Arrow

      Серия громких возгласов отразилась от коралловых стен, инкрустированного ракушками пола и жемчужных колонн дворца Афродиты на Олимпе, когда она развалилась на своем бархатном диване и осмотрела гирлянды пышных роз, чашу с чистым медом, идеально испеченные медовые пирожные, дорогие духи, пузатые яблоки и щедрое вино перед ней — подношения, вознесённые Галфом и его семьей в обмен на здоровых детей.       Гера и Артемида, которые навестили ее после того, как получили свою долю подношений от Галфа, с беспокойством смотрели на нее. Весть о горе Афродиты из-за растущего числа последователей Галфа распространилась по всему Олимпу. Хотя не все поддерживали ее дикую зависть к прекрасному смертному, никто из них не осмеливался расстроить богиню, опасаясь навлечь на себя ее гнев. Одно ее слово, и они могли бы в конечном итоге заискивать перед смертными и животными.       Именно это, по-видимому, и произошло с Галфом.       Когда Артемида и Гера получили подношения, они были удивлены, что те были сделаны в честь брака между Галфом и неизвестным — предположительно мерзким и презренным — чудовищем. Они сразу же предположили, что богиня может иметь к этому какое-то отношение. Стремясь не отставать от последних сплетен Олимпа, богини навестили Афродиту.       И они не были разочарованы: возможно, немного шокированы отсутствием такта у богини, но не совсем удивлены ее страстным поведением. — Посмотрите на эти дары! — гордо воскликнула Афродита. — Все так натурально и дорого! Как они отчаялись теперь, когда этот отступник собирается выйти замуж за чудовище! Так ему и надо! — богиня продолжала хихикать.       Гера обменялась взглядом с Артемидой. Как богиня брака и плодовитости, королева богов обладала способностью благословлять брачные союзы — какими бы… странными они ни были. В случае с Галфом она могла бы даровать ему прочные брачные узы с его чудовищем. Она могла бы также дать ему благословение на роды, но ее власть распространялась только на женщин.       И она не была полностью уверена, что бедный смертный даже захочет родить ребенка от чудовища, которое вполне может сожрать его в буквальном смысле в первую брачную ночь. — Ты так хорошо справился, мой мальчик, — промурлыкала Афродита, притягивая Мью к своей груди, заставляя его извиваться. Она уткнулась носом в его щеки и взъерошила волосы. — Мой милый, мой маленький Мью! Я знала, что ты сможешь это сделать! Я так горжусь тобой!       Артемида прикусила губу, чтобы не улыбнуться, когда Мью вздрогнул и сжался в крепких объятиях матери.       Гера грустно улыбнулась Мью. Она поправила свое царственное алое платье и посмотрела на Афродиту. — Милая богиня, разве твой сын не опаздывает по своим ежедневным поручениям? — О да! — промолвила Афродита, понимая, что отвлекла Мью от его обязанностей бога любви. — Иди и стреляй из лука, дорогой. Пусть мама гордится тобой.       Мью заставил себя улыбнуться и медленно отошел от матери. Он застенчиво склонил голову в знак уважения к двум другим богиням, прежде чем развернуться и быстро уйти и прежде чем Афродита сможет передумать. — Афродита, — начала Гера, заправляя за ухо выбившуюся прядь темных распущенных волос. — Тебе не кажется, что твой сын Мью слишком взрослый, чтобы с ним обращались как с ребенком? Он достиг зрелого возраста, не так ли? Разве он не ищет жену? — Ни в коем случае! — огрызнулась Афродита. — При всем моем уважении, он может быть Эросом — воплощением любви, желания и соития, — но для меня он всегда будет моим милым маленьким мальчиком. Родился он богом или нет, он появился здесь благодаря мне. Только я имею право сказать, когда он будет готов жениться.       Артемида грустно улыбнулась ей.  — А что, если он найдет кого-нибудь, кто ему понравится? — спросила она. — Он больше не невинный младенец. И он сам бог любви. Разве не было бы грустно, если бы он сам совсем не любил? — Он будет любить меня, свою мать, вечно, — ответила Афродита. — Любая, кто осмелится получить его семя, столкнется с моим гневом и я не позволю смертной родить ему потомство. — Ну, у тебя есть только несколько достойных вариантов в царстве бессмертных, — сказала Гера. — Все остальные были либо поражены, либо захвачены, либо превращены в какую-то форму растения, животного или воды.       Афродита гордо улыбнулась. — Вот почему он навсегда останется моим маленьким мальчиком, — сказала она, прежде чем повернуться к дарам. — А теперь, должна ли я благословить этого отступника? Ведь он поднес мне такие роскошные дары. Я должна дать ему что-то столь же великое — то, что так редко дается смертным.       Артемида и Гера обменялись растерянными взглядами.       Разве Афродите не претило существование Галфа? Осталась ли она так довольна его подношениями, что была достаточно тронута, чтобы не только простить его, но и благословить великим даром?       Афродита ухмыльнулась, взмахнув рукой в воздухе — ее глаза цвета морской волны смотрели на подношения у ее босых ног. — Я, как богиня плодородия и продолжения рода, даю тебе дар выносить одного ребенка, — объявила она, когда подношения растворились в золотой пыли, рассеявшейся в воздухе.       Глаза Геры и Артемиды расширились. — Афродита, он мужчина, — заговорила Артемида.       Афродита лучезарно улыбнулась ей. — Ты забываешь, что наши силы первородны и безграничны, — ответила она. — Если Посейдон мог проклясть Пасифаю, которая родила минотавра, я могу заставить человека принести плод от чудовища. — Но Пасифая бессмертна, — возразила Артемида. - Это не одно и то же. Он умрёт, если понесёт от чудовища.       Афродита разразилась новой волной смеха. — Он и так умрёт, если не понравится этому чудовищу.

