Эксклюзив

      Галф глубоко вздохнул, смотря на элегантно оформленный круглый деревянный стол перед ним: белая салфетка, аккуратно сложенная на черном плетеном коврике, по бокам блестящие серебряные ложки и вилки с каждой стороны; стакан для воды, который он почти опустошил, ожидая человека, который займет место напротив него.       Успокаивающая музыка скрипки, эхом отдающаяся в ресторане отеля, не успокаивала его нервы. Вместо этого это напоминало ему о Мью и его увлечении инструментальной музыкой. Он представил, как его Пи читает в своем офисе под эту музыку отеля, играющую на заднем плане. Его глаза были бы скрыты за парой элегантных очков, рукава белой рубашки на пуговицах завернуты, обнажая вены от локтя до костяшек пальцев, а ноги в аккуратных черных брюках будут скрещены, когда он сядет в красное кожаное кресло в своем кабинете.       Галф вздохнул. Ему хотелось домой.       Дуновение знакомого цветочного аромата вывело его из задумчивости. Вскоре он заметил женщину, одетую в черное платье, которая подходила к нему справа и заняла место напротив. Он поднял глаза и увидел знакомое лицо: ее темные волнистые волосы собраны в простой конский хвост, на лице легкий макияж, оставляющий ее губы достаточно красными, чтобы подчеркнуть их пухлость, а ее темные улыбающиеся миндалевидные глаза застенчиво смотрели на него из-под длинных ресниц.       — Здравствуй, Нонг Галф, — поприветствовала она его тем сладким мягким мелодичным голосом, который он так хорошо знал, когда она показала ему вай. Галф улыбнулся и показал вай в ответ.        — Не нужно так формально, — сказал он, чувствуя, как его сердце пропустило удар при виде красивой женщины перед ним. Она застенчиво улыбнулась и посмотрела на стол.       — Хочешь что-нибудь заказать? — спросила она, настороженно смотря на него.       — О, я…на самом деле я уже заказал еду для нас, — ответил Галф как раз в тот момент, когда официант ресторана отеля подошел к нему, чтобы подтвердить, можно ли подавать еду. Он одобрительно кивнул, прежде чем повернуться к ней. — Хочешь что-нибудь заказать?       — Вовсе нет, я доверяю твоему мнению, — ответила она, благодарно улыбаясь ему. Галф кивнул, чувствуя, как неловкое молчание медленно расползается по их столу. Он прикусил губу и огляделся, раздумывая, о чем бы поговорить.       — Как у тебя дела? — спросила она, к его удивлению.       — Все хорошо, — ответил Галф, улыбаясь ей. — Я получаю различные модельные предложения в дополнение к моей работе на телевидение, — добавил он, вспомнив совет, который дал ему Мью о том, чтобы не давать коротких ответов. — К-как у тебя дела? — еще один совет от Мью: задавай вопросы в ответ.       — У меня тоже все хорошо, — ответила она. — Я снимаюсь в лакорне. Это не главная роль, но у меня будет экранное время с другими популярными актерами.       — Это хорошо, — ответил Галф, одарив ее искренней улыбкой. Услышав о хороших вещах, происходящих в ее жизни, он немного успокоил свои нервы. У нее все нормально после всего, и это было хорошо.       Официант принес еду, и она отметила, как Галф, казалось, помнил блюда, которые ей нравились. Они больше говорили о работе, о том, как поживают их родители, о друзьях, и о своих карьерных планах.       — Мне очень жаль, — начала она, удивив его, когда он собирался отрезать кусок шоколадного торта, который заказал на десерт. Он с любопытством посмотрел на нее. Ее печальные глаза были прикованы к десерту. Она подняла на него глаза, в которых блестели непролитые слезы.       Галф некоторое время изучал ее, прежде чем вздохнуть. Он улыбнулся, побуждая ее говорить.       — Тогда я знала, что ты мне не изменяешь, — продолжила она. — Я знала, и я просто… — она опустила глаза, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы выразить свои мысли.       Галф промолчал, вспомнив совет Мью: позволить ей говорить, прежде чем прервать ее, чтобы принести свои извинения.       — Я была так счастлива, когда мы встретились, — начала она. — Я была так польщена и благодарна, когда ты сказал мне, что любишь меня и хочешь провести со мной всю оставшуюся жизнь. Ты всегда уверял меня, что я для тебя единственная. Я была очень счастлива, что у меня есть ты.       Галф склонил голову. Он чувствовал к ней то же самое. Он был так счастлив, что встретил ее. Он был так благодарен за то, что она была в его жизни, что хотел убедиться, что она чувствует себя ценным и любимым человеком.       — Ты никогда не давал мне повода сомневаться в тебе, и все же я, — она прикусила дрожащую губу, ее пальцы быстро смахнули слезу со щеки. — Я беспокоилась о том, как люди смотрят на меня. Многие твои фанаты в социальных сетях выразили нам свою поддержку, но были и те, кому я не нравилась. Они болели за Мью. Они сравнивали меня с Мью. Они напомнили мне о том, как многого мне не хватает и что я недостойна тебя.       — Ты не была недостойна, — перебил Галф. Она подняла глаза с грустной улыбкой на губах.       — Я знала, что ты так скажешь, — сказала она. — Но тогда никакие позитивные слова не могли меня спасти. Я думала, что комплименты в мой адрес были из жалости; что ты знал, насколько я не заслуживаю быть с тобой, но ты все равно терпел меня, потому что я была рядом с тобой, а Мью нет.       Галф посмотрел на свой шоколадный торт; его тьма отражается на белой фарфоровой тарелке — красиво и восхитительно, но темно.       — Когда ты взволнованно сказал мне, что Мью будет присутствовать на нашей свадьбе, я забеспокоилась, — продолжила она. — Я так боялась, что он прервет церемонию и заберет тебя у меня. Я знаю, что сказала тебе, что была рада, что он приедет, но я была очень напугана и даже рассержена, что ты пригласил его. Как будто его присутствие там было важнее моего.       Галф удивленно посмотрел на нее, болезненное чувство вины наполнило его грудь.       — Я знала, что это не входило в твои намерения, — сказала она. — Я знала, и все же те неприятные чувства съедали меня изнутри. Поэтому я рассказала об этом своим друзьям, и они пообещали мне, что присмотрят за тобой, пока я буду в своей гримерке. Я не знала, что Мью попытается скрыть свое присутствие или что он будет защищать нашу свадьбу таким образом. Когда мои друзья показали мне фотографию, на которой он дарит тебе букет цветов, я просто подумала, что он крадет тебя у меня. Поэтому мои друзья слили эти фотографии, чтобы наказать его.       Глаза Галфа уставились на погруженную в воду пурпурную орхидею, которая смотрела на него       Когда фотографии присутствия Мью просочились и вызвали негативные обвинения в адрес его Пи, он почувствовал себя ужасно виноватым. Если бы он не пригласил его, Мью не был бы там — он не был бы втянут в грязные слухи. Галф попытался позвонить Мью, чтобы извиниться за случившееся и сказать ему, что он найдет способ все исправить. Вместо этого на его звонки ответил менеджер Мью и сказал, что было бы лучше, если бы Галф не делал никаких заявлений. У Мью, по-видимому, был свой план, и можно было обойтись без объяснений перед прессой.       — Знаешь, я встретилась с ним через несколько месяцев после нашей свадьбы, — сказала она, вздыхая. — Я спросила его, почему он пришел на свадьбу, когда была вероятность, что произойдет что-то подобное. Он сказал мне, что просто хотел посмотреть, как ты счастлив. Это спровоцировало меня. Я не думала, что он должен заботиться о тебе так сильно. Тогда вы даже не были друзьями. Я пыталась заставить его сказать, что он любит тебя. Я чувствовала это, и мне почему-то хотелось, чтобы он сказал это мне в лицо. Но он просто посмотрел на меня и сказал, чтобы я шла домой к тебе, потому что ты любишь меня.       Галф отвернулся, гадая, как больно было Мью произносить эти слова.       Когда они с Майлдом были в больнице, ожидая, когда врач Мью расскажет им о его состоянии, Майлд рассказал ему о том, как Мью боролся с депрессией с тех пор, как они разошлись. Вопреки тому, что Галф думал долгое время, Мью не переставал любить его. Каждая новость и сплетня о том, что Галф сходится с кем-то другим, должно быть, причиняли ему сильную боль, как ножевые ранения в сердце.       