The Devil Wears Gucci

Гарри ворвался в отель, пропуская мимо ушей приветствия персонала, решительно направляясь в свой номер. По дороге, он звонил Луи несколько раз, но все звонки пересылали на голосовую почту. Самой высокой вероятностью было то, что телефон Луи сел, что означало, что он всё ещё где-то; но Гарри молился о противоположном, он не мог вынести даже секунды с мыслью о том, что Луи выгоняют из «Runway». Он молился, чтобы Луи был в номере. Ему нужно поговорить с ним, чтобы знать, что Луи в курсе всего, что был план, ему нужно было разоблачить то, что казалось ему засадой. Он почувствовал, что он может дышать чуть легче, когда увидел дворецкого с подносом чайной посуды, собиравшегося постучать в дверь их номера. — Я разберусь с этим, спасибо! — бросился он к мужчине, сканируя свою карточку, чтобы открыть дверь. Мужчина неуверенно взглянул на него, - эм... merci, — это всё, что сказал Гарри, перед тем как взять у него поднос, войти в номер, закрывая дверь. Луи не был в первой комнате, поэтому Гарри вздохнул и пошел с подносом в руках в комнату Луи. Он увидел, что дверь в комнату была прикрыта, поэтому он сказал: «Луи, у меня твой чай. Я вхожу», — и он вошел. Гарри продолжал говорить, пока шел, чтобы поставить поднос на кофейный столик перед диваном: «Слушай, мне правда, правда надо поговорить с тобой. Дело в том...» — и эта сцена заставила его замереть. Луи сидел на кровати, его рука лежала на подлокотнике, а его подбородок был подперт кулаком. Его голова была слегка повернута в сторону от Гарри и глаза были закрыты, с очками на переносице. Что не мешало Гарри заметить красноту и отечность вокруг его глаз с явными признаками слез. Его другая рука лежала поперек живота, сжатая в кулак. Вокруг него были скомканные салфетки. — Луи, что случилось? — спросил Гарри, лишенный дыхания. Луи вздохнул: «Оставь чай, я сделаю сам», — он открыл глаза, когда говорил, и Гарри мог заметить, насколько красными были его глаза. Он все еще не встречался взглядом с Гарри. Гарри заколебался и собирался оставить поднос на кофейном столике, но на нем были разбросаны бумаги. Газеты, а также печатная бумага, все с большими заголовками о Луи. Гарри уловил слова «трудоголик», «одержимый», «недостижимый», «сложный» и «одинокий». Там также была фотография Луи, возвращающегося одного с вечеринки прошлой ночью с обиженным выражением лица. — Чт— что это? — озадаченно спросил он. Луи усмехнулся: «Решил немного почитать на досуге. Ну же, дай мне», — и он взял поднос, поставив его на все бумаги. Он снял свои очки и затем взял чайник, начиная наливать горячую воду в чашку, но его руки тряслись так сильно, что он пролил немного. Гарри вышел из небольшого транса: «Вот, позволь мне», — сказал он, забирая вещи из рук Луи. Луи сел обратно на диван и принюхался. Гарри сосредоточился на приготовлении чая, и когда он закончил, он осторожно поднял поднос и собрал все бумаги. Он скомкал их и выбросил в мусорное ведро. Затем Гарри вернулся к Луи и протянул ему чашку коричневой, дымящейся жидкости. Луи сделал небольшой глоток, но выглядело так, словно не может выпить больше. Гарри взял чашку и поставил её обратно на стол. — Почему ты вообще читал это? — пробормотал Гарри. — Потому что я хотел знать, что они пишут обо мне, чем ходить на цыпочках по социальным сетям, — ответил Луи, все ещё не встречаясь с глазами Гарри. — И ты знаешь, что? Это всё правда. — Нет, это не так. Ты знаешь, что нет. — возмутился Гарри, и положил руку на колено Луи. — Так ли это? Потому что я не помню время, когда я не работал. Я не помню времени, когда я не был одинок, — Луи