____________________

      Мью вздохнул с облегчением, когда, наконец, добрался до ступеней перед дворцом своей матери. Он был поражен тревогой и чувством вины с тех пор, как сообщил ей о помолвке Галфа. Подношения, которые она получила, а также визит Геры и Артемиды подтвердили эту новость.       До сих пор все шло по плану. Все, что ему оставалось, — это выполнить свою часть сделки, которую он заключил с Долосом в обмен на его помощь. — Ты готов? — тихо прошептали ему на ухо, встряхнув его. — Ник! — рявкнул Мью, свирепо глядя на него. — Прекрати это! Я и без этого как иголках, — пожаловался он, горько надув губы на бога западного ветра.       Найс расхохотался.  — Разве ты не должен быть воодушевлен? — спросил. — Всё идёт хорошо.       Мью с горечью отвернулся.  — Слишком хорошо, — пробормотал он. — Я не знаю, как собираюсь выполнить свою часть сделки.       Глаза Найса расширились. — Разве ты не должен быть экспертом по любви?       Мью нахмурился.  — Я просто заставляю людей безумно влюбляться, — ответил он. — Есть разница.       Найс медленно кивнул. — В таком случае, не хочешь ли сначала проконсультироваться с кое-какими экспертами? — спросил он. — Майлд — хороший советчик. У него было множество любовниц, как у много путешествовавшего Гермеса. Я слышал, что Дионис — мастер добавить перчинку в отношения, а Пан может дать тебе несколько… жёстких советов. Кроме того, есть очевидный чемпион в этой области, Аполлон. Я слышал, что у него даже есть подробное и графическое руководство, сделанное на основе его глубокого опыта. Тебе нужно, чтобы я позвал кого-нибудь из них для тебя?       Мью поморщился от всех вариантов, которые Найс представил ему. — Нет, спасибо, — ответил он, поворачиваясь, чтобы уйти. Затем он замолчал, его щеки и уши покраснели. — Подробное и графическое руководство, говоришь? — пробормотал он.       Найс улыбнулся ему. — Рекомендовано самими великими Посейдоном и Зевсом, — ответил он.