Галф даже представить себе не мог, как ему было бы больно, если бы он узнал, что Мью женится на ком-то другом, и он даже не был так глубоко в гармонии со своими эмоциями, как Мью со своими.       — Мне показалось, что он только что дал мне пощечину, — продолжила она. — Я знаю, что это всё неправильно, но я была так глубоко погружена в свою неуверенность, что думала, что он пытается показать мне, насколько он лучше подходит тебе. Поэтому я пообещала себе, что превзойду его во всем. Я много работала. Я ходила на занятия. Я подружилась с людьми, которые могли помочь мне в карьере.       Галф вспомнил, как однажды она рассказывала ему о своем напряженном графике. Он был удивлен, узнав, насколько она внезапно заинтересовалась занятиями актерским мастерством, вокалом и танцами. Галф восхищался ею за это, но он также беспокоился, что она слишком много работает. Все её занятия были на одной неделе, у нее оставалось мало времени на отдых. Но она настаивала, что справится с этим. Галф, желая быть заботливым мужем, доверял ей и позволял делать все, что ей заблагорассудится.       — Мне было плохо, когда кто-то хвалил его в интернете, — продолжала она. — Это подтолкнуло меня, пока конкуренция против него не стала увлекательной. Я получала роли и работу, которых не получала раньше, из-за того, что делала все возможное, потому что ненавидела его достаточно сильно. Было так приятно участвовать в мероприятиях и появляться в журналах, в которых раньше появлялся он. Мне было приятно наконец-то показать всем, насколько я лучше его. Потом нас пригласили выступить на одной сцене. Он был таким добрым, таким дружелюбным ко всем и каждому — и я ненавидела его за это. Он выглядел так, словно подлизывался к любому, кто встречался с ним взглядом. Но самое главное — это реакция аудитории на его выступление. Она полностью отличалась от того, какой была реакция на мое выступление. Я поняла, что они все еще думают, что он лучше меня.       Галф помнил это мероприятие. Она вернулась домой усталая и угрюмая. Когда он попытался развеселить ее шуткой, она сердито огрызнулась на него и сказала, что не в настроении видеть его лицо.       — Я выместила это на тебе в тот вечер, помнишь? — спросила она. Галф кивнул.       — Когда я увидела твое улыбающееся лицо, я увидела лицо Мью, — ответила она. — Я видела, как ты, вероятно, гордился им, как и все те люди, которые болели за него. Люди еще больше сравнивали нас. Я читала комментарии о том, насколько лучше было выступление Мью по сравнению с моим. Некоторые даже рассказали, что я сделала, чтобы меня пригласили на это мероприятие. И да, я сделала это с помощью подкупа и обмана, потому что хотела показать Мью, что заслуживаю тебя. Я знаю, что ты сделал все возможное, чтобы защитить меня от утечки информации. Мне очень жаль, Нонг.       Галф вздохнул, смотря на свою десертную тарелку — бедный шоколадный торт больше не вызывал аппетита. Он слышал о том, как она использовала связи, чтобы получить приглашение на мероприятие, но не верил в это. Он видел, как усердно она работала. Она была не такой. Она не могла быть такой…по крайней мере, в то время он не знал, что она действительно может это сделать.       — Я поняла, что не смогу выиграть, если буду играть честно, — объяснила она. — Мью иногда жульничал в играх, в которые вы играли на рекламных мероприятиях, верно? Я предположила, что он, вероятно, много жульничал и в других вещах, которые привели его ко всему его успеху.       Галф нахмурился.       Мью совсем не такой. Конечно, он жульничал в играх, в которые они играли, но это было просто для того, чтобы подразнить Галфа или устроить всем хорошее шоу. Мью работал усердно — по-настоящему усердно. Галф видел, как сильно он доводил себя до предела, только чтобы достичь цели. Это вдохновило его к выбору собственного пути в отрасли.       — Я слышала о фильме, в котором он должен был играть главную роль, — продолжила она. — Мой друг распустил слух о том, что Мью поливал сценарий говном, сказав, что у него есть несколько собственных предложений. Все знали, что иногда он предлагал свои идеи людям, с которыми он работал, так что это не казалось слишком притянутым за уши. Я слышала, что, когда сценарист встретил Мью, Мью задал вопрос о своем персонаже, и сценарист воспринял это как подтверждение того, что он сквернословил о сценарии. Его выгнали из проекта за непрофессионализм.       Галф поморщился, вспомнив скандал.       Сценарист обвинил Мью в непрофессионализме за то, что он жаловался на сценарий, который он написал. Мью извинился и объяснил, что вопрос был задан с намерением лучше узнать профиль персонажа. Это вызвало споры о том, должны ли актеры требовать изменений в сценарии или задавать вопросы сценаристам за их творческую свободу. Фанаты поддержали Мью, но инцидент оставил плохое впечатление на киногруппы, заинтересованные в работе с Мью.       Именно тогда студия Mew Suppasit удивила индустрию, выпустив собственный фильм, в котором Мью полностью и скрупулезно работал "за кулисами". Фильм получил ряд местных и международных наград, открыв двери для Мью, чтобы отойти от работы перед камерой.       — Конечно, то, как он поднялся из этого скандала, заставило меня ненавидеть его еще больше, — сказала она. — Затем я услышала о режиссере, который планировал снять фильм, который будет лучше, чем фильм, который продюсировал Мью. Ходили слухи, что тот, кто снимется в его фильме — станет очень популярным. Я обратилась к нему и попыталась установить с ним связь. Затем он предложил кое-что неприличное.       Руки Галфа сжались в дрожащие кулаки.       — Мне это не понравилось, но я хотела победить Мью и…одно привело к другому, — прошептала она. Галф поднял на нее глаза, в которых читалась боль.       — Он…воспользовался тобой?       — Сначала — да, — ответила она, пожимая плечами и отводя влажные глаза. — Но после этого он, казалось, ухаживал за мной: дарил мне подарки, давал советы по работе и всякое другое… Он показал мне, что понимает мою неуверенность, и после я не начала с нетерпением ждать встречи с ним.       Галф откинулся на спинку стула, не зная, что делать или чувствовать. Он знал, что в какой-то момент она разлюбила его, но не думал, что это произошло именно так. Он вдруг почувствовал себя…измученным. Он с трудом мог понять, был ли он зол на режиссера за то, что тот воспользовался ею или что соблазнил замужнюю женщину.       — Я не знаю, как это случилось, — продолжала она. — Я просто получила сообщение от друга, в котором говорилось, что наши фотографии были опубликованы в сети. Когда я увидела их и прочитала комментарии, которые ругали меня, я почувствовала, что мир повернулся ко мне спиной. Я попросила его о помощи, но он отрезал то, что у нас было, и мне пришлось разбираться с этим самостоятельно.       Галф проглотил комок, образовавшийся в горле.       Но она была не одна. Тогда он был с ней как ее муж. Он хотел сказать, что она могла бы попросить его о помощи. Он бы выслушал. Он бы понял. Разве не поэтому он так хотел увидеть ее в Бангкоке той ночью, даже после просмотра ее прямого эфира?       — Я думала, что Мью имеет к этому какое-то отношение, — сказала она. — Я вспомнила, что ты говорил мне, что отправишься на пляж с друзьями, и что Мью там тоже будет. Я думала, что таким образом он пытается подкрасться к тебе, и кто-то слил мои фотографии, чтобы ты не вернулся ко мне. Я чувствовала себя преданной. Я хотела, чтобы он страдал. Я не могла найти другого способа сделать это, кроме как разрушить его репутацию.       Галф вздохнул.       — Ты обвинила его в том, что он соблазнил меня, — тихо сказал он. Но ее аргументы в прямом эфире нарисовали картину того, что Галф позволил себя соблазнить и что он на самом деле одобрял непристойные ухаживания Мью.       — Я была в панике, — объяснила она. — Я знаю, что поступила неправильно, и мне очень жаль. Но я не могу исправить то, что сделала.       — Я знаю, — сказал Галф, покорно кивая на нетронутый кусок пирога на своей тарелке. Он, как никто другой, знал, что прошлое нельзя изменить.       — Мне очень жаль, — сказала она, смотря на него. Слезы текли по ее глазам. — Я недостаточно доверяла тебе. Я думала, что ты выбрал его, а не меня, так что всё, о чем я могла думать, это как не утонуть. Мне так жаль.       Галф закрыл глаза и глубоко вздохнул.       Он знал, что будет больно встретиться с ней снова, даже после почти трех лет преодоления всего. Он сказал Мью, что готов. Вот почему он сказал своему Пи, что сделает это сам и…в этот самый момент ему захотелось, чтобы Мью сидел здесь рядом с ним. Ему хотелось, чтобы Мью был рядом, он бы нежно сжимал его затылок, успокаивая его эмоции. Ему хотелось, чтобы он был рядом, чтобы похлопал его по коленям или взял его руку в свою, пока эмоциональное смятение, которое он чувствовал, не уляжется.       — Я хочу все исправить, — продолжила она. — Я встретилась с тобой сегодня, чтобы извиниться и сказать, что я сделаю официальное заявление, объясняющее, что произошло на самом деле. Я хочу, чтобы люди знали, что во всем этом была моя вина: что вы с Мью невиновны. Ты не заслуживаешь того, что случилось. Мне очень жаль.       Галф посмотрел на нее с грустной улыбкой на губах.       — Спасибо, — сказал он. — Мне тоже жаль. Я не знал, что ты страдаешь. Я должен был заметить это. Мне следовало уделять тебе больше внимания. Я подвел тебя.       Она склонила голову и закрыла лицо руками, всхлипывая.       Галф, встревоженный ее видом и не уверенный, как ее успокоить, протянул руку, чтобы коснуться ее руки. Она опустила руки, чтобы посмотреть на него, ее щеки были мокрыми от слез.       — Я не заслуживаю тебя, — сказала она. — Я действительно не заслуживаю твоей доброты, — она дрожащей рукой взяла его за руку. — Но я люблю тебя, Нонг Галф. Правда. Я никогда не переставала любить тебя. Потерять тебя было так больно. Дашь ли ты мне шанс загладить свою вину? Дашь ли ты мне еще один шанс полюбить тебя?       Галф замер.       Он не ожидал этого, хотя чувствовал, что Мью догадывался об этом. Мью настоял, чтобы он назначил встречу в ресторане отеля. Он даже неудачно пошутил, что так будет удобнее, если, вдруг, они опьянеют и им понадобится комната. Это было бы безопаснее, чем ехать на машине или искать мотель, где люди могли бы сфотографировать их.       — Галф? — спросила она, ее страдальческие миндалевидные глаза с надеждой смотрели на него — глаза, которые напомнили Галфу о его Пи. Галф мягко убрал руку и посмотрел на свою тарелку. — Ты…ты спрашивала меня раньше о том, как я, — начал он. Он поднял глаза на нее. — Я не хочу причинять тебе боль, но…по правде говоря, я счастлив.       Галф заметил смесь разочарования, обиды, удивления и замешательства в ее глазах.       — Не пойми меня неправильно, я все еще люблю тебя, — сказал он. — Но это не та любовь, которую я испытывал к тебе три года назад. Я верю, что мы действительно должны были быть друг с другом в то время. Мы также должны были преподать друг другу урок. Я думаю, что выучил свой. Я понял, где я хочу быть и кем я хочу стать. Мне жаль.       Она грустно улыбнулась своему десерту.       — Я понимаю, — сказала она. — Я вроде как ожидала этого. Можно ли с уверенностью предположить, что теперь ты действительно счастлив? — спросила она, смотря на него снизу вверх. Галф кивнул.       — Да, теперь я очень счастлив.       Она глубоко вздохнула и улыбнулась ему.       — Рада слышать это, — ответила она.       — Я уверен, что ты тоже найдешь свое место, — сказал Галф, пытаясь утешить ее. — Я нашел своё за углом. Может быть, ты найдешь там и своё.       Она усмехнулась и кивнула.       — Я сделаю все, что в моих силах, — сказала она. — Тогда ничего, если я спрошу у тебя разрешения на кое что?       Галф с любопытством приподнял брови.