наконец-то встретился с Гарри взглядом, — но я помню, что вчера я ушел с вечеринки один, потому что я<i> решил так. Гарри выглядел огорченным и сел ближе к Луи: «Но ты знаешь, что тебе не нужно быть одному. Я прямо <i>тут», — он сжал его колено. — Ты не должен, Гарри. Просто потому что я твой босс, не значит, что ты должен целовать меня в ответ, когда я чувствую себя храбрым, а потом смириться со мной на следующий день. — Но, Луи, ты не понимаешь? — свободная рука Гарри, потянулась к щеке Луи, притягивая его ближе, — я хочу быть с тобой, когда ты храбрый, и тем более, когда ты нет. — Почему? — Луи снова тихо заплакал, и Гарри обнял Луи и прижал его ближе. Лицо Луи покоилось на плече Гарри и и его рука обняла Гарри, цепляясь за его рубашку. — Потому что я вижу настоящего тебя. Я вижу Луи, который напорист, сосредоточен, дотошен. — он перечислял позитивную версию прилагательных, которые упоминал Зейн. — Я также знаю храброго, заботящегося, весёлого и любящего Луи, — он поцеловал макушку Луи. — И если в тебе есть какая-то пугливая, хрупкая и застенчивая часть... Я тоже хочу знать её. Потому что они делают тебя настоящим. Гарри поднял лицо Луи, нежно приподняв подбородок рукой: «Ты не такой, как они пишут в этих газетах, хорошо?» — он провел пальцами по волосам за ухом, «Ты самый замечательный человек, которого я знаю, и я хочу быть с тобой. Со всеми частями тебя, настоящего тебя». Он вытер несколько слез, оставшихся на лице Луи, но новых не было. Лицо Луи наконец-то успокоилось, будто он медленно осознавал всё то, что только что сказал Гарри. Медленные вздохи и выдохи выходили из его рта. Гарри посмотрел на приоткрытые губы Луи и сократил дистанцию между ними, остановившись лишь на мгновение, чтобы дать Луи возможность отстраниться. Луи не двигался, только его веки закрылись. Тогда Гарри поцеловал Луи так нежно, просто короткое, нежное прикосновение, и он отстранился. Луи вздохнул и шмыгнул носом, все еще страдая от насморка. Гарри встал и пошел в ванную, возвращаясь с другой коробкой «Kleenex». Он открыл ее и дал Луи. Когда Луи прочистил свой нос, Гарри дал ему чай, и Луи сделал несколько глотков, перед тем, как положить еë обратно на кофейный столик. Затем Луи откинулся назад так, что его голова покоилась на плече Гарри, и Гарри обнял его обеими руками, располагая свою голову на голове Луи. Они оставались в таком положении на несколько минут, просто слушая дыхание друг друга и звуки ночных улиц Парижа. Гарри периодически поглаживал Луи по руке, или целовал макушку. Луи заговорил через некоторое время: «Ты проведешь оставшуюся часть ночи со мной?». — Я бы не хотел чего-то другого, — ответил Гарри, — только позволь мне переодеться. Гарри спал в боксерах, но он выбрал простую белую футболку. Потом он почистил зубы, быстро умывая лицо, и надев футболку, перед возвращением в комнату Луи. Луи был в клетчатых синих пижамных штанах и темной футболке, и расправлял кровать, когда пришел Гарри. Он забрался на кровать и улыбнулся Гарри, похлопав по стороне, призывая Гарри лечь рядом с ним. Гарри улыбнулся и забрался под одеяло. Они снова обнялись, сплетая ноги. Когда они устроились, Луи вздохнул: «Ты действительно хочешь быть со мной? После всего, через что я заставил тебя пройти? Я не уволю тебя, если ты скажешь нет». Гарри рассмеялся: «Ты сумасшедший? Я ждал этого еще до того, как ты меня нанял». Луи усмехнулся: «Я помню твое собеседование. Ты был таким странным». — Мх-хм, единственный в своем роде, — Гарри тоже усмехнулся. — Действительно, — Луи улыбнулся, — И затем это преображение, чёрт возьми! — Я сразил тебя