***
Спустя долгие отрицания Кэйи, прошедшего все фазы депрессии, главная горничная своими чарами заставила Альбериха с тяжелым сердцем согласиться на готовку, предлагая самые простые блюда, на что женщина недовольно кривилась, качая головой. Таким образом, они все же решили приготовить чизкейк. Хоть и решила в итоге Аделинда, легче от этого факта не становилось. Чизкейк мать его. Альберих даже не смог приготовить съедобный омлет, что уж тут до более сложных блюд! Но Аделинда была в себе уверена настолько, что не слышала никаких уговоров Кэйи не начинать это, ведь все очень и очень плохо кончится и для кухни, и для желудков Альбериха и Аделинды. — Я — главная горничная поместья Рагнвиндр! — Аделинда недовольно топнула ногой, скрестив руки на груди и раздраженно хмурясь. Сейчас горничная выглядела как маленький ребенок, если смотреть на ее маленький рост и не обращать внимания на проступающие морщины. — И я научу Кэйю — самого талантливого воина всея Тейвата готовке! Она воинственно взяла поварешку и кастрюлю, держа их в руке, подобно щиту и мечу. Кэйа не мог мягко рассмеяться, нежно глядя на явно пребывающую в отличном настроении Аделинду, которая ребячится как дитя малое. И Альберих поддается этому детскому порыву, хватая первую попавшуюся пеструю тряпку, цепляя ее как плащ, и берет точно такую же поварешку, как у горничной, стоящей на против. — Готов служить, ваша честь! — он поклонился, чувствуя, как сползает, оказывается, мокрое полотенце по плечам, грузно опадая на пол. Альберих цокает, слыша заливающуюся громким смехом Аделинду, и не может сдержать улыбку, вспоминая такое же поведение женщины в далеком детстве. Аделинда убирает свалившуюся тряпку и, хлопая Альбериха по спине, призывает его встать. Положив все столовые приборы, которые они растормошили, парочка издавала еле слышные смешки. — Ну что, мой доблестный рыцарь? — Она положила руку Кэйе на плечо, делая серьезный вид. — Готовы приступать? Получив легкий кивок и четкое: "Всегда готов!", Аделинда нежно улыбается, взъерошив гладкие волосы. Ладно, поначалу все шло хорошо. Нет, для Альбериха просто замечательно! Даже столовые приборы из рук не валились, и получалось что-то явно неплохое под руководством горничной. Может, у Кэйи с годами руки стали ловчее? Даже когда он растапливал масло в микроволновке ничего не случилось, оно не потекло с краев плошки. И, что еще более удивительно, там ничего не взорвалось. И вправду чудо какое-то. Аделинда лишь ободряюще постукивала поварешкой по столу, иногда выкрикивая что-то наподобие: "Молодец!" и разных других комплиментов. Горничная иногда подходила и проверяла, что получается, и все шло очень хорошо. Но когда, наконец, был готов конечный результат, и Кэйа безвольной куклой сел на кресло, пытаясь прийти в себя, Аделинда решила попробовать чизкейк. Альберих краем уха уловил судорожные кашляния и повернулся к источнику звука. Аделинда неверяще пялилась на чизкейк, отбросив ложку. Она утерла рот, и Кэйа сразу понял — все плохо. — Вы же все! Все! Делали под мои руководством! — женщина чуть ли не кричала, но не на Альбериха, а на блюдо. — Все шло просто хорошо... Шикарно!.. Идеально!.. Как могло получиться это? Кэйа нахмурился и, соскочив с места, смотрел на, с виду, красивый чизкейк, сверху украшенный разными ягодами. Но, как кусок от него оказался во рту, Альберих не выдержал и выплюнул его себе на руку, незамедлительно бросая кусок в мусорку. Он издал недовольный стон, глядя на чизкейк как на врага. Ну почему! Где он оплошал? Почему вместо сладковатого привкуса чизкейка он чувствует, будто там внутри что-то точно