_____________________

      Галф почти запыхался, когда добрался до скалы, где должен был встретиться с чудовищем, которое заявит на него права как на свою невесту. Он вспотел от долгого пути, а порывы ветра с горы ощущались ледяными на его коже. К счастью, у него была вуаль, которую он плотно обернул вокруг себя, чтобы немного согреться.       Солнце едва поднялось над головой, когда он услышал голос, раздающийся из пустого зеленого горизонта. — Ложись на спину и закрой глаза, — услышал он тихое, эхом отозвавшееся в его ухе.       Удивленный, Галф огляделся в поисках источника голоса, но никого не обнаружил. Он решил, что это чудовище, и подчинился. Лежа в темноте, он почувствовал невесомость, за которой последовало мягкое приземление. Аромат свежей травы и сладких благоухающих цветов наполнил его чувства. — Открой глаза, — приказал голос.       Галф открыл глаза и обнаружил, что окружен множеством ярких цветов. Сбитый с толку, он встал и понял, что больше не находится на голой стороне утеса. Вместо этого он оказался посреди луга. Галф осторожно поднялся на ноги и огляделся, чтобы увидеть облака слева от себя и сверкающий дворец с золотыми колоннами справа.       Ошеломленный, он мог только смотреть широко раскрытыми глазами лани на строение перед ним, в то время как его сердце колотилось в тревоге. Он бессознательно отступил назад, наконец испугавшись того, что с ним происходит. — Осторожно, — прошептал голос ему в ухо, заставив его ахнуть и остановиться. — Тебя ждет долгий путь вниз, — игриво промурлыкал голос.       Галф осторожно обернулся, чтобы посмотреть на край луга. Он слегка наклонил голову, чтобы понять, что находится за густым туманом. Ветер разогнал облака, открыв живописный вид на горы и холмы внизу. Галф быстро отошел от края, поняв, что на этом лугу он каким-то образом парит над облаками. — Ч-что, во имя Аида, происходит? — пробормотал он, его трясущиеся кулаки крепко сжимали вуаль вокруг его дрожащего тела. — Это твой новый дом, — объяснил голос. — Пойдем туда, тебе надо поесть. Ты, должно быть, устал от долгого путешествия.       Галф с любопытством огляделся в поисках источника голоса. — Э-э-э… вы мой муж? — спросил он. — О нет! Зевс, не дай твоему мужу услышать это, или я погибну, — пробормотал голос, посмеиваясь. — Я просто помогаю, пока его здесь нет. — Его здесь нет? — спросил Галф со странным разочарованием в голосе. — Днем у него работа, — объяснил голос. — Но ты встретишься с ним, как только сядет солнце. А пока я позабочусь о тебе. Теперь заходи внутрь. Смертным холодно на такой высоте.       Галф кивнул и медленно вошел во дворец. Он заметил замысловатый рельеф на деревянном потолке над головой, изображающий витиеватые цветы в цвету. Серебряные стены дворца были украшены рельефами различных животных, которые, казалось, собрались в гармонии среди спокойного леса. Полированный мраморный пол был таким же величественным, если не больше, с прожилками драгоценных камней и кристаллов, мерцающих под его ногами.       Галф не мог не задаться вопросом, что за чудовище может обитать в таком роскошном доме. — Сюда, — эхом отозвался голос, доносившийся из коридора слева от него.       Галф последовал за голосом и оказался перед золотым столом, уставленным чашами с фруктами, мясом и сладостями — от блюд, которые Галф знал с детства, до деликатесов, о которых он даже не слышал. Успокаивающий звук лиры отражался от стен, как будто он был в центре праздника. Галф понял, что в углу огромной комнаты стоит музыкальный инструмент, играющий сам по себе. — Это пир, — объявил голос, когда золотой кубок, наполненный вином, поплыл к Галфу. — В честь вашего брака и вашей новой жизни.       Галф осторожно принял напиток и сделал глоток. Его глаза расширились от того, какой тот был сладким — намного слаще, чем самое дорогое вино, которое могли позволить себе его отец и его гости.