наповал? — ухмыльнулся Гарри. — Ох, определенно. Но ты завладел мной, когда я заметил, что ты делаешь чай мне каждым утром, —Луи посмотрел на Гарри, погладив его по щеке, — и я был всем твоим, когда увидел тебя с близняшками. — Они прекрасная пара девочек. — Да, именно, я действительно беспокоюсь о них, — сказал Луи, — это случалось однажды, после серии заголовков, как этот, старшие девочки из их школы дразнили их. Они спросили их, настолько ли я плохой, что злой с ними тоже. Мне все равно, что скажут школьницы про меня, но мои девочки так расстроились. Дейзи позвонила в слезах. — О, бедные девочки. Луи сделал паузу и заговорил снова: «Сегодня весь день я пытался свести к минимуму прессу, но они были такими быстрыми. Они по правде говоря устроили пир из фотографий, на которых я ухожу расстроенный с вечеринки. Ты должен прочитать некоторые истории и теории, которые пришли с ними», — грустно усмехнулся Луи. — Ничего из этого не имеет значения, — ответил Гарри, оставляя поцелуй на лбу Луи. — Я знаю, что не значит, — Луи передвинулся ближе, соединяя их тела, словно кусочки пазла. — Я также волновался о том, что ты подумаешь, если увидишь их. Ты был бы единственным человеком, который имел бы право считать, что они правы. Что я противоречивый и далекий, невозможный, чтобы вступать в отношения. — Я был бы первым, что назвал всё это чушью собачьей, ты знаешь это, — Гарри ответил мягко, — я просто хотел бы, чтобы ты сказал раньше, тебе бы не пришлось проходить через это все в одиночку. Луи говорил чуть громче шепота: «Не так уж и много нужно было сделать». — Ох, я бы позвонил быстрее, верь мне, — поддразнил Гарри и они оба усмехнулись. — Во-первых, я не должен был уходить с вечеринки в одиночестве, — сказал Луи через пару секунд. — Ну... Я не могу согласиться с этим, — ответил Гарри, гладя спину Луи, — но достаточно с «должно было быть», — он поцеловал нос Луи, — Давай немного отдохнем. Мы будем тут утром. Луи вздохнул и закрыл свои глаза, словно эти слова отпустили весь вес с груди Луи: «М-хорошо, доброй ночи, Гарри». — Доброй ночи, лов, — ответил Гарри, целуя его щеку. После они позволили взять сну верх над ними. Луи проснулся с Гарри, продолжающим спать на своей стороне. Его кудри раскинулись по подушке, и послышались глубокие выдохи с его розовых губ. Луи свернулся калачиком рядом с ним и сладко выдохнул, просыпаясь рядом с красивым мальчиком в Париже, без сожалений о чем-нибудь. Прошло не так много времени, как Гарри также проснулся. — Доброе утро, — улыбнулся Луи. Гарри сонно улыбнулся ему: «Хэй», — сказал он хриплым голосом. Луи колебался две секунды, перед тем, как спросить: «Могу я тебя поцеловать?». Выражение лица Гарри смягчилось ещё больше: «Тебе не нужно спрашивать». И с этими словами Луи вытянул шею, чтобы дать Гарри чистый поцелуй в губы. — Спасибо тебе, — сказал Луи, — за вчера, за всё. — В любое время, — ответил Гарри, играя с челкой Луи. Луи удовлетворенно вздохнул: «Насколько бы это было безумно, если бы мы остались в кровати на весь день? Мы просто появимся до завтра на шоу Ника и вечеринке». — Я думаю, что это довольно безумно, — усмехнулся Гарри, — но я не думаю, что тебе это сойдет с рук, — сказал он, легонько постучав по носу Луи. Луи простонал, и перевернулся, чтобы быть сверху Гарри: «Ну, это не значит, что мы не можем провести добрую половину утра так». Гарри улыбнулся: «Я бы не стал возражать». Затем Луи наклонился, чтобы снова поцеловать его, Гарри приобнял Луи за талию и переплел их ноги вместе. Все началось с медленного поцелуя, но когда Гарри приоткрыл губы, Луи не смог удержатся и провел