подгорело, оставив после себя горький и одновременно кислый вкус? Аделинда поднесла тарелку к носу и, втянув запах, как-то разочарованно вскрикнула: "Даже пахнет вкусно!", на что Альберих лишь пожал плечами. А он говорил, что это — плохая затея, но кто же его слушал? Кажется, его взгляд полностью выражал мысли Кэйи, потому что Аделинда недовольно замычала. — Ну откуда я знала? — как-то тихо спросила она, скрестив руки на груди и, отправив старания Кэйи прямиком в мусорку, отряхнула руки. Аделинда кинула взгляд на излучающего вселенскую грусть Альбериха, с тоской смотрящего на мусорный бак, в который отправили его творение. — Вы же сами знаете, что это несъедобно... — Аделинда тяжело вздохнула на еще более грустного Кэйю и, взмахнув руками, топнула ногой. — Ну извините! Я не думала, что Вам так важно это... это... Неприличное слово повисло в воздухе, которое даже озвучивать не стоит. Альберих лишь рассмеялся от одного взгляда на виноватую Аделинду, хлопнув себя по колену. — Ох, да я итак знал, что получится какое-то.. — Кэйа лишь кашлянул в кулак, подняв взгляд на повеселевшую горничную. — Так что я совсем не расстроен результатом. Ну и тем, что ты выбросила мое творение, тоже. Они лишь тихо посмеялись и, почти в унисон глянув на мусорку, после посмотрели друг-другу в глаза, и не смогли сдержать громкого заливистого смеха.***
Следующим пунктом они решили надругаться над рукоделием, что у Кэйи тоже выходило, мягко говоря, плохо. Ужасно, если быть точнее. Даже вспоминать не хотел, как в детстве отец пытался развить ему моторику разными поделками. Да и спустя года, когда он стал старше, у него из всех хобби, по типу вышивания ну или просто ручных работ, получалось лишь рисование. Да и то Кэйа не был уверен, что рисунки к категории рукоделия относились. Но Аделинду жизнь ничему не учит, видимо, раз она опять даже не стала слушать Альбериха. — Я придумала! — Аделинда счастливо сверкала глазами и, хлопая в ладоши, чуть ли не подпрыгнула на месте. — Сделайте ему браслет! Я помню, как господин Дилюк в детстве все время делал себе и Вам парные браслеты. Кэйа лишь нежно улыбнулся, вспоминания, как у Дилюка, в отличие от него, всегда все получалось. Начиная теми самыми браслетами и заканчивая готовкой. Вообщем все то, что не получалось у Альбериха. Хотя, насколько Кэйа помнит, каким бы идеальным не был Дилюк, он совершенно не умеет петь. Совсем. Каким бы ценителем музыки Рагнвиндр не был, когда Дилюк пел, ему будто бы медведь на ухо наступал. Кэйа помнит его фальшивые мычания, когда тот готовил, и как тогда сильно смущался Рагнвиндр, заметив, что за ним наблюдают. Но все же, как бы Альберих не хотел порадовать Дилюка, точно уж не браслетами. Он не оценит такого приема. Кривого. Рагнвиндр даже как-то пытался его научить, но ничего не помогало. Кэйа смутно помнит, как Дилюк рассказывал ему о том, как правильно закреплять, и что нужно делать, чтобы браслет держался и не разваливался. — Держите! — подала голос Аделинда, вытягивая Кэйю из мыслей. Тот ужаснулся, заметив материалы для изготовления. Все же, она не шутила, говоря про эти гребаные браслеты. — С этим я, к сожалению, Вам помочь не смогу. Зато, у меня остались инструкции с того времени, когда этим занимался маленький господин Дилюк! Альберих лишь разочарованно взвыл, поднимая взгляд с материалов на Аделинду. — Да я делаю это хуже готовки! И ты хочешь сказать, что у меня получится без наставлений? — Кэйа хлопнул ладонью по столу, слыша звук посыпавшихся бусин и звяканье веревочек с металлическими ставнями. Аделинда лишь коварно улыбнулась и, как нарочно, медленно