* * *
Угэцу не понимал, что чувствует. Все осталось практически по-прежнему — он жил один, Акихико не было, были скрипка и музыка. Даже количество редко выкуриваемых сигарет не увеличилось. Из расписания исчез секс два-три раза в неделю — но не было абсолютно никаких проблем с тем, чтобы заполнить эти часы кем-нибудь. Угэцу не хотел кого-нибудь. Ятаке тогда появился очень вовремя и только поэтому сумел войти в его жизнь и задержаться на целый месяц. Но оба всегда знали, что это лишь временное соглашение, что однажды оно распадется. И теперь это случилось. По глупому поводу, но из-за серьезной причины. Им действительно не стоило заходить дальше, чем пара ночей в неделю и разговоры о музыке. Они все сделали правильно. После таких неправильных отношений с Акихико Угэцу стоило бы этим гордиться. Гордиться не хотелось. Хотелось отвлечься, забыться, переключить мозги на что-то другое, не имеющее отношения к отношениям. Благотворительный концерт в Киото, где его пригласили выступить, оказался весьма кстати. Дополнительные репетиции съели конец недели, а после концерта, раздавая автографы, Угэцу обратил внимание на светловолосого парня, чем-то напоминавшего Сато Мафую: ясные глаза и восторженная улыбка. Про себя Угэцу сразу назвал его Смайликом. Им хватило нескольких фраз, чтобы понять друг друга. Смайлик, которого звали Юджи, был студентом первого курса, снимал жилье в Киото и, кажется, ненадолго лишился дара речи, когда понял, что Мурата Угэцу действительно собирается поехать к нему и совсем не на чашку кофе. Угэцу передал продюсеру скрипку и заверил, что будет вести себя предельно хорошо и вернется в отель минимум за два часа до отъезда. На самом деле он полагал, что вернется раньше: Смайлик был милым, но очень уж обычным. Разве что тот окажется гением секса… Скромная студия идеально соответствовала тому представлению, которое сложилось у Угэцу о попутчике за время поездки: простой, открытый, очень милый, он и жил с той же открытостью и простотой. Ноутбук, постеры с музыкантами и актерами, светлые тона, легкий беспорядок, лишь дополняющий гармонию жилья и его владельца. Место, где можно наслаждаться и получать удовольствие, ни о чем не думая. Идеально. Неправильно. Угэцу знал, что его поступок никому не принесет вреда, но это было неправильно. — Извини, — сказал он вышедшему из душа Юджи, взволнованному и предвкушающему. — Мне очень неудобно, но я не могу остаться. — Дела? — расстроенно спросил Юджи. Его прекрасная улыбка вмиг померкла. — Да, — легко соврал Угэцу. — Прислали сообщение, нужно срочно вернуться. Неожиданное, но нужное интервью. Он мог бы сказать правду с той же легкостью, но не хотел, чтобы Юджи после мучился вопросом, чем оттолкнул Угэцу. Иногда правда была вреднее лжи, Угэцу был уверен в этом и не испытывал никаких моральных терзаний. Только скрипка не терпела лжи. Люди были куда покладистей. Он вернулся в отель, отчитался слегка удивившемуся менеджеру, принял душ, лег поверх покрывала, открыл мессенджер. Ятаке был в сети — опять, наверное, работает допоздна. «Видел концерт? Как тебе?» — быстро набрал он и отправил не думая. Ответ пришел мгновенно. «Видел. Очень понравилось». Угэцу улыбнулся. Немногословности Ятаке можно было доверять. «Послушай, — написал он и остановился, но через несколько секунд все же продолжил: — Это была всего лишь кружка». Пока он думал над следующей, очень объемной фразой, пришло сообщение от Ятаке. «Можешь позвонить?». Угэцу ткнул в кнопку вызова. — Знаешь, — начали они одновременно и рассмеялись. — Ты первый, — сказал Ятаке. — Знаешь, Акихико не раз дарил мне кружки. Иногда я разбивал их специально, иногда — случайно. И я подумал: почему? Почему я выбрал именно кружку? Случайность это или я подсознательно ищу в тебе замену и ставлю себя на его место, веду себя так, как вел бы он? Я не хочу повторять то, что было, ни в каком виде, ни на чьем месте. Нам интересно общаться, у нас хороший секс. Это знакомство с привилегиями. И я не хочу превращать его в то, что уже было у меня. Не хочу возвращаться в прошлое. Но, возможно, мое подсознание считает иначе. Я лишь тоскую, а оно пытается создать прежние отношения из того, что есть. Если честно, я испугался. Мне больно без Акихико, но я не хочу замещать его кем бы то ни было. Особенно тобой. Ты этого точно не заслуживаешь. Он замолчал, ловя улетающее дыхание. — Спасибо, — сказал Ятаке. Его голос был совсем близко. — Знаешь, у меня были разные отношения. С парнями, с девушками, на одну ночь и на несколько встреч. Иногда мне что-то дарили. Но я всегда знал: это не по-настоящему. Настоящим был только Харуки. Я думал — вот когда он подарит мне что-нибудь, это действительно будет важно. Остальное так, игра, невсерьез. И вдруг, глядя на эту сову, я понял: настоящее здесь, уже здесь. У меня с Харуки никогда ничего не будет, это и есть мечты, а сова — настоящая, ты — настоящий, и то, что я делаю, — это по-настоящему, от этого нельзя будет просто отмахнуться, потому что это и есть реальная жизнь. Это я много лет жил иллюзиями. И теперь я боюсь ошибиться, причинить боль, сделать что-то не так. Я не умею строить отношения и не хочу пока этим заниматься. Мне показалось, что подарок — это непременно нечто личное между нами, и я запаниковал, что все усложняется. А ведь иногда кружка — это просто кружка. — Да, — Угэцу перевернулся на спину. Дышать стало легко. — Жаль, что ты сейчас не здесь — можно было обсудить концерт. — Это можно сделать и по телефону, — Ятаке явно улыбался. — И потрахаться. — И это можно сделать по телефону, — теперь он точно улыбался. — Но у меня плохо выходит. — Я завтра утром вернусь, — пообещал Угэцу. — Можешь освободить первую половину дня? — Могу прогулять одну пару. — Только одну? После недельного воздержания? Ятаке наконец рассмеялся. — Приезжай, — сказал он, прежде чем отключиться. — Мы с совой будем ждать. «На этот раз я все сделал правильно», — подумал Угэцу, засыпая.Часть 7. И на миг прервется пенье
30 мая 2021 г. в 18:34
— Почему сова? — спросил Ятаке. Он вертел кружку в руках, и Угэцу заметил, что у него красивые пальцы и лепка кистей. Раньше повода приглядываться к рукам Ятаке у него не было. Впрочем, у многих музыкантов были красивые руки. К примеру, у Акихико…
«Не о том», — оборвал себя Угэцу.
