Мой человек

- Либо ты прекращаешь рычать, либо я сажаю тебя на цепь. Голос высокого парня необычно серьёзный, негромкий, со стальными нотками в нём. Смотрит холодно и подавляюще, что непривычно для его соседа по квартире, у которого день в офисе не заладился. Он пришёл домой и с порога начал почти кричать охрипшим голосом, скачущим по разным тональностям, о том, как его все заебали и с какой бы радостью он им всем глотки перегрыз. Вообще, Чонхо не особо вспыльчивый оборотень, но внутренний волк у него хитрый, кормится подавляемой злостью, чтобы потом овладеть и может даже завладеть телом вопреки человеческой воли. Но Чонхо упрям, и потому все шишки достаются не волку, а человеку, с которым парень живёт уже второй год. - Ещё одно слово, и ты тоже получишь. Чхве скалится, обнажая небольшие клыки, инстинктивно пытаясь запугать оппонента. Его нос сморщен в оскале, а из горла льётся низкое хриплое рычание. Предупреждение, которое с его соседом уже давно не работает. Юнхо поднимается со своего стула на кухне и щёлкает электрическим чайником. Его движения плавные и спокойные, как и сердцебиение парня. Он его не боится. Давно перестал. - Опять лисья морда, да? - Сука, - Чхве бурчит и шумно садится за стол, во всех красках делясь с человеком у столешницы своим отношением к, вроде бы коллеге, но самой бесячей суке в округе. По крайней мере более надоедливой и вездечущей твари он пока не встречал. Юнхо посмеивается с его рассказов. Всё-таки, он знаком с тем лисом подольше его, они вроде как даже друзья, и видеть такую бурную ненависть по отношению к парню каждый раз уморительно. Хоть кого-то эта хитрая морда не смогла расположить к себе. - Кофейку? - Засунь свой кофеёк себе, знаешь куда? - Нет. Куда? - мурлычет Чон, расплываясь в довольной улыбке. Он расслабленно складывает руки на груди, опираясь бёдрами на край столешницы. Чонхо вот вроде ещё злится, но от старшего не скроешь того факта, что он давит в себе смешок, вспоминая отсылку на сцену из игры, - Закажем чего? Я голодный, как волк. - Боже, прекрати, - Чонхо сдаётся, расслабленно хихикая над ужасным каламбуром старшего. Собирает волосы из чёлки пальцами и зачёсывает пятернёй назад, - Хочешь пиццу? - Две. По одной на морду. - Юнхо-я~ - тянет оборотень, но уже не рыча, буднично, с детскими нотками в голосе, - Ну прости, что я нарычал! Ты же знаешь, я не специально! Знаешь, что я устал! Что тебе мешает так же порычать со мной на своих дебилов? - Среди моих дебилов нет ни одного оборотня, Чонг-и, и тем более общих с тобой лисьих знакомых. - Как его друг, ты не можешь отрицать очевидный факт, что Уён паршивец. - Гнида, причём - та ещё. Вы же оба псовые, разве не должны ладить? - Ничего я никому не должен, - начинает по-детски канючить младший, вытаскивая телефон из кармана брюк, - Говори давай, какую тебе пиццу. Юнхо всё же настаивает на кофе, беря на себя маленькие бытовые хлопоты, за которыми Чхве с удовольствием наблюдает, подтверждая заказ и откладывая телефон в сторону. Его движения успокаивают, а к широкой спине так и хочется прильнуть и обнять, что младший и делает, устраивая руки на животе парня. Хороший знак. Пока оборотень не решит зайти дальше и не начнёт ластиться, пуская в ход свои умелые руки, от которых Чон без ума. - Сегодня без травм, я надеюсь? - Чонхо прижимается щекой к спине в домашней тонкой кофте, нащупывая лопатку. Юнхо хоть и опытный хореограф, но неудачи никого не обходят стороной. - Мне очень неудачно прилетело кроссовком по жопе, это считается? - Что ж, тогда я просто обязан провести полный осмотр вашей прекрасной задницы, господин Чон. - Что бы ты не говорил, но общение с Уёном идёт тебе на пользу. Вон, уже флиртовать учишься, - Юнхо получает по рукам за подобные шуточки, довольно при этом смеясь, - Сначала ужин, Чонг. - Его привезут только через 40 минут. Что прикажешь мне делать всё это время? Просто