кивнув, села на кресло, явно собираясь наблюдать. — Да что же такое... — Кэйа зарылся руками в волосы, растрепав этим движением хвост, и оперся локтями о поверхность стола. — Ты серьезно думаешь, что этот взрослый и серьезный Дилюк обрадуется детским браслетам? Горничная нахмурилась, увидев насмешливо изогнутую бровь и, скрестив руки, недовольно поглядывала на Кэйю, постукивая пальцами по своему плечу. — Да хоть Вы всучили бы ему тот чизкейк! — Аделинда не выдержала и ударила руками по столу, точно как Альберих минутой назад, а то и сильнее. — Он обрадуется, даже если ты ему вообще пыль вручишь! Как ты этого не понимаешь? Аделинда настолько разозлилась такими мыслями по поводу Дилюка, что даже перешла на "ты" к человеку, превосходящего ее положение в обществе во много раз. Но горничная даже не думала судорожно извиняться, лишь также недовольно хмурилась. Кэйа лишь пораженно замер, медленно вскипая. Дилюк и обрадоваться подарку от Кэйи — несовместимые вещи. Да Аделинда хоть видела, как он относится к Альбериху? Может, тогда, когда они были детьми, все так и было. Хоть Кэйа бы ему пыль вручил, хоть какую-то ненужную безделушку — Дилюк был бы рад. Вот только сейчас Рагнвиндр не доверил ему даже поднять ту самую пыль, находись она где-то в поместье, да и на безделушку смотрел бы с опаской и насмешкой. И Альберих совершенно не хотел разговаривать об этом, ведь мысли, какую высоту отношений он потерял, больно терзали сердце. Вспоминая, что единственный раз, когда Кэйа сказал правду, вышел вот в это. В то, что они имеют сейчас. А Аделинда совершенно не подозревала, что чувствует Альберих, будто специально давя на больное. Кэйа резко поднялся, только хотев начать свою тираду об их отношениях, но его заткнули. К сожалению или к счастью. — Что-то случилось? — Только бы начавшийся конфликт был прерван робким голосом из-за двери. Кэйа и Аделинда синхронно обернулись, чтобы посмотреть на прибывшего светловолосого мальчика, нервно теребящего одежду. — Беннет! — радостно выкрикнул Кэйа, пытаясь отогнать плохие мысли, роем поселившиеся в его голове, на что получил недовольный взор горничной, явно хотевшей продолжать начатый разговор. Но только Альберих ее мнения не разделял. От одного взгляда на сконфуженного мальчика, явно понимающего, что прервал важный разговор, Кэйю посетила гениальная идея. Альберих бегло рассказал Беннету о своей идее сделать подарок мистеру-тучке, игнорируя Аделинду. На предложение помочь Кэйе в этом деле, парниша засветился, словно новогодняя елка. — У меня столько идей на этот счет! Обожаю подарки. — малец лучезарно улыбнулся, в который раз показывая большой палец. — А что вы уже пробовали? Кэйа лишь переглянулся с Аделиндой, издав тяжелый вздох. — Готовку только.. — завидев вопросительный взгляд Беннета, Альберих продолжил. — Ничего не получилось. Сейчас Аделинда предложила сделать браслет, но мне кажется, что подобного ребячества Дилюк не оценит. Игнорируя раздраженный взгляд горничной, Альберих продолжал смотреть на задумавшегося Беннета. — Звучит банально, но.. Может быть, цветы? — Мальчишка не отрывал взгляда от пола, будто боясь осуждения. — Да и с чего вы взяли, что подарок должен быть материален? Можно показать какое-то красивое место напри.. — Ты гений! — прервал его Кэйа, хлопнув в ладоши, на что Беннет удивленно вытаращился на него, что сделала и Аделинда. Переводя взгляд в окно, Альберих заметил, что солнце клонится к закату. Идеально. И убежал из кухни, оставив позади удивленных Аделинду и Беннета. Они, переглянувшись, лишь пожали плечами, совершенно не понимая поведение Кэйи.***
