***
Подбирая последнюю жестяную банку с пола, Махо думала о том, где она смогла так оступиться, что после пробела в памяти и мирного сна её встретили ледяной душ и уборка вместе с недобро выглядящей… кохаем. По крайней мере, ей хотелось думать, что она ещё может называть Курису так. — И это, кажется, всё, — выдохнула Курису. Она только что закончила протирать стол, который был преимущественно заляпан апельсиновым соком. Тот был бережно разлит в несколько ровных пятен как на столе, так и на полу. В чём была цель этого — не было известно ни Курису, ни даже Махо, которая и купила злополучную пачку. Отложив тряпку и сполоснув руки под всё ещё ледяной водой в раковине, она забрала пакет с мусором у Махо, после чего кинула его в угол, оставляя дожидаться своего часа. Наконец можно было вернуться к разговорам о мировых линиях. — Теперь, нужно обсудить план действий, — прозвучал прохладный голос Макисэ, от которого Хияджо покрылась мурашками. — Вероятно, СЕРН ещё попытается меня убить, наверное, даже прежде, чем я это осознаю. — У нас есть способы это как-то остановить..? — робко ответила Махо, показывая, что помнит вчерашний разговор. — Не знаю. У нас есть Машина для Прыжков во Времени, а также Мобиловолновка. Но о работе с Мобиловолновкой я только слышала, ведь раньше не сохраняла воспоминания с других мировых линий, а МПВ никогда не пользовалась. — Звучит неутешительно… Курису издала протяжное «хм-м-м», чтобы обозначить свои размышления. — Давай всё распишем, — предложила Махо. Не отвечая, Курису сходила куда-то в сторону спальни, откуда вернулась с помятым листом А4 и карандашом. Положив их на стол, она тут же начала рисовать. Первой прошла прямая линия, оконченная жирной точкой. — Прямой линией будет текущая мировая линия, точка это соответственно наше местоположение, — прокомментировала Макисэ. — Точка отсчёта линии — полдень двумя днями ранее, в тот момент Окабе принял решение о взломе. Она провела два неровных штриха у основания линии. — Первый штрих — смерть Маюри. Следующий — смерть Окабе. Затем были нарисованы два ответвления, оканчивающиеся крестами. — Первое ответвление — момент, когда ты появилась в больнице, откуда исчезла. Второе — теракт в аэропорту, который не состоялся в этой мировой линии. На этом схема была завершена. — Можно уточнить? Если ты прыгнешь во времени, то в этот раз ответвлений не будет, верно? — Нет, ведь ничего этого здесь не происходило. — Тогда, в случае необходимости, ты можешь повторять отрезок между смертью Окабе и сейчас без каких-либо проблем? — Верно… Курису внезапно для себя удивилась тому, что Махо уже ориентировалась в теории, которую в неорганизованном виде услышала только вчера. Приятно удивилась. — А у тебя есть идеи, как нужно сменить мировую линию? Окабе Ринтаро это каким-то образом делал. Ты говорила про взлом СЕРНа, так? — Да, если удалить одно сообщение с их серверов, то можно избежать будущего, где СЕРН правит миром. — А ты знаешь, почему он остановил взлом? — Нет. Он отказался рассказывать. — А ты… могла бы вернуться, чтобы спросить его ещё раз? — аккуратно произнесла Махо. Мозг Курису будто бы пронзило. Может быть, тот самый электрод, о котором она думала ранее. За последние сутки произошло столько всего, что она… Смирилась..? Нет, причиной было что-то другое. Или ей так хотелось думать. К горлу подступила обида. Может, не обида, а злость. Может, ненависть. Или, на худой случай, жалость. В конце концов, может и просто коктейль из всего вышеуказанного. На какой-то момент ей стало так противно от себя, что хотелось выброситься в окно или, что лучше, раствориться на месте. Желание исчезнуть быстро прошло, но то неприятное чувство не уходило из горла. «Как я могла так легкомысленно забыть?» — мысль не уходила из головы. Ресницы стали тяжёлыми и влажными, но Курису начала успокаиваться до того, как слёзы проявились на глазах. «Теперь… теперь можно всё исправить. Я верю.» — Могу. Пойдём. — Что? Куда? — теперь уже удивилась Махо. — К МПВ. В Лабораторию.***