смотреть на тебя? - Чонхо жмётся ближе, пользуясь своей силой и тем, что старший зажат между ним и столешницей, - Смотреть, как ты пьёшь эту дрянь вместо нормального кофе? - его руки тянутся к длинным пальцам Юнхо, приятно оглаживая голые участки кожи кистей и заставляя прекратить заниматься приготовлением напитка. Чонхо ухмыляется, ощущая совсем мелкую дрожь чужих пальцев и давит на хореографа всем весом, призывая наклониться вперёд. Юнхо сдержанно вздыхает, делая полшага назад и укладывая согнутые в локтях руки на столешницу. Упирается ягодицами в плотные бёдра позади, чувствуя, как его немного обходят, становясь больше с левого боку. Он выше и по комплекции худее Чхве, и в лучшем случае младший в прежнем положении доставал бы ему до лопаток своим аккуратным носом. Сейчас же он льнёт сбоку, с силой оглаживая длинные кисти, массируя уставшие мышцы и гладя по внутренней стороне. Чонхо не умеет просить. Он умеет уговаривать и соблазнять. Особенно, если это тот, кто теряет голову от его прикосновений и ласк руками. Такими чудесными, красивыми и сильными руками, каждый раз поджигающими новые факелы где-то во внутренней тьме глаз напротив, что смотрят с обожанием сквозь пелену желания и восхищения. Волчий взор не обмануть хитрым прищуром, острый слух не заглушить сладкими стонами через силу, чутьё не одурачить завлекающими танцами и вилянием невидимым хвостом. Этого волка не одурачить, он всегда знает, как добиться желаемого. И как сделать так, чтобы его желали всем сердцем. - Или может мне трахнуть тебя прямо за этим столом, хён? - Столешницей, - чувствуя горячие пальцы у себя под одеждой учащённо дышит Юнхо. Каждый раз забывает расспросить младшего о том, откуда у него такие умения. Знает, куда надавить, где погладить или царапнуть аккуратным ногтем, заводя молодого хореографа за жалкие пару минут. - Ты был в душе, - ниже обычного произносит Чхве, прижимаясь и трясь носом о кожу шеи и за ухом, - Ты специально, да? - пальцы с силой растирают затвердевшие бусины сосков, выбивая из человека тяжёлый вдох, - Знаешь же, как чудесно пахнешь после занятий, и лишаешь меня этого. Ты жесток, Юнхо- я~ Чону хочется иронично усмехнуться словам младшего. Кто из них ещё жесток. Но Чонхо прав - хореограф специально принял душ, чтобы не провоцировать оборотня своим запахом. Он и без этого звереет на раз два. Юнхо хочет развернуться и встретиться со звериными глазами, хочет поцеловать его, хочет так же касаться его крепкого тела, распаляя ласками. Он хочет и может это сделать. Но Чонхо не позволяет. Держит. Контролирует. Заставляет желать большего и тихо хныкать от нарастающего возбуждения и пожирающего желания. Он знает, что ему это нравится. - Пока я ещё в состоянии ходить, пожалуйста, давай не на кухне. - Назови хоть одну вескую причину, почему ты не должен кончить здесь? Расслабься, - Чонхо сладко шепчет, забегая пальцами на поясницу парня и дразня щекочущими движениями, то и дело поддевая резинку домашних штанов, - Я наведу порядок позже, не беспокойся, - он возвращает ладони на живот с неяркими очертаниями пресса, скользя ниже и давя большими пальцами на тазовые косточки. Юнхо дёргается с тихим стоном, и тянется рукой к лицу, уже кусая сжатый кулак, - Не кусай себя, дорогой, - горячая ладонь отнимает чужую руку и немного отводит назад, оставляя на прикушенной коже мягкий поцелуй. Кулак разжимается и с него пропадает чужая ладонь, оказываясь на щеке, потом переходит на скулу и вот уже гладит Юнхо по шее, растирая кожу и совсем немного надавливая на кадык, так, чтобы вызвать рваные вдохи. Юнхо забивает на всё, отдаваясь ощущениям и не стесняется стонать громче, позволяя имени любовника так же сорваться с губ. Он уже не помнит, когда успел остаться в одних штанах. Его хватают за бёдра и разворачивают к себе лицом, и Чон наконец-то может поцеловать оборотня, обхватывая его шею руками и прижимая его