Альберих бежал изо всех сил, то и дело нервно поглядывая в окно. Прическа окончательно растрепалась, и Кэйа с раздражением отбросил резинку, кидая ее куда-то на пол. Смахнув длинные пряди волос с лица, наследник выбежал на улицу, судорожно оглядываясь, выискивая что-то. Беннет подтолкнул его на безумную идею. Не просто подарить цветы, а сплести венок. Как в далеком детстве, когда Кэйа учил Дилюка сплетать растения меж друг-другом, образуя длинную линию. Когда Рагнвиндр недовольно ворчал, мол, какое это бесполезное занятие, а потом сам с восхищением вплетал в синие волосы лилии. Как же Кэйа хотел, чтобы Дилюк посмотрел на него так еще раз. Без всякого презрения, ненависти или, еще хуже, безразличия. Поэтому он не просто подарит ему этот венок, навевая детские воспоминания, так еще и хочет отвести его на тот холм, который показал ему Беннет. Надо было, наверное, спросить разрешение у парнишки, чтоб показать эту красоту еще кому-нибудь. Но это то, что волнует в последнюю очередь, особенно сейчас, когда Альберих впопыхах искал их любимые растения. Он не знает, любит ли Дилюк так же траву-светяшку, как раньше, но Кэйа искренне на это надеялся. Альберих мигом преодолел холм, выискивая ту самую траву. Мышцы шеи уже устали от вечных поворотов головы к солнцу, но Кэйа продолжал упорствовать. Он оббежал все виноградники, деревья, и даже в клумбах поискал, но так и не нашел. Какие же огромные владения у Рагнвиндров, — даже в саду теряешься, подобно ребенку. Все эти пафосные украшения, статуи, идеально выложенные и даже раскидистые фонтаны! Упорно продолжая искать, Кэйа на задворах сознания понимал, что такими темпами сможет пригласить Дилюка посмотреть лишь на звезды. Ну ничего, такой вариант тоже неплох. Альберих, нагибаясь, выискивая злосчастную траву, не без удивления заметил необычную тропу. Не выложенную, а протоптанную ногами, кажется, она вела прямиком в близко посаженные деревья. Кэйа без каких-либо надежд направился прямиком в импровизированную чащу густого леса, поднимая из травы проснувшихся светлячков, которые роем поднимались на поверхность, подобно облаку. Их было так много, что из-за такого количества Альберих на секунду лишился обзора. Но пройденный путь через стаи насекомых и противных комаров не оставил поиски без результатов. Кэйа вышел на небольшой пруд, казалось его можно перемахнуть за несколько размашистых шагов, будь то твердой поверхностью. Настоящий природный пруд, созданный не искусственно, как вся флора в огромном саду Рагнвиндров. Альберих затаил дыхание, наблюдая светящихся бабочек, которые взмывали вверх, оставляя за собой спадающую вниз будто золотую пыльцу, и тех же светлячков, бесцельно летающих по поляне. Вокруг пруда Кэйа не без удивления заприметил его любимые лилии калла, а чуть поодаль, в гуще деревьев — светящиеся ростки травы-светяшки. Альберих засветился от радости, подобно светлячкам, шустро собирая свою находку в охапку. Раз уж он нашел и лилии, то на свой страх и риск сплетет их и траву вместе. Кэйа примерно приметил нужное ему количество растений, стараясь не отвлекаться на красоту, царившую вокруг него. Сев на землю, Альберих шустро сплетал растения между собой, стараясь сделать все как можно аккуратнее. Кэйа управился быстро и, понимая, что до конца заката он точно не успеет, Альберих решил сбавить темп, опираясь не на скорость, а на качество. Все же, наследник покажет Дилюку ночное небо, внутренне надеясь, что сегодня звезды будут видны. До темноты время еще есть, и Кэйа решил сделать венок и для себя, предаваясь ностальгическим воспоминаниям, надеясь, что Рагнвиндр за такие выходки его не убьет. Взглянув на почти полностью затянувшееся темнотой синее небо, Альберих пошел назад спокойным шагом, заботясь о сохранности венков. Все же, надо было взять какую-нибудь коробку, дабы цветы не завяли в его руках. И, как бы Кэйе не было страшно, момент вручения подарка Дилюку наступил.***