___________________

      Галф использовал часы до заката, задавая вопросы бестелесному голосу, который, казалось, был его единственной компанией во дворце. Он узнал о различных комнатах внутри дома, где располагались предметы первой необходимости, какие области он мог исследовать и как командовать невидимыми слугами, которые, по-видимому, были у него на побегушках. — Почему я не могу тебя видеть? — с любопытством спросил Галф невидимый голос, когда он шел по серебряному коридору — языки пламени вспыхивали на стене и освещали ему путь. — Потому что смертные не могут видеть ветер, — объяснил голос. — Ты — ветер? — спросил Галф. — Один из них, — ответил голос. — Самый нежный из всех.       Галф взволнованно нахмурил брови, пытаясь вспомнить свои уроки о богах и богинях из детства. — Милостивый… бог Зефир! — воскликнул он. — Молодец, — ответил голос. — Я служу твоему мужу.       Галф печально уставился в пол. — А… какой он… какой мой муж? — спросил он. — А-а, это мне известно, но ты узнаешь сам, — ответил голос. — Кстати, о том, чтобы «узнать» — я полагаю, что твой муж уже в вашей спальне.       Галф поднял глаза и обнаружил, что стоит перед полированной деревянной дверью, украшенной замысловатыми цветочными рельефами. Он предположил, что за ней находится спальня, в которой он проведет свою первую брачную ночь. Его сердце бешено заколотилось при мысли о том, что он — невеста. В то время как все жесты, которые он получал от невидимых слуг и Зефира с тех пор, как он прибыл, были добрыми и теплыми, он все еще был замужем за чудовищем, которое, как он и его семья могли только надеяться, был менее презренным, чем Тифон, которому суждено было стать его мужем изначально.       Раз чудовище так и не съело его на ужин, то Галф предположил, что оно расторгнет брак. Он поморщился, не в силах представить, как он подчинится… своему мужу.       Он глубоко вздохнул и дрожащими пальцами открыл дверь. Она со скрипом отворилась; порыв теплого успокаивающего ветерка ласкал его лицо. Он проглотил комок в горле и медленно вошел внутрь.       В комнате было темно, но он ясно видел шторы на стенах и шелковые простыни, украшавшие кровать с четырьмя колоннами. Серебристый свет полной луны, падающий с балкона, позволял ему видеть мерцающий хрустальный пол и силуэт, скрывающийся за простыней, покрывавшей половину кровати.       У Галфа отвисла челюсть, когда он увидел силуэт. Он не был похож ни на одно чудовище из свитков, слухов и народных сказок, которые он слышал. У него не было ни рогов, ни хвостов, ни массивных ушей. Вместо этого он выглядел как силуэт мужчины, небрежно сидящего на краю кровати. — Добро пожаловать, — произнес глубокий успокаивающий голос, и Галф мог только догадываться, что он исходит от силуэта. — Мне жаль, что я не смог поприветствовать тебя лично. Я могу видеть тебя только в такие вечера, как этот. — Н-ничего, — пробормотал Галф, его сердце пропустило удар от того, как каждое слово звучало в его ушах. Он не мог не желать услышать больше этого голоса. И по какой-то причине какая-то часть его чувствовала, что он где-то уже слышал его. — М-меня зовут Галф.       Голос хихикнул. — Я знаю, — сказал он. — К сожалению, я могу только сказать тебе, что я твой муж, и отныне ты будешь жить со мной в этом дворце.       Галф застенчиво кивнул, крепко сжимая вуаль на плечах. — Тебе холодно? — спросил голос. — Н-нет, — ответил Галф. Э-э-э… Я гм… Я не знаю…       Голос снова хихикнул. Облака внезапно наплыли на луну, отбрасывая тени в комнату.       Галф наблюдал, как силуэт движется в темноте — его фигура была хорошо скрыта от его взгляда. Он задохнулся, когда теплые нежные пальцы погладили его скулы. — Не бойся, — прошептал голос, и Галф почувствовал, как его веки опустились в предвкушении. — Я не причиню тебе вреда.       Галф кивнул; его сердце болезненно колотилось в груди. В то время как страх все еще был там, боль в животе заставляла его чувствовать себя более взволнованным, оттого что он наконец познакомился со своим мужем. — Могу я поцеловать тебя? — мягко спросил голос.       Каштановые губы Галфа растянулись в мягкой улыбке; вопрос окончательно убедил его, что его муж не чудовище. Он шагнул ближе к тени — чувствуя, как теплая твердая грудь касается его собственной — и жадно сократил расстояние между ними.