— Потому что именно так ты и выглядишь после своих ночных бдений, — довольно сказал он, откидываясь на спинку диванчика в очередной кофейне. Теперь, когда варить кофе дома было некому, Угэцу все чаще стал заглядывать в попадавшиеся на пути небольшие заведения. Оказалось, что это даже неплохо: смотреть на мир не на мониторе, а напрямую, ощущая биение его пульса.
— Серьезно? — Ятаке пригляделся к сове. — А что, довольно симпатичная, не находишь?
— Конечно. Кто ж купит несимпатичную сову, — фыркнул Угэцу. Ятаке сегодня тоже выглядел получше — по крайней мере, белки глаз почти вернулись к нормальному состоянию, и лицо не выглядело мятым. — Это же не котик.
— И не панда, — согласился Ятаке.
— А тебе нравятся панды? — Если бы месяц назад кто-нибудь сказал, что спустя всего лишь четыре недели после расставания с Акихико он будет сидеть в кафе с малознакомым человеком, обсуждать панд и дурацкую сову и чувствовать себя вполне неплохо… Черт его знает. Вряд ли Угэцу поверил бы в подобную нелепость. Однако вот сидел же и обсуждал. Мысль об этом вызвала легкую улыбку.
— Не знаю. Наверное. — Ятаке был серьезен, будто на собеседовании. — А почему именно кружка? Не подушка, не... я не знаю, чехол для телефона.
— Она просто попалась на глаза. — Угэцу нахмурился. Он ведь точно сделал это не потому, что так поступал Акихико? Или подсознание все же сыграло с ним глупую шутку?
— Что-то, связанное с Кадзи? — догадался Ятаке. — Не парься. Наверное, очень трудно отделить себя от человека, с которым прожил бок о бок достаточно долго. Привычки, традиции на двоих. За месяц от этого не избавиться.
— «Наверное»? А у тебя никогда такого не было?
— Нет. Я знаю Харуки со школы и всегда смотрел только на него.
— Да уж. Даже не знаю, что хуже — жить вместе и медленно убивать друг друга или годами молча смотреть издалека, даже не пытаясь что-то предпринять.
— Оба хуже, — сказал Ятаке. — Вот думаю, где ее поселить — у тебя или у меня.
— Не хочешь, чтобы в твоем доме было хоть что-то от меня? — усмехнулся Угэцу.
— Или хочу, чтобы в твоем доме хоть что-то напоминало обо мне, — поддержал шутливый тон Ятаке. Они столкнулись взглядами — и замолчали.
— Мы обсуждаем свое присутствие в жизни друг друга, — наконец произнес Ятаке.
— Все заходит куда-то не туда,— согласился Угэцу.
Оба как-то разом поняли, что случилось — и что необходимо сделать сейчас, чтобы не влипнуть в клейкую запутанную паутину того, что называется романтическими отношениями.
— Думаю, пора заканчивать наш эксперимент, — Ятаке поднялся, накидывая рюкзак на плечо. Угэцу не останавливал его. Другого варианта в самом деле не было. Либо они не вместе — либо расстаются. Сейчас они подошли опасно близко к грани, за которой начиналось «мы». Они не были «мы». У каждого уже была своя паутина.
— А с ней что делать? — растерянно спросил Ятаке, трогая сову. Угэцу еще ни разу не видел его таким неуверенным в своих поступках.
— Не знаю. Оставь. Подарю Акихико, — хмыкнул Угэцу. А что, это будет символично — после того, как Акихико дарил ему столько кружек, вручить ему ответную после расставания. К тому же купленную для другого.
Угэцу стало тошно от самого себя.
— Ну уж нет, — неожиданно зло сказал Ятаке. — Больше я не отдам ему ничего своего.
Он сунул кружку в рюкзак и пошел к выходу. Угэцу проводил его взглядом. У них не было отношений, значит, и расставанием это назвать нельзя. Верно ведь?