— Что ты задумал? — спокойно, но с видимой толикой раздражения спросил Дилюк, уставившись в затылок впереди идущего Альбериха. — Так еще и в такое позднее время. — Скоро узнаешь, — практически пропел Кэйа, через плечо оборачиваясь на Дилюка и ухмыляясь. Альберих додумался оставить венки на том месте, в которое поведет Рагнвиндра, в последний момент, понимая, как глупо будет выглядеть, если Кэйа просто вручит венок Дилюку в руки. Без атмосферы и объяснений. Так что лучше показать ему то самое место, а потом уже вручить его старания, чем сумбурно пытаться сформулировать, зачем Дилюку вообще нужен венок. Кэйа, видя, как напряжен Дилюк, чувствовал, как тоска разливается по телу. Даже сейчас не доверяет ему, ожидая ножа в спину. Рагнвиндр боится идти с ним наравне — вдруг выкинет что? Альберих, тяжело вздохнув, не без внутренней борьбы решает взять Дилюка за руку, дабы ускорить шаг. Вообщем-то, впервые Кэйа не струсил и, крепко зажмурив глаза, быстро взял вздрогнувшего Рагнвиндра за мозолистую ладонь, переходя на бег. Альберих чувствовал, как сбивается дыхание, но вовсе не из-за бега — даже такая минутная близость отзывалась бабочками в животе Кэйи. Опешивший от таких действий, Дилюк даже не стал ничего предпринимать, позволяя тащить себя за руку, что не могло не радовать Альбериха. Они вдвоем бежали, поднимая за собой целые созвездия светлячков, и, наконец, оба достигли цели. Кэйа, пытаясь перевести дыхание, нехотя отпустил руку Дилюка, наблюдая открывшийся вид, что был даже прекраснее, чем при закате. Только занявшая свое место луна окутывала блеском все растения до единого, подсвечивая еще и куда-то спешащих ночных насекомых. И, вопреки опасениям Кэйи, звезды, подобно полотну, заполняли своей яркостью темный небосвод. Альберих перевел взгляд сначала на венки, убеждаясь в их сохранности, а после взглянул на застывшего Рагнвиндра. Тот подошел чуть ближе к краю холма и, оглядевшись, как-то зачарованно вздохнул. — Красиво.. — прошептал Дилюк, даже не оборачиваясь в сторону Кэйи, словно говорил сам с собой. Альберих не решился подойти к Рагнвнидру ближе, поэтому он, чуть улыбаясь и разглядывая идеальный профиль, не мог оторвать взгляда от супруга, сравнивая его в сотый раз с ангелом или с каким-нибудь сошедшим с небес божеством. — И вправду.. — Кэйа даже не взглянул на неимоверной красоты пейзаж, продолжая просто пялиться на Дилюка. И тот, оторвавшись от созерцания ночного сада, перевел взгляд на застывшего Альбериха, так бесстыдно разглядывающего его. — Красиво.. Дилюк красивее любого пейзажа, ведь такую красоту не перенесешь ни на картины, ни, казалось бы, в реальность, но существование Рагнвиндра говорило об обратном. Аккуратные черты белоснежной идеальной кожи, ровный нос, безмятежные глаза и пышные ресницы. Сведенные иногда в хмурости брови, обиженное выражение лица... Все. Все в Дилюке было идеально, да даже его вечный ворчливый характер с фальшивыми нотами при пении. Кэйа не понимал, чем заслужил такого супруга, пусть и на неопределенный срок. Рагнвиндр даже не представлял, что делал с Кэйей. Наследник почувствовал неимоверное желание показать Дилюку, что он вытворяет с его заходящимся от любви сердцем, которое сиюминутно совершило посадку в желудок. Да как Рагнвнидр не понимает всех этих взглядов, множественных