Так позволь, я сыграю тебе

Коробка. Это было первое, что вспомнил Угэцу, придя в себя. И это было не лучшим воспоминанием. Коробка, где он закрыт со стаей призрачных бешеных волков. Давно. Навсегда. Он встал — одеяло неприятно прилипло к телу, — налил воды, не включая свет, в синеватой темноте, разбавленной неяркими огнями гаджетов. Выпил. Стало чуть спокойнее. Сердце по-прежнему колотилось как ненормальное. «Если я сейчас схвачу приступ и умру, — отстраненно подумал Угэцу, — кто и когда меня найдет?». Утром должен был заехать Ятаке — завезти один редкий нотный сборник по пути на работу. Так что сенсации в духе «Гениальный скрипач мумифицировался в своем доме» точно не случится. Он не мог снова лечь, не мог даже посмотреть в сторону постели. Ни смотреть, ни читать что-либо не хотелось. Играть — тоже. Сейчас бы не помешало хоть одно окно хоть с одной мерцающей звездочкой… Он мог бы выйти на улицу, но даже думать о том, чтобы натянуть на себя плотную, душную одежду, было неприятно. Угэцу пристроился в углу, подогнул колени, обхватил их руками, опустил голову… Он едва разогнулся на восходе. Все тело затекло, болели и спина, и шея, и зад. Контрастный душ в какой-то мере сделал из него человека — достаточно, чтобы одеться и на минутку прилечь на застеленную кровать, где сознание мгновенно отключилось. Угэцу разбудил звонок в дверь. — Привет. — Ятаке окинул его быстрым взглядом. — Я привез сборник, как договаривались. Угэцу кивнул. Сил говорить не было. — И еще вот. — Ятаке протянул горячий картонный стаканчик. — Подумал, что я все-таки должен тебе утренний кофе. Тебе нравится латте? Я выбирал наугад. Угэцу снова кивнул, обнимая себя за плечи. По ногам тянуло холодом из открытой двери, и от этого тело била дрожь. — Что с тобой? — Ятаке шагнул через порог, закрыл дверь, обхватил его рукой, свободной от рюкзака и кофе. — Ты заболел? — Нет. — Угэцу позволил довести себя до кресла, накрыть пледом и вручить стаканчик. Вкуса кофе он не ощутил, только тепло. Ятаке присел напротив, сосредоточенно вглядываясь в его лицо. — Я иногда плохо сплю. — Снится что-то нехорошее? Угэцу снова кивнул. Он вроде бы постепенно согревался. — А что именно? Призрачная стая мелькнула перед глазами. — Темные пути, — сказал Угэцу, не видя смысла скрывать. — Волки, вой вокруг. Одиноко, темно и страшно. В общем, все стандартно. Я потом подолгу не могу заснуть. Но так бывает нечасто. — Что же твой ворон тебя не защищает? — с улыбкой спросил Ятаке. — Ворон? — Ну, твой знак, Ятагарасу. Бог-ворон. — Ты и это знаешь. — Я помню массу случайных вещей. Послушай, — он протянул руку, накрывая ладонь Угэцу. — Я часто работаю допоздна. Если я в сети, то точно не сплю и отвечу на вызов. Давай ты будешь звонить в таких случаях? Если тебе это поможет, конечно. — Я не знаю, — честно признался Угэцу. — Я запомню, ладно? Ему никогда не приходило в голову обращаться к кому-то. Кошмары были частью его существования и вовлекать в них кого-то еще казалось диким. Даже Акихико знал лишь то, что они иногда случаются. Подробностями Угэцу не делился. Он вовсе не был уверен, что когда-нибудь наберет Ятаке, но… Это не казалось совершенно невозможным. В конце концов, если это поможет засыпать быстрее и не в углу комнаты, оно того стоит.