Девушки двигались по одной из небольших улиц Акихабары. Несмотря на то, что улица, как и сказано, была маленькой, из-за невысоких зданий, шедших с ней в параллель, здесь почти не было теней. Обычно на таких улицах страшно жарко, особенно в японском климате, где под палящим солнцем спокойно могут расти пальмы. Благо, сегодня погода была не солнечной, скорее наоборот. Над небом висели тяжёлые, полные воды, тучи, готовые обрушиться ливнем на Токио. Местами даже прошлась морось, заставляя осмотрительных матерей забирать детей с улицы или, по крайней мере, одевать их в дождевики, а отцов предупреждать по телефону, что нужно будет вызвать такси и заехать в магазин за луком. Кто-то торопился успеть в метро, у кого-то заканчивалась ночная смена, а кто-то стремился успеть в магазин и обратно, дабы провести непогоду дома и вместе со вкусностями. Периодически тучи сгущались сильнее, из-за чего в длинных улицах мегаполиса становилось совсем темно и серо. В ответ на это, раньше чем обычно (я бы сказал, что слишком рано), включались вывески всяческих ресторанчиков, кафе, магазинов и бутиков; предприниматели изо всех сил старались напоследок затащить к себе клиентов — в идеале, если те не успеют уйти до ливня. На небоскрёбах, присущих этому городу, а вернее на присутствующих на них огромных экранах показывали новости и прогноз погоды, прерывая обычное вещание рекламы. Притом, всё это произошло не так давно — ещё утром над городом сияло солнце, слепившее водителей и разогревавшее город после тихой ночи. Может, погода была одной из причин, по которой Макисэ Курису так торопилась в пункт назначения. Хотя, кому здесь врать, всё дело в надежде. Той самой глупой и наивной надежде, которая отказывается отпускать людей до тех пор, пока они ещё готовы дышать… Или пока на экране монитора не появится надпись «GAME OVER». Зависит от цели. Чувстве, которое заставляет людей что-то делать. Ну и желании, являющем эго человека, в алчности которого он готов изничтожить себя, но добиться цели. За немного ранее упомянутой Курису пыталась успеть Махо Хияджо. В силу её не самого высокого роста, поспевать за человеком в полтора раза выше неё было трудно. Трудно настолько, что периодически она переходила на бег, после которого шла долгая одышка. — Не торопись ты так, пожалуйста! — пыхтя, сказала Махо. Ответа не последовало. Несмотря на это, Макисэ замедлила свой темп, позволяя Махо просто идти быстрым шагом. Пока сандалии Хияджо топали по слегка мокрой плитке, её голова была занята… ничем. Нет, буквально ничем. Ничем организованным. Понятное дело, в голове витал вихрь мыслей, от тех, что подчёркивали близость ливня, до тех, что беспокоились за Курису. Но по отдельности ни одна из них не представляла значимой когнитивной ценности. Это чем-то напоминает процессы в ныне старых компьютерах и ноутбуках конца нулевых, на которых стоит современная операционная система. Процессов, как и в любом компьютере, много, каждый берёт на себя малую толику мощностей; но когда собираешь их все вместе и одновременно, оказывается, что они уже съели больше половины ресурсов компьютера. А ведь ты ещё ничего и не запустил.***
Лаборатория была далеко, если идти пешком, но не так далеко, если пользоваться метро. Поэтому этим двум повезло добраться до неё прежде, чем начался дождь. В лавке Тенноджи был выключен свет — у его единственного работника и, по совместительству, владельца был выходной. В разрез с тем, что даже страшно упорный Тенноджи не пришёл, в Лаборатории почему-то горел свет. Это не могло не настораживать. Хм, любого члена Лаборатории, кроме Курису, и в любой момент, кроме сейчас. Потому что она испытывала настоящее чувство страха. Нечто, возможно СЕРН, было готово вырвать надежду из её рук, несмотря на то, что она так сильно за неё цеплялась. Девушка на несколько секунд остановилась, пялясь в окно. Не тратя время на размышления в духе «А может, это Хашида?» или «Может, Рука зашёл?», она побежала. Миновав оставшиеся сколько-то метров до лестницы, а затем и её саму меньше чем за пятнадцать секунд, она остановилась у двери в Лабораторию. Она была приоткрыта. Курису аккуратно, тихо, настолько, насколько это было возможно, надавила на дверь. Сзади кто-то подошёл. Это была не Махо. Кто-то выше неё. — Тихо, — прозвучал женский голос. — Внутри посторонние. Это была Сузуха. Боковым зрением Курису увидела знакомые русые косички. И уже не очень знакомый пистолет, опущенный в пол. — Мне нужна Машина для Прыжков во Времени, — прошептала Макисэ. — Пропусти вперёд, — скомандовала Сузуха. — Я подам сигнал. Если не подам, то заходи ровно через десять секунд. Ведомая неким порывом, Курису не сопротивлялась, да и к тому же была страшно спокойна. Когда она кивнула в ответ, Сузуха ворвалась внутрь. «Раз.» Послышались звуки потасовки, нет, драки. «Два.» «Три.» «Четыре.» Кто-то