масок и намеков? Сколько же раз Альберих говорил ему правду о своих чувствах не сосчитать даже на руках двух людей. И четырех. Кэйа чувствует невероятно желание взять руку Дилюка, опустить на свою грудную клетку, прямо туда, где бешено колотится сердце Альбериха, и закричать: "Ты и вправду не понимаешь, что делаешь со мной?" Кэйа, не в силах больше выносить щемящего чувства в груди, быстро отвел взгляд, заканчивая зрительный контакт, прошедший от силу несколько секунд. Пытаясь угомонить сердце, делающее кульбиты и доводящее Альбериха до сердечного приступа, наследник заметил у ног Дилюка то, про что напрочь забыл. Венки. Точно. Сейчас самый подходящий момент. Альберих, тяжело вздохнув, чуть шагнул к вздрогнувшему и отступившему Дилюку и нагнулся, аккуратно сгребая в руки венки. — Ты думал, я тебя на звезды привел посмотреть? — Альберих приподнял руки, нацепив на шокированного Рагнвиндра свое творение. Кэйа не мог держать в узде эмоции и, смущенно заправив прядь за ухо, нервно сжимал в руке свой венок. И не скажешь, что это Альберих — непробиваемый, харизматичный и вечно флиртующий. Да он и сам удивлялся своей минутной слабости. Он не может держать свою маску. Не здесь, не рядом с таким открытым Дилюком. Альберих почувствовал тихий шорох дорогой одежды, а после поглаживающее руку Кэйи прикосновение горячих ладоней. Тот вздрогнул, неверяще переводя взгляд на Дилюка. Он, даже не взглянув на Альбериха, выхватил венок из чужой руки, к которой ранее прикасался, и одним быстрым движением нацепил сплетение растений на наследника. В его ободряющем взгляде плескалось какое-то умиление, о чем говорили чуть поднятые уголки губ. Стоп. Что? Альбериха будто прошибло молнией, когда он понял, что Рагнвиндр улыбается. Улыбается черт возьми! Пусть и совсем немного, но это такой глобальный прорыв, который Кэйа даже не то, что ожидал.. Альберих представить себе не мог, что когда-то вновь увидит даже отголосок искренней улыбки Дилюка, который даже из вежливости не улыбался хотя бы фальшиво. Для вида. Сейчас организовавший этот нелепый подарок парень не мог сдержать радости, улыбнувшись Дилюку в ответ. Искренне, как не делал еще со времен их детства. Такой момент прервали отголоски воспоминаний Кэйи о словах Рагнвиндра про его улыбку, и Альберих, незамедлительно, прикрыл рот тыльной стороной ладони, чуть отводя взгляд. Наследник словно нутром почувствовал недовольство супруга, и не зря — тут же был повален на землю. От таких неожиданных действий Альберих вскрикнул, встретившись спиной с твердой, чуть влажноватой поверхностью. Алые пряди, выпавшие из хвоста, щекотали ему лицо, а венок Кэйи от такой резкой смены положения съехал чуть ли не на лицо. — Не делай так больше. — грубо отчеканил Дилюк, сжимая его запястье, а сердце Кэйи грузно упало в желудок. Ну вот и все. Атмосфера закончилась, вернулось тоже холодное безразличие. С тяжелым сердцем Альберих почувствовал, как цепкая хватка чужих рук ослабляется, выпуская чужие запястья. — Ты прекрасен. Кэйа подавился воздухом, нервно закашлявшись. Ему не послышалось? Это же не поднявшиеся гурьбой светлячки от такого падения застилали ему слух? — Что?.. — не смог сдержаться Альберих, наконец, перестав напоминать статую, чуть отодвинул алые локоны, дабы взглянуть Дилюку лицо. Рагнвиндр резко поднялся, встав в полный рост и, скрестив руки на груди, отвернулся. — Я не собираюсь повторять дважды! — Дилюк чуть дернулся на едва приглушенный смешок со стороны Кэйи. — Что ты там смеешься? — угрюмо пробубнил Рагнвиндр с наигранным недовольством. Альбериху показалось, или у него покраснели уши?