по ним языком. У них скоро сбилось дыхание, и Луи позволил Гарри перевести его, пока он покрывал поцелуями от шеи до уха Гарри, и он вздрогнул, когда Луи оставил сладкую отметину. Потом зазвонил телефон Гарри. — Кто это, если я здесь? — пожаловался Луи. Гарри вздохнул и поднял свой телефон с прикроватного столика: «Это просто мой будильник», — вздохнул он «У нас шоу "Gucci" сегодня. Нам нужно собираться». Луи слез с Гарри, простонав. Гарри сел, ему нравилось, как выглядел Луи на большой кровати с лохматыми волосами и сонными глазами: «Я приму душ тут, ты можешь отдохнуть несколько минут». Луи просто вздохнул и закрыл свои глаза. Гарри сначала вернулся в свою комнату и взял свои вещи, когда он вернулся Луи выглядел уснувшим, поэтому он просто пошел в смежную ванную комнату и начал собираться. Он только закончил намыливать голову шампунем, когда услышал, что дверь в ванную открылась, а затем и кристальные двери душа. — Если это раннее шоу, то я выяснил, что мы можем сэкономить время, разделив душ, — сказал Луи, когда вошел обнаженным, заходя под струи воды. — Ну, привет, - ухмыльнулся Гарри, притягивая Луи ближе, — Я думаю, что это замечательная идея, — сказал он, перед тем, как жадно поцеловать Луи. Они не выиграли времени. На самом деле, у них не было времени, и они одевались торопясь, потому что Луи подумал, что Гарри был слишком милым, чтобы не отсосать ему. Он не торопился, сначала с руками, затем языком, заставляя Гарри кончать с дрожащими ногами, как никогда раньше. Гарри хотел отплатить тем же, но все, что для этого потребовалось — его худые руки, чтобы заставить Луи выкрикивать его имя. Когда они были готовы, они ворвались в ресторан, чтобы быстро позавтракать и обнаружили там Найла, полностью готового идти. — Вы проспали? — сказал Найл, когда заметил, что кудри Гарри все еще были довольно влажными. — У, да, — это всё, что ответил Гарри. — Как ты сегодня, Луи? — спросил он. — Идеально. Спасибо, Найл. Ну, мы просто перекусим и продолжим наш путь. — Хорошо, тогда я присоединюсь к вам с последней чашкой кофе, — ответил Найл. Завтрак был коротким, в большинстве Найл и Луи говорили о том, что они ожидали увидеть на сегодняшних шоу. Гарри был больше занят заигрыванием под столом с Луи, старательно избегая ног Найла. Кроме того, у Гарри была одна мысль на уме. У него еще не было времени, чтобы поговорить о плане Тейлор, чтобы выгнать Луи из журнала. Он снова начал беспокоиться, потому что Найл ехал с ними на шоу и Гарри очень хотел, чтобы это был приватный разговор с Луи, чтобы у него было больше времени обдумать это без давления кого-либо. Когда они прибыли, Найл первым вышел из машины, Гарри потянул Луи за руку, прежде чем он вышел. — Хэй, мне нужно что-то тебе сказать. Та вещь, которую я услышал... я имею ввиду, я надеюсь, что мы поговорим... Луи прервал его: «Да, конечно, позже», — затем он коротко чмокнул Гарри в губы, перед тем как выйти из машины. Гарри вздохнул и последовал за Луи. Безусловно, это было любимое шоу Гарри. Ему понравился каждый образ, он хотел некоторые части так сильно, что был чертовски уверен, что дернет за несколько ниточек «Runway», чтобы купить несколько предметов одежды. Он также провел замечательно время за кулисами и поздоровался с Майклом и Калумом снова. Затем они отправились на шоу «Paco Rabanne» и когда оно было окончено, Луи позвал Гарри, перед тем, как идти за кулисы. — Мы не останемся, — сказал он Гарри. — Правда, сейчас? — усмехнулся Гарри, когда он увидел, что Луи пытается подавить улыбку. — Как насчет того, чтобы вернулся в отель, переодеться во что-то менее броское