***

      Галф тихо шел по коридору, его босые ноги чувствовали каждую текстуру холодного полированного деревянного пола, в то время как его глаза пожирали каждую деталь дверного проема, бледно-белые панели стен и и свет, направляющийся наверх.       Он вошел в открытую дверь детской, восхищаясь табличкой с именем, которую они сделали с Мью. Он вспомнил, как они смеялись над количеством фиолетового блеска, который он пролил на пол, и полосами акриловой краски, которые они размазали по лицам друг друга.       «Луна прекрасна», — было написано на деревянной табличке с именем. Она была оформлена под космическую тематику с вырезанными планетами. В правом верхнем углу был изображен космический корабль, а в левом верхнем углу — вымышленная планета. Он вспомнил, как в шутку с Мью сплел историю об этом, основанную на его первом шоуейсе: астронавт Мью посетил инопланетянина Галфа.       Галф повернулся, чтобы заглянуть в комнату; знакомый молочный детский запах их дочери заполнил его нос. Он подошел к белой деревянной кроватке, малышка, укрытая одеялом, спокойно спала: ее губы надулись, словно она пила бутылочку с молоком; ее щеки были розовыми и пухлыми, а тело слегка повернуто в сторону. Он был слегка разочарован тем, что она не переняла привычку Мью спать на кровати под странным углом в 45 градусов.       Он наклонился над кроваткой и нежно поцеловал ее в лоб.       — Я люблю тебя, — прошептал он, заставив Мун слегка поежиться. Он прикусил губу, чтобы не рассмеяться, и отошел от кроватки, чтобы посмотреть, проснется ли она. Она просто провела пухлыми ручонками по щеке и снова погрузилась в глубокий сон.       Галф ухмыльнулся и отвернулся, чтобы поискать источник приглушенной музыки, которую он слышал из коридора. Он направился к домашнему офису; звук становился все громче, когда он приближался к открытой двери. Он увидел Мью сидящим за своим столом. Он был поглощен тем, что писал на своем айпаде. Расслабляющая фортепианная музыка мягко отдавалась эхом в комнате. Это напомнило Галфу о его мыслях о музыке в ресторане отеле и Мью, всего несколько часов назад. Он улыбнулся, подходя к деревянному офисному столу.       — Ты был прав, — сказал он, прерывая Мью. Его Пи удивленно поднял глаза.       — О, ты дома, — улыбнулся ему Мью, смотря как его муж подходит к нему. — Как все прошло?       — У меня и правда екнуло сердце, ты выиграл пари, — со вздохом сказал Галф, садясь на колени Мью. Мью усмехнулся и обнял его за талию.       — Я же тебе говорил, — пропел он, нежно похлопывая Галфа по мягкому животу.       Галф взглянул на экран айпада, отметив слова, которые он написал.       — Но не так, как раньше, — сказал он, отводя взгляд. — Не хотелось, чтобы это длилось долго, — Мью с любопытством посмотрел на него.       — Что ты имеешь в виду?       — Она все еще красивая, — сказал Галф, прислоняясь головой к голове Мью. — Хотя сейчас она выглядит немного по-другому, более…зрелой? Она сильно похудела.       — Хм, — сказал Мью, прижимаясь щекой к его боку.       — Я думаю, что именно тогда мое сердце екнуло, — продолжил Галф. — Но после я не чувствовал ничего особенного. И в какой-то момент мне действительно захотелось домой.       — Ау, — сказал Мью, смотря на него встревоженными глазами. — Ты должен был позвонить мне.       — Ты бы запаниковал, — поддразнил Галф.       — Я бы забрал тебя, — поправил Мью.       Галф усмехнулся и устроился поудобнее, чтобы обнять Мью за шею.       — Она извинилась и рассказала мне все, — сказал он. — Почему ты не сказал мне, что вы разговаривали друг с другом раньше?       Мью моргнул, прежде чем кивнуть.       — А. Да, мы разговаривали, но это было не так уж долго. Мы встретились на мероприятии, — пожал он плечами. Галф нахмурился, его встревоженные глаза пристально смотрели в глаза Мью.       — Ты велел ей вернуться ко мне домой, потому что я любил ее, — Мью улыбнулся.       — Разве я был не прав? — спросил он. Галф почувствовал боль в груди. Должно быть, это убивало Мью изнутри, когда он произносил эти слова тогда.       — Ты так много пережил из-за меня, — печально прошептал он.       — Это в прошлом, — рассудил Мью, посмеиваясь и сжимая живот Галфа. — Если бы всего этого не произошло, нас бы сейчас здесь не было, верно?       Галф медленно кивнул и вздохнул.       — И все же, — сказал он, уткнувшись головой в изгиб шеи Мью. — Мне очень жаль.       Мью улыбнулся и нежно похлопал его по бедру, как отец, утешающий ребенка.       — Ты действительно не должен чувствовать себя виноватым из-за этого, — сказал он. — Держу пари, если бы обстоятельства были другими, вы двое стали бы отличной парой.       Галф застонал и сжал шею Мью, заставив старшего извиваться и жаловаться.       — Прекрати так говорить! — рявкнул он.       Мью вздохнул и ослабил хватку Галфа на своей шее. Он приподнял пальцами подбородок Галфа, чтобы заглянуть ему в глаза.       — Это не меняет того факта, что я счастлив, что ты здесь со мной, — сказал он. — Но как она? Я знаю, ты сказал, что она выглядела более зрелой, но как она…изменилась после того инцидента?       Галф повернулся, чтобы прислониться верхней частью тела к груди Мью.       — Она попросила у меня второй шанс, — ответил он.       — О-о-о, — промурлыкал Мью. — И ты вернулся домой, потому что…?       — Мью, еще один глупый вопрос, и я тебя ударю! — рявкнул Галф, свирепо смотря на него. Мью хихикнул, вспомнив Тайпа Тивата по выражению его лица.       — Прости, мне просто любопытно, — оправдывался он. — Значит, ты больше не любишь ее так.       Галф закатил глаза.       — Очевидно же, — пробормотал он. Мью вздохнул.       — Должно быть, было больно, — прошептал он. Галф кивнул.       — Но я не могу ей лгать, — сказал он. — Она заслуживает знать правду, вот почему я сказал всё, как есть.       — Как и следовало, — заверил Мью.       — Ты уже говорил о множественных измерениях, — сказал Галф, накрывая руки Мью своими. — Как ты думаешь, в том, другом измерении она счастлива?       — Ну, если мы обратимся к квантовой физике, вполне возможно, что есть одно измерение, где она счастлива, потому что ты дал ей шанс, — ответил Мью, и тут вмешался его внутренний ботан, который, как он всегда утверждал, не существовал. — И, вероятно, есть другое измерение, где она уже счастлива с кем-то другим. Это будет зависеть от того, сколько возможных вариантов может быть. Знание этого заставляет тебя чувствовать себя немного лучше?       — Не совсем, — пробормотал Галф. — Я думал, что от этого будет легче, но это не так.       — Я уверен, что она тоже будет счастлива, — ответил Мью. — Может быть, не сейчас, но кто знает? Может быть, завтра она найдет то, что сделает ее счастливой? — Галф кивнул.       — Кстати, она попросила меня об одолжении, — сказал он.       — О? Что за одолжение? — с любопытством спросил Мью.       — Она хочет встретиться с тобой, — сказал Галф, с горечью смотря на него. Мью расхохотался.       — Она правда попросила об этом? — Галф повернулся и посмотрел прямо на него.       — Тебе лучше не делать того, чего я бы не хотел, — предупредил он. Мью рассмеялся, запрокинув голову.       — И чего именно ты не хочешь, чтобы я делал?       — Не притворяйся невинным, — сказал Галф, сердито смотря на него.       — Ты ревнуешь к своей бывшей жене? — спросил Мью. — А я-то думал, что это моя работа в качестве твоей новой «жены-мужа».       — Я просто хочу убедиться, что ты вернешься домой, — объяснил Галф, и его лицо смягчилось.       — Отлично, — сказал Мью. — Я не приглашу ее в отель, — поддразнил он.       — Мью, — огрызнулся Галф. Мью рассмеялся. Галф называл его только по имени только тогда, когда он был очень счастлив или очень зол.       — Я шучу, — сказал он. — Зачем мне делать это, когда у меня есть ты.       — Тебе лучше не связываться со мной, даже ради забавы, — сказал Галф, прежде чем встать с его колен. — Я пойду приму душ. Тебе лучше быть в спальне, когда я закончу, — он направился к двери, оставив Мью ухмыляться и качать головой.       — О, и пока я не забыл, — сказал Галф, останавливаясь в дверях. Он обернулся. — Напиши позитивную лирику к этой песне, которую ты пишешь, хорошо? Сейчас лирика звучит слишком печально.       Мью растерянно моргнул, прежде чем улыбнуться.       — Так и сделаю. Увидимся в спальне, — сказал он. Галф обернулся и помахал ему в последний раз, прежде чем исчезнуть в коридоре.       Мью повернулся к айпаду, взял свой белый стилус, чтобы записать последнюю строчку песни, которую он писал.       И когда я подумал, что ты никогда не вернешься, ты вернулся ко мне домой.