Забота и только

      Стоит ли говорить, что состояние Проула, после стольких повреждений не улучшалось долгое время? Монохромный лежал на медицинской платформе много дней, тяжело вентилируя. Он не приходил в себя и буквально сгорал на глазах. «Повреждения не совместимы с жизнью» именно эту фразу сказали Рэтчету, когда врач узнал о произошедшем и приехал на помощь. Тогда он кричал. Долго и грязно ругался, утверждая, что тактик, если и умрет, то только после его вмешательства. Так и случилось. Точнее, Рэтчету удалось вывести состояние пострадавшего на стабильный уровень. Да, у Проула появились неплохие шансы жить. Рыжему доктору показали и тройняшек. Такой феномен на Кибертроне огромная редкость, и док правда до последнего не верил, что такое вообще возможно, пока не взглянул на спасённых спарков своей оптикой и вынес вердикт: «Да. Они и правда братья рождённые в один день». Мальчишек как раз осматривал Рэтчет, как сзади прибор дал понять, что стратег пришел в себя. — Проул? — три спарка отправились в руки к Фёрст Эйду, а сам главврач выключил ненавистную коробку с громким для пациента звуком. — Ты здесь? Ты слышишь меня? — он говорил тихо, стараясь не нарушать личный покой друга, и в действиях не ошибся. Голубая оптика праксианца включилась и мех утвердительно кивнул. — Отлично. Ты можешь что-то сказать? — судя по движениям на губах, монохромный попытался произнести хотя бы звук, но в итоге просто мотнул шлемом. Не было сил говорить. — Ничего. Это совершенно нормально. Ты можешь отдохнуть. Точнее ты должен ещё отдохнуть. — где-то сбоку послышался знакомый детский писк, и пострадавший повернул на него голову. На платформе рядом сидели две малютки, в то время как третью осматривал второй врач. Проул улыбнулся и снова перевел взгляд на врача. Уже вопросительный. — Они в полном порядке благодаря тебе. Ты для них герой. — ладонь медика опустилась на плечо праксианца, на что тот только сильнее расплылся в улыбке, снова отключая оптику.       Как позже выяснилось, малыши родом из Юсса. Народу этого государства и свойственна зелёная оптика. Да вот только и это было почти невозможно. Во времена начала войны именно Юсс пострадал первым. Одно из самых маленьких государств было испепелено первым. К сожалению и выживших тогда не было найдено.       Первый малыш, самый младший брат, которого Проул назвал Санбин (да, ему дали право пока что опекать спарков, но до того момента, как им не найдут подходящую среду), что с его родного языка переводится, как лучик солнца, был очень любопытным. Везде совал свой маленький носик и с искрами любопытства в оптике, разглядывал все что попадалось на пути. У искорки преобладали жёлтые цвета, что и послужило идеей для такого имени. Как и двух других братьев, альтмодом был спорткар.       Второму по старшинству дали имя Роузбад — дословно бутон розы. Его корпус забрал себе красивый насыщенный пурпурный цвет. Почему именно «Бутон розы»? Когда-то, ещё в мирное время, в одном из старейших ботанических садов Праксуса, росла невероятно красивая роза. Ее бутон был именно пурпурного цвета, но стоило растению раскрыть свои лепестки, как оно тут же приобретало нежно-голубой цвет. Цветок был одним единственным в своем виде, как сейчас, эти малыши в своем роду. Сам малыш Роу, как кратко его называли, был застенчивым малышом и много времени витал в облаках. Он самый спокойный брат. Именно его Проул нашел уже без сознания в том горящем доме.       Третий мальчик теперь носил имя Иенлоу. Он получил его в честь отца как первенец. Да, в итоге получилось найти какую-никакую информацию об двух убитых ботах возле комнаты, но никакой о детях, только тот факт, что их трое. Мальчик был точной копией своего опи. Такой же небесно-голубого цвета с белыми вставками. Хотя… Эти самые вставки были у всех троих мальчишек. Иен, как его звали окружающие, был спокойным и даже слишком взрослым спарком. Он понимал то, что в его возрасте не понимает никто. Проулу стоило лишь глянуть на старшего, как тот сразу же переставал пакостить, понимая, что так делать нельзя.       Миновало несколько недель и Проул уже мог вставать самостоятельно с платформы. Мог спокойно держать в руках различные предметы и уже больше разговаривал. Горячий дым оставил повреждения в винтсистеме, но и это поправимо. Заботу над спарками врядли кому-то уже можно передать. Тактик посвятил всего себя для малышей. Ну а Прайм, понимая, что до этого, убитый горем за родной павший Праксус друг, не имел ни малейшей мотивации жить дальше, просто не мог уже забрать трёх маленьких бет, что станут в будущем единственной радостью стратега.       Санбин, Роузбад и Иенлоу. Три имени и три искры, что навсегда станут смыслом жизни одного угрюмого и строго тактика.