и осмотреть обязательные туристические места Парижа? — Луи говорил небрежно, когда он махал нескольким людям издалека. Гарри разблокировал свой телефон и позвонил водителю. Они оба выбрали полностью черный образ: черные джинсы и черные футболки. Луи одет в легкую черную куртку в белую полоску по краю, темно-серые кроссовки и черную бейсболку. Гарри оставил свои «Saint Laurent» коричневые замшевые ботинки. Луи не признался бы, но они полностью работали над перекрытием. Однако Гарри это нравилось. Нравилось, как Луи держал его руку, с того момента, как они вышли из машины. Они воспользовались долгим летним днем и обошли все вокруг в центре города. Они пошли в Нотр Дам, прогулялись по Сенне, поужинали в непринужденно в современном бистро и затем поехали на метро до Эйфелевой башни и Елисейских полей. Они проводили время, как два влюбленных, которые не могли представить, что могут насытиться друг другом. Луи хотел знать каждую мелочь о Гарри. Он спрашивал его про его любимую еду, фильм, авторов и музыку. Он также хотел узнать мечты и цели Гарри, удивленный его решимостью, но уверенный в том, что он может сделать это. Он слушал всё, восхищаясь зелеными радужками Гарри и играя переплетенными пальцами. Гарри спрашивал у Луи так много вопросов. Он хотел знать как он влюбился в моду. Луи рассказал ему про свою первую швейную машину, которая была у него, когда ему было тринадцать, про то, как он создавал образы для школьных спектаклей, и как он даже создал и сконструировал выпускное платье своей лучшей подруги. Затем он рассказал ему про учебу в «Saint Martins», как он обнаружил редакторскую сторону индустрии, как он был настолько увлечен своей учебой, что казался отстраненным и жестким к остальным студентам. Найл, казалось, был единственным, кто понимал, потому что он хотел сделать это в индустрии так же сильно, как и Луи, так они стали неразлучны. Он также рассказал Гарри про свою маму и как сильно он скучает по ней, она умерла сразу же после большого прорыва Луи в «Runway», так что, по крайней мере, он смог разделить с ней немного счастья. Близнецы также были темой для разговора. Гарри напомнил Луи все то, что делало его великим, его страсть, его забота и его предвкушение отличали его от остальных. После того, как они поняли это, уже была ночь, поэтому Гарри вызвал такси, чтобы отвести их обратно в отель. Они устали, но это не помешало Луи затащить его на сеанс поцелуев на диване в гостиной. — Хэй, Лу, подожди, — сказал он, прежде чем слишком увлекся, — мы можем поговорить? — Должны мы? — спросил Луи, целуя висок Гарри и проводя руками по его торсу. — Да, пожалуйста, выслушай меня, — сказал Гарри, взяв запястья двух рук и закрепил их, заставляя Луи посмотреть ему в глаза. Луи с восхищением заскулил от давления на его запястьях и потере контроля, и Гарри было так трудно не отвлекаться на это. — Хорошо, — сказал Гарри, — я видел Зейна вчера. Луи усмехнулся. — Выслушай меня, лов, пожалуйста, — ухмыльнулся Гарри. Каким-то образом, не высвобождаясь из рук Гарри, Луи смог забраться на его колени, по одну ногу с каждой стороны. Гарри немного ослабил хватку и Луи мог положить руки вокруг его шеи. — Ты должен знать, что я не лучший в том, чтобы делиться, детка, пожалуйста... не мог бы ты свести к минимуму время, которое ты проводишь с Маликом, пожалуйста? — сказал Луи улыбаясь и играясь с волосами на затылке Гарри, его руки были наконец-то свободны. — Он не... хороший. Гарри провел руками по бедрам Луи: «Да, я знаю, это то, что я пытаюсь сказать тебе...», — он заколебался «Зейн и Тейлор планируют выгнать тебя из "Runway"».