с тяжестью упал на пол. «Пять.» Выстрел. «Шесть.» Где-то снаружи прозвучал испуганный возглас Махо. «Семь.» «Восемь.» Снова кто-то упал, но на этот раз громче. «Девять.» «Десять.» Курису проскользнула через дверной проём. Внутри, кроме Сузухи, было ещё двое. Двое мужчин. Один из них валялся на полу, едва двигаясь. Второй боролся с Сузухой, отчаянно пытаясь вырваться из захвата. Пытаясь их игнорировать, Макисэ проскочила мимо. К заветной МПВ. Напоследок заметив, что всё вокруг перерыто, включая вывернутый диван, она проскочила за занавеску. Добравшись до объекта интереса, она услышала чей-то громкий выдох. Постаравшись проигнорировать это, Курису натянула наушники. Амбушюры были холодными, отчего ей стало жутко неприятно. Клац-клац — звучала клавиатура. Вдруг её пронзило. «Телевизор. У Тенноджи.» «Без него не сработает.» Она развернулась в сторону Сузухи, в надежде на её победу. Но прежде, чем она отодвинула занавеску, ей в затылок упёрлось что-то холодное. Оружие. — Не могу вам этого позволить, мисс Макисе. Не дёргайтесь, — прошептал неизвестный мужской голос позади. Нападающих было трое. Следующая секунда снова растянулась. Курису развернулась, после чего попыталась схватить дуло пистолета. Не успела. Прогремел выстрел. Вылетела пуля. Прямо в голову.***
Курису очнулась с головной болью на лестничной площадке. Она стояла перед Лабораторией. Вернее, перед её дверью. Кашель непроизвольно вышел из её горла. Рядом стояла Махо. В отличии от той, которую Курису оставила на улице до своей смерти, она не была уставшей, будто они никуда и не торопились. Хияджо дёрнула дверь, проигнорировав, или, скорее, не заметив немой страх Макисэ. Но вопреки всему, внутри было пусто. Всё лежало на своих местах, а свет был выключен. Около минуты прошло, прежде чем Курису заговорила. В её словах едва ли была интонация, но она и не была нужна. — Махо, — тихо начала она. — Сходи в магазин внизу… — Зачем? — Сходи… Там есть большой телевизор… Я тебе про него рассказывала. Без него… не сработает. Крикни… как включишь. — Телевизор..? А-а, вспомнила! Сейчас. Хияджо трусцой побежала вниз по лестнице, пока звуки её шагов отражались от стен эхом. Вскоре звуки исчезли. Курису попыталась зайти внутрь, но поняла, что едва стоит на ногах. Тем не менее, шатаясь, она прошла сквозь проём. Ещё пару шагов. На середине пути она едва не упала, но упёрлась руками в невысокий столик. Ещё чуть-чуть. Курису схватилась за занавеску слегка ослабшими ладонями, едва её не сорвав. Наконец, руки упёрлись в стол, на котором стояла МПВ. Думать, что только что произошло, сил не было. Она надела наушники, на этот раз не реагируя на холодные амбушюры. Клавиатура снова заработала. «Готово», — отметила она. Прошло несколько секунд. Ничего не произошло. Еще несколько секунд. Ничего не произошло. Ещё минута. Ничего не произошло. Время начало тянуться как сумасшедшее. Казалось, что проходят часы, дни… нет, целые вечности. — Включила..! — издалека донёсся голос Махо. «Теперь всё… я должна это исправить!» Нажатие кнопки.***
На удивление девушки, головной боли не было. Или может и была, но она забыла. Она будто бы мгновенно оказалась в другом месте. Курису стояла у двери в Лабораторию, держа телефон рядом с ухом. Она убрала его от уха и посмотрела на экран. Телефон был очень горячим, но выключенным. Экран был абсолютно чёрным. Протянув слегка дрожащие руки к ручке двери, она приоткрыла её. — Останови взлом, — произнёс поникший Окабе. — Что..? Зачем? — непонимающе спросил Итару. Курису смотрела на это всего пару секунд, прежде чем расплылась в улыбке. — Вот я и здесь… Отлично… Ноги не выдержали, и девушка просто упала на пол. — Хорошо… Просто прекрасно…***
В месте, где не существует времени. На улице, которой не существует. В непостроенном доме. Безымянный и нематериальный ребёнок крутил карандашом «шестерёнки» кассеты. — Мам, а зачем эти штуки кассете? Безликая женщина отвлеклась от несуществующей плиты. — В кассете есть плёнка. Когда ты проигрываешь кассету, плёнка переходит с одной катушки на другую, показывая то, что на ней было. С помощью шестерёнок проигрыватель и передвигает плёнку. — А я могу крутить её сколько захочу? — Да, но если будешь крутить в одну сторону, то плёнка закончится и нужно будет крутить в другую. — А нет кассет, которые можно крутить сколько захочу? — Хм-м... Да, есть, но только одна… — У тебя есть эта кассета? — Да..! Она называется «Вр…