* * *

— Привет! — бодро сказал Угэцу, садясь напротив Ятаке за столик в кафе. Всю прошедшую неделю он спал на удивление спокойно. Возможно, волки временно убежали к кому-то другому. — Все еще в работе? Ятаке заранее предупредил, что у него будет загруженная неделя, так что общение в эти дни ограничилось перекидыванием более-менее ценных ссылок в мессенджерах: показавшиеся любопытными разножанровые композиции и упоротые котики. — Вчера закончил. Думал, глаза на лоб вылезут. А кофе польется из ушей. — Он зевнул. Глаза были красные, с полопавшимися капиллярами. — Вчера? А выглядишь так, будто и эту ночь не спал. — Да, — нехотя ответил Ятаке. — Тоже волки? — слегка удивился Угэцу. Ятаке не походил на человека, близко знакомого с ночными кошмарами. Хотя что там можно угадать по внешней оболочке… — Нет, надо было свести один концерт. В груди что-то неприятно екнуло. — Выступление группы Накаямы? — Можешь называть ее группой Кадзи. — Называю по имени лидера. — Раздражение нахлынуло внезапно, волной. — А отоспаться хотя бы одну ночь после недели работы ты не мог? Обязательно нужно было делать это вчера? Или опять «хотел порадовать»? — Хотел. — Ятаке поднял голову, глядя в глаза. — И что? Это мое дело. — Порадовал? — язвительно спросил Угэцу. Он уже не мог удержаться. — Накаяма хотя бы заметил твои усилия? Он вообще тебя замечает? Хотя бы помнит твое имя? Ятаке молчал. Угэцу отодвинул нетронутый кофе и поднялся. — Напишешь, когда все-таки выспишься. Если, конечно, опять не потратишь время на то, чтобы произвести впечатление на свою большую любовь. Он быстро пошел к выходу. Злость и раздражение переполняли его, хотя не было никакой причины их чувствовать. Угэцу просто собирался посидеть с Ятаке за кофе, обсудить новости, накопившиеся за эти дни. Ничего серьезного, но… И надо было Ятаке упомянуть Накаяму! Раздражение требовало выхода. Угэцу решил, что заедет в бар или клуб и найдет себе на вечер кого-нибудь по вкусу. Он давным-давно этого не делал, с тех пор, как бесил Акихико своими случайными связями. Сколько прошло с тех пор? Три недели? Месяц? Он живет без Акихико уже месяц… Но сожаление, кольнув, тут же ушло, вытесненное злостью на Ятаке. Это же надо — так бездарно тратить время на того, кто даже не знает о твоих чувствах! Почему люди ведут себя так нелогично? Угэцу не считал себя образцом логики, но его поведение задним числом было хотя бы объяснимо. Он хотел, чтобы Акихико сам порвал с ним, потому что не мог сделать этого со своей стороны. А чего добивается Ятаке? «Спасибо» и дружеской улыбки? Совершенно неадекватная цена. Глупо. Нерационально. Что-то зацепило взгляд на витрине, которую он только что миновал. Угэцу вернулся, пробежался глазами. Кружка. Большая кружка с круглыми глазами и острыми совиными ушами. Чем-то она напоминала Ятаке — не то серьезным выражением, не то кругами вокруг птичьих глаз. Угэцу, не раздумывая, зашел, чтобы купить ее. «Подарю, — думал он, рассчитываясь. — Скажу, что вот так он и выглядит после своих ночных бдений». Задумавшись над возможной реакцией Ятаке на его слова, Угэцу опомнился только перед дверью дома. Войдя и переодевшись, он подогрел рис с овощами, достал из мини-холодильника банку пива, включил первый попавшийся боевик с уклоном в мистику и только тогда вспомнил, что хотел заехать в клуб. Конечно, было еще не поздно, но, похоже, Угэцу уже устраивало то, как проходит его сегодняшний вечер. Он не был увлекательным, интригующим или безбашенным; он был абсолютно обычным, и это казалось преимуществом. Позже, уже улегшись в постель в комфортном одиночестве, Угэцу увидел, что Ятаке в сети, и подумал, что нужно что-то написать. Несколько раз он начинал и стирал фразы, пока от Ятаке не пришел односложный вопрос. «Волки?». «Нет, — с облегчением ответил Угэцу, — все хорошо. Я купил тебе сову». Он ждал вопроса вроде «Прикажешь считать это извинением?», но получил только удивленно хлопающий глазами смайл, который его совершенно удовлетворил. Угэцу вышел из чата и почти сразу заснул безмятежным сном человека, не отягощенного грехами и излишней рефлексией. Волки в эту ночь снова не появились.