к своей груди. До этого он слышал его сердцебиение своей спиной, но грудью это ощущается совсем иначе. Он слышит его. Он видит его. Вот он, перед ним, в частично расстёгнутой рубашке, с пламенными глазами, его брюки ожидаемо топорщатся, а дыхание тяжёлое и горячее. Его оборотень. Его Чонхо. Чонхо, который просит не сдерживаться, вылизывая жилистую шею и стаскивая с хореографа штаны вместе с бельём, пока у того руки немного трясутся, когда он расстёгивает чужие брюки и ведёт бегунок ширинки вниз. Чонхо, который просит не зажимать рот и не кусать себя, чтобы человек не чувствовал никакой боли. Который так же не пустит в ход клыки и не полезет кусаться, даже засосы оставляя с нежностью и трепетно зацеловывая. Их пальцы сплетаются, двигаясь сразу на обоих членах в общем ритме. Тишина кухни наполняется сбитым дыханием и тихими стонами, изредка прерываясь звуками поцелуев и неразборчивым шёпотом в самые губы. Свободные руки блуждают по телам, сминают кожу, впиваются пальцами в бёдра и ягодицы до красноты и новой дрожи в теле. Крепкие ноги хореографа дрожат, как и ноги оборотня, оба то и дело подмахивают бёдрами, толкаясь в руки и ища большей ласки. Поцелуи всё рванее, они просто мажут по губам, сталкиваются зубами и широко лижут губы и лица друг друга, чуть задыхаясь. Чутьё оборотня не смолкает даже сейчас. Он чувствует своего человека и что он близок к разрядке, поэтому немного замедляется, уделяя больше внимания скользящим ласкам по покрасневшей головке, тем самым вырывая из глотки парня откровенный скулёж. Юнхо просит, чтобы он снова быстро надрачивал, пока сам утыкается носом во влажную шею. Его хлёстко шлёпают по руке, которую он спешно одёргивает и небрежно вытирает о свои штаны. Тянется дрожащими пальцами в пуговицам на рубашке Чхве, быстро расстёгивая, чтобы прижаться к коже. Чтобы распалить в ответ требовательными поглаживаниями, чтобы надавить на несколько точек на крепкой спине, чтобы прижать к себе так сильно, чтобы искры из глаз, чтобы материться, пока на обоих накатывает заключительная волна удовольствия. Расслабляясь, они медленно оседают на кухонный пол. Оборотень выцеловывает плечи и ключицы старшего, заботясь о том, чтобы он поскорее пришёл в себя. Юнхо же зарывается носом в волосы, щекочет дыханием и довольно хихикает. Собираясь привести себя в порядок парни обнаруживают, что у них на кухне закончились бумажные полотенца. Чхве тихо чертыхается и тщательно обтирает их обоих своей рубашкой, предварительно сняв её. Всё равно стирать собирался. Раздаётся звонок в дверь, что удивляет обоих. Да, время заказа как раз нужное, но чтобы до двери - это что-то новенькое. Встречать курьера, быстро натягивая штаны, выходит Юнхо, и как понимает позже - не зря. - Приветики-минетики, - бодро здоровается парень и приветливо машет лисьим хвостом, широко улыбаясь старому другу. - И давно ты подрабатываешь курьером? - Чон забирает пакет и две коробки, и спешит оставить их при входе, выходя за дверь для короткой беседы с коллегой оборотня. - Да там новенький какой-то, котёнок ещё, а ты ж меня знаешь, я само радушие, не смог отказать в помощи, - лис самодовольно хихикает, - В гости не пустишь? - Не сегодня, Уён-и. Ты зачем мне парня разозлил? - То, что он милашка, когда злится - не моя вина. - С тебя кофе, мелкий паршивец, - парни прощаются рукопожатием, Уён покидает старшего и спешит к лифту, пока Юнхо возвращается домой и, хватая пакет с коробками, спешит обрадовать оборотня тем, что пицца ещё тёплая. Ему на телефон приходит сообщение, он отрывается от ужина в спальню, чтобы сразу проверить и потом, наконец, посвятить себя заслуженному ужину. "Я тебе потом полностью опишу, что произошло между мной и тем котёнком. А пока, будь другом и ответь - Чонхо ведь очень горяч, когда злится?" - Вот же сучонок, - Юнхо усмехается и оставляет сообщение без ответа, решая, что с него на сегодня хватит.