. Сережа серьезно подумал завести кота вместо собаки. Хотя, кажется, у него уже оба есть.